Политические тайны Второй мировой

От верховий р. Припять до Карпат на фронте в 450 км была сосредоточена 6-я армия под командованием генерал-фельдмаршала фон Рейхенау, 17-я армия генерала пехоты фон Штюльпнагеля и 1 – я танковая группа генерал-полковника фон Клейста. Эти оперативные объединения входили в состав группы армий «Юг», которой командовал генерал-фельдмаршал фон Рундштедт. Наиболее сильную группировку немцы создали между р. Припять и Карпатами для действий в направлении Луцка, где развернулись часть сил 6-й армии с 1-й танковой группой. Всего в составе группы армий «Юг» было 47 дивизий, из них: 36 пехотных, 6 танковых и 5 моторизованных. В состав группы армий «Юг» входили также занявшие Карпатские перевалы четыре венгерские бригады и германо-румынские войска, заканчивавшие стратегическое развертывание в Румынии, непосредственно у советской границы. Здесь участок от Карпат до Ясс, со всеми находившимися там румынскими войсками, принимала 11-я немецкая армия генерал-полковника Шоберта, южнее Яссы до р. Дунай была развернута 4-я румынская армия, а на ее участке сосредотачивался не подчиненный армии 54-й армейский корпус Германии; по нижнему течению Дуная развертывался 2-й румынский корпус. Общая протяженность фронта германо-румынских войск в Румынии достигала 700 км. 22 июня на этом фронте заканчивалось развертывание восьми германских пехотных дивизий и восьми отдельных румынских бригад (три пехотных, четыре кавалерийских и одна танковая).

Группа армий «Юг» должна была силами 1-й танковой группы, 6-й и 17-й армий прорвать пограничные укрепления между Ковелем и Перемышлем и развить 1-й танковой группой стремительный удар вдоль южной границы Полесья через Житомир и Бердичев, с целью захвата переправ через Днепр у Киева и южнее его, затем танковые соединения должны были развить наступление вдоль правого берега Днепра в юго-восточном направлении с задачей воспрепятствовать отходу через Днепр боеспособных частей Красной Армии, уничтожая их ударом с тыла.[214 - ЦАМО РФ. Ф.15, О. 11600, д.1062, л.37.]

Таким образом, против СССР фашистской Германией и ее сателлитами для нападения было выставлено:

германских – 170 дивизий финских – 18 дивизий и 2 бригады;

венгерских – 4 бригады;

румынских – 18 дивизий и 8 бригад.

Из них: танковых дивизий – 19,5, моторизованных – 16, кавалерийских – 4,5, остальные – пехотные, горно-егерские, легкие пехотные и охранные[215 - Там же, л.27—28.]. В итоге Германия выставила против СССР более 3/4 всех своих сухопутных сил. При этом в оккупированных странах и внутри Германии были оставлены войска второго сорта, сформированные в 1940 или в 1941 годах из старших возрастов и не имеющих боевого опыта. Из 23 танковых дивизий германское командование оставило в Западной Европе только две танковые дивизии, и, кроме того, еще две танковые дивизии действовали в Африке. Все моторизованные дивизии были привлечены для действий на советском фронте. Для полного понимания всей мощи фашистской армии следует при этом учитывать, что боевые возможности германской пехотной дивизии и ее численность приравнивалась к стрелковому корпусу Красной Армии, боевые возможности ее армии соизмерялись с возможностями фронтового объединения, а группа армий Центр» по своей военной силе превышала боевые возможности двух советских фронтов.

Из общего количества 6500 боевых самолетов, состоящих на 22 июня 1941 года в военно-воздушных силах фашистской Германии, против СССР было выставлено 4000 боевых самолетов, или почти 2/3 от общего их числа.

Накануне войны германский Генеральный штаб располагал данными, что Красная Армия имела 179 стрелковых, 33,5 кавалерийских и 10 танковых дивизий и 42 танковых и мотострелковых бригады, что в переводе на дивизии (считая две бригады за одну дивизию) составляло 243,5 дивизий. При проведении полной мобилизации, по мнению Генерального штаба, в Советском Союзе могло быть сформировано еще 30 стрелковых дивизий. При этом немецкое командование рассчитывало если не полностью, то в значительной мере сорвать мобилизацию Красной Армии при помощи внезапного нападения и «молниеносного» развития операций.[216 - ЦАМО РФ. Ф.15, О. 11600, д.1062, л. ЗЗ – 34.]

