Оценить:
 Рейтинг: 3.6

Последний рассвет

Год написания книги
2013
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Мотохайдус в паланкине выехал из дворца на горбу четвёрки неутомимых «породистых» носильщиков, сделал полукруг по широкому вечернему саду, по красно-лиловым камням, усыпанным жёлтыми и алыми лепестками кетмий, на которых двое передних «рысаков» чуть не поскользнулись, перескочив через декоративный источник. У раскрытых главных ворот царило невероятное оживление: сюда со всей столицы сбежались вассалы Ёсисады, имперские чиновники, их слуги, охрана, подоспели музыканты, которые налаживали струны кото, репетируя триумфальное шествие главнокомандующего под аркой ворот.

Разноцветные гифу, бумажные фонарики в форме яйца, с кистями, поднятые на бамбуковых шестах, украсили ворота и сад, пропахший ароматным запахом смолистых гринделий.

Белый конь Ёсисады спускался с холма, бойко стуча копытами. Следом скакал знаменосец, высоко держа златотканый мон пирамидальной формы, за ним спешила кавалерия, на их нагрудниках и хаори изображался символ сёгуна – вписанный в круг тигр-альбинос вгрызается в оленя.

По небу плыли большие серые тучи, надвигались на горную линию, тянущуюся вдоль побережья. Башнеподобное облако раскроило карминный свет заходящего солнца на длинные прямые полосы. Высоко над землёй ветер дул яростнее. В кустарниках он свистел, в лесах поднимал рёв, пенил потемневшие воды океана и какие бы музыканты ни брали высокие лады, но вся музыка их кото свелась на нет.

Погода резко испортилась, словно изменилась под стать настроению Ёсисады, который, перекинув ноги, спрыгнул с инкрустированного золотом седла на крупный гравий, зашагал навстречу толпе быстро и раздражённо. Позвякивали металлические пластины доспеха, хрустела земля под его поступью, порывами ветра подбрасывало шёлковую бело-золотую накидку. Начался дождь, хатамото наперегонки рванули навстречу господину с зонтиками. Растолкав слуг, наклоняя головы, спесивые самураи раболепно заглядывали в неподвижное лицо. Они сбивчиво, торопливо перечисляли решённые задачи, поставленные им перед уходом, принижали заслуги отсутствующих, хвалили друг друга. Чиновники докладывали о состоянии провинций: благодаря их рвению подданные зажили счастливей и стали меньше нуждаться.

Опустивший брови хмурый сёгун явно пребывал не в духе. За время, проведённое под покровительством Ёсисады Хадзиме, вассалы узнали, чем грозило его молчание.

Прикрыв главнокомандующего армии Небесного государя от дождя многочисленными зонтами, сановники Эдо призвали на помощь присущие им красноречие – расписывали его достоинства, восхищались, что одарён он больше всех генералов киотского Гонары, и что замыслы имел великие, превозносили замечательный характер их единственного… Тот угрюмо отмалчивался.

– Пустоголовые! Рано вам радоваться! – наконец рявкнул потерявший терпение Ёсисада Хадзиме, пнув бронзовый треножник с душистым горевшим маслом. Оно разлилось по темневшему от дождя гравию дорожки, слуги сразу принялись убирать треножники и шесты с бумажными фонариками. Мотохайдус живо разогнал музыкантов.

На широкий гладкий бледный лоб вползли глубокие морщины, взгляд разъярённого Белого Тигра не сулил добра – пристальный, жуткий. Расширялись ноздри прямого носа, вздымался нагрудник, губы, сложены змеёй, готовой взвиться, ужалить… Свои неудачи и дурное расположение духа Ёсисада Хадзиме всегда вымещал на подчинённых – они привыкли; но сейчас Белый Тигр действительно пугал. Держать над ним зонты стало небезопасно, убрать – тоже.

– Вы – бесполезные бездарные паразиты империи! – сказал он громким голосом. В небе сверкнули бледно-голубые длинные молнии, разорвав на миг свинцовые облака. Ударил гром, подчеркнув значимость сказанных слов. Вассалы замерли, покорно склонив головы, трепеща перед Хадзиме, точно мыши перед питоном. Глубоко вздохнув, сёгун проговорил царственно-строго, глубоким бархатным басом:

– Следующий поход никто из вас не пропустит. Вы докажете свою необходимость нашему Тэнно. И МНЕ!

