«Текущий момент» и другие пьесы

СТРОНЦИЛЛОВ. Не вижу предмета для разговора.

ПАШКИН. Но ведь речь идет о моей жизни!

СТРОНЦИЛЛОВ. Жизнь ваша, Иван Андреевич, тут уже ни при чем. Это было ваше личное дело, как жить; мы не вмешивались – хотя, не скрою, от увиденного не в восторге. Кто в 65-м году украл блок марок?

ПАШКИН. Блок марок?

СТРОНЦИЛЛОВ. У Пети Коняева, в Трехпрудном переулке, на дне рождения, с открытой полки.

ПАШКИН. О Господи!

СТРОНЦИЛЛОВ. Господь не крал марок, Иван Андреевич. Это вы ерунду говорите. Марки украли вы. Да? (Пашкин кивает.) Да. Красивые были, серия «Вооруженные силы СССР», если я не ошибаюсь… Я не ошибаюсь?

ПАШКИН. Нет.

СТРОНЦИЛЛОВ. Восемь штук, с зубчиками. А похвастаться перед одноклассниками нельзя. Тоска… Но, я думаю, это ведь мелочи, правда? Босоногое детство?

Пашкин кивает.

А кто настучал старшине Зуеву на товарища по взводу? В учебке, в 73-м? Кто сказал этой скотине, что курсант Кондратьев (берет очередные листы из принтера, читает) «критическими высказываниями подрывает обороноспособность подразделения»?

ПАШКИН. Не я.

СТРОНЦИЛЛОВ. Что?

ПАШКИН. Я.

СТРОНЦИЛЛОВ. Никогда не врите мне больше.

ПАШКИН. Я заблуждался. Но я осознал.

СТРОНЦИЛЛОВ. А-а, ну да: вы самосовершенствовались.

Пашкин кивает.

Росли над собой.

Пашкин кивает.

Работа души?

Пашкин неопределенно кривится.

А кто подсиживал товарищей по работе? Кто устраивал частную лавочку из госфондов? Кто в 81-м году сделал ребенка гражданке Антиповой и запугал эту дуру, чтобы денег не платить? Кто всемерно одобрял и поддерживал политику партии и правительства?

ПАШКИН. Это все делали.

СТРОНЦИЛЛОВ. И каждый ответит за себя!

ПАШКИН. А Антипову я чего-то не помню… (Встречает глаза Стронциллова.) Вспомнил.

СТРОНЦИЛЛОВ. Дрянь вы, Иван Андреевич.

ПАШКИН. Дрянь. Ничтожество!

СТРОНЦИЛЛОВ. Вы обманывали женщин, детей и целые коллективы трудящихся.

ПАШКИН. Да, да! Я жил в грехе, вы еще не все знаете…

СТРОНЦИЛЛОВ. На это – даже не надейтесь. Итак…

ПАШКИН. Стыд, стыд! Иногда просыпаешься среди ночи и думаешь: Господи, как я жил, что делал?

СТРОНЦИЛЛОВ. И что отвечает Господь?

ПАШКИН. Он простит меня! Простит! (Истово крестится.) Господи! Виноват! Исправлюсь!

СТРОНЦИЛЛОВ. Куда вы всей пятерней-то?

ПАШКИН. А что?

СТРОНЦИЛЛОВ. Пальцев сколько должно быть?

ПАШКИН. Где?

СТРОНЦИЛЛОВ. В кресте! (Пауза.) Иван Андреевич! Прошу вас отныне не упоминать более имени Господа. Вам недолго осталось, потерпите.

ПАШКИН. Не говорите так! Пожалуйста…

СТРОНЦИЛЛОВ. Ну что же. С вероисповеданием в общих чертах ясно – идем дальше.

ПАШКИН. Не надо дальше! Помогите мне! Я хочу очиститься!

СТРОНЦИЛЛОВ. Ваши желания совпадают с нашими возможностями. Чистилище ждет вас.

ПАШКИН. Кто?

СТРОНЦИЛЛОВ. Да вы, Иван Андреевич, Данта не читали.

ПАШКИН. Не читал. А у вас есть? Я прочитаю – верну!

СТРОНЦИЛЛОВ. Давайте вернемся к опросному листу.

Забирает из принтера оставшиеся листы, аккуратно складывает их и прищелкивает держателем для бумаг.

СТРОНЦИЛЛОВ. Семейное положение: разведен; имеется сын. Так?

ПАШКИН. Так.