Эволюция. Книга 4

– Сколько надо?

Майра показал на своё ожерелье и два раза взмахнул руками, с растопыренными пальцами.

– Я не могу столько дать сейчас, но когда твои помощники пойдут домой, я передам с ними то, что ты попросил.

Обещание золотых даров размягчили главного служителя культа и ослабили табу на мистические знания.

– Хорошо! – взбодрился он и прищурил глаза, – помнишь, был разговор о желании сделать детей шаманами? Ты достойный человек и я принял решение помочь тебе – я обучу твоих ребят вместе со своими. Привози ко мне…, – кудесник показал на пальцах, – восемь мальчиков. Но ты их будешь видеть один раз за то время, когда Янгул сделает круг по небу. Учиться им, – колдун показал пальцами, – пятнадцать его кругов. Это не скоро.

Лиркан округлил глаза от удивления:

– Почему так, Майра? Это же очень долго.

Шаман покачал головой.

– Я и в этом сроке сомневаюсь. Ты не представляешь, чужеземец, как трудно изменить природу человека. Она в крови и её надо перелицевать. А твои дети вообще из другого мира. И ещё знай – по возвращении, закончившие обучение уже не будут членами вашего общества. Они станут жить своей жизнью и отдельно от вас.

– Но подчинятся они нам или нет?

– Конечно, жить-то им в вашем окружении.

Чародей опустил глаза – по его лицу пробегали тени. Затем, взглянув на собеседника, сказал:

– Знай, пришелец, когда учащиеся усвоят знания и практики их применения, они станут жрецами – служителями Мироздания, и никогда не позволят применить эти сведения в ущерб ему. В противном случае, эта осведомлённость поворачивается против тех, кто воспользуется ими во имя зла. Я думаю, когда жрецы вернутся к вам и народ увидит их возможности, они изменят ваше общество. Но опасайтесь применения этих способностей во зло другим – вы будете уничтожены. И хотя это будет не скоро, помни об этом всегда. А придёт время уходить в последний путь, передай эту заповедь-наказ остающимся здесь – все живущие в этом мире должны знать этот закон вселенной.

– Хорошо, Майра, я приму это к сведению. Через день я пришлю к тебе восемь мальчиков. Надеюсь, все они останутся живы и здоровы?

– Они будут выносливее, чем вы сейчас!

– Отлично! Ещё раз благодарю тебя за помощь! Мне пора уходить.

Премьер вышел и направился к посёлку. Возле хижины шамана высилась большая гора идеальных блоков из камня. Лиркан поднял один – его поверхность была шероховатой, но ровной.

Наутро и в последующие дни всё повторилось. Уже несколько огромных куч высились рядом с шалашом жреца. Закипела работа по возведению "домов". Новосёлы строили из каменных блоков, небольшие пока, восьмиугольные здания. Всем надоели эфемерные сооружения типа палаток. В общем плане строительства столицы Алакона, эти помещения были тоже временными – город должен был состоять из высотных зданий и пирамид. Но это будет потом, по мере роста его населения.

Лиркан объявил о наборе восьмилетних мальчиков для обучения у шаманов, действия которых проявлялись на глазах небожителей. Не все родители понимали, зачем это? Но сознательных оказалось больше и в один из дней, будущие жрецы, во главе с премьером, сели в самолёт. Главный священнослужитель кахаи принял их хорошо и поселил вместе со своими детьми.

Лиркан сообщил:

– Майра, я привёз и продукты для учеников. Кончатся – доставим ещё.

– Зачем ты это сделал, пришелец? Разве я говорил тебе о них? Знай, мы всегда можем сделать себе то, что нам нужно. Оставь их, но забудь о будущем. Они станут кушать то, что у нас есть.

Глава атлантов поговорил с мальчиками, ответил на вопросы и отправился домой. Учёба началась в этот же день с изучения азов языка кахаи. В дальнейшем учащихся ограничили в количественном употреблении мяса и других продуктов животного происхождения. Но зато малолетки узнали много вкусных и полезных блюд, приготовленных с использованием растений. Вскоре про пацанов запамятовали – не навсегда, конечно. Разве забудут родители детей?

Прошёл год со дня трагедии Нилона и с орбиты послышались позывные Содружества – прибыла комиссия для оценки сложившегося положения. Увидев строящиеся каменные дома и горы "кирпичей", контролёры были удивлены их множеством и чистотой обработки. Но Лиркан не стал распространяться по поводу способа их получения и транспортировки. Инспекторов посвятили в план будущего развития общества, строительства города и промышленного сектора. Высокая делегация осталась довольна и выбором места будущей столицы государства атлантов. Расположенный рядом залив также должен способствовать скорейшему развитию будущих торговых отношений.

Перед отбытием, глава комиссии спросил Лиркана:

– Скажите, премьер, что вам не хватает для "полноты счастья?"