Во дворце сёгуна собрались хатамото. Императора не было – Их величество почивали. Ёсисада Хадзиме начал совещание.

– Приступаем ко вторжению в Кансай. Империя не будет знать границ! Ни Ода, ни остальные претенденты не смогут защититься в этот раз. Кто они, чтобы тягаться с моим императором?! Никакого мира!

Помимо бесстрашия, чувства долга и полководческого таланта, природа наделила его тщеславием.

– Мото-сан, как идёт подготовка синоби? Наставники не знают сна?

Советник открыл рот, но молчал, опасливо глядя на вассалов. Ни к чему лишние уши…

Хадзиме расхаживал по залу совещаний взад-вперёд размашистым шагом, казалось, не замечая никого. В задумчивых изумрудно-серых глазах прыгали искры от огней жаровен, освещающих помещение. Капли пота блестели на шее, на бледно-розовых щеках, на косом белом шраме, уходящим под хаори. Махнув рукой в чёрной перчатке, украшенной золотистыми узорами, сёгун дал понять Мотохайдусу, что он может говорить, не опасаясь чиновников.

Кампаку пожал плечами: лично он не доверился бы этим…

– Зотайдо Лао руководит подготовкой отряда диверсантов. Прекрасно обучены, готовы доказать преданность Тэнно. Ждут своего часа, ждут момента, когда вы удовлетворённо улыбнётесь и вздохнёте полной грудью, вакагими. Наставник додзё Ампаруа Шуинсай поймал вражеского лазутчика из семьи Кога во дворце… Осталось допросить и выведать информацию…

– А после допроса отрубить голени и предплечья, чтобы превратить этого негодяя хинина в человека-свинью, чтобы передвигался на четвереньках и жрал с пола до конца его жалкой жизни… – возвысил гневный голос один из хатамото, знаменитый сумотори.

– Ты умеешь взбодрить, Мичио-дзэки! – осклабился сёгун, блеснув по-женски зачернёнными зубами.

– Я оставил генералов в Кофу, – продолжал Хадзиме. – Стратеги разрабатывают план захвата Нагоя. Пройти к нему непросто. Не по горам пойдём, явно – потеряем уйму времени. Двинемся в обход хребта Рида к берегу моря. Сначала подопрём их в Тояма, затем мощной лавиной обрушимся на Фукуи. Из провинции Этидзен выбьем намбадзинов, прижмём и разоружим тамошние монастырские и крестьянские воинства – слишком уж они строптивые – и сможем угрожать непосредственно Киото или провинции Мино, контролируемой армией Бадафусы, если Ода проявит чрезмерную активность.

– Насколько известно от разведки, – сказал Накомото, генерал союзного даймё Уэсуги, – там наши соперники Асикага только начинают строить линию обороны от местных икко-икки и «Северного тигра» из Этиго. Из очень толстой и крепкой древесины, доставленной из-за моря Хоккай длиннобородыми круглоглазыми гайдзинами. Поэтому, считаю, Этидзен падёт быстро, без лишних усилий с нашей стороны. Варварская постройка не выдержит удара «Трёх Тигров» сразу.

– Мицухидэ… да, мой верный тайсё, – щёки сёгуна округлились, зарумянившись, – возглавит поход войск на Кансай. Он лично поведёт правое крыло соединённого войска Северо-восточных земель, лучший из генералов. Он сам об этом просил, сказал, что лишь так докажет мне свою любовь, послужит на пользу Тэнно. Пусть! А то в последнее время странно себя ведёт, подавлен и нерадостен. Для воина нет лучшего лекарства от уныния, чем поле боя, верно, Мото-сан?

От неожиданности Мотохайдус уронил на пол кусочек варёной рыбы фугу.

– Жду не дождусь, когда лишим Нагоя западной поддержки, – продолжал сёгун, воткнув колючие глаза в советника императора; отравленному пищевым токсином Мотохайдусу он представился в облике иглокожей рыбины, ядовитым мясом которой кампаку только что лакомился. – Захватим Нагоя – ослабим линию защиты Кансай, ведь без крупнейшего склада варварского оружия они беззащитны, а в Нагоя огромное хранилище аркебуз из-за моря. Кумитё Кендзо и его якудза прекрасно поработали в разведке! Склад китайского пороха, европейских ядрометателей и стрелковых ружей скрыт под крепостью.

