Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века

Кроме того, в каждом фильтрационном лагере – целый штат «тоже разведчиков». Они не в кабинетах. Они за колючей проволокой сидели. Они прикидывались окруженцами или побывавшими в плену. Их именовали внутрилагерными или внутрикамерными разведчиками. Они и махоркой делились, и краюшкой хлеба, у них и фляжка спирта могла обнаружиться (в санчасти якобы украли), с ними на нарах можно было выпить-закусить, они свою горькую историю рассказывали и внимательно выслушивали чужие. И докладывали. И получали ордена. За мужество, отвагу и героизм.

Именно такой «тоже разведчик» и сидел передо мной. Четыре года войны он «отвоевал» в глубоком тылу, в тысяче километров от фронта. Но ему шел фронтовой стаж: каждый год службы засчитывался как три.

Как и всех, его вызывали на допросы. Но это были не допросы, а доносы, доклады. Во время докладов его кормили жареной картошкой и американской тушенкой. Ему полагалась такая же норма, как и тем разведчикам, которые ходили в немецкий тыл. В том числе шоколад и сгущенное молоко.

И на его сберегательную книжку ложились изрядные тысячи рублей. И воинские звания присваивались. И орденов добавлялось. И он считал себя фронтовиком. И он считал, что его работа внутреннего разведчика НКВД была важнее работы зафронтовых разведчиков. И он бахвалился орденами Красного Знамени и Красной Звезды, боевой солдатской медалью «За отвагу».

После его докладов кому-то давали срок, а кого-то выводили в овражек за зону. Может быть, даже он сам туда и выводил тех, с кем вчера на нарах байки травил. А если не выводил, откуда ордена? Танков немецких не останавливал, самолетов не сбивал.

4

В 1991 году была возможность если не распустить, то хотя бы нейтрализовать тайную армию врагов народа. Сгнил их режим и рушился. Все знали, что живет в теле общества миллионоголосый паразит, который сосет народную кровь и отравляет все вокруг своей гнилью.

Что же с ним делать?

Решили: да пусть живет!

Никто не предлагал истреблять стукачей. Предлагали стукачей – то есть внутреннюю разведку, – раскрыть, объявить всех по именам. Чтобы впредь другим неповадно было в стукаческие ряды вступать. Орды стукачей были бы выведены из их подлого состояния простым объявлением имен.

Но наш добрый народ на это не пошел, а то ведь стукачам ненароком неудобство причинить можно. Считалось, что в стукачах совесть пробудится, и они сами перестанут стучать. Перевоспитаются. Перекуются. А лубянские товарищи, думали многие, сами от своей работы откажутся, от получек своих, от дач, от бюджетных вливаний, и переквалифицируются в управдомы.

Чекисты в тот исторический момент быстро сориентировались. Когда вечером 22 августа 1991 года после провала попытки государственного переворота ГКЧП на Лубянской площади состоялся массовый митинг, и тысячи людей были готовы идти на штурм зданий КГБ, энергию протеста умело направили на памятник Дзержинскому. КГБ удалось легко отделаться: все закончилось тем, что по распоряжению Моссовета в ночь с 22 на 23 августа фигура Железного Феликса была демонтирована и вместе с постаментом вывезена на пустырь неподалеку от нового здания Третьяковской галереи. Было такое впечатление, что ядовитый сорняк они сами и вырвали. Но корень остался.

На чем стоял коммунизм?

На страхе.

А страх?

На стукачах. На внутренней разведке.

Коммунизм якобы кончился, а механизм управления обществом остался. На каждого из нас в лубянских подвалах папочка пылится. Рядом с каждым из нас всегда «тоже разведчик» отирается. Как прежде, прислушивается, присматривается, принюхивается. Общество разобщено вековым страхом, а в распоряжении властей – централизованная, дисциплинированная армия профессиональных бойцов невидимого фронта, готовых продолжать войну против народа с той же яростью, что и при товарище Дзержинском.

Так вот, из этого ядовитого корня не мог не прорасти столь же ядовитый росток. И пророс. И оплел государственность российскую, словно растение-паразит.

Вы можете сносить и возносить монументы, менять названия государственных учреждений, выдумывать и выстраивать демократические декорации, однако суть государственного управления в России не изменилась: за нашими спинами – несметные невидимые полчища внутриведомственных, внутрилагерных, внутрикамерных, привокзальных и прочих добывателей.

Я о чем? Я о том, что не будет в России счастья, пока есть массовое стукачество и полчища стукачей.

И прошу не путать: разведка – это добывание и обработка сведений о противнике. Речь в этой книге пойдет о военной разведке, которая на внешнюю и внутреннюю не делится просто потому, что свой народ не числит по разряду врагов и тайную войну против него не ведет.

Глава 1

Зачем нужна агентурная разведка

1

На снимках, сделанных из космоса, можно различить даже самые мелкие предметы. Из космоса можно видеть все. Зачем же нужны шпионы в ХХI веке? Не завершилась ли их славная история в прошлом тысячелетии?

Нет, не завершилась.

