Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

В древние времена арка находилась на возвышении – к ней вели ступени. На многих старых картинах и гравюрах, от Пиранези до Каналетто, видно, что вплоть до xix века нижний ярус арки (рельефы которого изображают пленных парфян под конвоем римских солдат) был полностью скрыт под землей.

Храм Сатурна

За аркой Септимия Севера, если смотреть на нее со стороны курии, стоят восемь колонн. Это остатки храма Сатурна, который соревнуется с храмами Весты и Юпитера Капитолийского за право считаться самым древним святилищем города. У римлян не было твердого мнения о том, кто его заложил, но все версии относились к фигурам полусказочным – царям Туллу Гостилию и Тарквинию Младшему или первому в истории Рима диктатору Титу Ларцию. Его нынешние останки датируются i веком до н. э., когда храм восстановил (скорее всего – выстроил заново) консул Луций Мунаций Планк. Планк был человеком невероятной карьеры – сподвижник Цезаря в галльских войнах, организатор знаменитого пира в честь Антония и Клеопатры, на котором египетская царица растворила жемчужину в уксусе и выпила раствор, изобретатель титула «Август» для первого римского императора, последний римский цензор (после него должность была упразднена), основатель городов Базель и Лион. В базельской ратуше стоит его деревянная статуя.

То, что мы видим сейчас, к сожалению, не относится ко временам августовского расцвета: восемь колонн из серого и розового египетского гранита, позаимствованные у других зданий, и не слишком искусные ионические капители, вытесанные специально для этого случая, были собраны в iv веке – так поздно, что некоторые считают эту перестройку одним из последних актов отчаяния со стороны римских язычников в пору, когда храмы олимпийских богов официально уже были запрещены. На фризе указано, что Сенат и римский народ восстановили этот храм, уничтоженный пожаром; это одна из немногочисленных надписей, где вездесущая аббревиатура spqr прописана полностью (Senatus Populusque Romanus incendio consumptum restituit).

С древних времен под святилищем Сатурна находилась государственная казна, поэтому храм служил штаб-квартирой для квесторов, государственных чиновников, отвечающих за финансы. В какой-то момент казну разделили на две части: одна использовалась для повседневных государственных надобностей, другая представляла собой своего рода «стабилизационный фонд», к которому можно было обращаться только в случае крайней опасности для государства. Римляне считали, что главной угрозой для них могла бы стать война с галлами, но реальность, как обычно, обманула ожидания. В бурную пору «римской революции» казной овладел Юлий Цезарь; когда молодой народный трибун попытался защитить храмовую сокровищницу собственным телом, Цезарь многозначительно сказал: «Поверь, мне труднее тебе угрожать, чем тебя убить».

Как и многие другие памятники на Форуме, храм Сатурна больше всего пострадал в эпоху Ренессанса. Из записок уже упоминавшегося Поджо Браччолини «О переменчивости судьбы» даже известно, когда это примерно произошло: «Сохранился портик храма Согласия [тогда именно за него принимали храм Сатурна], который я видел почти нетронутым и облицованным прекрасным мрамором в пору моего первого приезда в Рим [в 1402 году]; а потом римляне пережгли на известь весь храм, часть портика и расколотые колонны. На портике до сих пор [1447 год] видны буквы, свидетельствующие о том, что Сенат и римский народ восстановили храм, уничтоженный пожаром». На гравюре Пиранези (вторая половина xviii века) развалины храма Сатурна предстают окутанными идиллической атмосферой, которой давно не найдешь на Форуме: вдаль уходит исчезнувшая с тех пор улочка с жилыми домами, прямо к боковым колоннам пристроено здание, на крыше которого растут цветы в гигантских горшках, по земляной насыпи бродят овцы, между колонн протянута веревка с бельем.

Храм Сатурна. Гравюра Джованни Баттисты Пиранези.

В храме стояла статуя Сатурна из золота и слоновой кости, одетая в шерстяные одежды; по свидетельству Плиния Старшего, внутри она была полая, залитая оливковым маслом, якобы полезным для слоновой кости. Кроме того, ноги статуи были прикручены к постаменту грубыми веревками, которые снимали только на время праздника сатурналий в конце декабря. Это был веселый, буйный праздник, «лучший из дней» по словам поэта Катулла: рабы и хозяева менялись местами, все ходили друг к другу в гости, дарили подарки, работа замирала. (Катилина и его сообщники планировали захватить власть и перерезать сенаторов именно в дни сатурналий, когда все теряют бдительность.) Плиний Младший писал другу, что он отвел себе на вилле отдельный кабинет, чтобы не мешать своим домашним справлять сатурналии – и чтобы праздничное веселье не мешало его ученым занятиям. Некоторые исследователи считают, что на исходе античности христианские богословы постановили считать временем рождения Иисуса конец декабря именно для того, чтобы переформатировать и ввести в благочестивое русло празднование языческих сатурналий, которые никак не хотели сдавать свои позиции.