На основе этих расчетов Генеральный штаб фашистской Германии полагал, что основной и решающей задачей в войне с Советским Союзом, являлось уничтожение его вооруженных сил в приграничной полосе. Остальные силы, по их мнению, были настолько малочисленны, что после победы в пограничном сражении, дальнейшая наступательная операция германских сил должна была свестись к эксплуатации этого успеха. Соотношение сил сторон в немецком генеральном штабе рассматривалось так

– на северном фланге, в Прибалтике – равенство сил;

– на центральном участке, в Белоруссии – значительное превосходство немецких сил;

– на южном участке, в Украине – превосходство русских сил.

На всем фронте противостоящие вооруженные силы были примерно одинаковые по численности, но по качеству вооружений немецкие войска оценивались значительно выше. Особенно большое значение немцы придавали превосходству своих танковых войск и авиации.

Внезапность, превосходство численное и, прежде всего, качественное, по глубокому убеждению Гитлера и высшего германского командования, должны были обеспечить уничтожение советских вооруженных сил, сосредоточенных в западных приграничных округах, одним ударом, проведенным испытанным и проверенным методом «молниеносной операции», подобно осуществленным в 1939 году в Польше и в 1940 году во Франции. Предвоенные приготовления свидетельствуют, что немцы не ожидали со стороны советских вооруженных сил сколь-нибудь серьезного сопротивления, не готовили командующих и штабы к контрманеврам и контрударам, к ожесточенным сражениям ни в приграничной полосе, ни в глубине СССР. На это также указывают и запланированные немцами размах действий их танковых групп, которые должны были произвести вторжение на Украине на глубину в 500 км до Киева, а севернее Полесья на глубину в 700 км до Смоленска. Но и после этого успеха танковые группы планировали совершить еще бросок примерно на 600 км для охвата окруженных и уничтожения крупных группировок советских войск на Правобережной Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Этими войсковыми операциями германское верховное командование рассчитывало в основном решить войну против Советского Союза в свою пользу, так как остальные силы Красной Армии они считали слабыми. Никого из германских военачальников не тревожило то, что заданные темпы продвижения техники никак не согласуются с возможностями передвижения пехоты, которая должна была, ведя бои с противником, совершать переходы не менее 80—100 км в сутки, что превышало физические возможности человека.

Для нанесения первого сокрушительного удара германское командование сосредоточило очень крупные силы, что обеспечило ему превосходство над нашими войсками по личному составу в 1,8 раза, по средним и тяжелым танкам – в 1,5 раза, по боевым самолетам новых типов – в 3,2 раза, орудиям и минометам – в 1,25 раза. На направлениях главных ударов превосходство врага было значительно больше[217 - Военно-исторический журнал, № 11, 1968, с. 39.]. Несмотря на это, общее количество сосредоточенных немецким командованием сил для достижения цели молниеносной кампании было недостаточно, учитывая то обстоятельство, что по мере продвижения немецких войск на восток, шло расширение фронта, а территории, которыми они собирались завладеть, лежали на тысячекилометровых расстояниях, которые и без боя трудно было пройти из-за бездорожья. Совсем была сброшена со счетов возможность отчаянного русского сопротивления против иноземных захватчиков, так поразившая Наполеона и совершенно не учтенная Гитлером и его генералами. Этих сил не хватило даже для достижения целей первого этапа плана «Барбаросса», не говоря уже обо всей кампании. Таков был первый просчет гитлеровского командования, являвшийся ярким показателем авантюристичности немецко-фашистской стратегии.

Второй просчет гитлеровских стратегов состоял в том, что против наиболее крупной группировки советских войск, находившейся на Украине, должна была наступать недостаточно сильная группа армий «Юг». И хотя в ней числилось на 12,5 дивизии больше, чем в группе армий «Центр», но полоса наступления ее была в два раза шире, и в ее состав входило 17,5 румынских дивизий, имевших невысокую боеспособность, а, кроме того, количество танковых и моторизованных дивизий в группе армий «Юг» было вдвое меньше, чем в войсках, действовавших севернее Припяти.

В резерв главного командования сухопутных войск вермахта выделялось одно армейское, пять корпусных управлений, 21 пехотная, 2 танковые и 1 моторизованная дивизии. Они предназначались, главным образом, для усиления групп армий «Центр» и «Юг» по мере расширения фронта их наступления. Этого резерва было явно недостаточно, учитывая действительную, а не мнимую силу Красной Армии.

Еще хуже обстояло дело с резервами в группах армий. Наиболее сильные из них – группы армий «Центр» и «Юг» – имели в резерве соответственно 2 и 4,7 процента сил, а группа армий «Север» – около 10 процентов. Таких резервов было явно недостаточно даже для поддержания нужной плотности при расширении полос наступления, не говоря уже о невозможности решения ими каких-либо неожиданно возникших оперативных задач.

