Анна и Дракон

Анна и Дракон
Виктория Борисовна Волкова

Что делать, если застала мужа с другой? Особенно, если эта другая – родная племянница. Начать новую жизнь, или упиваться горем на обломках старой? Как жить дальше и не сойти с ума? В голову лезут дурные и тревожные мысли, а по ночам снятся завораживающие сны: то дракон, грозный зверь, иногда позволяющий себя погладить, то незнакомый красавец-мужчина, требовательный и властный любовник, способный довести до безумия изощренными ласками. Как сохранить душевное равновесие, если весь день смакуешь подробности снов? И что предпринять, когда сны превращаются в реальность, руша прежний мир и меняя его навсегда!

Виктория Волкова

Анна и Дракон

Пролог. Анна

Каждую ночь Анне снился дракон. Стоило только закрыть веки, как тут же из глубины подсознания появлялись глаза. Прищуренные, умные, внимательно наблюдающие за ней. Временами казалось, что она сходит с ума. Но дракон в ее снах вел себя прилично. Иногда предупреждал об опасности, но чаще всего улыбался. Если, конечно, может улыбаться огромная тяжеловесная туша, килограммов так под триста. Этой ночью, осмелев, Анна протянула руку и коснулась кончиками пальцев чешуи. Холодной и крепкой, словно броня. А потом неожиданно огромный зверь подставил морду и слегка потерся носом об ее ладонь. Расхрабрившись, Анна погладила твердый, будто каменный нос, становившийся теплым под ее пальцами. Почувствовала тихое сопение. Дракон заглянул ей в глаза, словно прося разрешения на более смелые ласки, и Анна, не сразу догадавшись, что он задумал, легкомысленно кивнула страшному зверю. Он поднял лапу и, вытянув вперед кривой палец, осторожно провел когтем по ничем не прикрытой груди девушки. Но, вероятно, зверь не рассчитал силы. Анна вскрикнула от боли, а к соску потянулась, а потом закапала вниз тонкая струйка крови. Дракон глянул на нее печальным взглядом, а потом скосил глаза на испачканный красным коготь. Анне взбрело в голову обтереть палец дракона. И она во сне потянулась за кружевной белоснежной салфеткой, хотя тут больше подошла бы скатерть. Но зверь остановил ее, предупреждающе рыкнув. От его утробного рева Анна вздрогнула и проснулась. Почувствовала боль справа. Она, подскочив с постели, понеслась в ванную и, включив свет, с изумлением глянула на свое отражение в зеркале. На правой груди алела ссадина. Тонкая и глубокая, отдаленно напоминающая английскую «D».

«Еперный балет, – ругнулась про себя. – Наверняка подрала во сне!»

Она подозрительно осмотрела длинные ногти на обеих руках, пристально вгляделась в широкие просветы между лунками и шеллаком и с мыслью: «Завтра нужно записаться на маникюр» вернулась в постель.

Пролог. Драго

Он опять видел всполохи. Красные и зеленые. Заполонившие все небеса и мигающие, словно тысячи вспышек. Закрывающие информацию и приводящие в замешательство. Ибо красные обозначали смерть, а зеленые – новую жизнь. Красные всполохи были редкие и отрывочные, возникающие из ниоткуда и уходящие в никуда. А зеленые, подобные кометам, разрезали пространство, направляясь к центру и сразу же от него. Интенсивность зеленых говорила о скором событии, а спокойная размеренность красных – об отдаленном. Драго задумался, понимая, что такая небесная неразбериха может означать только одно – конец света. Но тогда бы этот фейерверк видели и другие наблюдатели, и уже бы началась суматоха. Скорей всего, эти всполохи имели другое значение и касались лично его. Или, что еще хуже, его близких. Драго мысленно связался с сестрами и племянницей. Тремя прекрасными женщинами, составляющими его семью. Много времени это не заняло, Лючия и Эмма жили здесь, в замке, и спали тремя этажами ниже. Лючию, своего близнеца, Драго чувствовал постоянно, и поэтому не стал просить небеса показать всю информацию. Преданная и верная сестра – личный помощник, секретарь и нянька одновременно – терпела его характер и чудачества. Помогала нести груз титула, а следовательно, и власти. Жизнь Лючии была предопределена заранее, тесно переплетясь с его еще в утробе матери. Все было предопределено. И великий дар, посланный небесами мальчику-первенцу, и девочка-близнец, отданная ему в услужение. Такая пара близнецов рождалась в каждом поколении семейства Кэлоджеро, словно небеса понимали, что одному нести бремя власти не по силам. Эмма, старшая сестра и вторая помощница, обустраивала быт властителя судеб и вела хозяйство поместья. Драго отсканировал мозг каждой, тут все было спокойно. Его сестрам ничего не угрожало. Их здоровье находилось в полном порядке и смертельной опасности не подвергалось, беременность в обозримом будущем тоже не грозила. Лючия спала крепко, без всяких снов, а Эмма, которая в одной из прошлых жизней наверняка была сорокой, даже во сне вздыхала по брильянтовому браслету, запавшему в душу во время последней поездки в Палермо. Оставалась племянница. Виолетта жила за океаном. И сканировать ее мысли Драго не стал. Иначе наутро у девочки разболится голова. Хотя – Драго бросил взгляд на старинные часы, вот уже третье столетие отмеряющие время на этой планете, – там наступило утро, придется вызывать дух Виолетты. Дух племянницы поведал властителю судеб о новом платье, новом любовнике, русском программисте и новой только-только зародившейся жизни.

