Цена свободы

Не дожидаясь ответа, вновь преисполнившись благодарностью, она торопливо пошла к себе в комнату. Ей нужно было переодеться и подготовиться ко сну до того, как он придёт.

Проводив её взглядом, Андреас щёлкнул пальцами, перемещая из своего тайника чёрный мешочек. В нём лежал фрагмент бивня мамонта. Ещё подростком некромаг нашёл его на острове, когда бунтовал против родительских устоев. Все эти годы он зачем-то подпитывал свою находку, словно знал, что она когда-нибудь пригодится именно так.

Сущность мамонта крепко засела внутри этого маленького кусочка, поэтому ему оставалось лишь задать ему форму и наложить охранные чары. Андрес сжал в ладони бивень, мысленно обтачивая его края, превращая в идеально ровный круг. Сущность, войдя с ним в контакт, согласилась охранять человека от тёмной энергии, чувствуя странное воодушевление по отношению к сложившейся ситуации.

Наложив сверху предупреждающее заклятие, Андреас поморщился, когда кости внутри него вернулись на места. Сила временами причиняла просто дикую боль, но для неё он готов был потерпеть дискомфорт, без которого в обычной жизни спокойно бы обошёлся. Сделав из шара брелок, он повесил его на запасной комплект ключей и снова сжал в ладони, стараясь поместить внутрь ещё немного Силы.

Глава 4. Судьба.

Счастье кроется в мелочах. Но мы почти никогда его не замечаем.

В комнате, бывшей когда-то чистой и белоснежной, царил невероятный, практически невыносимый для Андреаса бардак. На полу была расстелена плотная полиэтиленовая плёнка, всю мебель перенесли либо в коридор, либо в соседнюю спальню. Девушка в шортах и футболке стояла на стремянке, рисуя на голубом потолке белые облака. Одна из стен тоже стала голубой и уже успела украситься облаками, создавая единое полотно. Каждый новый мазок словно ножом разрезал его сердце.

Микаэль жила в этой комнате уже почти месяц. За это время она приняла решение не переезжать в общежитие, посчитав, что бесплатно иметь отдельную комнату намного лучше. Тем более, что он сам ей это предложил. Причём, очень настойчиво и несколько раз. За это время они успели немного притереться друг к другу и даже установили ряд правил, благодаря которым жизнь двух совершенно несовместимых существ не превратилась в ад.

Жить вместе оказалось сложнее, чем им могло показаться на первый взгляд, потому что их взгляды совершенно не пересекались. Строгий, аккуратный, сдержанный Андреас, сложно шёл на уступки урагану по имени Микаэль. Но он почти всегда проигрывал, не в силах противостоять её напору. За эти недели она почувствовала, что стала полноправной хозяйкой в доме и научилась давить на него так, что отказать ей хоть в чём-то было попросту невозможно. Теперь он лишь для вида сопротивлялся некоторое время, зная, что эту войну ему не выиграть никогда.

Поэтому сейчас некромаг подготавливал полки под книги и столешницу для рабочего стола из сосновых досок, покрывая их лаком, тихо бубня ругательства себе под нос. Пушистый зелёный ковёр, который вызывал у него душевные муки, пока ещё стоял свёрнутым в рулон посреди коридора. Если бы решал он – это чудо дизайнерской мысли обитало бы строго на помойке. Но разве кого-то волновало его мнение?

Из бумажного круглого абажура для люстры и салфеток Микаэль сделала что-то… Неописуемое. И очень пылесборное. Такое пылесборное, что он морщился от одной только мысли об этом бумажном чудовище. Более того, словно издеваясь над ним, она также соорудила для кровати балдахин из тюля! А два комплекта его безупречного постельного белья были покрашены краской для ткани, и всё бы ничего, но она сделала это неравномерно. Теперь они напоминали полинявшее голубое бельё с белыми вкраплениями. И она была в восторге от этих комплектов. Ему же оставалось лишь тихо вздыхать в стороне.

Он всё время повторял в мыслях, что ей всего лишь восемнадцать лет, и что это нормально —так уродовать пространство, когда в тебе столько жизненной энергии. Нормально для людей, в смысле. Андреас всегда помогал, когда его об этом просили, но предпочитал не вмешиваться, обходя стороной этот хаос. С работы Микаэль так и не ушла, поэтому трудились они по вечерам всю последнюю неделю без перерывов. И всё это время Андреас спална полу, так как не мог позволить себе уложить Микаэль на жёсткое и неудобное ложе. Она заняла его диван и вполне была этим довольна.

Пока не начался ремонт – они чаще проводили время порознь, а не вместе. Он иногда уходил гулять со своими друзьями, а она обычно сидела дома и готовилась к учёбе, упрямо читая скучные книги. Чаще всего их жизни пересекались по утрам за завтраком и по вечерам, когда он встречал её с работы. Андреас не пропустил ни одного дня, даже если его звали погулять друзья. Ему было важно лично проводить её домой, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке.