Но главный просчет гитлеровского командования в большой стратегии заключался в недооценке ими такого важного элемента обстановки, как пространство, с которым неразрывно связан основной фактор «молниеносной» войны – время. По сравнению с западноевропейскими государствами, где до этого вермахту приходилось вести военные действия, территория европейской части Советского Союза была огромна. Она имела иное развитие дорожной сети и другие климатические условия. Большие пространства позволяли Красной Армии применять подвижную оборону, сохранять силы и выигрывать время. Более чем 5,5-миллионная немецкая армия была густо насыщена боевой техникой и, ведя беспрерывные боевые действия с русскими войсками, она требовала огромного количества боеприпасов, горючего, продовольствия и других средств снабжения. Уже в сражении под Смоленском группе армий «Центр» не хватало боеприпасов, в битве под Москвой – горючего, и вся немецкая армия и их сателлиты не была подготовлены к русской зиме.

Коммуникации, растянувшиеся более чем на тысячу километров, должны были явиться и явились одним из узких мест снабжения гитлеровской армии. Железные дороги надо было перешивать на европейскую колею, на что требовалось немало времени и сил, а подвоз автотранспортом на громадных просторах был связан с огромным расходом горючего и во многом зависел от условий погоды. Нельзя сказать, что немецкие стратеги не учитывали предстоящие трудности снабжения своих войск Именно поэтому планом «Барбаросса» предусматривалось на первом этапе силами групп армий «Север» и «Центр» в течение одного месяца овладеть Прибалтикой, Ленинградом, уничтожить Балтийский флот и лишить его баз, после чего перенести большую часть снабжения этих групп армий на морские коммуникации через порты Балтики и Финского залива. На южном крыле советско-германского фронта также планировалось быстро уничтожить Черноморский флот и обеспечить снабжение группы армий «Юг» с помощью морских коммуникаций. Таким образом, и решение проблем снабжения было тесно связано с успехом первоначальных операций.

Задолго до нападения на Советский Союз немецко-фашистское командование усиленно вело дезинформационные мероприятия, целью которых было всячески замаскировать и оправдать начавшуюся после поражения Франции переброску соединений и штабов оперативных объединений на территорию Восточной Пруссии и оккупированной Польши – к границам СССР, и тем самым создать у советского руководства неясность относительно намерений Германии. Сразу же после победы над Францией были широко распространены сообщения в печати и слухи о том, что штаб немецкой группы армий «Б» и штабы трех полевых армий и около 30 дивизий перебрасываются на территорию Польши с целью рассредоточения сил, сконцентрированных во Франции, и усиления обороны почти совершенно неприкрытой восточной границы, хотя, как известно, немцам с востока никто не угрожал. При этом штабы некоторых армий маскировались под «рабочие штабы» строительной организации Тодта. Осуществленную в начале 1941 года переброску в Румынию 11-й армии в составе семи дивизий, германское командование мотивировало необходимостью противодействия английским войскам, высадившимся в Греции[218 - Военно-исторический журнал, № 3, 1962, с. 41—42.]. В заключительной фазе дезинформации немецкое командование все приготовления к нападению на Советский Союз выдавало за подготовку «к нападению на Англию». Для большей убедительности, основная масса немецких танковых и моторизованных дивизий все еще оставались на Западе или в центральных районах Германии. В соответствии с оперативными планами, эти подвижные соединения были переброшены для нападения на Советский Союз в самый последний момент – в начале июня 1941 года.[219 - Там же, № 3, 1962, с. 42.]

Вермахт перед нападением на Советский Союз все время увеличивал количество дивизий, особенно танковых и моторизованных. «У нас, – констатировал генерал Гальдер, – 33 подвижных соединения; моторизованы артиллерия, инженерные войска, связь и т. п.»[220 - Ф.Гальдер. Военный дневник. Т. 2. М, 1969, с. 337.] Военно-экономический потенциал пополнялся огромными трофеями вооружения, боевой техники и транспорта.