1

– Я думал, все будет намного хуже, – пробормотал Сергей Красильников, снимая с шеи ненавистный галстук-бабочку и прямо в смокинге падая на огромную кровать. – А ты боялся, Сержио? – Невзирая на вечернее платье и драгоценности, Виолетта со всего размаху плюхнулась рядом и черными будто маслины глазами томно воззрилась на любовника. – Ну-у-у… – деланно протянул Сергей, – наверное, твоего дядюшку. Он повернулся на бок и аккуратно провел костяшками пальцев по животу девушки. Сегодняшняя встреча с Драго Кэлоджеро переводила Виолетту Луци из разряда подруг сразу в невесты. Неделю назад Виолетте позвонили из отчего дома и весьма настоятельно попросили прибыть в родовой замок в следующий уик-энд. Хотя сама просьба больше походила на приказ. При любых других обстоятельствах Сергей наплевал бы на всякие просьбы, а тем более приказы. От кого бы они ни исходили. Но в данном случае не хотелось отпускать Виолку одну на другой континент. Да пожить хоть пару дней в настоящем средневековом замке на юге Италии, когда еще представится возможность? А также глянуть хоть одним глазком на напыщенных итальянских аристократов, ведущих свой род от римских патрициев.

– Честно говоря, – медленно пробормотал Сергей, склонившись над Виолеттой и одна за другой расстегивая жемчужные пуговички на ее платье. – Думал, что твой дядюшка окажется старым ханжой, брюзжащим по любому поводу. Да еще и велит поселить нас в разных концах замка и… – А мой дядюшка Драго не оправдал всех твоих ожиданий, – нетерпеливо хихикая, перебила его Виолетта. – Ну да! Вместо дряхлого старика зубастый бизнесмен, – добродушно согласился Сергей, пытаясь справиться с последней пуговицей.

– А знаешь, – довольно хмыкнула Виолка и, повернувшись на бок, прижалась к жениху грудью. Глянула широко распахнутыми близорукими глазищами и поведала, будто великую тайну. – Драго по-итальянски значит дракон, а фамилия Кэлоджеро переводится как самый красивый и сильный. Так вот, я племянница сильного и красивого дракона.

– Поэтому весь замок украшен фигурками драконов, а с гобеленов в гостиной вообще чудовища смотрят.

– Ничего ты не понимаешь, – заявила Виолка. – Этим гобеленам цены нет.

– Ну конечно, – отмахнулся Сергей. – Их ткали сто девственниц в полнолуние…

– Нет, – улыбнулась она. – Об этом история умалчивает. Но дядя говорит, что это работа раннего средневековья. А соответственно каждый из них стоит по миллиону долларов.

– Пусть нам на свадьбу хоть один подарят, – хмыкнул Сергей.

– Боюсь, дядя не согласится. Кстати, как он тебе?

– Да ничего вроде, – передернул плечами Сергей и ловко стащил с Виолетты платье. – Нормальный мужик! Драго ди Кэлоджеро, крепкий высокий человек, одетый с иголочки, встретил нового члена семьи настороженно. Опалил пронзительными зелеными глазами. Задал несколько странных вопросов, но по большому счету оказался радушным хозяином. Лично провел по замку, показал в галерее предков Виолетты. Сергей впечатлился убранством комнат, больше походивших на залы музея.

«Хорошо, что мы живем в Нью-Йорке, – хмыкнул он про себя. – Среди рыцарей и картин в потемневших рамах я точно бы сошел с ума! А приехать на пару дней к соскучившимся родственникам – просто бальзам на душу. Жаль, конечно, что все это достояние перейдет по наследству потомкам графа, а Виолке даже арбузной корки не достанется, – мысленно огорчился Сергей, вспомнив рассказ Виолетты, что ее мать – единоутробная сестра Драго, а наследниками считаются истинные Кэлоджеро. – Истинные Кэлоджеро, твою мать! – выругался про себя Сергей. – Можно подумать, принцы крови!» – Но тут же одернул себя, вспомнив радушие хозяев замка.

Драго весь вечер занимал гостей беседой, смеялся, подтрунивал над сестрами. Как-то неожиданно для себя Сергей в шутливой форме попросил у сиятельного графа Кэлоджеро руку Виолетты. Тетушки заохали, Виолетта смутилась, Драго кивнул. И разговор переместился на свадьбу и приготовления к ней. Энтузиазм Сергея пропал, но в этот момент Драго резко поднялся из кресла и пригласил его к себе в кабинет. Черное сицилийское вино и сигары, полыхающее пламя в камине. Что еще нужно мужчине для полного счастья? Хозяин разлил темно-красную жидкость по бокалам, раскурил сигару и задумался, сосредоточив взгляд то ли на огне в камине, то ли на кованой решетке… Пауза затянулась. – А ваши родственники планируют посетить торжество? – словно очнувшись, поинтересовался Драго. – Не думаю, – замялся Сергей. Он предпочел смолчать о том, что два месяца назад размеренная жизнь его семьи была беспардонно нарушена. Раз и навсегда. И даже если страсти улягутся, никогда не вернется в прежнее русло. В трубку рыдала мать, отцу частенько вызывали скорую. Виной всему оказался старший брат Вадим, пойманный женой на горячем. И с кем? С придурковатой Алкой!

«Бог ему судья», – мысленно скривился Сергей, не понимая, как можно променять красивую Анечку на ее племянницу, напоминающую дворняжку. Как бы в душе Сергей ни проклинал брата, но обсуждать дела своей семьи с родственником Виолетты не собирался. Но Драго смерил его усталым взглядом и тяжело вздохнул. Будто сам был в курсе происходящего в семействе Красильниковых. – Думаю, они обязаны присутствовать, – произнес Драго тоном, не терпящим возражений. Он не повысил голос, даже говорил чуть тише обычного, но у Сергея не возникло и мысли противоречить. – Пусть Виолетта передаст данные ваших родных моим адвокатам, они быстро оформят визы и все остальное. Вино было выпито, сигары выкурены, а разговор исчерпан. Дорогие читатели! Если история нравится, не поскупитесь на лайки и комменты. Подписывайтесь на автора и присоединяйтесь к группе вконтакте!

