Лига добровольной смерти

– Побег был спланирован заранее, и тщательно продуман, – сказал в конце интервью доктор Тосс. – К сожалению, не обошлось без помощи специалистов, которые вели работы по ремонту и подготовке котельной к новому отопительному сезону. Оказались причастны и другие люди, кто использовал дирижабль. Начато серьёзное расследование. Будут предприняты меры, чтоб ничего подобного не повторилось…

– Как ответил бы наш главный редактор, чует моё сердце: побег совершил Колчин! – восторженно заявил Говард жене и выключил телевизор. – Сказывается выучка морского спецназовца.

– Владимир служил в Военно-Морском флоте? – удивилась Хилеви.

– В молодости Колчин окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания и командовал элитной диверсионной группой. Их забрасывали для выполнения боевого задания не с воздуха, а с подводной лодки. Подходила подлодка на глубине к чужим берегам, и группа в гидрокостюмах со специальной техникой для плавания, в полном боевом снаряжении покидала корабль через торпедные аппараты. Видел его на фотографиях той поры. Стоит в форме капитан-лейтенанта перед строем боевых пловцов, отдаёт приказ, приложив руку к головному убору.

– И стал журналистом…

– Говорит, охладел к воинской службе. Печатался в газетах и журналах, поступил в Московский университет…

– Зашёл слишком далеко, коль вынужден бежать, – сказала Хилеви. – Жди его репортажи о делах в пансионате Лиги. Шуму наделает!..

– Да что там исключительного можно увидеть? Умом тронувшихся? Нормальные люди о смерти не думают. Нормальные стараются определиться в реальной, а не загробной жизни. Совсем уж свихнувшиеся думают о рае, не теряют надежды попасть в рай, а на земле, смирившись, влачат жалкое существование. Бьют поклоны, но пальцем о палец не ударят, чтобы изменить своё положение к лучшему.

– Ты плохо знаешь Колчина. Рисковать без определённой цели он не станет.

«Вы стары и одиноки? Вы устали от безнадежных хождений по больницам? И вам нечем больше оплачивать счета за услуги врачей?

Вы бедны, завтра у вас будет нечего есть, и вы готовы броситься вниз головой из окна высотного дома? Безработица гнёт вас, и стыдно стало смотреть в глаза родным и близким?

Вы разорены, вам не удалось выбраться из петли финансового кризиса, и ваша фирма полностью обанкротилась…

А может, вы разуверились в «безграничных возможностях» стать миллионером, кинозвездой, знаменитым футболистом?

Вам опостылела жизнь главы фирмы или банка, постоянная гонка за быстро растущими ценами на горючее и продовольствие, меняющимися обстоятельствами на рынке? Вам надоела ругань с подчинёнными, которые ноют, что им мало платят, а сами плохо справляются с должностными обязанностями? А тут ко всему приставания мздоимцев из министерства, которые за каждую подпись на документе требуют долю?

Вы напуганы безвыходностью положения, в каком оказались? Сохраняйте присутствие духа и улыбайтесь. У вас есть надёжный проводник. Обо всём уже подумали специалисты, выход есть из тупика. Стоит лишь обратиться в пансионат Лиги за консультацией. Звоните и приходите, мы ждём! Всё будет хорошо! Будьте оптимистом – и спокойная жизнь вам обеспечена. Доверие к нам – залог ваших положительных эмоций, хорошего настроения. Никому не позволяйте распоряжаться своей жизнью. У вас есть мы, ваша защита и опора.

К вашим услугам отлично обученный персонал, уютные комнаты с добротной и удобной мебелью, вкусная пища, лечение и массаж. Здоровый сон восстановит ваши нервы. Звоните прямо сейчас!».

До знакомства с Колчиным Рон не обращал внимания на рекламные объявления, на плакаты с красивыми женщинами с загадочной улыбкой, строгого вида мускулистых мужчин. Такие плакаты он видел на улицах Праги и Варшавы, Кёльна и Санкт-Петербурга. В Нью-Йорке они пестрят на Бродвее и Пятой авеню. Прилетел на Мальдивы, в столице увидел рекламу Лиги Добровольной Смерти возле публичной библиотеки.

