Кристалл Мироздания

Кристалл Мироздания
Виктория Вячеславовна Штоколова

А что делали бы вы, если вдруг узнали, что Мир который был раньше, задолго до вашего рождения, намного отличался от того Мира, в котором вы живете сейчас? Что люди были не просто людьми, а Высшими Людьми, которые могли создавать и менять свою реальность, которые могли наделять предметы волшебной силой и звались такие вещицы тэтриумами, а питал и связывал все вокруг себя – Кристалл Мироздания. Терри Амвилл, подросток 14 лет в один день осознал все это! Что теперь будет делать он? Сможет ли узнать, что произошло потом, и почему люди вдруг утратили все свои силы и знания? Не побоится ли вместе со своими друзьями исследовать этот удивительный, неведомый доселе Мир, сразиться с опасностью в лице коварного и злобного противника – Рэнклорда, найти Кристалл и помочь людям вновь обрести себя?

Виктория Штоколова

Кристалл Мироздания

«Давно это было и доподлинно ничего неизвестно, но остались обрывки легенд о некоем Пророчестве…»

Замок, Стамбха и школа при дворе.

Внезапно послышался отголосок колокольного перезвона, извещающий о предстоящем уроке. Казалось, он разносился повсюду, заполнял все пространство, заглянул в каждый угол, в каждую трещину Замка и также стремительно унёсся под величественные своды Тампла, как и появился.

Он взбудоражил шумную компанию ребят. Подростки лет двенадцати-тринадцати замолчали. Они остановились, устремив взгляд в ясное безмятежное небо, и прислушались к колокольному перезвону. Прежде веселый разговор оборвался, сменившись на полные стенания вздохи, которые сложились в забавную охательно-музыкальную композицию.

– Начинается урок…, – произнесла девочка и закатила тёмно-янтарного цвета глаза, такие яркие и необычные, какие бывают, наверное, разве что у кошек. На её довольно милом личике отразилась гримаса отчаяния, а вздернутый нос, который покрывала россыпь таких же ярких янтарных веснушек, что и глаза, недовольно сморщился. На ней красовалась бархатная накидка синего цвета с большим капюшоном и золотистой объёмной вышивкой на спине с обозначением заглавной буквы «T». Подобные накидки были и на других ребятах, чьи взоры по-прежнему были обращены в небо.

– Опаздывать нельзя, она накажет! Быстрее! – и компания, сломя голову, помчалась по улице. Через несколько минут они свернули в широкий коридор-галерею, который сокращал дорогу и вёл напрямую к школе. По его бокам расположились колонны с узорчатым орнаментом и чередующиеся статуи. Здесь движение стало очень оживленным, и они изо всех сил лавировали в потоке, стараясь не сбивать с ног таких же спешащих на другие уроки учеников, как и они сами.

Действительно, дисциплина на уроках мадам Игнессии Бомбард была отменная.

– Точные науки требуют точности во всём! – любила повторять она, демонстративно опуская очки на кончик своего острого и очень длинного носа.

Эта была большая, тучная и достаточно высокая дама, одетая в тёмную одежду, а именно в объёмный чёрный балахон, обязанность которого состояла в скрывании истинных форм своей хозяйки и, откровенно говоря, он с превеликим трудом справлялся с этой задачей. Вообще весь её образ являлся бы отличным наглядным примером объяснения слова-приставки «гипер», если бы не маленькие сверлящие глазки, единственная часть тела, которая решила, по всей видимости, соблюсти размеры приличия. Мадам Бомбард создавала своим присутствием у окружающих её учеников неприятное ощущение необъяснимого внутреннего страха, а главное – необоснованного чувства вины. Стоило кому-то заговорить без спроса, пошутить, нарушить тишину и истинный момент знания, а может просто засмотреться в окно на проплывающие мимо облака или замечтаться о чём-либо, как на голову с треском обрушивалась указка из красного, отполированного до блеска дерева. Нужно уточнить об одной очень интересной особенности – указка могла приобретать невероятные размеры, увеличиваясь в длине по желанию ее обладателя настолько, что запросто могла достать провинившегося даже в самом отдаленном уголке класса. Поэтому ни в школе, ни в коридоре, ни тем более в классе не нашлось бы столь защищенного места, где можно было бы спрятаться от кары всевидящей мадам Бомбард.

Ребята, толкаясь и ютясь, вбежали в высокие двери классной залы. Такие высокие, что обязательно нужно было бы запрокинуть голову вверх, дабы увидеть, где они заканчиваются. На стенах всюду висели полотна с изображением геометрических фигур разных цветов и размеров, обозначенных градусами, какими-то сложными символами и иероглифами. Многие из фигур были объемными и светились изнутри. Они свисали прямо из потолка. Полки были плотно заставлены и укомплектованы учебниками и всякого рода экспонатами.