2

Итак, она попала в сказку. О Золушке, Спящей красавице или в любую другую. Огромный средневековый замок, примостившийся на высокой скале, возвышающейся над заливом. Обрамленные зубцами круглые башни из грубого камня подавляли. На их фоне любой человек казался мелким насекомым. Но, видимо, так и задумывалось хозяевами. Сразу от замка начинался парк, а за ним открывался потрясающий вид на море. Анна шла по идеальной дорожке, посыпанной толченым желтым камнем, мимо клумб с розами экзотических сортов, и вдыхала, вдыхала морской воздух. Словно с каждым вздохом начинала жить заново. Кошмар последних месяцев еще напоминал о себе, как слегка затянувшаяся гнойная рана. Стоит лишь тронуть, и все существо пронзит острой болью. Но мозг уже начал блокировать весь негатив, а невероятная поездка в Италию сделала свое дело, отогнав на задний план все подробности недавней трагедии. Два месяца назад она застала мужа с другой женщиной. В офисе. На диване. В самый разгар любовного действа. Когда все становится ясным и понятным и исключает двоякое толкование. Когда весь ужас ситуации усиливался от осознания, что разлучницей оказалась ее родная племянница. Мир перевернулся, земля разверзлась, и небо рухнуло. А потом последовало предательство матери и сестры. И довод: «Ты сама, Аня, мужика довела, что он стал на стороне искать ласки!» сменился более чудовищным: «Аллочка Вадима любит с самого детства, не то, что ты!» После такого не хотелось жить. И она уговаривала, останавливала себя ради Настьки, умом и только умом понимая, что нельзя на плечи девятилетнего ребенка взваливать еще одну трагедию. На помощь неожиданно пришла свекровь. Яростно порвала отношения со старшим сыном и перевезла невестку и внучку к себе. Но следовало признать, что итогом десяти лет совместной жизни стали расшатанная психика и помутнение рассудка. То, что она сходит с ума, Анна уже не сомневалась. Одни ее сны чего стоили. Ладно дракон, иногда появляющийся во сне! А голос? Чаще нежный, ласкающий, а иногда требовательный и властный. Она постоянно слышала его в своей голове, и беспрекословно повиновалась. Голос ее ночного любовника, приходящего в ее сны и изощренными ласками доводившего до сладкого безумия. Анна понимала, что очень скоро ее отправят в психушку, но ничего не могла с собой поделать. Она чувствовала себя обязанной безропотно выполнять его приказы. Такая зависимость пугала, и Анна попробовала пить на ночь снотворное, но на следующий день ее любовник из снов велел отказаться от лекарств, и она не посмела его ослушаться. В моменты просветления в голове проскакивала мысль рассказать о своих снах кому-нибудь, хотя бы Ирке, подружке детства, но Голос запретил ей.

Да и как рассказать?

«Знаешь, Ира, мне дракон расцарапал грудь, а Голос велел выкинуть все ночнушки и спать голой. Так, что ли? – устало подумалось ей. – Этому есть диагноз – шизофрения, кажется».

Но Анне казалось легче и проще называть происходящее защитной реакцией организма, блокировкой сознания. Поездка в Италию, неожиданная и скоропалительная, принесла покой и облегчение. Ехать она не собиралась, но свекровь настояла, мотивировав тем, что Вадим не едет. А ей, Анне, нужно развеяться и показать Насте Италию, искупаться с ребенком в море. Последние доводы, как самые весомые, возымели действие. В душе Анна радовалась, что поездка на Сицилию не доставила никаких неудобств. Сначала летели до Франкфурта, потом частным самолетом до Палермо. И самолет, настоящий «Гольфстрим»… Свекровь лишь качала головой и повторяла, что зря ее младший сын женится на богатой особе графских кровей. Сережка, встречавший их в аэропорту Франкфурта, рассеянно убирал со лба косую челку, глупо улыбался и повторял одно и то же: – Она тебе понравится, мама… Весь перелет Анна дремала, наслаждаясь близостью своего эфемерного любовника. Он гладил ее по голове, нежно целовал, осыпая поцелуями глаза, щеки. И она словно ощущала его прикосновения, дарующие долгожданный покой и умиротворение. Чувствовала, как его рука пробирается ей под блузку, легко очерчивает силуэт груди и ныряет под бюстгальтер, сильно обхватывая грудь целиком. Сначала одну, потом другую. Ласково проводит кончиком пальца по недавнему шраму. Он не позволял себе ничего более откровенного, и Анна мысленно поблагодарила его за это, если можно быть благодарной тени, солнечному зайчику или ряби на воде. Потому что она и так едва владела собой, молясь, чтобы родственники ничего не заметили. Но они тихо переругивались и не обращали на нее, притворявшуюся спящей, никакого внимания. Сквозь дрему и ласковый шепот Голоса она слышала Сережкины рассказы о невесте-аристократке, об ее дядюшке, то ли герцоге, то ли графе; о замке, где устраивается свадьба; о гостях, чье количество уже перевалило за три сотни. Дорога от Палермо до поместья лежала среди оливковых рощ и античных развалин. И Анна снова силилась подремать, но Голос не дал ей этого сделать, тихо приказав смотреть в окно. А там мелькали поля и виноградники, принадлежащие графу ди Кэлоджеро. А потом из-за холма показался замок, скорее похожий на декорацию к страшной сказке, чем на дом, где живут люди, а теперь их семье предстояло тут поселиться почти неделю. На крыльцо высыпала странная публика, среди которой явно выделялись три красивые женщины с одинаковой горделивой осанкой. И даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что они родственницы. Виолетта и Эмма де Луци и Лючия ди Кэлоджеро. Сам граф гостей встречать не стал и на ужине не появился. Сергей посоветовал не обращать на это внимания: хозяин замка обладал большими причудами и всегда поступает, как вздумается, нисколько не заботясь о мнении окружающих. «Мне этот граф абсолютно не интересен», – подумала Анна, слушая причитания свекрови. Ей хотелось оказаться в постели, закрыть глаза и…