Храм Согласия

За аркой Септимия Севера, у западной границы Форума, находится бетонная насыпь – часть фундамента здания, которое занимало гораздо большую площадь, чем видно сейчас, и частично уходило вглубь, туда, где теперь лестница и Палаццо Сенаторио. Этот бетон, возможно, самый старый в Риме – остатки храма Согласия (Aedes Concordiae). Легенда относит его основание к 367 году до н. э. Овидий пишет об этом так:

Фурий поклялся тогда, победитель этрусков, поставить
Древний твой храм и свое он обещанье сдержал;
Дело в том, что с оружьем в руках отложилась от знати
Чернь, и грозила уже римская Риму же мощь.[8 - Пер. Ф. А. Петровского.]

(Выбранное переводчиком слово «чернь» по-русски звучит более резко, чем латинское vulgus, «простой народ».) Действительно, в этот момент римские плебеи взбунтовались против существующего государственного порядка и грозили уйти из города, основать собственное государство и так далее. После напряженной борьбы был принят ряд законов, обеспечивших плебеям доступ к высшим государственным должностям, в том числе консульству; более того, по этим законам как минимум один из консулов каждого года должен был представлять плебейское сословие. Прославленный полководец и государственный муж Фурий Камилл объявил об этом решении народу, был встречен ликованием и дал обет воздвигнуть храм в честь согласия сословий.

Следующая версия храма возникла в 121 году до н. э. Почти наверняка цемент для его основания был получен, в числе прочего, из раздробленных камней старинного Камилловского храма – римская архитектурная практика придавала большое значение подобным символическим жестам. Этот храм уже не был посвящен согласию сословий – он скорее прославлял согласие олигархов. Строительство санкционировал консул Луций Опимий, после того как он под предлогом выполнения ультимативного указания Сената утопил в крови движение сторонников Тиберия Гракха. Это был поворотный пункт в истории римской республики; через сто лет система правления, просуществовавшая до того несколько веков, полностью развалилась. То, что Опимий отметил один из самых кровавых и трагических эпизодов в истории римской республики перестройкой храма Согласия, не ушло от внимания наблюдателей, и уже очень скоро над посвятительной надписью на фронтоне кто-то написал: «Злой глас Раздора храм воздвиг Согласию». Несколько веков спустя Блаженный Августин продолжал иронизировать: «Но что это было, как не насмешка над богами – строить храм богине, которой явно не было в городе, иначе он бы не был разгромлен и растерзан? Разве что богиню Согласия, как виновницу такого преступления, было решено заточить в храме, как в тюрьме, за то, что она покинула души граждан».

Храм Согласия несколько раз упоминается в литературных источниках в связи с разного рода знамениями: один раз в стоящую на крыше статую богини Победы попала молния, в другой раз возле храма наблюдали кровавый дождь. В бурные годы, которые у историков получили название «римской революции» (хотя можно ли называть революцией период в сто с лишним лет – спорный вопрос), в этом храме неоднократно собирался Сенат, особенно во времена государственных кризисов. Именно здесь Цицерон произнес свою заключительную, четвертую речь против Катилины с призывом казнить заговорщиков. Храм перестроил и украсил император Тиберий за счет добычи, полученной в германском походе.

В храме Согласия был организован своего рода музей: старый Август затребовал для него статую богини Весты с острова Пароса; там же разместилось множество других греческих статуй и римских картин, четыре диковинных слона из обсидиана (вулканического стекла), подаренные храму самим Августом, и перстень, который отдала в коллекцию супруга Августа Ливия. По легенде, это был тот самый знаменитый перстень, что когда-то принадлежал самосскому тирану Поликрату.

Из-за сложного ландшафта архитектурное решение здания было необычным: вопреки классической традиции, он был больше вытянут в ширину, чем в длину. Во время тибериевской перестройки его хотели увеличить, но длина храма была ограничена Табуларием сзади и Комицием спереди, поэтому увеличили его в основном в ширину, и к получившемуся широкому фасаду вели узкая лестница и пронаос. Монеты свидетельствуют, что храм был украшен многочисленными скульптурами: Геркулес и Меркурий по бокам у входа и еще не меньше семи фигур (среди них, вероятно, богиня согласия Конкордия, Тиберий и его брат Друз и т. д.) на крыше. Фрагмент богато украшенного антаблемента (той части здания, которая находится над колоннадой и состоит из архитрава, непосредственно опирающегося на колонны, фриза и карниза) можно увидеть в Капитолийских музеях, примыкающих к месту расположения храма со стороны Капитолия.