А сколько буклетов разложено на столиках в холлах гостиниц и в книжных магазинах, в аптеках. Сколько раздаётся при входе в метро и на вокзалах, на автозаправочных станциях, в поездах.

Не обращал внимания потому, что читать подобное считалось признаком дурного вкуса, плохого воспитания. Как все здравомыслящие люди его возраста и положения считал: стыдно здоровому человеку проявлять интерес к советам и наставлениям ЛДС. Хотя многих людей в городах Европы и США реклама притягивала. Уж больно много хорошего сулилось. «Вы напуганы безвыходностью положения, в каком оказались?.. Звоните и приходите, мы ждём вас»…

Забрав буклет, человек в уединении прочитывал то, что ему предлагалось. Поразмыслив, на всякий случай заносил в записную книжку или в память мобильного телефона адрес пансионата и куда звонить. Конечно, он не собирался обращаться за советом, но вдруг понадобится консультация. Будешь потом жалеть, что не записал, выбросил рекламу, и нервничать из-за пустяка.

Вдруг… На самом деле мысль о подобном исходе появлялась в минуты отчаяния, когда готов бежать куда глаза глядят. Только бы укрыться от кошмаров, не наломать в горячке дров. Есть спасительный адрес под рукой, оно и спокойнее. Соломинка для утопающего. Мелочь вроде, а надежду вселяет.

Так поступают люди по той причине, что жизнь у них складывается неудачно, а то и в безвыходности. Предполагаешь одно, а в действительности всё идёт наоборот, сваливается куча проблем. Не зря сказано: человек предполагает, а Господь располагает. Приходится преодолевать неудачи и разочарования, искать выход из тупика. И вроде выкарабкался, но не успел дух перевести, как новая беда.

Отчаявшись, кто-то пытается залить мучения водкой, а то и наркотиками. Только бы забыться, не сойти с ума. В пьяной голове вроде наступает просветление, люди кажутся добрыми, ты им интересен, и сам хоть куда. Но проспишься… И спешишь продать последний костюм, пойдёшь на убийство – только бы достать немного денег, выпить, уйти скорее от реальности. Итог – белая горячка, психоневрологическая больница.

Говард воспринимал рекламу Лиги Добровольной Смерти как аномалию в обществе. Люди его возраста и положения должны думать о благе и находить пути для реализации собственных возможностей, а не ныть и сдаваться.

Думать о смерти, считал Говард, противоестественно. Выход при желании можно найти из любого положения. Человек даже преклонных лет, измученный болями, при твёрдом характере и неутраченной решимости может провести дни с пользой. Понятно, болезнь не красит человека, и путь в Лигу спасительная возможность прекратить мучения. Но к услугам ЛДС, что удивляло и обескураживало, прибегали здоровые и сильные мужчины, впавшие в депрессию. Женщины, потерявшие по воле обстоятельств любимых, семью. Видимо, судьба, предоставляя попавшему в беду шанс на избавление от мук, совершает свои ошибки, и направляет подвластного ей в другую сторону, когда и ангелы заплачут.

Выводило Рона из душевного равновесия, а порой бесило то, что по телевидению в России повсеместны темы о растерзанном человеке, о маньяках, убивающих детей и женщин. Никаких запретов по закону и морали. Переболела Америка, подхватила Россия.

Что там подхватила! Перещеголяла по уровню жестокости и вседозволенности. Гонят по всем каналам сериалы о насилии с таким упрямством и ненасытной алчностью, забывая об обратной реакции телезрителей, среди которых обязательно отыщется проходимец, готовый увиденное повторить в реальности, чтоб удовлетворить больное воображение. Стало страшно девушке или подростку выйти вечером на улицу. Убьют, сожгут на костре или утопят с садистской жестокостью.

