Два дня под солнцем

Костер – самая нужная в походе вещь. После всех приключений посидеть у источника тепла, выпить чаю или покрепче – первое дело. Опасность для диггеров в том, что к кострам тянутся люди. А за Дреймуром, Акробатом и их молодыми товарищами шли след в след патрули…

Об этом думал Дреймур, дожевывая свой бутерброд, сидя на одной из многочисленных стоянок, где одновременно было человек двадцать у разных костров. Все были проверены временем. Вот там сидит Угорь – старый друг – вместе начинали еще в Казахстане, Игла – хороший парень, только немного дерганый… Все свои. На этой стоянке и настаивал Акробат. Хорошо! Свежий (ну почти) воздух, приятная компания, ночь в спальнике… романтика!

Было около пяти костров. У каждого сидели по пять-шести человек. У одного из костров сидели Дреймур, Акробат, Юз, Гегель, Угорь и Игла, теребивший гитару. Он и держал-то ее как младенца – дай волю, в пеленки закутает. Маньяк, невольно подумал Дреймур. Он смотрел на абсолютно голое лицо Угря и вспомнил, что тот даже в универе был в ансамбле классической гитары. Но когда это было! Пять лет назад, услужливо подсказала память. Не очень вовремя.

Игла не очень играл. Поэтому злился. Не выдержав, он слегка отшвырнул гитару в сторону Угря. Тот мигом схватил ее.

– Сдурел? Это ж инструмэнт!

– Да надоело!

Угорь, не слушая больше ворчания старого друга, настроил гитару и взялся за гриф левой рукой. Потом правая привычно прокатилась по струнам и понеслась! Дреймур поудобнее уселся на своем полуковрике и расслабился.

Угорь выделывал такие кренделя, что аж за душу брало. Дреймур, что называется, поплыл. Потом, незаметно, к их костру подсел небритый, звероватый обличьем мужик. Парашют, – подсказала память.

– Я посижу?

– Да садись, брат! – пригласил Угорь – он был здесь хозяином.

Мужик сел и слушал. Угорь играл и играл. Потом еще подошел народ и все присели вокруг костра, привлеченные игрой Угря. Игла принес еще дров. Тогда Угорь вспомнил одну из самых красивых песен. И он затянул вальсовым боем:

Изгиб гитары желтой ты обнимешь нежно…

Губы диггеров складывались в слова, и уже ко второму куплету пели ВСЕ. И песня полилась над Зоной, обновляя и очищая ее.

Как отблеск от заката, костер меж сосен пляшет.

Ты что грустишь, бродяга? А ну-ка улыбнись!

И кто-то очень близкий, тебе тихонько скажет:

«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!».

Потом Угорь начал другим боем:

И все же с болью в горле мы тех сегодня вспомним

Чьи имена как раны на сердце запеклись.

Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним!

Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались!

И Угорь, глядя на лица диггеров, понял, что каждый вспоминал свой дом, близких…

Акробат тихо начал:

Просто нечего нам больше терять,

Все нам вспомниться на страшном суде.

Дреймур подхватил:

Это ночь легла как тот перевал,

За которым исполненье надежд.

Просто прожитое прожито зря,

Но не в этом, понимаешь ли, соль.

Слышишь падают дожди октября,

Видишь старый дом стоит средь лесов.

Все начали тихонько подпевать. Угорь начал играть особым боем, которому его научили в университете. А ведь он физик, подумал с удивлением Дреймур, вспоминая юношество, первый поход, когда его познакомили с угловатым, нескладным и робким студентом-физиком, впоследствии закончившим универ и ставшим спецом по радиации, и уехавшим в Зону спасть мир от оной. И у каждого в душе она, что песня, что Зона, отзывалась по-своему…

Мы затопим в доме печь, в доме печь,

Мы гитару позовем со стены,

Просто нечего нам больше беречь,

Ведь за нами все мосты сожжены.

Все мосты, все перекрестки дорог,

Все прошептанные тайны в ночи.

Каждый сделал все что мог, все что мог,

Но об этом помолчим, помолчим.

Тут все вошли в голос… и у Дреймура глаза увлажнились.

А луна взойдет оплывшей свечой,

Ставни скрипнут на ветру, на ветру.

Ах, как я тебя люблю горячо –

Годы это не сотрут, не сотрут.

Нет. Никогда, улыбнулся грустно Дреймур, вспоминая давно забытую любовь. Давно уж не общается он с ней, забыл, хоть и тяжело это было, но правильно… Все в прошлом. Акробат немного тоскливо сидит, украдкой глаза вытирает. Гегель периодически вздыхает, а Юз шевелит узловатой палкой угольки в костре.

Мы оставшихся друзей соберем,

Мы набьем картошкой старый рюкзак,