Левентик

– Хулиганы!!! – завизжала Валентина Петровна.

Женщина откинулась назад и я её поддержал. От неожиданности Яков попятился и угодил в колючий шиповник. Валентина Петровна поднялась и распахнула дверь. Она была управдомом и отличалась крутым характером. Поношенное серое пальто висело на ней, будто рыцарский плащ. Жанна д Арк местного масштаба.

– Пройдоха, ты что себе позволяешь?! – крикнула она выползающему из кустов Якову.

Яков ошалело глянул на управдома. Когда заметил меня, то и вовсе чуть под скамейку не залез. Валентина Петровна схватила его за шкирку и потрясла, будто нерадивого кота. Яков держался из последних сил, чтобы не заплакать.

– Всё твоим родителям расскажу …

Улыбнулся и обошёл Якова. Напоследок пожелал Валентине Петровне спокойной ночи. Больше Яков чужими подвигами не хвастался.

Всегда мучил вопрос, почему ты мне не помог. Если бы не бедная женщина, которая спустилась для вечернего осмотра территории, конструктор красовался бы на моей шее. Или уже тогда видел во мне угрозу своему авторитету. Помогай расти ближнему, но до тех пор, пока он будет тебе починяться. Так что ли? Терпи-терпи, исповедь только начинается.

Через три года я дымил, как труба кочегарки. Несмотря на это, пробивался в сборную школы по футболу. Курил в туалетах, забираясь на унитаз. Тренер не беспокоился о моём физическом состоянии. Забивал и ладно. Команда наша тащилась на последних местах турнирной таблицы.

На одной из вечеринок лысый коренастый парень попросил мобильник. Это был Феникс, твой злейший враг. Когда он подошёл, тебя и след простыл. Очередное неадекватное действие со стороны наставника. Сказал, что мобильник оставил дома. И надо же такому случиться, что кто-то позвонил с неопределённого номера. По прошествии лет всё больше склоняюсь к мысли, что это был ты. Феникс схватил меня за шею и выволок на улицу. Драться с ним, всё равно, что быка голыми руками завалить. Прищурил глаза и огляделся по сторонам. Феникс выжидал недолго и первым нанёс удар. Успел блокировать, и кулак просвистел перед глазами. Заметил в группе людей девушку Феникса. Доброе и ранимое существо. Наверняка Феникс обещал ей вести себя смирно. Прикрыл глаза и второй удар пришёлся в нос. Заорал, будто пуля сразила. Даже в голове загудело. Девушка обернулась и увидела Феникса. Кинулась к нам. В глазах её горела злость.

– Ты обещал не драться! – закричала она.

Феникс вздрогнул. Девушка ударила его в грудь и зарыдала. Феникс хотел приласкать, но она отпрыгнула в сторону. Вытер нос и побежал, не дожидаясь концовки. Знал, что девушка его бросит и тогда злость Феникса выльется на ближних. Спрятался в парке, смакуя в воображении остатки ночи.

Однажды ты принёс фотографию голой девушки. Выстроил нас в ряд и вызвал Мишу. Хлюпика, плакавшего по малейшему поводу. Он отставал в развитии. Входил в группу только потому, что хотел походить на нас.

– Целуй, – приказал ты и бросил фотографию на землю.

Все знали, что Миша втайне целовал девочек в журналах. Миша посмотрел на тебя.

– Целуй, если хочешь остаться в группе.

Позади все молчали. Миша опустился на колени и потянулся к фотографии.

– Не смей трогать руками! – крикнул ты, – целуй. Живо!

Миша склонил голову. Прилип к фотографии, будто клеем намазана. Ты плюнул и толкнул его в бок. Миша несколько раз перекувыркнулся. Цветная рубашка задралась и на боку выступила ссадина.

– Заплачешь, и вылетишь из группы, маленький ублюдок, – прошипел предводитель.

Миша обернулся. Все молчали. «Бросишь взгляд на щенка, увяжется за тобой на всю жизнь», – говорил ты. Обуза. Кому она нужна. И какой святой дёрнул меня посмотреть на этого хлипкого, никому не нужного парня. Через мгновение мои глаза уставились в близлежащий столб. Тошнило.

Миша не выдержал и заплакал.

– Вон отсюда!!! – закричал ты. Подал знак, чтобы мы повторили. – Вон отсюда, паршивый щенок!!!

– Вон отсюда! Вон отсюда!! Вон отсюда!!! – кричала шеренга.

Я кричал вместе со всеми. И в душе ненавидел себя…

Чего ты этим добился? Сделал из ребят волков? Накинул воздушные ошейники на наши неокрепшие шеи. Только ты не подумал, что волчонок волка не пожалеет, если что-то случится. Уже тогда во мне появились первые нотки ненависти.