– Опоздавшие, – вкрадчиво проговорила она, жадно смотря исподлобья на учеников, поверх узких прямоугольных очков, опустившихся и крайне опасно балансирующих на самом краешке её длинного носа.

– Никак нет, мэм, остался ещё один перезвон, – весело сообщила девочка с необычного цвета глазами. Она улыбнулась, гордо вскинув подбородок и успев незаметно ткнуть плечом высокого стройного юношу, стоявшего поодаль от нее. Да так, что он чуть было, не потерял равновесие от неожиданности и едва не завалил целую стопку идеально собранных учебников, стоявших рядом. Он быстро сбалансировал и удержался на месте, демонстрируя превосходные физические данные. Уголок рта потянулся кверху, тем самым выдавая своего обладателя, что никаких обид с его стороны не последует за этот весьма несвоевременный пинок, хотя, можно подумать, что пинки когда-либо приходились к месту. Класс хохотнул, но тут же образумился под пристальным взглядом учителя.

От внимания Бомбард не скрылся этот игривый жест, который чуть было, не стоил ей внезапного беспорядка в виде рассыпанных по всему полу книг, но, однако, она никак не отреагировала на эту выходку, а лишь с плохо скрываемой неприязнью в голосе произнесла:

– Садитесь, мисс …, – ее последние слова заглушил колокольный звон, предзнаменовавший начало урока. Кривая улыбка заползла и растянулась на ее лице, но глаза остались такими же строгими и холодными, какими и были несколько секунд назад. – Мисс Ноулс. И остальные тоже, прошу, – она показала нетерпеливым жестом, что можно зайти и желательно это сделать, как можно скорее и тише.

Ребята быстро вбежали и устроились за своими партами.

– Итак, начинаем. Сначала у нас пройдёт небольшая срезовая работа по полученным знаниям, а дальше приступим к изучению новой темы. – Она обвела зал, наслаждаясь испуганными, либо недовольными и удрученными лицами ребят, как вдруг переключилась на другую тему. – Мистер Понс, Понси, дружок, сходите в Библиотечное крыло, и уточните, пожалуйста, когда они заберут эти учебники? Которые на минуточку! – она возвела кверху мясистый палец, – были подготовлены мной с самого раннего утра для передачи их в архив. Ведь как говорится в записке? – Она опустила взгляд на листок, лежащий перед ней на столе. – «Сдача старых книг состоится специально организованной комиссией…», – глазки бегло ощупывали бумагу на предмет подтверждения её слов, – так, так, вот оно – в четверг! Сегодня же четверг? Верно?

– Верно, мэм, – заискивающим голоском поддакнул Понси, сидящий на самой первой парте под носом у учителя. – Вы правы на все сто процентов!

– Вот и чудно, у вас все равно прекрасные отметки. Поставлю зачет без контрольной точки, – она приторно улыбнулась ему, а Понси тем временем, вернее Перди Понс, ласково же просто Понси, скрылся за массивной дверью, выполняя столь радостное для него распоряжение Игнессии Бомбард.

Ника закрыла лицо руками, сдерживая, вырывающийся наружу смешок.

– Но ведь ещё целый день впереди! Какая надобность в этом? – зашептала она друзьям.

– Да всё потому, что она зациклена на чистоте и порядке, и всех этих правилах, – с негодованием возмутился её сосед по парте, минутой ранее зашедший вместе с мисс Ноулс в эту самую классную залу. Он покрутил пальцем около виска, будто взбивая в воздухе невидимые сливки и как бы говоря, что Бомбард не в своем уме, но что с этим можно поделать?

– А ещё, чтобы Понси не сдавал со всеми нами проверочную работу, причин много, если честно, – поделился своей мыслью другой юноша, который чуть было, не стал виновником беспорядка в классе.

Игнессия Бомбард поднялась из-за огромного стола, который отменно соответствовал ее габаритам и являлся образцом эталонного порядка. Тетради лежали ровными стопками, книги собраны исключительно в алфавитном порядке, точно рассортированы и аккуратно расставлены по наукам, предметам и темам.

– Ну что ж, сначала контрольная работа, – и она потерла руки перед расстроенным классом.

***

Понси появился лишь к середине урока, когда контрольная уже заканчивалась. Он сообщил, что передал уведомление Библиотечной комиссии, и что они прибудут к завершению этого урока.

– Превосходно! – похвалила Бомбард низкорослого парнишку, который очень довольный собой, усаживался обратно на место.

– Ну что ж. Сегодняшний урок стереометрии будет посвящен «Октаэдрам». В данном случае перед нами предстаёт правильный октаэдр, а именно многогранник, все грани которого представляют собой правильные треугольники. Попрошу заметить, октаэдр состоит из восьми равносторонних треугольников, – вещала она.