Лиркан, не задумываясь, ответил:

– Средств дальней космической связи. Без этого мы чувствуем свой отрыв от Сообщества, покинутость. К тому же и не знаем, что делается в Конфедерации и окружающем пространстве?

Руководитель согласился с просьбой премьера и пообещал прислать оборудование и сведения о новых, необычных разработках в области передачи и приёма сообщений с помощью каменных пирамид. Посоветовал также не забывать о том, что в случае крайней необходимости или опасности, можно обратиться к командующему форпостом, на Елте. Он предупреждён об этом, и вооружённая помощь будет оказана всегда. Комиссия отбыла на спутник Руалани.

Визит представителей Содружества взбодрил атлантов: про них не забыли – о трагедии помнят! Они вновь ощутили себя членами одной космической семьи. А при получении оборудования, они будут в курсе происходящего, а потом, и участвовать в делах и событиях Конфедерации. В заботах и волнениях, премьер забыл поговорить о присутствии мохалайцев. Он рассчитывал узнать о цели пребывания и их полномочиях здесь. Для чего или кого занимаются они опасным промыслом, грозящим им будущими неудобствами? При появлении связи он выяснит это.

Специалистами уже проектировалась промышленная часть города, спальные районы и культурная зона отдыха. Упор делался на сталелитейный комбинат и ему подобные производства по добыче и переработке цветных металлов. Затем, по значимости, шли химические заводы, машиностроительные и пищевые комбинаты.

Тем временем, астрономы тоже делали свою работу – почти каждую ночь смотрели в телескоп на Нилон и по истечении некоторого времени обнаружили, что чёрный, едва заметный диск планеты стал бледнеть и всё лучше открывался для обозрения. Это вселяло некоторые надежды, и часть колонизаторов воспрянула духом – появились мысли о возвращении домой. Они мешали жить, отвлекали от насущных проблем. Возникали разговоры о том, что зачем строить здесь капитальные сооружения, когда проявляется возможность вернуться на родную планету? К чему прилагать колоссальные усилия на обустройство жизни, если всё это придётся оставить здесь? Даже страшные рассказы учёных о происходящих сейчас на планете процессах, не могли переубедить оптимистов в их надеждах на возрождение Нилона.

Глава 7

А их дом действительно был мёртв. Если бы переселенцы прибыли сейчас на планету, у них, наверное, остановились бы сердца или помутился разум. Их родная обитель совершенно изменила свой облик. Горные гряды превратились в холмы дроблёного камня; на равнинах возникли возвышения и огромные провалы, образовавшие озёра, заполненные высохшей грязью от грандиозных цунами. В эти искусственные водоёмы, ручейками и потоками стекались растворы различных кислот, образовавшихся в результате выбросов множества вулканов. Лик планеты изрезали морщины трещин и гигантских разломов, достигавшие глубины до десяти километров, в которые также стекали грязные кислоты. Извержения многочисленных вулканов, текущая лава, подогревали ядовитую атмосферу.

Слабая, образованная смесью газов от извержений, она была совершенно лишена кислорода. Его остатки выгорели или связались с другими химическими элементами. О каком-либо существовании не могло быть и речи. Катастрофа оказалась настолько масштабной и грандиозной, что от цветущей некогда жизни не осталось даже признаков её наличия. Всё было разрушено и завалено обломками камней, грунтом и пылью. Масштабы катастрофы превосходили все мыслимые варианты. Силы воздушных потоков, скорости газовых струй доходили до такой степени, что в булыжники втыкались щепки – осколки, обломки деревьев. Вырванные с корнями, обугленные и полусгоревшие, они торчали сейчас среди каменного хлама и пыли.

А в далёких от падения гигантских обломков местах, среди завалов, иногда можно было ещё разглядеть остатки городов. Но они быстро заносились песком и мелкими каменными обломками от многочисленных ураганов и пыльных бурь. И Нилон, как бы возмущаясь несправедливостью судьбы, в бунте, вздрагивал землетрясениями и затихал на некоторое время. Иногда, как в предсмертной судороге, долго дрожал, не в силах успокоиться. Тогда какой-либо вулкан, с неистовой силой выбрасывал в отравленное небо новые порции ядовитых веществ и горящей лавой захватывал новые территории. И только грандиозный комплекс из пирамид и сфинкса, одиноко возвышался среди заносимых руин. Обозревая вселенскую катастрофу, сфинкс лил каменные слёзы, символизируя горе обитателей Нилона, и одновременно оплакивая гибель своих создателей.

Но что более всего поразило бы взор прибывшего нилонца, это то, что на планете не осталось буквально ни одного живого существа. Погибло всё, начиная от разумных обитателей до самого мельчайшего вируса. Жизнь сгорела в адском пламени раскалённой атмосферы, а обрушившийся затем с неба дождь, несущий в себе камень, грунт и воду, похоронил её останки под толстым слоем обломков и грязи. Уничтожение довершили кислоты….