Более 8 млн. человек до конца мая 1941 года были призваны в вермахт, и Германия располагала к этому времени самой большой армией в мире. Это сразу сказалось на экономике Третьего рейха. Все больше давал о себе знать недостаток рабочей силы, особенно в угольной и металлообрабатывающей промышленности. Гитлеровское правительство совместно с монополиями пыталось восполнить недостаток рабочей силы, но все их усилия оказались тщетны. Законом от 4 сентября 1939 г. об организации военной экономики отменялись отпуска и положения об ограничении рабочего времени. Предприниматели могли увеличивать рабочий день до 10 часов, а фактически он часто продолжался по 11—12 часов. Уже с сентября запрещалось повышать зарплату и выплату доплат за ночную работу и работу в праздничные дни. Распоряжением от 29 сентября 1939 г. была введена трудовая повинность для незамужних женщин в возрасте 17—25 лет. В конце 1940 г. гитлеровское правительство обязало женщин-домохозяек работать на предприятиях. На работу в промышленность были направлены многие немцы пенсионного возраста. Гитлеровцы также пытались восполнить недостаток рабочей силы посредством насильственного ввоза рабочих из оккупированных стран и военнопленных. Если в 1940 г. в Германии находилось 1,2 млн. иностранных рабочих, то в 1941 г. их было свыше 3 млн. человек.[221 - И.М. Файнгар. Очерк развития германского монополистического капитала. М., 1958, с. 417.]

С оккупацией Польши, Франции и других европейских стран и вывозом продовольственных ресурсов этих стран положение с продовольствием в Германии несколько улучшилось. Так, только в течение 1940 г. из Польши было вывезено 3 млн. ? зерна и 4,3 млн. ? картофеля. Однако накануне нападения на СССР, в мае-июне 1941 г., наблюдалось дальнейшее ухудшение продовольственного обеспечения населения. С июня месяца был сокращен рацион мяса на 100 граммов в неделю (с 500 до 400 граммов). В 1941 г. возросла квартирная плата, увеличились всевозможные сборы с населения: на «зимнюю помощь», в «фонд нацистской партии», в «фронд Гитлера», муниципальный налог, взносы на социальное страхование, на трудовой фронт, церковный сбор. Широкое распространение получили эрзац-товары. И все же немцам внушалась, что предстоящая война с противниками Третьего рейха, к которым относились в первую очередь Англия и Советская Россия, принесет Германии большие блага для всего немецкого народа.

Перед нападением на СССР фашистская пресса подняла шумиху о том, что в Германии нет больше политических партий, нет классов и классовой борьбы, нет революционеров, а есть единый немецкий народ, который добивается победы над врагом. Руководитель фашистского «трудового фронта» Лей заявлял, что впервые в истории «война ведется за интересы рабочих».[222 - Вопросы истории, № 1,1966, с. 66.]

Подготовка к войне с Советским Союзом шла с колоссальным напряжением и общий тон в нем задавали генералы – выходцы из прусского юнкерства. В основе предстоящего авантюрного плана «молниеносной победы» лежали те же прусские устремления к переделу мира, неудавшегося во время Первой мировой войны под знаменами кайзера Вильгельма П. Та же прусская каста, ядро которой составляли второй человек в Третьем рейхе Герман Геринг и видные представители фашистского генералитета фельдмаршалы Вернер фон Бломберг, Вильгельм Кейтель, Вальтер фон Браухич, Федор фон Бок, Вильгельм фон Лееб, Герд фон Рундштедт и многие другие генералы и офицеры вермахта, связавшие свою судьбу с Гитлером, снова вознамерилась на новом историческом отрезке времени переписать историю на прусский лад. Все они были участниками Первой мировой войны и вынесли из нее убеждение, что Советский Союз, как преемник царской России, представляет слабое государственное образование, неспособное себя защитить, как это было в правление Николая П. Именно эти благие и совершенно обманчивые видения молодости прусских офицеров, ставших видными деятелями Третьего рейха, о слабости русского государства, толкали их на войну с Советской Россией, которую они надеялись завершить за несколько недель. Ничто их не переубеждало, в том числе и то, что при новой власти в Советском Союзе за двенадцать лет осуществлена индустриализация страны и она, в отличие от царской России, тащившейся в хвосте мирового технического прогресса, создала передовую и вторую по мощности в мире промышленность, которая могла удовлетворить все потребности армии и флота для ведения большой войны. Не останавливали Гитлера и его ближайших советников и предостережения германского посла в Москве графа Шуленбурга и военного атташе генерала Кестринга, возражавших против ошибочного представления, что в случае войны СССР распадется.

Прозрение придет к Гитлеру и его генералам на второй месяц войны, во время Смоленского сражения, но у них не возникло и мысли о приостановке вооруженной борьбы в поисках какого-либо мира или перемирия, потому что война, которую они развязали, была войной на уничтожение народов и главари Третьего рейха знали, что их преступления не подлежат прощению.

