Сын неба

Сын прильнул к моей груди. Я успокаивал его и настраивал на будущие события: – Из-за твоей внешности, тебе нельзя даже показываться среди людей. Наш мир жесток, люди коварны, а ты совсем не знаешь жизнь. Внизу, в долинах, бурлит неизвестное тебе существование. Там люди эксплуатируют друг друга, воюют меж собой и убивают себе подобных. Появись ты там со своим ростом, над тобой будут смеяться, преследовать и показывать пальцем. Живём, сынок, пока, как жили и посмотрим, что будет дальше? Думаю, что от гостей, которые были здесь, кроме пользы ничего не будет. Покоримся судьбе, так как всем её готовит сам Будда.

Прошло несколько дней и, прямо перед домом, приземлился небольшой летательный аппарат. Из него вышла прежняя синеглазая девушка. Через прибор, она поздоровалась со мной и спросила о Сяо. Сын был в горах и отсутствовал уже два дня. Я ответил ей, что его нет, но он скоро вернётся. Она смутилась, но я пригласил её в дом, сделал чай и предложил ей. Стесняясь, а может, боясь незнакомого продукта, она из приличия взяла пиалу и сделала мелкий глоток. Я попросил рассказать, кто они такие, где живут и что делают здесь? И то, что услышал, повергло меня в смятение.

Я долго не мог постичь сказанного.

– Мы жители планеты Ока, – рассказала девушка, – находящейся настолько далеко отсюда, что её совсем не видно. Наш мир похож на ваш, но деревья и трава не такие. У нас тоже много воды, примерное такой же воздух, но дышать легче, потому что в атмосфере больше кислорода. В космосе много разных миров, они объединились в Содружество и живут одной жизнью, по определённым законам. Звездолёты Союза летают во вселенной, находят новые незнакомые цивилизации, наблюдают и исследуют их. Сейчас наш корабль находится на орбите Земли. Мы изучаем вашу жизнь. Вы отсталая культура и многое делаете не то, что нужно и не так, как надо.

Я спросил: – Как вы узнали о мальчике?

– О, это нетрудно, – ответила барышня. – У нас есть приборы, через которые можно наблюдать за каждым человеком. Я увидела его, когда он охотился за животными и его большой рост сразу кинулся в глаза. Проследила, где он живёт, и прилетели сюда. Мы не ошиблись, это наш, как вы говорите, "человек".

– Что же будет дальше? – спросил я.

– Я не знаю, – ответила Лика, – но папа с дядей Сяо говорили, что им придётся убедить вас в том, чтобы вы его отпустили с нами, на родную планету. Он должен получить хорошее образование и жить настоящей жизнью среди своих….

Снаружи послышался шум и в дом не вошёл, а влетел юный охотник. Увидев девушку, вспыхнул, поклонился ей и заключил меня в объятия. Обнимая, он всегда становился на колени, так как при его росте, стоя, произвести подобное действие невозможно.

– Отец, пойдём разделывать козла, – попросил он, хотя ошкуривал их всегда сам, правда, в моём присутствии.

Втроём вышли на улицу. Лика пошла в свою машину. Мы принялись за дело. Вскоре я жарил на костре молодую козлятину. Сяо вымылся в холодном ручье, и подошёл раскрасневшийся и счастливый. Из своего аппарата вышла небесная девушка, поманила парня пальцем и они скрылись внутри машины. Вскоре вышли – в его руках была большая сумка.

Сяо пошёл в дом, а мне Лика сказала, что дядя передал ему одежду. Вскоре из дома вышел парень, которого трудно было узнать. Как платье меняет человека! Он сразу стал не нашим, не земным. Прекрасная униформа подчёркивала его привлекательность. Лика это почувствовала. Она покраснела и опустила глаза, а он не спускал с неё взгляда. Сяо ей нравился. Она потом посматривала на него и вздыхала.

Поджарилась козлятина. Мы пригласили гостью отведать её. Она подсела к нам, но не решалась положить в рот незнакомую пищу и всё глядела на парня. А он уплетал мясо за обе щеки. Наверное, ради приличия, она проглотила кусочек и отказалась от еды, сказав, что не голодна. А мой сын опорожнил всю сковородку и, бросая на девушку тайные взгляды, принялся за чай. Я встал. Сказав, что мне надо отдохнуть, ушёл в дом, оставив их вдвоём. Зачем мне было мешать им своим присутствием? У Сяо начиналась новая жизнь….