Ее призрачный друг не заставил себя ждать. Его руки требовательно и подчас даже грубо скользили по ее телу, не оставляя места для тайн. Она выгибалась под ним, принимая его, покоряясь ему. В какой-то момент Анна решила, что это вовсе не сон, а реальность, настолько явно было происходящее. Ей казалось, что любовная схватка длилась всю ночь, ни на минуту не прерываясь и не заканчиваясь, и лишь под утро удалось уснуть. Но ведь это же только сон, не так ли? Она брела по дорожке, ведущей к морю, и мысленно радовалась тому, что хоть на пару часов удалось избавиться от родственников и хозяек замка. Подготовка к свадьбе, идущая своим чередом, воскрешала недавнюю трагедию, и вся обстановка дома словно душила. В конце аллейки из сформированных в небольшие деревца кустов роз показался ограждающий каменный парапет. За ним далеко внизу разверзлась голубая гладь моря. Волны бились о высокие скалы и убегали куда-то за горизонт. Сбоку Анна приметила небольшую кованую калитку, позеленевшую от времени, и ведущую вниз узкую лестницу с выбитыми местами ступеньками. Идея побродить по кромке прибоя испарилась сама собой. Слишком опасно. Крутой склон, выкрошенный камень вместо ступенек. Можно запросто расшибить голову, и затея собраться с мыслями обернется раскиданными по скале мозгами. Анна внимательно глянула вниз, но так и не поняла, доходит ли лестница до самого низа или обрывается где-то посередине. А если так, то куда ведет?

Пришлось возвращаться обратно в парк. Присев на скамейку, Анна задумалась, пытаясь осознать, что по приезде домой нужно все-таки идти к психиатру, что сны снами, но вчера была явная галлюцинация. И если это болезнь, то она никак не рассосется. Следовало признать, что помочь себе Анна не в силах. От тяжких мыслей ее отвлекли доносившиеся обрывки разговора. Словно в тумане она подскочила и двинулась навстречу. Двое мужчин спорили между собой и взывали к справедливости третьего, стоявшего спиной. Он сделал знак рукой, призывая спорщиков закрыть рты, а потом что-то им ответил. Анна не разобрала слов. Но его фигура и властный голос показались до боли знакомыми. Анна застыла на месте, хотя мозг давал команду ногам развернуться и бежать. Бежать со всех ног. Как можно дальше! Мужчина повернулся и, увидев русскую гостью, бросился к ней. Она услышала, как он рыкнул: «Я знал, что найду тебя здесь!». И потеряла сознание.