Брелок, что он сделал, молчал, но некромаг чувствовал, как бивень продолжал напитываться тёмной энергии, а это могло означать лишь одно. За ней действительно следило какое-то сверхъестественное существо. Но зачем? Сначала Андреас решил, что это могло быть как-то связано с ним, но, по словам Микаэль, всё началось ещё до их знакомства. Поэтому ему оставалось только ждать сигнала тревоги, чтобы, наконец, разобраться с этим нечто.

Полноценные диалоги у них складывались редко. Обычно каждый просто делился самыми яркими воспоминаниями прошедшего дня. Это стало их традицией. У кого день прошёл интереснее – тот и освобождался от готовки ужина. Вместе они заходили в магазин, покупали всё необходимое и возвращались домой, где расходились в разные стороны.

Микаэль уже давно запомнила дорогу от дома до работы и обратно, но вечерние прогулки стали их обязательным ритуалом. Как иначе можно определить, кому повезёт провозиться пол вечера на кухне за готовкой? Чаще всего «везло», конечно, Андреасу. И она была этому безумно рада. Готовил он очень вкусно, часто экспериментируя над новыми блюдами, чего нельзя было сказать о ней.

К матери она с тех пор не заглядывала и заметила, что стала в разы спокойнее и собраннее. Вообще, ей шла на пользу компания рассудительного Андреаса, который часто одним своим взглядом остужал её своенравный характер. Конечно, успех от этого был минимальный, но у неё хотя бы появлялась мысль обдумать всё ещё раз хорошенько прежде, чем что-то сделать.

Он больше не пользовался магией от слова совсем. Раньше ему казалось, что её и так практически нет в его жизни, но оказалось, что это мнение было ошибочным. Иногда некромаг скучал по своей Силе или преимуществам, что она дарила, зато теперь он практически чувствовал себя человеком. И это не всегда ему нравилось. Оказалось, что обычная жизнь полна неудобств, хотя его это не останавливало. Андреас с воодушевлением вливался в человеческий мир, пусть раньше ему и казалось, что он уже это сделал.

Они неумолимо привязывались друг к другу, постепенно начиная доверять свои мысли и чувства по поводу того, что происходило вокруг них. Возможно, они уже почти стали друзьями. Но это, конечно, могло показать только время. Андреас теперь всегда варил две порции ароматного кофе точно зная, что она выйдет к нему на запах и они вместе смогут посмотреть в окно, думая каждый о своём. Не чувствуя при этом одиночества, как это было раньше.

– О нет! – вскрикнула Микаэль, балансируя на последней ступени стремянки.

Андреас молниеносно подскочил к ней и обхватил за ноги, пытаясь не дать упасть. Недоделанная полка покачнулась, банка, полная лака, с грохотом упала на пол, стремительно заливая пол своим содержимым. Сверху прямо ему на голову полилась тонкая струя белой краски, заливая волосы. Густая жидкость стекала ему за шиворот, пока он пытался удержать соседку от падения. Микаэль увидев, что натворила, долго молчала. Он тоже не спешил уходить, так как краска уже стекала по ногам, и дарила не самые приятные ощущения.

– Тебе же нравится белый! – попыталась произнести она с энтузиазмом. —Теперь и твои волосы побелели. А то всё стены, мебель… Может, покрасим тебя полностью? Давай зайдём в магазин вечером, купим краску для волос. Тебе пойдёт, будешь похож на пришельца. Вот все удивятся!

Андреас медленно опустил голову вперёд и воспользовался ей, словно кисточкой, измазав ноги Микаэль. Она заливисто засмеялась, даже не пытаясь вырваться из крепкой хватки. Это удивило его, но сам звук задел самые тонкие струны в холодной душе. Как можно веселиться, когда тебя измазывают краской?

Он спустил её вниз и отобрал кисть, решив спасти квартиру от окончательного погрома.

– Кажется, ты закончила, – отчеканил он, рассматривая потолок.

– Ну, в принципе, я сделала всё, что могла, – она широко улыбнулась и приблизилась к собеседнику. – Хотя, есть ещё одно небольшое дело…

Она прикусила нижнюю губу, глядя на него из-под прикрытых ресниц. В мыслях отчётливо читалось озорство, но он не мог точно сказать, что именно задумала соседка. Тем более, что, взглянув в её глаза, Андреас вообще перестал думать, сосредоточившись только на том, как завораживающе она выглядела в этот момент.

– Отмыться? – он с напускным спокойствием наблюдал, как она медленно коснулась ладонью его щеки.

– Теперь да, нам нужно отмываться, – она вдруг громко засмеялась.

Андреас не понял причины смеха, пока не увидел, что её ладонь была густо измазана в краске. А значит, теперь на его лице красовалась белая пятерня. Резкий запах вскружил ей голову, толкая на безрассудства.

– Ха-ха, очень смешно, – вздохнул он угрюмо. – Чем хоть краску оттирают с кожи и волос?

– Тебе нужно научиться быть веселее. Мы так далеко не уедем! Одной смеяться не так весело. Ты бы видел своё лицо, это было уморительно, – она почти плакала от смеха, схватившись чистой рукой за живот.

