Колыхание времён. Книга 3. Прошлое в будущем

– Как это? – спросили в голос. Возмущенье появилось, даже злость, – Ты за кого нас…

– Ну как… гм-м!.. Одна днём, другая ночью-у…

В Дейфоба что-то полетело. Он увернулся:

– Всё, я пошёл!.. Отдохнул в малине, есно. От счастия такого сердце вот-вот на небо улетит.

Дейфоб вышел на крыльцо. К нему сразу подошёл Аскорт, хотел что-то сказать, но он его остановил.

– Аскорт!.. Ты умеешь биться? – задал вопрос ему Дейфоб.

– Да, конечно!

Яросвет видел, как троянцы бьются – это не Росы и не Хазары, тем более не Яросвет.

– Со мной попробуй.

– Нет, с тобой не буду.

– Почему?

– Ты наш владыка.

– Плюнь, Аскорт. Бери меч и убей меня. Хотя, что это я – десять воев нападайте.

– Дейфоб!.. Ты чё?

– Ни чё придурок – хочу вас биться научить, а ты – «как можно».

Дейфоб, меча не вынимая, просто прошёл сквозь строй десятка войнов. За мгновение всего, успел коснуться каждого…

– Собери мечи Аскорт.

Войны посмотрели на него, схватились за пустые ножны. Мечи у всех лежали рядом, на земле.

– ?..

– Ну что, берите и нападайте все. – Он видел, как троянцы, да и ахеи бьются. Будто замедленная съёмка. Даже когда он умудрился у всех мечи из ножен вынуть и на землю бросить, до них дошло только тогда, когда он объявил об этом, и то не сразу.

– Да уж! Вроде шустрые, только тугие шибко.

– Мы плохо бились? – спросил Аскорт.

– Это потому, что я рядом был и думал и решал за вас за всех, а сами вы – баранов стадо.

Аскорт схватил вдруг меч и бросился, как лев. Удар, как думали все, невозможно отразить, но Дейфоб чуть отступил, подался вправо и просто меч у воеводы отобрал, как у ребёнка.

– Все! Нападайте все, и убить по настоящему пытайтесь. Бараны!

Кто-то кинулся к нему, с силой ударить попытался, но Дейфоб принял удар своим мечом, ловко крутнулся и меч война вылетел из рук. В следующее мгновение меч война был у Дейфоба.

– Мертвецы! Армия покойников и дураков.

Раздались вопли, крики, ругань и на Дейфоба набросились с десяток войнов. Через минуту отступили – кто без меча, кто с пробитой головой. Если бил Дейфоб, то плашмя, потому убить не мог, но отключить на время…

Он стоял, как сам Зефс – красивый, молодой и сильный. Он видел всё и всех, мог даже мысли прочитать. Глаза смеялись – энергия из них какая-то струилась, да такая, что невозможно было выдержать сей взгляд.

– Остановись владыка! – услышал он Елены голос, которая стояла на крыльце и улыбалась мило.

На площади немало собралось народа – смотрели с интересом праздным. Что за люди? Враг возле ворот уж десять лет, а им бы представленье посмотреть, да посудачить после. Разве можно с идиотами тупыми в бой идти. Ахеи себе титул героев добывают – эти шага лишнего, даже во имя своё не могут сделать… Он бросил мечи на землю, обернулся, будто удивился:

– Елена?.. А-а где Венера?

– Сейчас придёт, тело своё в порядок приводит.

– А-а! А я то думал, очередь установили!.. – увидел, как Елена глазками красивыми блеснула. – Значит, Венера пролетела – днём некогда мене, – помолчал немного, вдруг расхохотался.

– Ты чё?

– И ты Елена пролетаешь, придётся на разломанной кровати спать всю ночь одной. Ночью тоже некогда мене, – пояснил, подумав чуть, добавил: – А вы объединяйтесь снова, всё не так скучно будет.

Но… Елена начала меняться – тревога появилась на лице, даже испуг, хотела руку поднять, чтобы…

– Стой Елена! Не смей! – а сам присел, при этом повернулся пару раз, ногу вытянул и выпрямился. На земле через мгновение лежали двое войнов. Очухавшись немного, стали подниматься, выплёвывая землю и ругаясь.

Дейфоб уже с какой-то злостью посмотрел на всех и Аскорту приказал:

– Собери сотни четыре лучших воев и ко мне, буду из них отряд летучий создавать.

– Понял, владыка! Я мигом! – ответил воевода и торопливо удалился.

На крыльце Венера появилась.

– Яросвет! Остановись, их невозможно переделать.

– Не Яросвет я, а Дейфоб, Венера.

– Пусть так, но ты бросаешь вызов даже не богам – целым расам.

– Например, кому?

– Атлантам, Лемурийцам даже! Да и на Венере не одобрят, ведь они потомки по большому счёту.

– Венера – я устал с тобой возиться. За себя печёшься, значит? Гм-м! А я родился, выходит в прошлом где-то.

– И ты! Подумай о себе, о Яре, о других…

– О себе, о Яре, о других!.. – передразнил, и взгляд горячий бросил на неё, – Ещё хоть слово скажешь…