Уверенность немецко-фашистского руководства в успехе осуществления плана «Барбаросса» подтверждается тем, что уже с весны 1941 г. оно приступило кразработке последующих планов завоевания мирового господства. В частности, считалось, что «после окончания Восточной кампании необходимо предусмотреть захват Афганистана и организацию наступления на Индию»[223 - Вопросы истории, № 12, 1981, с. 22.]. Проект директивы № 32 «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбаросса», разосланный войскам 11 июня 1941 г., предусматривал, что после разгрома СССР вермахту предстоит захватить английские колониальные владения и некоторые независимые страны в бассейне Средиземного моря, Африке, на Ближнем Востоке, вторгнуться на Британские острова, развернуть военные действия против Америки. Немецко-фашистские стратеги предполагали уже с осени 1941 г. приступить к завоеванию Ирана, Ирака, Египта, района Суэцкого канала, а затем и Индии, где намечалось соединиться с японскими войсками. Гитлеровское руководство надеялось после захвата Испании и Португалии овладеть Гибралтаром, отрезать Англию от источников сырья и предпринять осаду островов. Документы также свидетельствуют, что после разгрома СССР и решения «английской проблемы» гитлеровцы намечали в союзе с Японией «устранить влияние англосаксов в Северной Америке». Захват Канады и США предполагалось осуществить путем высадки крупных морских десантов с баз в Гренландии, Исландии, на Азорских островах и в Бразилии – на Восточное побережье Северной Америки, и с Алеутских и Гавайских островов – на Западное[224 - Вопросы истории, № 12, 1981, с. 23.]. Перспективы для осуществления этих планов, как представлялось гитлеровским заправилам, открывал поход против СССР

Готовность вермахта к войне против СССР завершилась серией инспекционных поездок руководителей Германии и Генштаба по войскам, дислоцированным на Востоке, а 6 мая сам Гитлер, в сопровождении Кейтеля, отправился в Восточную Пруссию для проверки состояния войск, где посетил свою ставку «Волчье логово» в Растенбурге. Гальдер подвел общие итоги оценки войск перед началом вторжения: «Общее впечатление отрадное. Войска превосходные. Подготовка операции штабами продумана в общем хорошо»[225 - Служебный дневник Гальдера. Запись от 13.06.1941 г.]. Находясь в своей ставке, Гитлер определил и время наступления. Он снова избрал, как и во всех предыдущих военных кампаниях, день нападения в воскресенье, начало рассвета, и определил время: 3 часа 30 минут 22 июня. Нападение фашистской Германии на соседние государства было шаблонным и типичным: внезапно, рано утром – перед рассветом, в выходной день, без объявления войны. Такое поведение гитлеровской армии отражало вкусы и характер фюрера – подлое, лицемерное, похожее на удар бандита из-за угла, не считаясь ни с какими дипломатическими условностями. Позднее Риббентропу было поручено, в это же время, через посла Германии в Москве Шулленберга, сообщить народному комиссару иностранных дел СССР В. Молотову об открытии боевых действий и начале войны.

Глава V

Сателлиты фашистской Германии – Итало-греческая война. – Переворот в Югославии и бездействие правительства Д. Симовича. – Нападение фашистской Германии на Грецию и Югославию. – Схватка немцев с англичанами за остров Крит. – Балканы под пятой фашизма.

Вместе с фашистской Германией к нападению на Советский Союз готовились и ряд европейских государств, избравших для себя роль сателлитов, послушно исполнявших волю Гитлера. Безоговорочно согласились участвовать в операции «Барбаросса» Финляндия, Румыния, Венгрия и Словакия и у них под ружьем имелись вооруженные силы, общей численностью до 1 400 000 человек, а их мобилизационные возможности составляли около 3 млн. человек[226 - Военная мысль, № 9,1941, с. 10.]. А такие страны, как Болгария и Хорватия, хотя и дали принципиальное согласие на участие в войне против Советского Союза на стороне фашистской Германии, продолжали выторговывать у немцев для себя более весомые вознаграждения за это. Позже, для борьбы с советскими вооруженными силами германским командованием были направлены войска и отдельные дивизии из Италии, Испании, Франции, Словакии, Чехии, Польши, Словении, Хорватии, Дании, Голландии, Норвегии, Бельгии и даже Люксембурга, и их общая численность превышала два миллиона человек.