Появление спутников ничуть не повлияло на ведущую роль шпионов на полях тайной войны, не вытеснило шпионов с незримых фронтов, даже не потеснило. Наоборот: работа шпионов в ХХI веке стала еще более важной, и в будущем ее значение будет стремительно возрастать.

Шпион и спутник (а также все другие виды разведки) дополняют и усиливают друг друга. Но ни в коем случае не заменяют. Возможности спутника в чем-то резко превосходят возможности шпиона, но в чем-то резко уступают им.

Спутник из космоса способен различать самые мелкие предметы. Проблема в том, что видит он только то, что происходит в данный момент. Но тем, кто собирает и анализирует информацию, нужно знать не только и даже не столько то, что происходит сейчас. Им нужно знать то, что будет завтра, послезавтра и через десять лет. Сведения об этом может добыть шпион; никакой спутник на это не способен.

Есть и еще одно обстоятельство. Камеры спутника скользят по земной поверхности. Спутник может показать нам крышу президентского дворца и даже сфотографирует на ней отдельные гвоздики. Но спутник не увидит сейф в президентском кабинете, и уж тем более он не способен заглянуть внутрь этого сейфа. А шпион может в любой сейф забраться. Забраться так, чтобы никто не узнал, что тайны, в том сейфе хранящиеся, больше тайнами не являются.

Ни один из видов разведки не дает возможности проникать в планы и замыслы противника так глубоко, как это делает разведка агентурная. Поэтому агентурная разведка всегда была и навсегда останется самым эффективным видом добывания сведений о противнике.

И не надо шпиона представлять в образе супермена с отмычкой. Хороший шпион сам в сейф не полезет. Он найдет и завербует человека, у которого есть ключик от того сейфа.

2

Вот еще один аргумент в пользу шпионов. Представим, что идут испытания нового вражеского танка. Прямо над полигоном на стационарной орбите висит наш спутник. Используя спутник, мы можем получить ответы на многие интересующие нас вопросы, но отнюдь не на все, и даже не на самые главные. Вопросы останутся. Непонятно, броня в том танке однородная или гетерогенная? А толщина ее какая? А состав химический? Если броня многослойная, то из каких материалов те слои, в каком порядке расположены и под какими углами? Каков ресурс двигателя? Как удалось его увеличить? Снаряды из какого материала, из карбида вольфрама или из уранового сплава? И какой они формы? Как удалось добиться такой дульной скорости и такой точности? А живучесть ствола какая при таких сумасшедших нагрузках? А как механизм заряжания устроен?

Вопросов неисчислимое множество. Кое-какую информацию мы наскребем, если подключим радиоразведку, если основательно пошерстим открытые источники. Но на все вопросы не ответим. И полными наши ответы не будут.

Если бы и удалось ответить на все возникшие вопросы, то и тогда толку от этого будет мало. Ответы надо было искать лет пять назад, когда разработка нового вражеского танка только начиналась. Тогда бы мы сумели разработать и запустить в производство какое-нибудь оружие против этого монстра.

Если же новый вражеский танк уже вышел на испытательный полигон, а мы только начинаем интересоваться его боевыми характеристиками, значит, мы безнадежно отстали.

Так вот, спутник способен сообщить, что есть у супостата. Но он не способен добыть сведения о том, как нам сотворить такую же или еще более мощную и грозную штуку. На это способен только шпион, и никто больше. Причем шпион способен добыть такие сведения не в момент начала полигонных испытаний, когда гонку мы уже проиграли, а в тот самый день, когда конструкторы получили задание, но еще не взяли в руки карандаши, когда у нас есть возможность не только не отстать, но и опередить противника.

3

Согласившись с этими доводами, бросим на стол еще одно возражение против использования шпионов: 99,99 % всей информации сегодня содержится в интернете. Не так ли?

Так!

Зачем же тогда нужны шпионы?

Ответ прост: если 99,99 % всей существующей в мире информации содержится в интернете, значит, 0,01 % информации в интернете не содержится. Сколько бы информации ни выкладывали в Сеть, всегда останется нечто такое, что не зафиксировано ни в каких документах, ни на каких носителях. А если и зафиксировано, то в Сеть ни при каких обстоятельствах н попадет.

Самого главного никто никогда в Сеть не выложит.

Агентурная разведка существует именно для того, чтобы добыть эти несчастные доли процента, ибо это самая важная, самая ценная, самая скрываемая и оберегаемая информация, по своей ценности превосходящая все то, что можно отыскать в источниках открытых, полузакрытых и даже закрытых, но закрытых недостаточно надежно.

Современный мир стремительно меняется. Он становится все более сложным. Совсем недавно, во второй половине ХХ века, существовали две мировые системы: одна во главе с Соединенными Штатами Америки, другая – во главе с Советским Союзом. Шпионы Запада добывали секреты Востока, шпионы Востока добывали секреты Запада. Грубо говоря, это и все.

Сегодня мир распался на множество самостоятельных государств или групп государств, отношения между которыми не всегда братские и добрососедские.

И потому шпионы никогда без работы не останутся.

Глава 2

Зачем нужна военная разведка