3

Его любимая женщина спала. После того как она потеряла сознание, он перенес ее в застекленную витражами беседку, наложив на всякий случай заклятия, чтобы никто не попал в эту часть парка. Его гвардейцы в униформе садовников несли охрану снаружи, чтобы ничто не нарушило покой их властителя. Драго положил любовницу на кушетку и провел рукой в воздухе, словно очерчивая круг. Вся одежда – и его, и ее – оказалась аккуратно сложенной на кресле. – Опять ты мне снишься? – недоверчиво пробормотала Анна. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, силясь понять необъяснимое, – она шла по дорожке и внезапно уснула? – Нет, моя госпожа. Вот мы и встретились. – Голый Драго шутливо поклонился, и Анна рассмеялась. Наконец она смогла полностью разглядеть его. Стройная сухопарая фигура – ни грамма жира, ни кусочка дряблой кожи; лицо, щедро украшенное патрицианским носом, с волевым подбородком; черные волосы и глубоко посаженные зеленые глаза, пронизывающие насквозь. – Добро пожаловать домой, моя госпожа, – уже серьезно сказал Драго, укладываясь рядом с ней на кушетку и привычно устраивая руку на ее груди. – Ты…? – Она попыталась повернуться набок и посмотреть ему в лицо. – Ты… – повторила она, не в силах вымолвить и слова. – После побеседуем. Найдем время. А сейчас… – Он порывисто вздохнул и пригвоздил Анну к кровати, поднимая ее руки над головой. – Я слишком долго ждал этого… Возвращение в реальный мир требовало сил, а они иссякли. Пусть только сон, пусть галлюцинации, но Анне нравится пребывать в сказочном мире, с этим человеком, наслаждаться близостью с ним и дарить ему всю себя без остатка. Сколько времени они провели вместе, она не ведала, ибо все остановилось и замерло, остались лишь руки Драго, его страсть, и он сам внутри нее. Анна сжимала бедра, не желая его отпускать, а он и не стремился покинуть ее, продолжая любовное танго. Она выгибалась и стонала, царапала его спину и обнимала ногами. Силы покидали Анну, но Драго поил ее из старинного кубка, содержимое которого имело странный вкус, но заставляло снова кидаться в любовный водоворот с удвоенной страстью. То, что кубок появлялся из ниоткуда в руке любовника и отправлялся в никуда, нисколько ее не пугало. Мозг Анны лишь отмечал эти события и относил их в разряд должных. – Пока достаточно, – сказал Драго, внезапно прекратив страстный поединок. – Иначе завтра ты не сможешь ходить, моя госпожа. – Поговорим? – неуверенно предложила она. – Потом, – пробурчал Драго. – А теперь спи… – Меня могут хватиться в замке, – слабо запротестовала она. – Исключено, – веско отрезал он. – Я перенесу тебя в твою спальню. Спи, моя госпожа… – Он слегка провел по лицу Анны, погружая ее в сон. Глубокий и спокойный. Драго любовался спящей в его объятиях женщиной, обретенной только сегодня. Тогда, месяц назад, он вызвал домой Виолетту, смутно понимая, что происходит, пока в своем кабинете не добрался до головы Сержио. Там в одной куче были перемешаны интегралы и матрицы, преферанс, сильная, почти щенячья, привязанность к Виолетте и нежная забота о маленькой девочке. Драго мысленно обратился к Лючии: – Кажется, у нашего жениха внебрачный ребенок. Спроси Виолетту! – Это племянница, – последовал ответ через минуту. – Дочка старшего брата. Он заглянул поглубже, в отдел, ответственный за память, и почти сразу же увидел злое лицо мужчины и красивую женщину. Но красота поблекла от печали и грусти. Женщина сидела на кухне и неумело пыталась прикурить сигарету. У нее ничего не получалось, сколько она ни щелкала зажигалкой. Она сломала сигарету и в сердцах бросила в мусор. Изуродованная белая пахитоска с бледно-розовым ободком от помады казалась ей слишком символичной, так как женщина долго смотрела на нее, а потом пошла спать. Драго внезапно осознал, что не может упустить ее. Он нашел ту, что искал. Мать его будущих детей. И неважно, что она сейчас замужем, ее брак доживал последние дни. Она принимала решение, и он сделает все, чтобы это решение оказалось в его пользу. Кэлоджеро еле дождался, пока Сержио поймет, что беседа закончена, и выйдет из кабинета. Потом быстро, почти рывком перенесся в свою келью в северной башне. И сосредоточился на той, которую встретил только сейчас. Что и говорить, он долго искал ее, и собирался продолжить поиски, несмотря на недовольство родственников и обеспокоенность старого Дракона. Но он прекрасно понимал, что родственники и сестры ему все простят, а великий император, старый Дракон, приходящийся Драго праотцом, всегда смотрел на поиски любимца сквозь огромные, покрытые чешуей и снабженные острыми когтями пальцы. Много тысячелетий назад он разбросал своих сыновей по всем планетам, и далекому предку Драго досталась Земля, наполненная кипящей водой и лавой. Тогда основоположник рода Кэлоджеро прибыл на эту планету с женой и детьми. И Драго помнил легенды о том, как яйца с потомством переправлялись в империю, дабы младенцы появились на свет вовремя. Как хранились там, в тайном хранилище, под личным присмотром императрицы. Потом еще несколько поколений жили так по привычке, считая своим домом империю, держа там дворцы и прислугу. Но с появлением человека управлять планетой стало легче, а жить спокойнее. После обвала стены в императорском дворце, когда погиб весь приплод нерожденных еще принцев и принцесс, Император решил, что каждый властитель обязан оставаться в человеческом обличье, брать в жены здоровую аборигенку, предварительно изменив ей ДНК, и вынашивать потомство на собственной планете. Поэтому сегодняшние простые и понятные требования Драго никем не оспаривались. Его женой должна стать красивая и здоровая женщина, способная зачать и выносить близнецов и обладающая к тому любым паранормальным даром. Задача усложнялась тем, что Драго принадлежал к высшему обществу, где почти невозможно встретить подходящую женщину. Моделей он сразу отвергал из-за нездорового образа жизни, а дочки богатых родителей здоровьем и красотой не блистали, баловались кокаином и травкой. Впрочем, как и модели. Оставалось искать среди среднего класса. Он и искал. До сегодняшнего дня.

4.1

Анна проснулась и не поняла, где находится. Помещение казалось мрачным и незнакомым, в углу полыхал огонь в огромном камине, куда запросто поместился бы кабан на вертеле. А возможно, когда-то и помещался. Сицилия… замок… Драго… Она заворочалась, пытаясь разглядеть комнату, явно не походившую на отведенную ей спальню. Потом ощутила тяжесть обнимающих ее рук и собственную наготу. Драго притянул ее к себе посильнее, и его ладонь по-хозяйски заскользила по телу любимой. Словно нуждаясь в подтверждении, он хрипло произнес: – Ты моя… Моя жена! Она попыталась протестовать, но все протесты Драго заглушил поцелуем, долгим и требовательным, разжигающим жар. Ночь постепенно перешла в день, а затем в вечер, огромная кровать сменилась на шкуру около камина, а грубая страсть на нежность и ласки. И только потом настал черед разговоров. Они лежали, раскинувшись на подушках, неведомым образом материализовавшихся на огромной овечьей шкуре около очага. Анна чувствовала себя маленьким ребенком в колыбели из больших сильных рук, укачивающих и успокаивающих, дарящих безмятежное счастье. Драго объяснил ей, что является экстрасенсом, чуть ли не самым сильным в мире. Он что-то долго говорил, как нашел ее, грустную и несчастную, на кухне, с незажженной сигаретой в руке. Как влюбился с первого взгляда и пришел к ней ночью, во сне. Он собирался наплести ей еще что-нибудь, но Анна поверила и этим басням Лафонтена.

