Дожидаясь маму с сестрой, звоню шефу. За неполные два года мы с Ростиславом Градовым сработались как одна команда. Теперь я богат и успешен. И мне есть что предложить любимой женщине. Даже гребанный Педагог одобрил бы такого жениха, как я. Только сама невеста меня забыла!
Морщусь, как от зубной боли. Да я за это время ни разу не взглянул на других телочек! Даже не переспал ни с кем. Думал об Ане. Страдал.
Но так и не сделал ничего. Дурак!
– Слушаю, Богдан Васильевич, – весело рокочет трубка. – Соскучился по работе? Давай возвращайся. Тут у нас утечка информации у партнеров. Хочу, чтобы ты занялся.
– Завтра буду, – произношу с неохотой. Мне нужно лично с Ростиславом поговорить. Попросить помощи. Один я точно не справлюсь.
– Жду, – коротко роняет шеф. И тут же в ухо врезаются заунывные гудки.
А я представляю довольное лицо Градова. Сколько я продержался в Шанске? Три неполных дня? Были же планы на речку смотаться с друзьями. Да все похер! Я хочу видеть Аню. Пусть скажет в лицо, что не помнит меня. Не знает… Как же больно, твою мать! Ну да ничего. Я потерплю. Повидаемся еще. А заодно сделаем экспертизу ДНК. И если выяснится… Подам в суд и буду требовать восстановить мое право на отцовство.
«Они тебя как баклана в суде сделают», – проносится в голове. Аня – адвокат от бога и за своего ребенка будет биться до последнего.
«Погоди, – останавливаю сам себя. – Нужно узнать, когда и где у нее ближайшая защита, и подъехать. Поговорить. Может, удастся все решить мирно».
«Пробей, где у нее следующее заседание», – пишу помощнику. И сам себе готов дать хороший подзатыльник. Почему я раньше не догадался?
«Уже посмотрел, – приходит сообщение. – После аварии она отошла от дел. Последнее – какой-то Даши Ивановой».
– Да знаю я! – бью в сердцах по рулю. – Сам ее охранял тогда.
И тут же замираю на месте от ужаса. Даже дышать перестаю. Какая еще авария? И почему я об этом узнаю только сейчас?
«Аня сильно пострадала? Какие последствия?» – печатаю и не попадаю в нужные буквы. Палец дрожит, как от дурного предчувствия.
«Уже работаем!» – высвечивается быстрый ответ.
Хлопает дверца машины, возвращая меня в реальность.
– Данечка, багажник открой, – просит мама.
Подрываюсь с места и, забрав у матери и сестры сумки с обновками, распахиваю нутро Крузака, доставшегося мне по наследству от школьного друга Вити Торганова. Ставлю рядком бумажные пакеты. И захлопнув багажник, помогаю маме усесться на заднее сиденье.
– Мне нужно уехать, – замечаю негромко.
– Я так и поняла, – вздыхает она печально. – Я Лизе уже высказала, – недовольно косится на сестру, усевшуюся рядом.
– Все нормально, мам. Не ругайся. Лиза поступила правильно. Поеду в Москву. Попробую выцарапать сына… – объясняю натужно. Каждое слово дается с трудом.
– Прояви милосердие, сынок. – Мамина морщинистая рука ложится мне на предплечье. – У той женщины могли быть свои причины так поступить…
– Разберемся, – перебиваю нетерпеливо. И тем же вечером вылетаю в Москву.
Глава 2
Аня
За окном льет дождь, косыми каплями падая на стекла. Кутаясь в халат, прошу домработницу затопить камин. И все никак не могу справиться с волнением.
Где-то я видела этого человека…
Вот только не могу вспомнить, когда и где. Зябко ежусь, хотя в комнате тепло и малыш спит, откинув одеяло в сторону. Вернувшись к сыну, прикрываю ножки, но Антошка яростно брыкается. Своевольный такой… Бесконечно любимый. Сразу чувствуется характер. Интересно, в кого он такой? Наверное, в дедушку. Только бы.
Усевшись рядом в кресло, снова открываю скачанную фотку. Увеличиваю изображение. Вглядываюсь в черты лица.
Я его знаю? Навряд ли!
Муж заблокировал контакт. Но я запомнила имя и фамилию. Богдан Столетов. Набираю в поисковике. И в ужасе смотрю на подростков и стариков. По фактуре ни одного подходящего нет.
«Ерунда какая-то», – отмахиваюсь, поморщившись. Наверняка Артур прав: ко мне постучались хейтеры. Забанил он их и хорошо!
Телефон тренькает в руке, и на экране высвечивается: «Камилла. Сестра».
– Да, Милочка, – радостно подхватываюсь я. Боясь, как бы не разбудить сына, выхожу в другую комнату. А там, усевшись за круглый столик, стоящий в эркере, лениво смотрю на улицу. Прохожие сейчас напоминают разноцветные грибы. Прикрывшись зонтами, все спешат спрятаться от непогоды.
– Как у тебя дела, Анечка? – спрашивает меня единокровная сестричка. Мы с ней родные только по отцу.
После маминой смерти папа вернулся к бывшей жене, разлучившей когда-то моих родителей. Старая любовь не ржавеет. Вот отец и метался всю жизнь между моей тихой мамой и громкоголосой выскочкой Галей Зубовой. Но на наши отношения с сестрой это никак не повлияло. Сейчас, когда у нас почти одновременно родились дети, мы разговариваем часами. Такой мамский клуб. Сестра – более опытная мама. У нее двое детей. Вот я и советуюсь с ней по всякому поводу. Температурка, животик. Да мало ли!
– Аня, меня тут муж спросил, и я не смогла ответить, – смущенно вздыхает Милочка. – Только ты не обижайся, ладно?
– О чем? – улыбаюсь в трубку. Обожаю Милу. Она такая нежная и непосредственная.
– Почему ты не вернешься в адвокатуру? Ты же была суперским адвокатом. Ни одного проигранного дела. Антошку можно и нужно с няней оставлять. У тебя должна быть своя жизнь, систер, – серьезно выговаривает Камилла.
– Не знаю, – вздыхаю тяжело. – Не задумывалась даже. Антошке нужна мама, Артуру – жена. А я еще прохожу курс по восстановлению.
– Рома говорит, что так можно всех клиентов растерять. Мы беспокоимся…
– Спасибо, конечно, – смеюсь я. – Но я пока не готова.
– Я маме скажу, – приводит главный аргумент Милочка. – Она накрутит папу.
– Пощади, систер! – прошу с театральным ужасом.
Мачехе всегда удается настоять на своем. Но папа, старый дурак, любит ее всем сердцем.
– Мы даем тебе год, – торжественно заявляет сестра. Яблоко от яблони… – А потом начнем надоедать. Ты такая была успешная, Аня. Грех зарывать талант в землю. Мы хотим гордиться тобой…
Последняя фраза бьет под дых. Где та успешная крутая адвокатесса, которой я была до аварии? Но я сама выбрала материнство и каждый день благодарю бога за сына. С таким трудом его выносила, столько пережила…
– Я вас тоже люблю, – замечаю порывисто.
Глотаю набежавшие слезы. Сестра искренне за меня переживает. В больницу тогда примчалась одной из первых. Открыв глаза, я увидела рядом своих близких. Марк, старший брат, Милочка с мужем и, конечно же, Артур.
– Ты не одна. Мы с тобой. Твоя семья, – сказала тогда Милочка. Маленькая тонкая птичка, но такая мудрая.