Претендентами на «товар!»
Ветер рвет рекламу неистово:
«Разве можно? Какой урод…?
Разве песни поэта лучистые
Со слезами не пел народ?»
Но придут ведь, купчины и купчики,
Под рубахой – крест золотой.
Лица алчные, хитрые, скупщиков
Вожделенно забрызжут слюной…
В гонке жизни бесцельно загнавшие
Свои души, как лошадей,
Любят речи они патриаршие,
И спешат под своды церквей…
Все оболгано, продано, предано,
Правит балом продажный плут.
По дороге идем изведанной:
Мы предали – нас предадут.
Объявление красочно-яркое
Ветер рвет на сером столбе.
И ворона голодная каркает –
Шлет упрек безмолвной толпе.
Заплакали стекла…
Заплакали стекла в вагоне,
Мой «скорый» вздохнул и пошел.
Лишь дождик бежал по перрону…
И так было нехорошо.
Смотрел сквозь оконные слёзы
На мрачный пустой вокзал…
Сверкали осенние грозы.
Лишь дождик меня провожал.
Он пел, хоть бескрайнее небо,
Но каждый имеет свой дом:
«Я ночь за тобою по следу
Еще пробегу, а потом –
Отстану, чтоб силы набраться,
И буду других провожать.
Когда ты устанешь скитаться,
Вернешься, сюда ли опять?»
«Вернулся б, но здесь я не нужен.
И там – я уже не могу…»
И делалось сердцу все хуже:
Куда и зачем я бегу?
На душу слезинки стекали -
Дождя – удалого певца…
Уходят–приходят вокзалы,
И нет бесприюту конца…
Мерзкие холопы
Простой писатель из народа,
Не знающий родства князей,
Я не породно-благородных –