Поликратов перстень

Очень любил Поликрата.

Когда Поликрат его бросил в море,

Он хотел обидеться,

Но решил, что любовь – превыше,

Залез в рыбу

И вернулся к Поликрату на перст.

Когда Поликрата распяли,

След его теряется.

Потом он был в музее у Августа

И казался посредственной работы.

Так об этом сказано у Плиния.

    Клара Лемминг, Пер. М. Л. Гаспарова

Храм Веспасиана

Рядом с храмом Согласия (или, точнее, с тем местом, где он когда-то был) стоят три колонны из белого итальянского мрамора. На одной из гравюр Пиранези эти колонны изображены на фоне еще одной бытовой зарисовки из жизни «Коровьего поля». Но современный зритель вряд ли узнает в них нынешний памятник: на гравюре грунт доходит почти до самых капителей – так высоко поднялся со времен империи культурный слой. Когда в 1810 году храм стали откапывать, выяснилось, что три сохранившиеся колонны не стоят прямо, а отклонились почти на метр, и их поддерживает только накопившаяся вокруг почва. Архитекторам пришлось демонтировать колонны и возвести их на новом фундаменте, так что ступени и подиум этого храма созданы в 1811 году. В конце xix века археолог Родольфо Ланчиани, немного преувеличивая, писал, что, когда грунт удалили, «публика увидела на фоне неба те капители и фриз, по которым всего несколькими месяцами ранее ступали ноги туристов».

Между тем и Пиранези, и архитекторы начала xix века считали, что эти три колонны принадлежат храму Юпитера Громовержца (который на самом деле стоял на Капитолии, неподалеку). На сохранившемся куске фриза видна надпись estitver. Догадаться, что это фрагмент слова restituerunt, «восстановили», не составляло труда, но по понятным причинам атрибуцию храма такая надпись не облегчала.

Ключ к загадке оказался спрятан в уникальном документе – так называемом Айнзидельнском путеводителе. Это часть средневековой рукописи ix века (времен Карла Великого), которая представляет собой одиннадцать маршрутов для прогулки по Риму из конца в конец, от одних ворот в древних стенах до других. Ученый монах из Германии тщательно отметил все здания и памятники, которые можно было увидеть при движении по каждому из маршрутов, и скопировал надписи на некоторых из них. На нашем храме, например, было написано: «Божественному Веспасиану Августу Сенат и римский народ», а на следующей строчке – «Императоры и цезари Север и Антонин Пий, счастливые Августы, восстановили». Хотя этот документ был обнаружен в швейцарском монастыре Айнзидельн уже давно, с храмом на Форуме его сопоставил археолог Антонио Нибби только в 1827 году.

Стало понятно, что это тот самый храм, который после смерти и обожествления императора Веспасиана начал строить его сын Тит – но достроить не успел, потому что умер всего через два года после отца. Тита тоже обожествили, и строительство закончил его младший брат, третий и последний император династии Флавиев Домициан. Античные источники сообщают, что храм был посвящен и отцу, и сыну (хотя надпись упоминала только отца), так что в некоторых книгах он называется «Храм Веспасиана и Тита».

Фриз храма был украшен бычьими черепами (bucrania) – символом жертвоприношения, который защищал от дурных предзнаменований. Между черепами были изображены разные приспособления для жертвоприношения: шлем, топор, нож, блюдо, кувшин. На этот изысканный пример римского декоративного искусства можно посмотреть в Капитолийских музеях.

Практика обожествления императоров началась с Юлия Цезаря и ко времени Веспасиана стала настолько привычной, что циничный и трезвомыслящий император, которому мы обязаны поговоркой «деньги не пахнут», счел возможным иронизировать на эту тему: по свидетельству историка Светония, когда он почувствовал приближение смерти, то промолвил: «Увы, кажется, я становлюсь богом»[9 - Пер. М. Л. Гаспарова.](Vae, puto deus fio).

Портик богов Согласия

За храмом Веспасиана, напротив храма Сатурна, расположен странный памятник, на который редко обращают внимание. Это колоннада из двенадцати невысоких коринфских колонн, образующих неловкий тупой угол «спиной» к Капитолию. Обычно сдержанные авторы архитектурных и археологических путеводителей не жалеют бранных эпитетов для этой – действительно довольно неуклюжей – конструкции.