Драго смотрел в ее доверчивые глаза и не чувствовал угрызения совести. Он был властителем судеб, и его приказы считалось законом на этой планете. Три прекрасные Мойры, держащие в руках священные нити, не задумываясь, исполняли его волю. И никто в целом мире не поставил под сомнение ни одно его слово. Так почему же Анна, выбранная им себе в утешение, должна в чем-то усомниться? Драго злился на себя. Злился, потому что не мог сказать всю правду возлюбленной и, как мальчишка, мысленно уговаривал ее поверить ему. Последний раз он обращался с подобной просьбой к своей няне лет в шесть, но его мольбы случайно услышал отец, и после хорошей выволочки манипулировать людьми без особой на то надобности Драго прекратил. Он даже не посмел сказать Анне об испытаниях выпавших на долю его супруги. Умолчал о том что это случится скоро, буквально на следующей неделе. Испытания физические и моральные. Он прекрасно понимал, что не сможет их облегчить или смягчить. Взять ее в жены он мог только после обряда. Драго задумался, как отнесется Анна к его истинному облику? Или к своему собственному, который после церемонии станет похож на его? Любимую ждали боль и страдания, но он не стал пугать ее, справедливо решив, что словами все равно невозможно ничего передать. Вдруг испытав к ней такую огромную нежность, Драго понял, что эти последние дни перед их свадьбой он просто обязан наполнить радостью и любовью. Тогда потом, когда она будет лежать в коме, возможно, ему удастся привнести в ее сознание яркие воспоминания об этих счастливых днях. Он повернулся и потянул ее за собой. Она оказалась сверху, приподнявшись на локте, заглянула ему в лицо. Каким-то десятым чувством Анна поняла, что он чего-то недоговаривает. И это что-то – отнюдь не приятный сюрприз. Драго великолепно владел лицом, но на долю секунды оно омрачилось, и Анна заметила. Но она отмахнулась от глупых домыслов. Главное, находиться с ним рядом столько времени, сколько отпущено на это судьбой. – Погуляем по парку, – предложил Драго любимой и, слегка касаясь, провел, пробежал пальцами по позвоночнику. Это прикосновение заставило ее задрожать. Анна положила голову ему на грудь, уткнувшись лицом в жесткие черные волосы. Драго погладил ее по волосам и тихонечко поцеловал в макушку. – Пойдем, моя госпожа, – настойчиво повторил он. – Я хочу познакомиться с твоей дочкой. Анна подняла на него глаза, и он заметил, как сверкнули слезы. Она молча кивнула, стараясь сдержаться. Он шутливо скинул ее с себя и быстрым движением руки очертил пространство около окна. И тотчас прямо на этом месте появилась круглая ванна на чугунных ножках, такая огромная, что в ней поместились бы человека четыре. Ванна, наполненная горячей водой и благоухающая ароматом жимолости, полюбившейся Анне. Она уставилась на саму ванну, на пар, исходивший от нее. – Полезай, – скомандовал Драго и, заметив, что она колеблется, подхватил ее на руки и быстро опустил в воду. Горячая, слегка маслянистая жидкость мгновенно обволокла все тело, затекла в каждую пору на коже, в каждую складочку. – Через пару минут я присоединюсь к тебе. – Он медленно поцеловал ее и отошел к массивному дубовому бюро, стоявшему около противоположной стены. Вода оказалась именно такой, как она любила. Анна, повернувшись, не замедлила сообщить ему об этом. – Привыкай, – улыбнулся Драго, – мне нетрудно исполнять твои желания… «Мои желание мелковаты или Драго и вправду всесилен?» – мысленно усмехнулась Анна. Она нежилась в воде и смотрела в окно. Белые облака медленно тащились по небу, норовя зацепиться за флюгер, установленный на крыше южной башни. Внизу виднелись строго очерченные дорожки и клумбы парка, образующие сложный и непонятный узор. Небо сливается с парком, или парк уходит в небо», – безмятежно подумала Анна, любуясь пейзажем, но от картины за окном ее охватило ощущение абсолютного счастья. Она закрыла глаза. Ее покой нарушил всплеск воды, и руки Драго плавно притянули ее к своей груди. Он усадил ее к себе на колени и начал бережно массировать плечи, обеими руками одновременно. Анна откинулась назад и облокотилась на него. Закрыв глаза, она подумала было, что в парк сегодня они вряд ли спустятся, и смогут ли вообще оставить гостеприимную башню. Но в следующий момент она почувствовала, как руки Драго переместились на грудь и начали играть сосками и как внизу, словно как по команде, раскрылись складки, радушно пропуская внутрь Драго. Она замерла в ожидании его движений и беспокойно задвигалась, призывая начинать. – Сейчас, малышка, сейчас, – прошептал он ей в ухо, успокаивая, нежно перебирая пальцы левой руки. Внезапно Анна ощутила тяжесть на безымянном пальце. Она подняла руку и уставилась на кольцо. Огромный прямоугольный изумруд обвивала грозный платиновый дракон с мощной бриллиантовой спиной и такими же крыльями. Кольцо оказалось точно по руке и сидело как влитое, занимая всю фалангу… – Я решил сегодня заявить свои права на тебя, – прохрипел сзади Драго, ритмично двигаясь в ней.