Никто подобный морально-психологический беспредел не останавливает. Ни правительство, ни депутаты, которые в интересах народа призваны контролировать работу министерств и ведомств, полиции. Не обращают внимания народные избранники на то, что общество морально перерождается, деградирует. Насилуют в подъездах малолетних детей, изверги издеваются над школьницами, заманивая их в безлюдные места, а чтобы молчали, – выкалывают глаза и отрезают языки.

Насмотревшись фильмов ужасов, молодые сатанисты приносят в жертву дьяволу своих сверстников. В Старой Руссе под Новгородом, «Ночные ангелы» совершили ритуальное убийство в православном храме, вломившись туда во время службы, открыв стрельбу и нанося удары ритуальными топорами…

Глава 6

Репортажи Владимира Колчина в газете «День», затем в «Свенска Дагбладет», перепечатанные «Фигаро» и «Гардиан» и обеспечившие автору успех, заставили Рона Говарда переосмыслить свои взгляды на проблему эвтаназии, серьёзно подумать о работе Лиги Добровольной Смерти. До последнего времени, если говорить серьёзно, Рон рассматривал проблему обывательски. Есть Лига, нет её, – ему безразлично. А что сосед ушёл из дома и оказался в пансионате Лиги, докапываться до сути, выспрашивать – не его ума дело. Не принято вмешиваться в чужие хлопоты, поднимать тревогу. Есть полиция, она пусть и разбирается.

После того, как репортёр из России побывал в Доме прозрения пансионата Лиги, каким-то чудом проник в Дом последней ночи, и написал свои репортажи, приоткрыв тайну жизни клиентов этого заведения, а главное – своими глазами увидел в корпусе «X» исполнение воли клиента, попросту исполнение приговора консилиума врачей и представителей закона, Рон серьёзно задумался над проблемой правомочности существования Лиги Добровольной Смерти.

Как журналист Рон по-хорошему завидовал Колчину, который сумел раскопать такой материал и обнародовал. Показал изнутри работу этой организации. И где: под боком у Говарда. Правильно сказано: мы ленивы и нелюбопытны. Сто раз пройдём мимо глухого высокого забора, но не удосужимся поинтересоваться: а что делается за этим забором? Что за народ там обитает? Произойдёт вопиющее безобразие, схватимся за голову: просмотрели.

Уже второй репортаж Колчина Рон читал на полосе родной газеты. Дежурил по номеру, верстал и вычитывал материалы, чтоб избежать ошибок, убирал «хвосты» статей, которые вышли за рамки объёма. Попросту сокращал лишнее. Освободившись, прочёл публикацию уже спокойно, долго обдумывал, убеждаясь в том, что Колчин копнул глубоко.

Интерес читателей к публикациям Колчина оказался настолько велик, что во Франции номер газеты «Фигаро» со вторым репортажем разошёлся двойным тиражом. Впервые за годы существования Лиги никто ничего подобного не писал о буднях пансионата, его сотрудниках и обитателях. Особенно о работе корпуса «X», проще Дома прощания. Люди без комплексов называют это место бойней.

В корпусе «X» клиенты задерживались не более двух суток и прощались с жизнью. Возвратить их назад было невозможно. Никакие даже самые веские доводы не принимались во внимание. Переступив порог Дома прощания, клиент подписывал себе окончательное решение. Быть или не быть? – такой вопрос имел смысл только до порога корпуса «X». В противном случае, как полагали специалисты пансионата, авторитет их заведения мог потерять доверие общественности. Коль принято решение, то оно окончательное и бесповоротное.

Скандальные новости, как известно, разносятся по свету молниеносно. В особенности, если это касается лишения жизни.

Из стен пансионата Лиги никакой информации, которая могла, пусть в малой степени, скомпрометировать высокую репутацию фирмы, до сих пор не просачивалось. Имена, по крайней мере, десятка специалистов держались в строжайшем секрете. Как и работа этих специалистов. Они готовили и провожали клиента Лиги в последний путь. За разглашение тайны Совет ЛДС выносил суровое наказание.