Архат замолчал. В доме стало совсем темно, но мы, заворожённые удивительным повествованием, не замечали этого. Святой задремал – он устал от долгого рассказа. Если бы я, когда-либо услышал подобное от другого лица – ни за что бы, ни поверил. Но здесь было иное: фантастика, но реальная, исходившая из уст прямого участника событий. Свидетельством этому в доме, без всякого подвода извне, уже почти сорок лет было электричество. Кабель был зарыт в землю прямо в доме и куда он шёл, невозможно было определить.

Мы включили свет, стали готовить ужин. Святой проснулся, вышел на улицу. По возвращении, пригласили его к нашему импровизированному столу. Ел он мало, говоря, что в его годах и кушать-то не хочется, и всё больше пил чай. После ужина, мы пристроились рядом с его ложем и приготовились слушать. За окном завывал сильный ветер, на улице было всё так же неуютно: сыро, холодно и темно.

Старый Лао прокашлялся и заговорил:

– Раскрывайте свои уши, чтобы ни одно моё слово не прошло мимо – трудно долго говорить. …Итак, у Сяо начиналась новая жизнь. Когда я, отдохнув, вышел из дома, он и его учительница сидели за лёгким высоким столиком. Ученик писал. Девушка говорила и на нашем языке, и на своём. Увидев меня, Сяо воскликнул: – Отец, я запомнил уже весь наш алфавит!

– Молодец! Ты способный! – похвалил я его, а у самого, при слове "наш", сжалось сердце. У сына было счастливое лицо. "Учительница" строго поглядывала на него, но в глазах её было другое. Иногда, она через коробочку беседовала с отцом. Тогда же и Сяо говорил с дядей, докладывал ему о своих успехах.

Лика пробыла у нас три дня и улетела под вечер. Я удивлялся: как могли доверить девушке такую машину? В то время я ещё многое не знал. А оказывается там – в космосе, нужно ещё найти свой корабль, опуститься на него в определённое место и сделать ещё кое-что, прежде чем попадёшь вовнутрь. Вот какая умная и умелая была девушка! Всё это мне, уже потом, рассказал Сяо, когда побывал у них на орбите. Следующие два дня, ученик заучивал слова, которых он много записал. Так началась его учёба своему, родному языку.

Глава 6

Лика прилетала, по несколько дней жила у нас и, давая Сяо большие задания, улетала. Он удивительно легко запоминал и в четвёртый её прилёт, разговаривал с ней уже на их языке. Конечно, не всё он говорил правильно – иногда учительница смеялась над его произношением, но я видел, что процесс обучения шёл легко и быстро. Спустя время, они стали делать большие перерывы в занятиях, ходить гулять в лес. Во взглядах, которыми обменивались, появилась нежность. Я радовался, глядя на них. Что лучшего мог я пожелать моему мальчику?

Каждое её прибытие Сяо ждал с великим нетерпением. А она нарочно не говорила, когда прилетит. Весь день, вздыхая, он через каждые пять минут глядел в небо, ожидая появления серебристой точки. А то ещё, зная, что она следит за ним через приборы, выходил из дома и, подняв голову, размахивал руками, делая призывные движения. Девушка прилетала, весело и радостно повествовала о том, как смотрела на него. А один раз проговорилась о том, что и отец, и дядя тоже иногда поглядывают "вниз" и смеются над его нетерпением. Сяо смутился, но Лика сказала, что они по-родственному воспринимают его. В этом нет ничего плохого. Ей не хотелось, чтобы он перестал делать это, так как она сама, поминутно, подходит к приборам, в надежде увидеть обращённый к ней взгляд.

Однажды её не было целый месяц, и мой Сяо чуть не сошёл с ума, полагая, что они улетели на свою планету, не предупредив его. По ночам стал разговаривать, вскакивал во сне, бежал куда-то и возвращался в унылом состоянии. Я забеспокоился о его здоровье. Он мало кушал, похудел, его удивительные синие глаза стали серыми. Сяо всё реже ходил на охоту, почти не ел добываемую козлятину. Теперь он подолгу сидел или лежал, уставившись в одну точку. Я пытался разговорить его, убеждал в том, что Лика никуда не денется, потому, что любит его. После этих доводов Сяо веселел. Я в это время ставил еду, и он ел, с надеждой, поглядывая на меня.