Внезапно Бомбард остановила свой взгляд на тощем, долговязом мальчишке на последней парте, который что-то живо и заинтересовано, доказывал другим ребятам, сидевшим рядом с ним по соседству. Он полностью был вовлечен, но в какой-то свой процесс, который ровным счетом не имел ничего общего с октаэдрами, стереометрией и равно-какими-то-там-треугольниками. Долго ждать не пришлось, удлиненная в несколько раз указка молниеносно преодолела весь класс и с треском опустилась на ворох кудрявых каштановых волос, покрывавших смышлёную, но столь вертлявую голову.

– Ай! – подпрыгнув от неожиданности, заголосил мальчик, натирая на глазах растущую шишку, и с вызовом глядя на учителя. Он поджал нижнюю губу так сильно, что она превратилась в тонкую ниточку.

– Вы отвлеклись, мистер Стоун! – знакомая одинокая улыбка вновь мелькнула на её лице, глаза и в этот раз её не поддержали. – С самого начала урока вы с друзьями как всегда в центре внимания. Успели опоздать, а сейчас игнорируя учителя и новую важную тему, ведете светские беседы, словно находитесь один в классе! – крикнула она и обвела его сверху вниз презрительным взглядом. Также досталось и всем присутствующим ученикам, попавшим в круг ореола её зрения.

– А мы и не опаздывали, последнего перезвона не было! – возмутился Вуджес Стоун, который казалось, был выбран жертвой показательно-воспитательной работы Игнессии Бомбард.

– Иногда меня посещает мысль, что вы не до конца понимаете весь процесс обучения, мистер Стоун, возможно, у вас есть желание остаться на дополнительные уроки по моему предмету?

– Нет, спасибо, это будет излишне, – насупившись, ответил он.

Указка вновь приобрела свои первоначальные размеры.

– Превосходно! Продолжаем, так на чём это я остановилась…? Ах да. Правильные треугольники, – она начала ходить взад и вперед, круто разворачиваясь на невысоких каблуках явно мужских туфель, и отбивать указкой барабанную дробь, как будто приводя в порядок разбежавшиеся мысли, которые должны были вышагивать у нее в голове строго одна за другой. Она прочертила указкой в воздухе скрипичный ключ и в унисон ее словам указка начала вновь удлиняться в размерах, пока не уперлась в фигуру, висевшую под самым потолком, запуская тем самым какой-то скрытый и невидимый глазу механизм. Сверху начал опускаться большой октаэдр с искристо жемчужным свечением. Бомбард водила указкой по геометрической фигуре, которая вращалась вокруг своей оси в разных направлениях, раскрываясь перед наблюдателями со всех ракурсов и сторон, и послушно следуя за движениями учителя. Урок продолжался.

– … к каждой вершине, а их шесть, как вы видите, прилегают грани, – новый взмах указки, – сходящиеся в каждой вершине по четыре. Данный многогранник представляет собой соединение двух тетраэдров. Позволю напомнить вам о том, как выглядит тетраэдр, если кто-то уже смог забыть изученный материал из прошлого урока. Вы помните, мистер Стоун? – в этот момент спустился серебристый тетраэдр и повис над головами учеников.

Вуджес молчал, так как Ноника схватила его руку, лежащую на столе, и крепко сжала её, как бы говоря, Джес, пожалуйста, держи себя в руках.

– Да, – лишь сухо ответил он.

Бомбард выжидала, прислушиваясь, последует ли вслед за коротким ответом что-нибудь ещё. Когда же стало понятно, что в словесную перепалку с ней не вступают, она улыбаючись продолжила дальше:

– Тетраэдр – простейший из выпуклых многогранников, и как мы сейчас выяснили, это помнят все. А вот и Его Величество – звёздчатый октаэдр или stella octangula – единственная звёздчатая форма октаэдра.

И вновь, откуда-то из потолка, начала опускаться следующая фигура теперь уже в форме красивой и яркой звезды, которая ослепила блистательным светом всех присутствующих в зале.

– Если вы приглядитесь, то поймете, что она соединяет в себе два тетраэдра. А если взглянуть на многогранник сверху, либо на отбрасываемую им тень, то контуры рисунка будут создавать…? – она замолчала, дожидаясь от учеников ответов.

– Фигуру! – выкрикнул Понси.

– Фигуру? – Бомбард удивилась, а потом раскатисто рассмеялась, будто шумная весенняя гроза.

Понси захихикал следом. Кто-то из класса тоже не удержался, хохотнув, и внося свою лепту в минутку спонтанно образовавшегося веселья. Радуясь, появившейся возможности небольшого отдыха и нежданного перерыва.