Ты строго-настрого запретил рассказывать о группе посторонним. Не хотел, чтобы она превратилась в кружок бездельников и неудачников. Нас было пятнадцать человек. Все жилистые, прошедшие жёсткую спортивную подготовку. Казалось, что бег рядом с друзьями – единственное, что спасает от повседневных проблем. Вместе с потом из организма выходила злоба, в подошвах кроссовок растворялась слепая ярость. После марш-броска голова становилась пустой, будто выкипевший чайник.

Ты изначально готовил группу из сорванцов. На первых парах улица кажется дикой, наполненной опасностью. Интуитивно появляется желание спрятаться под родительским крылом… В наших семьях крыло это было обожжено и скорее пыталось вытолкнуть, нежели приласкать. Ищешь защиту в каждой подворотне, в каждом нечаянно брошенном взгляде. Твоя беззаветная помощь оказывалась спасением. И пусть она фикция, краткосрочный обман… Но без неё мы бы не выжили.

Все группы создаются ради идей. Идейной основой нашей незамысловатой группировки было «дело». «Дело» – цель всей нашей жизни. Оно проводилось ночью и скрывалось под покровом тайны. Иногда ты отводил старшеклассников в сторону и шептал заветные слова. Несколько раз просил взять меня с собой. Тщетно.

Через месяц задал тот же вопрос. Получил тот же ответ. Только с другим сроком ожидания. Каждый раз надеялся, что срок упадёт до нуля. Понимал, что рано, но желание поучаствовать в деле не отпускало. К этому все стремились…

Однажды мы гуляли в парке и наслаждались серебристой гладью озера. Редкие прохожие спешили по своим делам, а увидев лицо Димы, расступались. Походка короля улиц, вызывающая если не трепет, то страх. Ты присел на пустующей лавочке и втянул свежий, озонированный воздух. Я расстегнул куртку и прислонился к периллам.

– В жизни всё предельно просто. Есть люди, которые живут ради будущего, и люди, которые вспоминают прошлое. К кому из них ты себя отнесёшь?

– Выбор между прошлым и будущим слишком узок, забываешь о настоящем…

Дима улыбнулся и поднялся со скамейки. Распахнутая наполовину рубашка то скрывала, то раскрывала татуировки на волосатой груди.

– Только в момент настоящего мы получаем истинное удовольствие, – продолжал я, – выбросив из головы проблемы прошлого и будущего.

Ты присвистнул и достал сигарету. Плохая актёрская игра в жизни раскрывает человеческую суть. Ты походил на ребёнка, в чьих руках оказалась драгоценная, никому не доступная игрушка. Когда брошенный окурок коснулся водной глади и издал одинокое шипение, ты обернулся и произнёс заветное слово: «Принят».

Радость прошлась по нервам и ударила в мозг. Захотелось обнять и приласкать первого встречного. Выигрыш в лотерею или повышение в должности выглядели данностью на фоне твоих слов. Но, зная твоё отношение к выплескам эмоций, ограничился кивком.

Несколько рабочих дней пролетели, будто неудачный кадр киноплёнки. Меня раздражали голоса учителей, крики одноклассников походили на скрежет расчёской по стеклу. Даже порывы ветра вызвали в душе раздражение. Дома старался молчать, чтобы не выбросить чего-нибудь лишнего. Так и жил, будто загнанный в угол щенок.

Глава 3

Субботним вечером в восемь часов у придорожного кафе меня ждали четверо незнакомых молодых парней. Спустя пару минут подошёл Дима. На чёрном внедорожнике мы отправились в загородный посёлок. Огромные многоэтажные замки, которые вместили бы до десятка семей, газоны, размером с футбольные поля, бьющие фонтаны, будто из сказки. Я мог ехать всю жизнь и наблюдать за изумительной архитектурой и великолепным убранством.