Такие ужасные картины рисовали перед согражданами астрономы, пытаясь убедить их в реальности происшедшей трагедии. Но всё равно находились и скептики, и оптимисты, которые одинаково оспаривали рассказанное.

– Откуда вы знаете подробности того, что там произошло? – говорили одни.

– Такого просто не может быть! – возражали другие, – жизнь существовала миллионы лет, и за это время было всякое, но она выживала и продолжалась. Почему же теперь настал её конец? Мы вернёмся и возродим её. Нилон снова станет цветущим космическим телом.

Спорщиков не смущал даже тот факт, что космическое тело долго было невидимым, вследствие поднятых в атмосферу дыма и пыли. А в скором времени этот вопрос отпал сам собой: по средствам ближней космической связи, переселенцы услышали разговор командиров космических кораблей, один из которых оказался вблизи Руалани. Премьер, конечно же, воспользовался выпавшим случаем и попросил разъяснить ситуацию с их планетой. Услышанное шокировало всех сомневающихся.

Первым помощником командира на корабле оказался их земляк – нилонец. С тоской и болью в голосе сказал, что у них нет Родины – их дом разрушен, на нём скоро будет царить страшный холод. Сейчас он без атмосферы и представляет собой ядовитую пустыню, усыпанную каменными обломками. Для жизни совершенно не пригоден. Заместитель капитана выразил надежду на то, что у них будет новая Отчизна и посоветовал осваивать Руалани, не надеясь уже на возвращение. Сказал, что им крупно повезло, так как рядом имелась прекрасная планета, пригодная для их формы жизни. Посоветовал устанавливать контакты, создавать связи – уживаться с аборигенами, потому что другого выхода просто нет. После этого объяснения переселенцы приуныли, и разговоры о возвращении закончились. Все включились в строительство города.

За месяц "работы" жрецы заготовили огромные кучи блоков. Они горной грядой высились на окраине города. И хотя два самосвала-трактора регулярно увозили "кирпичи" на стройки, горы их только увеличивались в количестве. По окончании месяца, прибыла новая группа жрецов. Отработавшие своё, не дожидаясь никаких наград и обещанного транспорта, незаметно исчезли из поля зрения. За два дня до этого события, премьер передал верховному жрецу обещанное Майре золото.

Начались ничем не примечательные будни, где каждый занимался своим делом. Главными задачами были обеспечение капитальным жильём всех переселенцев, независимо от рангов, званий и снабжение растущего населения необходимым продовольствием. Со временем появились детские сады и школы. Налаживался быт.

…Прошло пятнадцать лет. Поселение проявилось однообразием строений и запутанными улочками, но зато все жили в своих домах и со всеми удобствами. Мысль о недолговечности сооружений брала верх и проглядывалась во всём. Лиркан задумал возводить настоящий город после того, как появятся свои жрецы, от которых не надо ничего скрывать и можно что-то требовать. А сейчас община жила и увеличивалась в численности. Население росло не по дням, а по часам – женщины исправно делали своё дело – в каждом жилище было до десятка детей. Старшим было уже по пятнадцать и более лет. Особенно оберегали девочек – будущих родительниц увеличивающегося общества.

Раньше, каждый год, в начале июня, "самолёт" привозил от шамана учащихся. Сначала они, как бы ничем не отличались от сверстников, но спустя годы в них начали проступать перемены. Ребята взрослели, были задумчивы и большинство из них стали избегать общества. Правительство и родители начали даже опасаться, что дети забудут, кто они есть на самом деле? А последние семь лет совсем не появлялись у родителей.

Но…, в один из летних дней, когда Янгул не подошёл ещё к зениту, и жара была умеренной, а разноцветные "попугаи", галдя, летали и дрались меж собой над головами атлантов, у леса появилось жёлтое пятно. Оно заколыхалось, приближаясь, и вскоре распалось на восемь молодых мужчин, которые двигались в сторону строящегося города. Это были бывшие подростки, отданные в учение шаману кахаи. Они вернулись двадцатитрёхлетними парнями и с бритыми головами.

Одеты были в одинаковые, жёлтого цвета, широкие балахоны и босиком. Прибыли сами – посредством телепортации. Это были уже не нилонцы, хотя их рост выдавал в них принадлежность к ним. У них даже лица стали другие. В них сквозила спокойная уверенность в себе. Не разговаривая ни с кем, прошли к резиденции премьера. Лиркан восхитился их видом, уверенностью.

– Ух, ты, кого я вижу! Настоящие мужчины! Ну, здравствуйте, как вас теперь называть? – не знаю. Однако, какие молодцы – все, как один!

Монахи застеснялись, как бы стушевались. Но Лиркан пожал им руки и предложил: