Смерти вопреки: Чужой среди своих. Свой среди чужих. Ангел с железными крыльями. Цепной пёс самодержавия

– Падла!! Сука!! Глотку порву!! На лоскуты порежу!!

Не успел он сделать и двух шагов, как оперативники сбили его с ног, дав для острастки пару раз по ребрам, и уже потом снова поставили на ноги. Следователь подошел к нему, с минуту смотрел ему в лицо, потом негромко сказал:

– А я тебя знаю, Котов. Сволочь ты знатная. Проходил по статьям грабеж и вооруженное нападение. Даже сейчас при всей совокупности ты мог получить, если, конечно, парень выживет, свои десять лет и отправиться валить лес, вот только в военное время у тебя есть шанс встать к стенке.

– Меня не запугаешь, сука ментовская!

– И не буду. Тобой, Котов, было совершено вооруженное нападение на сотрудника государственной безопасности.

Стоило бандиту понять, под какую статью попал, как он стал рваться из рук милиционеров:

– Падлы!! Суки!! Волки позорные!!

Следователь только укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Я нетерпеливо посмотрел на следователя, тот уловил мой взгляд, но не понял его сути.

– Не обращайте внимания! Все эти уголовники одинаковы! Грозят, потом на жалость бьют, а в конце истерики закатывают!

– Когда я могу идти?

– Сейчас закончу заполнять бланк, и вы распишетесь, а пока возьмите это, – он подал мне квадратик бумаги. – Здесь мой рабочий адрес и телефон. У меня к вам просьба – в течение двух ближайших дней связаться со мной. Вы единственный свидетель…

– Понял. Обязательно свяжусь.

Утром следующего дня я был в больнице. Будь я обычным гражданином, меня бы, наверное, долго расспрашивали, кто такой и зачем пришел, но предъявленное мною удостоверение мгновенно привело меня к кабинету врача, который подробно рассказал о самочувствии Костика.

– У него проникающее ранение кишечной полости. Еще вчера вечером ему была сделана операция, которая прошла весьма успешно.

Потом он рассказал о приезде милиции и о том, что ее сотрудники осматривали вещи раненого. Теперь я знал все, что мне нужно было знать. Поблагодарив врача, я ушел. Во-первых, меня ждала новая работа из разряда «экспроприация экспроприаторов», а во-вторых, афишировать наше знакомство не входило в мои планы. Операция, которую я спланировал, прошла успешно, за исключением ранения Сафронова. В кармане Костика лежало заявление, которое честный советский комсомолец написал и нес в милицию, стоило ему узнать о хищениях на складе медикаментов. Даже если его бывшие коллеги по работе будут на него давать показания, то суд их вряд ли будет рассматривать, так как в их основе лежит погрузка ночью машин, но при этом, кроме самих преступников, других свидетелей нет. Значит, выглядеть это будет просто как оговор, месть преступных элементов честному человеку.

Костик вышел из больницы спустя три недели. Мне удалось вырваться к нему домой буквально на пару часов, так как через сутки должна была состояться заброска в тыл. Вид у хозяина квартиры был бледный, к тому же он постоянно держался за бок.

– О, Костя! Привет! – и он расплылся в улыбке при виде меня. – Я все думаю: когда его лучший друг навестит несчастного больного?

– Здорово, уголовник! Ты чего без конвоя?

– Очень смешно. Не стой в дверях! Проходи!

– Пойдем пива попьем, – предложил я.

– Ага, вот прямо так с тобой и пошел, – скривился тот. – Мне доктор два дня тому назад сказал, чтобы ближайшие три месяца крепче куриного бульона я ничего не употреблял. Да не стой, проходи уже!

Я переступил порог, потом закрыл за собой дверь.

– Извини, времени совершенно нет, так что рассказывай здесь.

– Знаешь, про меня в газете написали! – не удержался и сразу похвастался тезка. – Еще меня обещали грамотой наградить.

– С чего бы это? – я удивленно покосился на него.

– Корреспондент из газеты ко мне в палату приходила, сказала, что они сейчас собирают материалы на ряд очерков о подвигах комсомольцев Москвы, причем не только совершенные на войне, но и в гражданской жизни, а неделю назад эту статью напечатали.

– Значит, ты у нас, выходит… уголовник-герой. Так, что ли?

– Он еще и издевается, – и Костик с притворным огорчением покачал головой. – Что ж, смейся дальше. Спустя пару дней после выхода статьи ко мне пришли из райкома комсомола навестить. Ну, и сказали, чтобы пришел к ним, когда встану на ноги. Они мне там собираются торжественно вручить грамоту.

– Ладно. Как дальше жить думаешь?

– Пока не знаю. Время есть – подумаю. Ты же мне так в свое время сказал.

– Думай. Теперь вот еще что. Все равно будешь болтаться без дела, поэтому держи карточки и деньги. Бери самое вкусное, а то вдруг у меня появится возможность заскочить, а у тебя ни красной икры, ни сухой колбаски для гостя нет. Чем закусывать будем?

Он взял карточки и пачку денег.

– Ух ты! Толстая! – Поднял на меня глаза. – А сам чего?

– Времени нет. Совсем нет.

– Ты мне так и не сказал, Костя, чем занимаешься? Появляешься. Потом исчезаешь…

– Я работаю в управлении тылового обеспечения, поэтому постоянно в командировки езжу. Ревизии и все такое прочее.

Тезка внимательно посмотрел мне в глаза и хитро усмехнулся.

– Конечно-конечно. Я так и вижу тебя за столом, заваленным папками с бумагами. Кругом одни только справки, доверенности и накладные. Мне вот только одно интересно: ты на этих своих бумагах удары и приемы отрабатываешь?

– Не веришь? – Я достал из внутреннего кармана аккуратно сложенную бумагу и протянул ему. – Тогда посмотри на мое командировочное удостоверение.

Развернув лист, он быстро пробежал по отпечатанным на машинке строчкам, посмотрел на фиолетовые печати и растерянно уставился на меня:

– Так ты что? Не соврал?

Я забрал у него бумагу, положил в карман, потом нахмурил лицо и обиженным тоном заявил:

– Как я, простой советский гражданин, могу соврать другому советскому гражданину?! Да ни в жисть! Мамой клянусь! Зуб даю, что все правда!

– Верю. Вот теперь верю! – И Костик рассмеялся.

– Вот и отлично! Теперь мне пора.

– Погоди! Спасибо тебе большое, дружище! Ты не представляешь, что для меня сделал! Ты меня спас…

– Брось. Пока!

Бывший заместитель директора базы сидел на табурете и погасшим взглядом смотрел на следователя, который сейчас перебирал бумаги его дела. Нашел нужный лист, пробежал по нему глазами, а потом посмотрел на арестованного.

– Значит, вы, гражданин Голованов, утверждаете, что, подойдя к машине с чемоданом в руке, получили удар по голове и больше ничего не помните. Так?

– Да, гражданин следователь. Зачем вы опять меня об этом спрашиваете? Я уже три раза рассказывал вашим сотрудникам об этом нападении.