Финляндии отводилась особая роль по обеспечению левого крыла фронта в подготовлявшейся войне против Советского Союза. Между генеральными штабами Германии и Финляндии переговоры о совместных действиях против СССР начались в декабре 1940 года, причем, Генеральный штаб и правительство Финляндии были посвящены в намерения немцев напасть на СССР, якобы для того, чтобы предупредить готовящееся нападение со стороны Советского Союза. В конце мая 1941 года представители Генерального штаба Финляндии были ознакомлены с частью плана «Барбаросса», касающегося операции в Прибалтике и на Балтийском море. Такое особое отношение к Финляндии со стороны Германии объяснялось тем, что немцы планировали использовать с первых дней войны против СССР все вооруженные силы Финляндии, и, кроме того, Берлин добивался согласия финского правительства на передачу на время войны под полный контроль Германии северных провинций Финляндии с ее железными и никелевыми рудниками, имеющими исключительное значение для военной промышленности Германии.

Гитлер был уверен в приверженности главнокомандующего финской армией генерала Маннергейма делу великой Германии. Маннергейм не скрывал своих прусских корней и симпатий к немцам и тщательно отрабатывал выбор направлений для действий финской армий по обе стороны Ладожского озера и в Карелии. Был даже разработан план совместных операций с финской территории, получивший название «Голубой песец». Финляндия выставила против Советского Союза 18 дивизий и 2 бригады. 2 финские дивизии были при этом отданы в распоряжение командования армии «Норвегия».

Вопрос о привлечении Румынии к войне против Советского Союза, как плацдарма для наступления, был решен еще осенью 1940 года, когда к власти в стране пришел генерал Ион Антонеску, ярый поклонник Гитлера и тайный сотрудник германской разведки. В это же время в Румынию была направлена немецкая военная миссия для реорганизации румынской армии по немецкому образцу и подготовки ее к ведению боевых действий против русской армии. По заявлению бывшего военного министра Румынии К Пантази, к началу операции «Барбаросса» вся румынская армия была реорганизована и переподготовлена по немецким образцам. 13 октября того же года в страну были введены, по «приглашению» румынского правительства, немецкие, так называемые «инструкторские войска» под командованием генерала Ганзена.[227 - Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. 2. М, 1958, с. 694.]

В Венгрии и Румынии вся подготовка к войне велась под видом «оборонительныхмероприятий» против СССР[228 - ЦАМО РФ. Ф.15. O.I 1627, д. 1062, л.20.]. В директиве верховного командования Германии от 1 июня 1941 года сообщалось, что «Румыния, по указанию командующего немецкими войсками в этой стране, начала секретную частичную мобилизацию, чтобы иметь возможность защитить свою границу от предполагаемого наступления русских»[229 - Там же, л. 80.]. Вначале на Румынию предполагалось возложить задачу по прикрытию стратегического сосредоточения и развертывания в Румынии немецкой армии. Однако потом, по просьбе Антонеску, директивой германского главного командования сухопутными силами от 9 июня 1941 года на соединения и части румынской армии была возложена задача совместного ведения операций с 11-й немецкой армией, развертываемой в Румынии, и несение в дальнейшем вспомогательной службы тыла[230 - ЦАМО РФ. Ф. 15. О. 11600, д. 1062, л.21.]. Румынские правящие круги преследовали агрессивные цели, они мечтали о создании «Великой Румынии» путем захвата советских земель. Гитлер обещал «вернуть» им Бессарабию и Северную Буковину и передать другие территории, вплоть до Днепра.

Румыния призвала под ружье около 1 млн. человек, сформировав 24 пехотные и 4 кавалерийские дивизии и около десятка специальных частей. 22 июня румынский король Михай в обращении к нации войну против СССР назвал «священной», а Антонеску в приказе по армии обратился к своим войскам с призывом: «Переходите Прут!»[231 - Военная мысль, № 5—6,1943, с. 83.]

Но румынские войска у немецко-фашистского командования считались ненадежными, и за ними всегда действовали немецкие заградительные отряды, безжалостно расстреливавших дрогнувшие в боях с русскими румынские части, и поэтому они несли чрезвычайно высокие потери. Уже к ноябрю 1941 года потери румынской армии убитыми, ранеными и пленными составляли более 300 тыс. человек 21 ноября одна из центральных румынских газет писала: «Путешественники, которые после войны посетят Украину, просто придут в ужас при виде многочисленных белых могильных крестов, усеивающих всю территорию… Румынские солдаты залили здесь своей кровью каждую пядь земли».