– Я слышал, повелитель, что иноземцы снабжают христианские войска Оды варварским оружием, – сказал Мотохайдус. – Пушки гораздо мощнее, чем наши, мушкеты и взрывные предметы, называемые…

– Не произноси варварских названий! – отрезал Хадзиме, покраснев. – Христианами могут быть только самые отъявленные злодеи и чародеи!

Мотохайдус предложил с надеждой:

– Как только овладеем складом, появится возможность использовать пушки…

– Мне не требуется оружие варваров, – раздражённо возразил Хадзиме. – Ямато никогда не нуждалась в помощи нечистых эта. Что случилось с твоим рассудком, Мото-сан? Ведущие священную войну под покровительством Небес непобедимы!

– Вы правы, повелитель, – закивал Мотохайдус, нахмурившись, пряча лицо. – Как всегда, из уст вакагими прозвучала истина.

Совет завершился за полночь. Ёсисада распустил всех хатамото, остался один на один с Мотохайдусом. Вдвоём, не спеша, они ступили в зал славы – на стенах, без портретного, но, разумеется, при полном статусном сходстве, гравюры с высокохудожественными изображениями родителей Хадзиме, облагороженные задним числом, императора Нинтоку Тоды, и его супруги, и сестры императора – Суа, и прародителей, а также известных философов и мастеров Ямато. Под портретами родственников Ёсисады стояли фарфоровые урны с прахом, расписанные древними длинноусыми драконами и пучеглазыми колючими рыбами.

Слуги снимали с тела сёгуна доспех, он молчаливо смотрел на коллекции катана в ножнах на подставках из чёрного дерева – катанакакэ. Его взгляд сделался трепетно-спокойным, мечтательным, а когда скользнул по доспеху, висевшему около урны отца, стал встревоженным и чуть влажным. Посеребрённый шлем, украшенный парой настоящих изжелта-белых тигриных клыков, хранился в большом раскрытом бархатном футляре, вертикально размещённый на двойных металлических пластинах доспеха с нагрудником, обтянутым кожей, кое-где зашитой золотистыми толстыми нитями. Накидка из шкуры тигра-альбиноса, заколотая золотой брошью в форме дракона, изготовившегося к броску, была выстлана на тумбе, рядом расположились яри и нагината со старинными узорами, изображениями невиданных животных на древках.

– Как думаешь, Мотоёри, я умру как мой отец – в бою? – вдруг спросил Хадзиме, внимательно воззрившись на советника влажными глазами. Он остался в одном тонком белом юката, в котором обычно принимал горячую ванну. Слуги, убрав атласную ленту, распустили его длинные волосы. Среди сверкающего металла доспехов и оружия он казался себе мё-о – великим воителем, существом, спустившимся с Небес в бренный мир защищать людей от демонов.

– Не хочу об этом думать, повелитель! – глубокая горестная морщина прочертила лоб Мотохайдуса, на глаза навернулись слёзы.

– Как же ты хитёр, Мотоёри, – улыбнулся вдруг Ёсисада Хадзиме. – Прямо как я!.. Давай-ка мы с тобой поговорим начистоту и без свидетелей.

Мотохайдус, молча, выжидал.

– Во дворце предатель, – сказал сёгун выразительно. – Я хочу этого негодяя обмануть – для того, словно базарный лицедей, расписывал наши якобы стратегические планы перед всеми. Когда шпион донесёт Оде, тот ослабит заслон Нагоя с северного направления и кинет резервы на западную границу. Конечно, в ближайшие месяцы никаких военных походов мы не предпримем, будем оттягивать выступление под любыми предлогами хоть до Нового года, когда замёрзнет река. Дадим Оде время переместить войска и обжиться на ложных позициях. Но это, в общем, дело не твоё, кампаку. Ты мне перевёртыша найди.

Такэда выставляет претензии императорскому дому за Кофу, ведь крепость разорили из-за козней тётушки Саюке! Кстати, а где пребывают некоторые члены императорской фамилии сию минуту? В частности, Саюке-химэ и её юная компаньонка по додзё Кендзо-сама, моя ненаглядная Суа-тянь? И нет известий от старого Сендэя – как в воду канул! И ещё, мэцукэ доносят, будто обидчик Мицухидэ – как его там, Кагаси Тэнгу, что ли, – объявился в Эдо, в квартале наслаждений. Сцапай-ка мне этого тоже!