Андреас резко притянул Микаэль к себе и прислонился щекой к её лицу, размазав краску по ним обоим. Смех прекратился. Синие глаза широко распахнулись, губы в возмущении приоткрылись, когда она почувствовала краску на коже.

– Ты этого хотела? Смотри, это действительно весело! – он опустил руку в краску и получил настоящее оружие.

Микаэль завизжала и попыталась ретироваться из комнаты, но Андреас ни за что на свете не мог допустить порчи остальной квартиры.

– Ну, уж нет, там нет плёнки, иди сюда! – он ухватил беглянку за талию.

Через пятнадцать минут они оказались в краске с головы до ног. На удивление, ему искренне было весело. Они оба смеялись, измазывая друг друга, да и всё вокруг, совершенно не беспокоясь о последствиях. Несколько капель попало на голубую стену. Одежда была безвозвратно испорчена, но всё это казалось сущими пустяками.

Некромаг слегка взгрустнул, оглядывая комнату и их самих. Микаэль улыбалась, но у неё уже слишком сильно кружилась голова от запаха. Дождавшись, когда краска на них схватится и перестанет стекать, он снял с себя футболку и штаны. А потом заставил сделать тоже самое и Микаэль. Они остались в одном нижнем белье, но отчего-то совсем не стеснялись этого. Потому что иначе весь пол, да и вообще всё вокруг, стало бы ещё белее. Контролируя каждый шаг, Андреас довёл их до ванной. Внутрь они залезли вместе, чтобы помочь друг другу отмыть волосы и спины.

Андреас включил душ и начал поливать их тёплой водой, смывая основную часть загрязнений. Когда бельё намокло, он увидел, как покраснели её щёки, с которых он первым делом смыл белые пятна. Да и в мыслях сквозил лишь стыд. Микаэль стеснялась его, но понимала, что самостоятельно в жизни не сможет отмыться. А отмыть её волосы представлялось той ещё задачей даже для него. Ей приходилось держаться за стенку, чтобы сохранить равновесие, поэтому ему первому выпала честь помочь ей снова почувствовать себя человеком.

Он передал девушке душевую лейку, снял с полки скраб и щедро зачерпнул его содержимое. Аромат апельсина вообще не пробивался сквозь плотный запах. Андреас тщательно промыл длинные волосы, не оставив ни единого пятнышка, нежно массируя кожу, ставшую вдруг чувствительной. Он взял заколку с полки, завязав её волосы на макушке, боясь, что они снова испачкаются из-за неосторожного движения.

Его руки неторопливо скользили вниз, особенно долго задерживаясь там, где краски было больше всего. Лёгкие, почти невесомые касания, заставили её дрожать. Шея, плечи, руки, спина… Прохладные пальцы на тёплой коже вызвали внутри неё бурю эмоций, которым она никак не могла дать название. Микаэль стало трудно дышать, когда его руки оказались на тонкой талии. Андреас замер, поняв, что, возможно, сделал что-то не так.

Его и самого волновала возможность касаться её так открыто. Все его силы уходили на поддержание самоконтроля и мысленные запреты на неосторожные действия. Весь последний месяц он отмечал, что с каждым днём думал о ней всё больше и больше, но она впервые думала о том, что ей нравятся его прикосновения, решив ничего не скрывать.

Стоя позади, Андреас не видел её лица, зато мог довериться неосторожным мыслям. Она впервые за долгое время не пыталась забить эфир, пряча от него истину за целым выдуманным театром, думая лишь о том, что ей хочется, чтобы его руки не останавливались. Он медленно двинулся вперёд, пальцами заскользив по влажному животу, вырывая у неё судорожный вздох. Это было уже слишком. Андреас стиснул зубы, запрещая себе продолжать. Осторожно, стараясь не смущать её, он вернул руки на спину.

– Дай мне лейку, пожалуйста, – хрипло прошептал он.

Не разворачиваясь, Микаэль исполнила его просьбу вздрогнув, когда вода полилась на разгорячённое тело. Андреас снова вернулся к шее, одной рукой смывая с неё остатки скраба и краски, двигаясь сверху вниз, чувствуя, как она дрожит от каждого, даже едва ощутимого, прикосновения.

– Повернись.

Микаэль развернулась, но сразу же отвела от него взгляд. Её зрачки расширились, грудь вздымалась, ей было сложно дышать, но краска уже была ни при чём. Он и сам едва дышал, видя, как мокрое бельё облепило её тело. Это стало напоминать пытку.

– Остальное сама смоешь или мне тебе помочь? – тихо спросил Андреас, мысленно умоляя её отказаться от предложения.

– Я сама, – сказала она взволнованно. – Теперь моя очередь. Отворачивайся.

Облегчение не заставило себя долго ждать. Отвернувшись, Андреас смог взять себя в руки. Но ненадолго. От её прикосновений по коже побежали мурашки, а сердце стало биться чуть быстрее. Ему сложно было дышать ровно, все мышцы напряглись. Тонкие пальцы зарылись во влажные волосы, осторожно пройдясь по всей голове, пытаясь избавить его заставшей корки. Никогда раньше он не чувствовал подобного, хоть прикосновения женских рук и не были для него в новинку.