На оккупированных советских землях румынские фашисты устанавливали режим террора, насилия и грабежа. Вместе с гитлеровцами они участвовали в истреблении сотен тысяч советских людей. Только в Одесской и Измаильской областях было уничтожено до 300 тыс. мирных жителей. Общая стоимость награбленного в СССР румынскими фашистами имущества составила более 948 млрд. довоенных лей.[232 - Там же, № 6,1974, с. 59]

Ввергнув Румынию в войну против СССР, фашистский режим Антонеску совершил акт предательства национальных интересов румынского народа, которому пришлось заплатить дорогую цену за эту антисоветскую авантюру. Под Одессой румынская армия потеряла 150 тыс. человек, на Дону и под Сталинградом было разгромлено 18 дивизий, на Кубани – 8, в Крыму – 7. За время войны на стороне Германии потери румынской армии превысили 600 тыс. человек, из них около 400 тыс. – безвозвратные. Огромный ущерб был причинен народному хозяйству страны, он равнялся ее бюджету более чем за 12 лет. В период с 1939 года по 1944 год Румыния поставила фашистской Германии 13,3 млн. т нефтепродуктов, 1378 тыс. ? зерна, 75 147 ? мяса, 126 605 ? овощей и фруктов, 428 522 т лесоматериалов и др.[233 - Освободительная миссия советских вооруженных сил во Второй мировой войне. М., 1971, с. 137—138, 145]

Активным союзником гитлеровской Германии выступала Венгрия, постоянно подчеркивая Берлину свою особую приверженность политике немцев в Восточной Европе. Еще ее короли привязали венгерскую политику к колеснице прусского короля Фридриха Великого, и с тех пор Венгрия неизменно выступала на стороне Пруссии, а потом и Германии. Поражение Австро-Венгрии в Первой мировой войне тяжелым испытанием пало на Австрию, так как, хотя локомотивом по втягиванию Австро-Венгерской империи в Первую мировую войну служила Венгрия, но победители посчитали ее достаточно наказанной большими жертвами, понесенными ею в войне. Нельзя сказать, что в канун нападения на Советский Союз венгры позабыли старинную немецкую поговорку, гласящую: «Свяжись с немцами, и ты узнаешь всю горечь поражения в войне»; они просто пренебрегли ею, и остались верны вековым инстинктам поддержки Пруссии. Регент Венгрии Хорти, выходец из Германии, стремился присоединить к Венгрии Трансильванию и Словакию, и Гитлер, чтобы привязать Венгрию к себе, при поддержке Италии, присоединил к ней Северную Трансильванию, а Словакию, где были сильны профашистские настроения, оставил в своем прямом подчинении. Выслуживаясь перед Гитлером, Хорти провел через парламент антисемитский закон и выдал нацистскому режиму несколько сот евреев, всех остальных евреев он передал своим фашистским организациям, и все они погибнут в Освенциме или буду утоплены в Дунае в декабре 1941 года.[234 - Г.И. Сортан. Выйти из социализма. М., 1991, с. 156.]

В январе 1941 года венгерская делегация под руководством министра обороны К Барта посетила Берлин, во время визита был уточнен план военно-политического сотрудничества Германии и Венгрии, и достигнута договоренность об участии Венгрии в войне против Советского Союза и выделения ею для этой цели не менее 15 дивизий.[235 - Военно-исторический журнал, № 12,1959, с. 35.]

Одновременно с подготовкой к войне в Финляндии, Румынии и Венгрии была проведена мобилизация их промышленности для военных нужд, а также возводились оборонительные сооружения на границах с Советским Союзом, расширялась аэродромная сеть, строились новые и ремонтировались старые дороги. В целях сохранения сроков подготовки нападения на СССР, немцы до июня 1941 года не вели по этому вопросу никаких переговоров с правительствами и генеральными штабами Венгрии и Румынии.[236 - ЦАМО РФ. Ф.15. O.I 1627, д.1062, л. 19.]

В связи с тем, что Берлину было известно о заигрывании венгерского правительства с Англией, Гитлер не разрешал знакомить его членов с планом «Барбаросса». Они были посвящены в него с началом войны, вот почему венгерские войска вступили в войну на несколько дней позже.[237 - Там же, л. 6—7.]

Отношение Гитлера к венгерскому лидеру сразу изменилось, когда Хорти, узнав о нападении Германии на Советский Союз, дал фюреру телеграмму с таким восклицанием «22 года я ждал этого дня. Я счастлив!» Хортистов снедала жажда наживы и приобретения новых территорий, и для этих целей за все годы войны они отправили на советско-германский фронт почти полтора миллиона человек (каждого седьмого венгра); из них погибли 404 700 чел, более 513 767 попали в советский плен.[238 - Советская Россия, 12 ноября 2009 г.]