Его учительница прилетела, как всегда, неожиданно и тихо. Мы были в доме, и вдруг немного потемнело – аппарат всегда опускался недалеко от дома. Взглянув на окно, Сяо, как ужаленный, выскочил из дома. Немного спустя вышел и я. При виде открывшейся картины, на глазах у меня навернулись слёзы. Влюблённый держал на руках свою пассию. Она, обняв его, приникла к нему и оба, целуя друг друга, плакали. "Жемчужины" орошали их мокрые щёки. Время от времени, отрывая свои лица, они смотрели в глаза, и снова обнимались, шепча что-то сквозь слёзы. Плакали два цветка несравненного лотоса, сумевшие соединиться друг с другом. В их глазах были нежность, обожание друг друга и безграничная любовь.

Они забыли обо всём и всех. В этот момент их было только двое на Земле, всё остальное перестало для них существовать. Успокаиваясь, он кружил её на руках, целовал, и в её глазах казалось, собрался весь синий цвет неба. Она, не отрываясь, смотрела на Сяо – лицо её сияло. Любовь и обожание, почти осязаемо, исходили от неё к нему. Это было счастьем и для меня!

"О, Будда! Ты услышал меня, – молился я, – о, Просветлённый! Ты дал возможность видеть моего мальчика счастливым. Ты устроил его жизнь. Теперь у меня появилась и дочь". Я не мог отвести от влюблённых взгляд.

Наконец, они заметили меня. Сяо подошёл ко мне с Ликой на руках, и воскликнул, не отпуская её:

– Папа, мы любим друг друга! Ты видишь, моё счастье вернулось! Благослови нас, отец!

Он отпустил её. Держась за руки, оба стали передо мной на колени. Сяо поклонился мне, коснувшись руками земли, и опустил голову. Лика не знала, что надо делать, но, увидев поклон своего обожаемого, сделала то же. Прочитав молитву и благословив, я погладил их по головам. На глазах у меня навернулись слёзы, и я ушёл в дом. Зачем мешать их блаженству? В их счастье теперь моя жизнь и радость.

Позже Лика объяснила причину своего долгого отсутствия. Дело было в том, что на спускаемом аппарате, на котором она прилетала, была организована экспедиция из трёх "человек". Она опускалась в океан для обследования неких месторождений чего-то ценного. Учёные находились там две недели, а по возвращении, привезли много материала для исследований. Лика была занята, так как работает в химической лаборатории младшим научным сотрудником. И ещё она сказала, что эти залежи в будущем пригодятся людям.

…Лика с Сяо не отходили друг от друга ни на шаг. Вместе они и ушли на охоту. Конечно, вовсе не она нужна была им сейчас. Они хотели быть вместе одни, смотреть друг на друга. После их ухода во мне зашевелилось предчувствие неизбежного, недоброго для меня. Помолившись Всевышнему, я стал раздумывать. Ведь теперь уже, несомненно, жизнь мальчика должна круто измениться, а вместе с ней и моя.

Я не сомневался, что скоро останусь один, так как Сяо улетит с инопланетянами. Где-то там, в глубинах космоса, его дом, родственники и другая, совершенная жизнь. Разве можно сравнить её с нашим убогим существованием? Конечно, я никогда не стану против того, чтобы Сяо летел на родину. Тем более что мои годы подходили к закату. Мне в то время, шёл уже семьдесят шестой год. Надо было успокоиться тем, что память обо мне всё же останется, хотя и на чужой планете, далеко отсюда.

Поэтому я и не удивился, когда на другой день, вернувшись с охоты, Сяо заявил, что его дядя приглашает нас посетить их корабль, находящийся где-то около Земли. А доставит нас туда Лика, на своём маленьком челноке. Сославшись на свой возраст, я отказался. Любовники принялись увещевать меня. Девушка говорила, что это совершенно безопасно и что я ничего не почувствую. Зато увижу необычные картины и всю Землю сверху. Узнаю, какая красивая, большая наша планета.

– Нет, – вновь отказался я, – мне нельзя лететь и по другой причине. Вдруг, в это время, сюда придут люди. Увидев моё отсутствие, что они подумают? Свяжут с моей смертью, об этом узнают все. Тогда никто больше не побывает у меня. Отправляйтесь одни, а когда вернёшься, Сяо, обо всём расскажешь мне. Я постараюсь представить, увидеть всё с твоих слов. Не обижайтесь и летите сами.