Нервное напряжение, словно тигр пожирало Мотохайдуса с той самой фразы Хадзиме о здравии Мицухидэ, обращённой именно к нему, Мотохайдусу. С чем приехал сёгун? Что он знает и о чём успел догадаться? Даже нехилые боевые навыки ямабуси тут не помогут! Хатамото, живущие вокруг – схватят и скрутят его, государственного преступника, оторвут конечности… Мало ли чем Ёсисада отмстит за фаворита! Глядя на эмблему сёгуна, он чувствовал себя оленем.

– Я очень люблю Белого Тигра, больше него люблю только императора! – будто в глубокой печали Мотохайдус преклонил голову перед сёгуном.

Ёсисада помолчал минуту, наблюдая – подмечая малейшие признаки истинности или притворства в мимике советника. Потом, нисколько не рисуясь, возложил руку на его плечо, успокоил:

– Я не покину мир рано. Пусть хранитель врат Ракуэна ждёт. Поскольку дел у нас много. И тебе, верный соратник, я приказываю не торопиться с уходом!

Глава 5

Погожий день. Не жаркий, но и не прохладный. После короткого тёплого дождика – трава свежая, покрытая капельками воды. Небо – чистое, нежно-синее. Жаворонки журчали подобно небесному ручейку, голуби неустанно гулили, скрытые среди пышной листвы криптомерий. Покрылись росой беловатые и серые камни на тропе, повлажнел жёлто-зелёный мох на пнях, напитанные живительной влагой кусты кизила и карагача обозначались с чрезвычайной ясностью в прозрачном золотистом свете восхода.

Выйдя на прямую дорогу в квартал увеселений, посланец вынул из-за пазухи клочок рисовой бумаги – изображённый тушью портрет рыжеволосого одноглазого лохматого человека. Переодетые крестьянами, несколько лучших оммицу из его учеников ронинов двигались за ним на расстоянии. Настроение у местных обитателей было, как всегда, праздничное. Звенели разнотонные бубенцы на узких грязноватых улицах, украшенных красно-сине-зелёными бумажными фонариками, тарахтели трещотки, во многих лавках товар могли отдать чуть ли не задаром, или обменять на менее ценные вещи. Люди, переодетые в демонов, в невиданных зверей, скакали по дорогам, пугая и предлагая помериться силами. Одного такого надоедливого «скакуна» Чонг-Ву выкинул с дороги в свежий лошадиный помёт.

Жители готовились к Празднику рубки бамбука. Избранники-силачи: одни, выбранные народом, а другие – высокопоставленными лицами, надели суйкан, подвязали на рукавах тесёмки, обули соломенные сандалии на кожаных шнурках, обмотали голову матерчатыми лоскутьями, сшитыми красной нитью. Избранники народа шли в бамбуковый лес, к храму, и, вытащив катаны, начали соревнование: кто больше навалит зелёных стволов и какой техникой рубки.

Кряжистого сложения человек в длинной накидке с гладковыбритой головой прошёл в игральную комнату одной из городских хижин минка и с достоинством сел на грубый суковатый пол. Тряхнув седеющей бородкой, он приподнял верхнюю губу с торчащими щёткой усами, лихо покосился на человека в татээбоги. Его мясистая ладонь накрыла чёрный стакан, игральные кости звонко защёлкали о бамбуковые стенки. На стол проворно вылетели два кубика. Напёрсточник, скорее всего, жульничал, поскольку игроки недоверчиво переглядывались и ворчали, а когда увидели, что в который раз удача отвернулась от них, как по команде, зароптали. Спрятав жилистые загорелые руки в больших карманах пыльного одеяния, человек, сидящий на полу, закрыл глаза и опустил голову. Охрана с мечами в ножнах, спустившаяся по лестнице, с подозрением покосилась на гостя. Редко в игральном доме появляются такие. Прошлый раз самурай помоложе отказался разговаривать, и его, конечно, пришлось выставить вон из почтенного заведения.

Наконец, открыв глаза, гость резко мотнул головой. Подносчица, девчушка лет одиннадцати-двенадцати, принесла чашку горячего густого супа из овощей и риса. На столе дымились кусочки отварного окуня. От душистого запаха приправ у гостя разыгрался аппетит – он облизал губы, отпил суп из чаши. Похвалил девчушку, она обрадовалась – любила, когда хвалили. Показал ей клочок бумаги, она быстро-быстро закивала, показала характерным жестом «то самое» заведение, и, улыбнувшись, обнажила неровный ряд мелких зубов.
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12

Другие электронные книги автора Виктор Власов