Свет, закалённый во тьме

Мотает воля жилы на кулак.
Сегодня я – твоё спасенье,
А завтра нисхождение в ад.

И эта драматичная дуальность
Мне мелким бесом точит бровь.
Я помню фиолетовые искры
От тех, кто испарялся без следов.

    2019

Не время искусства

Я в пыльной коробке.
Без места и памяти.
Не каждый осмелится взять.
Здесь.
Но могу ещё петь то,
Чего раньше не слышал ты.

Выцветает под солнцем
И лампами кожа.
Обложка коробки теряет цвета,
Не меняя при этом
Своих откровений
И содержания.

Свети мне собой.
Я хочу тебя слушать,
Чтобы услышать тебя.
Смотри в мою душу,
Забудь про глаза,
Глубже смотри.
И там зачерпни
Жемчуг до самого дна.

Я хочу эту страсть,
Даже если это не я.
Разорви провод,
Выключи связь.
Пронзай тишину
Вспышками звука.

В искусственной комнате
Ты отдашь свою тень
И предашь моё тело:
Это теперь жертва
И жертвоприношение.
Наш «Новый сезон».

Скоро новый сезон.
Закопай в перегное весь род —
Это жатва.
И жди возрождения.
Возвращения жди.
Пришествия сна как полёта.
А я буду ждать твоего
Рождения из тины болот.

Восстань. Поднимись.
И не бойся.
Ты боишься себя,
А во мне зреет чужая молитва,
В которой ни шёпота нет.
Ни всхлипов, ни слов.

Только стоны,
Проклятья и боль.
Экстатический рок.
Разорванный шов.
Петля
На плече палача.
Срезанье «голов» у цветков,
Когда «Золотой шар»
Посчитали кустарником.
Нет больше детства и юности.
Кашляет дряхлостью.
Юность одрябла и тихо кряхтит,
Мажется в тёмном углу
Вазелином до блеска.

Юность становится сном,
В который ты опять не придёшь,
Потому что снится больница,
Кушетка и стол.
Хирург стянул перчатки.
Влажные руки обтёр полотенцем.

Вафельным.
И вафли поставил к чаю на стол.
Его юниоры
Внимают истории комы.
Я слышу, всё знаю.
Анестезия —

Мечта без конца,
Ядовита как доза,
Змея
Или бывшего мать.
Это было как будто вчера.