У этого памятника даже нет твердо устоявшегося названия. Известно, что он был посвящен двенадцати богам. Саму концепцию римляне переняли у греков (греки называли верховных богов «олимпийскими», по предполагаемому месту их обитания – горе Олимп в северной Греции), а укрепилась она, вероятно, во времена войны с Ганнибалом. Когда государству угрожала смертельная опасность, сенаторы и народ обратились к жрецам, которые углубились в священные книги и объявили, что если Рим устоит, то весь приплод первой мирной весны – всех телят, ягнят, поросят и цыплят – надо будет принести в жертву богам. Такой обряд назывался «священная весна» (ver sacrum). Кроме того, было решено установить на Форуме шесть лож, каждое для пары верховных богов. Тит Ливий указывает эти пары в такой последовательности: Юпитер и Юнона, Нептун и Минерва, Марс и Венера, Аполлон и Диана, Вулкан и Веста, Меркурий и Церера. А старинный поэт Энний сочинил непереводимое двустишие, где распределил олимпийцев по половому признаку: сначала назвал всех богинь, потом всех богов. Это ему удалось только путем сокращения имени Iuppiter до архаической формы Iovis:

Iuno Vesta Minerva Ceres Diana Venus Mars
Mercurius Iovis Neptunus Volcanus Apollo.

Ученый-энциклопедист Варрон в трактате «О земледелии» тоже упоминает «двенадцать согласных богов – только не тех городских, чьи позолоченные образы стоят на Форуме, шесть мужских и столько же женских, но тех двенадцать богов, что больше всего помогают земледельцам». У него это Юпитер и Теллус (богиня почвы), Солнце и Луна, Церера и Вакх, Робиг (отвратитель болезни злаков) и Флора, Минерва и Венера, Лимфа (богиня пресной воды) и Эвентус (бог благополучного исхода).

Археологи предполагают, что изображения богов стояли между колоннами портика. Не совсем понятно, для чего служили семь небольших помещений в глубине, – может быть, шесть из них были предназначены для шести пар богов, может быть, помещений было двенадцать, просто пять из них еще не удалось обнаружить. Дошедшие до нас обломки относятся ко времени правления династии Флавиев. Но портик неоднократно реставрировали и реконструировали.

Последняя античная реконструкция отмечена надписью на архитраве портика, и из нее мы знаем, кто и когда ее организовал: префект города Веттий Агорий Претекстат в 367 году нашей эры. Это очень неожиданная дата для реставрации такого откровенно языческого памятника: в 341 году запретили жертвоприношения, в 356 году языческие храмы были официально закрыты. Тем не менее многие римляне, особенно из числа наследственной аристократии, сопротивлялись победоносному натиску христианства. Претекстат был из числа таких несгибаемых консерваторов (как и его младший друг Симмах – тот, что пытался защитить статую богини Победы в здании Сената). Сохранилась бронзовая табличка, на которой справа отмечены все государственные должности Претекстата (губернатор Лузитании, проконсул Ахайи, префект города), а слева – его религиозные титулы (жрец Весты, жрец Солнца, авгур, иерофант, Отец мистерий).

Как и Симмах, Претекстат явно не относился к пассивным противникам новой религии. Христианство к концу iv века уже не было исключительно верой обездоленных провинциалов – оно все решительнее шло к тому, чтобы стать тоталитарной государственной доктриной, и от взгляда тогдашних ученых язычников не ускользало стремление христианского священства к роскоши, которое позже таким пышным цветом расцвело именно на римской почве. «Сделайте меня папой римским, и я немедленно покрещусь», – иронизировал Претекстат. Христиане отвечали ему взаимной неприязнью: блаженный Иероним после его смерти с удовлетворением отмечал, что «выбранный консул этого года теперь находится в аду».

Претекстат.

В свете этой непримиримой борьбы история восстановления памятника в новое время выглядит парадоксом: его раскопки проводились под эгидой папы Григория XVI, а нынешней его формой мы обязаны папе Пию IX, который в 1858 году приказал собрать колонны из обломков зеленоватого мрамора, а недостающие заменить новыми, уже не из мрамора, а из травертина (это пять колонн без желобков с правой стороны портика). Вклад обоих пап отмечен мемориальными досками.

Две базилики

Центральную часть Форума занимает почти квадратный и на первый взгляд почти голый участок земли с несколькими колоннами и пустыми постаментами посредине. А по сторонам, с севера и с юга, когда-то находились две величественные базилики.