4.2

«М-да, – подумала Анна, – такого странного предложения руки и сердца, скорей всего, не получала ни одна женщина в мире». Но толчки внутри нее становились более глубокими и настойчивыми, и Анна потеряла нить мысли, отсчет времени и саму себя, растворившись в Драго, превращаясь с ним в единое целое. Потом они гуляли по парку, куда Лючия по приказу Драго прислала Настю. Кэлоджеро сразу очаровал девочку рассказами о своих проделках в школе, об играх и прочих шалостях, за которые ему попадало от отца. Потом к ним присоединилась Лючия и увела Настю смотреть щенков. – Ты можешь выбрать себе одного, – небрежно бросил вдогонку Драго, и не успел договорить фразу, как раздался радостный визг девочки. – Ура! Как хорошо, что теперь мы живем без папы! Мне можно держать собаку! Анна в душе даже удивилась, она совсем забыла о существовании Вадима, будто его и не существовало вовсе в жизни девочки. – Мне понравилась твоя дочь, – торжественно заявид Драго, словно Настя выдержала какой-то сложный экзамен. – Я очень рада, – с долей ехидства заметила Анна и, решив его подразнить, добавила: – Что-то я не помню, когда давала согласие на брак с тобой… Он осклабился и улыбнулся. Так, наверное, улыбался питекантроп, когда волок добычу к себе в пещеру. – Попробуй снять, – ласково предложил он. Анна потянула кольцо с пальца, но оно осталось на месте, совершенно не сдвинувшись. Она озадаченно осмотрела кольцо, палец, затем снова кольцо, и гневно уставилась на Драго. Тот не захотел ничего объяснять, а потянул ее вглубь по аллейке, к клумбе с сиреневыми розами. – Этот сорт называется Шарль де Голль, – радостно сообщил он. Как будто ее интересовали розы… – Почему я не могу снять его? – вернулась Анна к мучившему ее вопросу. – Кольцо – артефакт, семейная реликвия, и надевается на палец будущей графине в день помолвки. Снять его невозможно. Одним словом, теперь ты моя невеста. – И когда же свадьба? – гневно осведомилась Анна. – На следующей неделе, – спокойно сообщил Драго. – В твоем голосе, Аннета, столько желчи, что у тебя должно быть горько во рту, – добавил он, усмехнувшись. – Но я помогу тебе… Он яростно впился ей в губы, раздвинув их, вторгся языком в рот. Его язык вдруг стал слишком гибким и начал обвиваться вокруг ее языка, властно скользя по нежной плоти. Его руки на ходу расстегивали змейку на сарафане и, приспустив лямки, бесцеремонно доставали грудь. «Нелепо что-то доказывать в такой ситуации», – мысленно отмахнулась Анна. Во-первых, она не могла двинуться с места, словно приклеившись к Драго намертво; во-вторых, она жаждала новых ласк, хотя прошло не более двух часов, как они принимали ванну. Ее руки уже обвивали его торс, ее бедра уже прижимались к нему и выгибались навстречу. – Ах, Аннета, сколько ж в тебе противоречий! – тихо прошептал Драго, прервав странный поцелуй. – Скажи, моя госпожа, ты выйдешь за меня замуж? – Его голос зазвучал чуть-чуть насмешливей. – Да! – выдохнула она, признавая этим гортанным звуком его полную победу. Он приподнял подол сарафана и начал оглаживать внутреннюю поверхность бедра, медленно, очень медленно продвигаясь к заветной цели. Аннета таяла в его объятиях и теряла разум. Интересно, что она скажет потом, после свадебного обряда? Драго огляделся по сторонам, думая, что заниматься любовью на садовой дорожке он не решился бы даже во время учебы в колледже. И, как назло, вокруг не виднелось ни скамейки, ни беседки, и даже их наличие не помогло бы им сейчас. По соседней аллее к ним приближались люди, и, судя по доносившемся возгласам, это, скорее всего, родственники Аннеты. Она же не слышала никого и ничего, полностью сосредоточив свое внимание на болтах его джинсов. Драго осмотрелся еще раз. Совершенно не хотелось, чтобы кто-то посторонний видел будущую графиню ди Кэлоджеро в таком состоянии. Его взгляд остановился на любимых розах. Анна испытала легкое головокружение, и мир вокруг внезапно окрасился в нежно-сиреневый цвет. Она почувствовала, что лежит на мягкой поверхности, бархатистой и упругой одновременно. Драго раздел ее донага и примостился рядом. – Где мы? – шепотом спросила Анна. – В розе, – так же шепотом ответил Драго… – Ты шутишь?! – Глаза Анны расширились, она отказывалась принимать такую действительность. – Мы занимаемся любовью в розе?! В обычном цветке?! – Ну да, в розе, мой любимый сорт Шарль де Голль. Я показывал тебе его, помнишь?… Кстати, рядом стоит мать Сержио и восхищается красотой моих цветов. – Драго хохотнул, явно забавляясь ситуацией, и потянулся губами к шее любимой.

– Подожди, я не могу так, – попыталась остановить его Анна. – Она не увидит нас и не услышит, – прошептал Драго. – Мы размером сейчас не больше пчелы и глубоко в цветке. А на сам цветок я наложил заклятие, она его просто не заметит. И потом, эта женщина тебе уже не свекровь. Ты же подала на развод перед отъездом, как я просил?

Анна кивнула.

– Почти месяц назад! – ответила она, на минуту задумавшись. – Я найму адвоката в России, чтобы тебе не присутствовать в суде. Процедура развода не затянется! – Драго мысленно попросил Лючию связаться с адвокатской конторой, ведущей дела Кэлоджеро с начала прошлого века. Он собственнически провел обеими руками по телу возлюбленной. И прошептал восхищенно: – Только полный идиот способен поменять красавицу на несформировавшегося подростка! – Моей племяннице двадцать лет, просто она худенькая, – попробовала объяснить Анна и поняла, что эти люди остались в прошлом. И она с ними никогда больше не встретится и не услышит ничего обидного в свой адрес. Ее настоящее и будущее находится здесь, с Драго. И это будущее пугало ее, интуиция предлагала спастись, а нереальность настоящего манила сладким калачом в ловушку. Но выпутаться из этой паутины она уже не могла, даже если бы очень захотела. Ее пугал Драго, пугал и притягивал. Своей властью над ней и абсолютным могуществом над остальным миром. Он не произнес ни слова любви, не проявил ни грамма уважения. Она становилась игрушкой в его руках и соглашалась с этим своим новым состоянием. Даже во сне он приказывал ей. Подай на развод, согласись на поездку… – Эй, – пробормотал Драго, – она ушла… Он бережно погладил ее по щеке, потом по ключицам, слегка коснулся груди, очертил круг на животе. Анна ощутила, как взрывается что-то внутри, как жар страстей разливается по чреслам. – Драго, прошу тебя… Он не заставил себя долго упрашивать. Потом они лежали в розовом бархатном лепестке, как в колыбели, убаюканные ветром и ароматом цветка, пока громкий голос Лючии не вторгся в ленивые мысли Драго и не напомнил об отсутствии совести и присутствии на ужине. Их обоих, через сорок минут, обязательно!