– Хорошо, – сказал мой мальчик, – я тебе обо всём расскажу.

Он помылся и переоделся. Оба простились со мной. Подойдя к машине, помахали руками и скрылись в ней. Минуты через три аппарат загудел пчелой, поднялся и скрылся в небе.

А через несколько часов пришёл караван. Животных загнали в загон, путники вошли в дом и принялись готовить обед. Я был рад, что дети вовремя улетели, и их никто не увидел. Но за Сяо всё-таки спросили, почему его не видно? Я сказал, что он ушёл в горы. Разговор перешёл на него.

– Как мог вырасти такой большущий человек! – старший каравана приподнял брови, – и кто же он по национальности? Я никогда не слышал, чтобы где-то жили такие большие люди! А, может, это у него от некоей болезни? – сам себе задал он вопрос.

– Не знаю, – ответил я, – об этом в приюте не сказали. Да и не всё ли равно? Теперь он мой сын, любит меня, и я его обожаю.

Я перевёл разговор на другую тему.

…Три недели не было мальчика. Всё это время, я остро переживал отсутствие и частенько поглядывал в небо. Обращаясь к Богу, просил Просветлённого поддержать и укрепить меня в мысли, что всё идёт, как и должно быть, и делается по его воле. Просил Будду не оставить меня одного, не оттолкнуть от себя и помочь мне утешиться тем, что это делается ради счастья моего инопланетянина.

"О, Всевышний! Помоги мне в это трудное время!" – просил я и шёл на улицу. После молитв делалось легче.

Долго не было Сяо, но я никогда не думал, что он меня оставил и навсегда улетел. В один из дней, когда я прилёг отдохнуть и задремал, снаружи послышались голоса. Я встал и только шагнул к двери, как она распахнулась – возникла моя дивная пара. Лика, став на колени, обняла меня, а Сяо заключил в объятия нас обоих. Какими словами можно передать чувства и волнение, возникающие в подобных случаях? Слёзы застлали мне глаза, я ничего не видел. Каково? Для "людей", совершенно отличных от нас, живших так далеко, что даже цифры, выражающие расстояние до их дома, невозможно сказать, я что-то значил, и они меня любили! Мой мальчик весь сиял и как он был хорош в это время! Девушка, не отрываясь, смотрела на этого земного дикаря и от переполнявших её чувств, глаза у ней светились, как синие самоцветы.

Приглядевшись к Сяо, я почувствовал, что в нём произошли изменения. Он стал, как бы уверенней в себе и сразу повзрослевший.

– Отец, – сказал он, – мы привезли тебе необыкновенный подарок. Там, – произнёс он – на "нашей" планете Оке, её жители живут по четыреста лет. Чтобы продлить жизнь употребляют чудодейственный эликсир. Дядя Нор сказал, что для человека такой возраст недостижим, но с помощью бальзама лет на восемьдесят-девяносто продлить его можно.

С этими словами, он занёс в дом большой сосуд и поставил его в углу комнаты. При нём была и маленькая мерная ёмкость.

– Каждые три месяца, ты должен пить по стаканчику, ни больше, ни меньше, – сказал Сяо, – тогда ты будешь долго радоваться, глядя на нас. Я уже выпил там, на орбите.

Лика наполнила сосуд и поднесла его мне. Я проглотил ароматную жидкость. Через две-три минуты почувствовал разливающееся тепло.

Глава 7

Потом Сяо начал рассказывать о том, где он был и что узнал: – Отец, жаль, что ты не был с нами. То, что я испытал, словами передать невозможно. Это надо видеть. То судно, с которого они прилетали, находится очень высоко в небе. Оно кружится вокруг Земли и с него всё видно. Планета наша разноцветная и весьма большая. Сверху видны леса и горы, ледяной покров, облака. Я не знал, что столько воды: суша занимает намного меньшую площадь, чем моря и океаны. Это невозможно описать. Сам корабль, как большой дом. Там всё есть. Много различных помещений. В нём живут, работают и спят. Он может летать, как молния! В нём тепло, несмотря на то, что за окнами сильнейший мороз. Отец, я был там, откуда управляют звездолётом – так он называется. В этом большом помещении столько всего! Там есть умные машины, которые заменяют человека и считают быстрее нас. Они помогают управлять летательным аппаратом….