Но машина остановилась и один из парней толкнул меня в бок. Вылез из салона и очутился одной ногой в луже грязи. И откуда она взялась на ровном, недавно постеленном полотне. Стряхнул грязь и направился вслед за ребятами. Притаились в маленькой роще на холме. Отсюда хорошо просматривалась дорога. Мне дали небольшую рацию. Сказали настроить на тридцать четвёртую волну. Я был так горд и возбуждён, что забыл спросить, как её настраивать. Вижу, ты шевельнулся. Как много, оказывается, зависит от мелочей. Вы спустились к дому номер пятьдесят шесть. Высокая решётка, камеры наблюдения… Не представляю, как вам удалось преодолеть защиту. Только когда послышались сирены, а на горизонте появился целый эскорт полицейских, заметил, что оставленная рация выключена. Машины приближались, а глупый прибор в моих руках не включался. Слёзы капали на пластмассу, а мерцающий свет проносящихся рядом машин расплывался перед глазами. Позади послышался шорох. Сжал зубы и стрелой полетел из рощи. Чей-то грубый голос приказал остановиться, под тяжёлыми ногами хрустнули сухие ветви. Всё казалось, что это ты бежал и размахивал дубинкой. А за тобой бежала свора полицейских. Голос то приближался, и тогда я чувствовал учащённое дыхание преследователя, то отставал, позволяя перевести дыхание. Перелетел через дорожное полотно и скрылся в тихом осеннем лесу. Сирены уже стихли, а ноги не останавливались. Шея задеревенела. Силы закончились я упал на землю и заревел.

Не рычи громко, придётся заканчивать раньше времени. Не знаю, сколько часов моё тело пролежало на земле, будто выброшенное гнилое полено, но, когда холод победил страх и заставил подняться, ни сирен, ни озлобленных криков не было. Холодные солнечные лучи пробивались сквозь кривые высохшие ветки и освещали моё бледное лицо. Прокрался к обочине дороги и осмотрелся. Вокруг тишина и спокойствие, будто события прошедшей ночи приснились. Пронизывающий ветер свистел над лесом, пробирая моё жалкое грязное тело до самых костей. Одежду будто выстирали в канализационной воде. Стылая грязь походила на бетонную корку. Пошарив по карманам, обомлел. Рации нигде не было. Выпала на бегу. Вот почему преследователи остановились. По отпечаткам пальцев всё равно найдут. С досады раздавил ползущую по дороге букашку. Стоит ли возвращаться домой, если поджидает засада. Проблемы грызли, словно гиены добычу. Вернулся в рощу в поисках рации. После третьего часа пальцы на руках совсем онемели, а желудок урчал, будто маленький тигрёнок. Но какой смысл попадать в руки милиции? И какая разница, как проститься с жизнью? Тюремная камера сродни верёвке на шее. Снял ветровку и завязал один конец в узел. Нашёл толстую ветку и привязал к ней другой конец. Многие относятся к жизни легкомысленно, для них черта, за которую нельзя переступать, превращается в размытую полоску тумана, но для ребёнка, чей ум не развращён грязной жизнью, эта черта имеет четко выраженные границы. Я полез в петлю, мысленно простившись со всеми, кого знал. Лишь хрустнувший под ногами пластиковый предмет остановил…

Вряд ли тебе и читателю будут интересны подробности моего возвращения, скажу только, что на родителей моё отсутствие не произвело никакого впечатления. Показалось даже, что они расстроились, увидев меня на пороге. Я хотел обнять и расцеловать их. Попросить, чтобы мы переехали и начали новую жизнь. Чтобы жили настоящим, а не проблемами прошлого и грёзами будущего… Не смейся, ты не превратил ребёнка в чёрствое бездушное существо. Не в тот момент.

Через несколько дней состоялось школьное собрание. Мать вернулась домой уставшая. Её тусклые глаза уставились на меня. Я смотрел ей в переносицу, как ты учил.

– Ты знаешь Диму Шолохова?

Впервые услышал твою фамилию. В группе обращались друг к другу или по именам, или по кличкам. Кивнул в ответ, стараясь не выдавать волнения.

– Не связывайся с ним. Ему срок дали…

Чуть не заплакал. По моей вине «дело» провалилось и группа оказалась на грани расформирования. Товарищи не простят, если узнают.

В школе ты не появлялся пять лет. Жизнь моя превратилась в однообразное существование. Учёба, телевизор, интернет… В какой-то момент показалось, что бесконечный марафон никогда не закончится. Не было всплесков радости, чувства тревоги… Ничто так не убивает личность, как повседневное однообразие. Человек – животное существо, и нуждается в эмоциональной встряске так же, как тело нуждается во сне. Душа превращается в дряхлую старуху, если знает, что случится завтра и послезавтра… Досрочно проживает жизнь и ждёт, когда состарится тело. Панацея от старения в постоянной встряске, в неведении будущего. Люди сознательно выстраивают жизнь на десятки лет вперёд. У них отлично получается жить ради тела.

Вижу, ты загрустил. Продолжим.

По каким-то причинам спустя полгода Миша перешёл в наш класс. Сразу подсел ко мне. Бросишь взгляд на щенка, увяжется за тобой на всю жизнь. Золотые слова. Поздоровался и спросил, не сидит ли кто со мной. Махнул рукой и указал ему на другую парту. Он насупился и заявил, что хочет сидеть рядом.