5

За огромным дубовым столом собралось человек двадцать гостей, приехавших на свадьбу Виолетты и Сержио. Драго, находясь в превосходном настроении, источал добро и благодушие. Справа от него сидела Лючия, а слева – Анна. Он то и дело наклонялся к ней, брал за руку или касался ногой под столом. Находиться рядом с ней и не дотронуться до нее стало настоящей пыткой для Драго, хотя он понимал, что буквально через пару часов она снова окажется в его объятиях. Он не стал объявлять за столом о своих матримониальных планах. Но эти изменения в его личной жизни не прошли мимо близкого окружения. Посвященные заметили торжественное перемещение русской гостьи во главу стола, древнее, принадлежавшее когда-то праматери-императрице кольцо на тонком безымянном пальце. Лючия, вышколенная за долгие годы службы, просто поклонилась Анне, выразив почтение к избраннице своего монарха. Эмма вслед за ней сделала то же самое. Виолетта в безмолвном ужасе уставилась на кольцо и тихо прошептала: – Значит, оно существует… Сержио, его родственники не догадались ни о чем. Да и кто бы посвящал их в тайны мира тайсаров? Они даже не осознавали, куда попали. Еще утром Драго дал указание гвардии не подпускать к Анне никого из ее родственников, кроме дочери. Невидимые и бестелесные, они исправно исполняли его волю. За два дня к Анне подходила только Настя, а у остальным нашлись дела поважнее, чем болтать с бывшей невесткой. Анна оказалась в изоляции и даже не подозревала об этом. Драго счастливо всматривался в ее глаза, полные любви и желания, и не собирался ее ни с кем делить. Райс Братт, его канцлер, изображавший из себя местного доктора, делая вид, что сосредоточил свое внимание на суфле из осетрины, спросил по-тайсарски: – Могу я поздравить вас, сир? – Только после свадебного обряда, – усмехнулся Драго. – Мне послать сообщение на Тайсар? Вероятно, император захочет прислать своих представителей… Конечно, захочет! А то и прибудет сам. Старый Дракон ни за что не пропустит свадьбу внука.

Драго весело усмехнулся, но тут же слегка сморщил нос, мельком глянув на мать жениха, сверлящую Анну недовольным взглядом. – Как? – изумилась Эмма, заметив легкое раздражение брата, и живо поинтересовалась у гостей. – Вы уже три дня в Италии и до сих пор не видели Рим? Как ты мог, Сержио? Сергей пожал плечами и вернулся к поглощению устриц, не объяснять же этой итальянской матроне, что он не так богат, чтобы оплатить для четверых человек, пусть даже и самым близких родственников, путешествие в Рим. – Мы планировали заехать на обратном пути, – путаясь в английских глаголах и с чудовищным акцентом, заверила хозяйку его мать. – На обратном пути не получится, – встряла в разговор Лючия. – У вас вылет заказан из Палермо. Думаю, за оставшиеся три дня до торжества вы могли бы побывать в Риме. Эмма права. Драго делал вид, что не прислушивается к разговору, но в своих мыслях аплодировал сестрам стоя. Конечно, идея отправить родственников Аннеты в путешествие по Италии приходила ему в голову не единожды, но он счел ее слишком эгоистичной. Но в этой идее был еще один недостаток. Без Насти Анна заскучает и начнет беспокоиться, отвлекаясь от него самого. Он мысленно поблагодарил Лючию и Эмму. – Драго, – обратилась к нему сестра, – ты не против, если наши гости воспользуются твоим «Гольфстримом»? – Конечно, берите! – великодушно разрешил он. – Только, Сержио, я прошу вас лететь вместе с семьей. Вы знаете язык, и нам не придется никого разыскивать по Риму. Остановитесь в нашем особняке на виа Чичероне. Просьба опять прозвучала как приказ, и Сергей понял, что проигнорировать ее не получится. – Тем более, дорогой, – к разговору присоединилась Виолетта, – оставшиеся дни я посвящу примерке платья, а видеть невесту в свадебном наряде до свадьбы – плохая примета. – Хорошо, Виолка, – покорно вздохнул жених. Он не стал даже задумываться, с какой целью их всех выпроваживают из замка. Скорее всего, причина проста. Вечный конфликт отцов и детей, вернее, свекрови и невестки. Мать невзлюбила Виолетту еще до знакомства, Та же ответила на это полным пренебрежением, хотя проявила большое внимание к Ане и Насте. С другой стороны, глупо отказываться от путешествия по Италии на халяву. Итак, было решено лечь спать пораньше, чтобы с первыми лучами солнца вылететь в Рим. Но утром выяснилось, что у Насти поднялась температура и обметало горло. Анна осталась с ней. А группа экскурсантов сократилась до двух человек, его родителей. Мысль провести вместе с ними три дня, пусть даже в Риме, представлялось Сергею изощренной пыткой. Он и так уехал несколько лет назад за океан, лишь бы быть подальше от извечных проповедей матери, полного равнодушия отца и немотивированной злости старшего брата. «Интересно, – мрачно подумал он, – за это меня причислят к лику святых?!»

6

Как только «Гольфстрим» исчез из пределов видимости, у Насти, как по мановению волшебной палочки, сразу спала температура. И девочка стала ныть и канючить, что не желает лежать в постели, а хочет спуститься вниз и поиграть с щенками.

– Ты не представляешь, мама, какие они смешные, – захихикала она. – Лохматые, толстенькие, на широких лапках. Я себе выбрала одного и решила назвать Кузей…

Драго не сразу понял, о чем идет речь, а потом расхохотался.

– Выходит, моя собака Матильда – Кузькина мать? Или как правильно сказать по-русски?

– Ну да, именно так, – улыбнулась Анна, и от этой улыбки Драго почувствовал, что пьянеет.