Доктор Тосс не любил, когда к Лиге применялось понятие «фирма». Он без устали повторял: Лига – это община! – община свободных людей, наделенных заботой о ближнем. В статье, которую доктор Тосс опубликовал в шведском медицинском журнале, он прямо заявлял: желающие покончить с жизнью, должны получить возможность обратиться за помощью. «Они имеют право мирно заснуть, приняв «таблетку смерти». Только в обществе свободного предпринимательства, утверждал Тосс, человек по-настоящему волен и вправе распоряжаться своей жизнью. Надо дать ему его право, надо охранять и беречь это право, бороться за это право.

Первым из репортёров Колчин, заинтересовавшись работой Лиги Добровольной Смерти, не только наблюдал за подготовкой клиентов к смерти по их завещанию, но и сам переступил порог, который отделяет человека от вечности, – жил в корпусе «X». Видимо, неизбежность участия в эвтаназии лично, поставила Колчина перед необходимостью бежать из пансионата.

В печати, правда, появлялись интервью с руководством ЛДС. В них приоткрывалась завеса молчания о смерти граждан, если последнее оговаривалось в договоре как одно из требований клиента. Тогда печатался в газете некролог.

Но о процессе подготовки клиента к смерти, способах эвтаназии, – об этом люди узнали из репортажей русского журналиста.

Обратившись за помощью в Лигу Добровольной Смерти, человек получал направление в пансионат. Новенького поселяли в Доме прозрения (доктор Рагнер Тосс предложил дать такое название в память о Клубе прозрения), окружали вниманием и заботой. Врачи и обслуживающий персонал старались создать пациенту комфортные условия для проживания, чтобы облегчить жизнь, ставшую невыносимо тяжелой и беспросветной.

Вызывало восхищение само здание: белокаменный корпус с отделкой мрамором, овальными потолками в вестибюле и по всему зданию. Широкий коридор тянется от вестибюля до дальней цокольной стены. В коридоре по центру два ряда составленных друг к другу кресел. В конце коридора широкие мраморные лестницы на второй этаж, он напоминает бельэтаж. Здесь и расположены комнаты клиентов.

Глухая стена здания выполнена в виде сплошного окна, за которым начинается парк: ели и берёзы, дальше дубовая рощица, а за ней – зелёный овраг с речкой, притоком Фюрис. Таким образом, жизнь в пансионате продолжается в гармонии с окружающим миром. Клиенту пансионата не возбраняются прогулки по парку, он вправе посидеть с удочкой на берегу речки.

На первом этаже – кинозал, библиотека, театральная студия. На бельэтаже, в холлах, где медицинские посты, радуют глаз уголки с фикусами, цветущими филодендронами, монстерами.

Жилые комнаты клиентов обставлены дорогой мебелью. Каждая комната – с душевой и туалетом, отдельно спальня, уголок для работы: письменный стол с компьютером, телевизор, холодильник. Во всём корпусе скандинавский дизайн – эмигрантские сундуки, картины Сандры Рассел, массивные столы из дуба.

В коридорах и холлах, в жилых комнатах – идеальная чистота, полный покой. Пройдёт кто из медперсонала или прислуга с подносом, затихнут шаги и зависает тишина. Только медсёстры на постах бодрствуют, оберегая покой, да охрана при входе и в дальнем углу каждого из этажей.

В таком тихом пристанище, писал журналист Колчин, невольно возникает мысль: когда омерзеет суетный мир, опротивеют лживые люди с их ничтожными делами, когда человек ищет только примирения и душевного успокоения, невозможно найти более мирный и успокаивающий приют. Здесь и жить в радость, и умереть готов с наслаждением. Словно ты не умираешь, а возносишься на небеса…

Любого, кто впервые переступит порог пансионата, удивит парк: широкие газоны с цветущими розами и беломраморными статуями, между газонами асфальтовые дорожки кирпичного цвета. Под кустами жасмина зелёные скамейки для отдыха. Берёзовые аллеи пролегли во все стороны парка, приятно по ним гулять, особенно в пору листопада, когда жёлтые и багряные листья тихо падают на асфальт, на зелёную подстриженную траву газонов, словно роняет осень прощальные аккорды фортепиано…