25 мая 1941 года в Зальцбурге проходило совещание военных делегаций ряда восточноевропейских государств по согласованию вопросов взаимодействия при ведении войны с Советской Россией, которое проходило под руководством фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля. О войне с СССР говорили как о неизбежном скором событии и подчеркивали при этом, что грядущая война превратится в настоящий крестовый поход, который сметет большевистское «гнилое моральное ядро».[239 - К.Г.Маннергейм. Мемуары. М, 2004, с. 414.]

Напряженная обстановка складывалась для советского правительства и на юге страны. Еще до вероломного нападения немецко-фашистских войск на нашу страну, правящие круги Турции проводили недружественную политику по отношению к Советскому Союзу. 18 июня 1941 года, за четыре дня до нападения фашистской Германии на Советский Союз, Турция подписала с Германией договор о дружбе и ненападении, отказавшись от своих обязательств по договору с СССР о дружбе, заключенном в 1925 году. Проливы для нас оказались закрыты как и перед Первой мировой войной и открыты для «военных и иных судов с вооружением и войсками гитлеровцев и их пособников»[240 - И. Васильев. О турецком «нейтралитете» во Второй мировой войне. М., 1951, с. 47.]. Осенью 1942 года турецкое правительство провело мобилизацию и готовилось напасть на Советский Союз с тыла. Реакционные правящие круги Турции вынашивали планы территориальных захватов за счет Советского Союза и уничтожения советского государства. Откровенно эти людоедские планы высказал в августе 1942 года турецкий премьер-министр Сараджоглу в беседе с германским послом. Он заявил, что «как турок, он страстно желает уничтожения России… Русская проблема может быть решена Германией только если будет убита по меньшей мере половина всех живущих в России русских..»[241 - Документы министерства иностранных дел Германии. Германская политика вТурции (1941—1943 гг.). М, 1946, с. 98.] По его словам, Турция была в высшей степени заинтересована «в уничтожении русского колосса» и никакая пропаганда и никакой нажим со стороны не будет в состоянии побудить Турцию сделать хотя бы незначительный шаг, который был бы направлен в ущерб германским интересам.

В 1942 году, перед началом наступления на Кавказ, немецко-фашистское командование потребовало от турецкого правительства сосредоточения турецких войск на советско-турецкой границе, на что турецкое правительство через начальника Генерального штаба генерала Али-Фуод Бакшими дало свое согласие. Это потребовало от Советского правительства усилить оборону Кавказа и вынуждало держать там значительные силы на границе с Турцией. Все это осложняло обстановку для советских войск, действовавших на Кавказе[242 - Военная мысль, № 8,1952, с. 54.] Объявление войны было назначено на ноябрь 1942 года, после того «как Берлин объявит о падении Сталинграда». Поражение немцев под Сталинградом остановило исполнение этих планов, и они были отложены.[243 - И. Васильев. О турецком «нейтралитете» во Второй мировой войне. М., 1951, с. 55.]

Перед развязыванием Второй мировой войны и в ходе ее гитлеровскому командованию удавалось вербовать на свою сторону этнических немцев, проживавших в других государствах, и сформированные из них соединения и части направлять на Восточный фронт. В этом деле Берлину помогали различные фашистские организации, расплодившиеся в ряде европейских стран как грибы после дождя, уверовавшие в гений фюрера, как в мессию XX века. В течение всей войны гитлеровским войскам служили: до пяти норвежских бригад, воевавших вместе с финскими и немецкими войсками на севере, немцы из Голландии направили на Восточный фронт 60 тыс. солдат и офицеров, датчане и бельгийцы создали шесть бригад, действовавших в составе специальных формирований Гиммлера и проявивших особенно жестокие зверства по подавлению движения Сопротивления в оккупированных странах Европы. Даже французское правительство Виши отправило на Восточный фронт более 100 тыс. солдат и офицеров и несколько французских подразделений участвовали в сражении под Москвой. Правительство Италии и ее диктатор Муссолини для участия в боевых действиях на Восточном фронте отправили сначала на советско-германский фронт альпийский корпус, а потом и полевую армию, общая численность которых достигала более 400 тыс. человек; диктатор Испании Франко направил в группу армий «Север», действовавших на ленинградском направлении, «Голубую дивизию», которая с частями усиления насчитывала 60 тыс. человек Всего же, за все годы войны на советско-германский фронт государствами-сателлитами и из стран, оккупированных Германией, было направлено для войны с Красной Армией около 150 дивизий различного предназначения и в военных действиях на стороне вермахта участвовало более 3 млн. человек.