Обладая тобой

Превратности судьбы Вопреки всему
Виктория Цветаева

Вторая книга, продолжение истории Марата и Ларисы. Сколько требуется человеку, чтобы осознать, что он совершил непоправимую ошибку? День, год или девять месяцев? Это время каждый из героев провёл в поиске, пытаясь начать всё с нуля и создать свою ячейку общества. Но смогу ли они, если взаимное притяжение не отпускает их, если вопреки всем препятствиям их души соединило нечто удивительное и прекрасное, маленькое продолжение их самих…

Все персонажи вымышлены! Любые совпадения с реальными людьми случайны!

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА АВТОРА, ЧТОБЫ БЫТЬ В КУРСЕ ВЫХОДА САМЫХ ГОРЯЧИХ НОВИНОК!

Содержит нецензурную брань.

Виктория Цветаева

Превратности судьбы Вопреки всему

Глава 1. Лариса

Пачка денег обжигала мне руку, когда я нащупала её у себя в сумочке. Аборт был назначен на два часа дня, и у меня ещё оставалось время, чтобы решить один незаконченный вопрос. Одевалась я на удивление тепло, с тех пор как узнала, что беременна, поэтому постояв на остановке полчаса, ожидая общественный автобус, совсем не замерзла. Хотя зачем я это делала совсем не понимала, ведь ребёнка оставлять не собиралась?

Единственное чего мне сейчас хотелось – это поскорей освободиться от прошлого и забыться, выбросить все воспоминания и чувства, как ненужный, вонючий мусор, вычеркнув окончательно и бесповоротно людей, которые безжалостно и беспардонно танком проехались по моей жизни, растоптали и растлили мою душу. По календарю через пару дней весна, а так и не скажешь, кругом мороз и стужа, как отражение моих собственных чувств и абсолютное отсутствие каких-либо человеческих эмоций на лице. Сегодняшняя погода идеально вписывалась в мой внутренний мир, отражая его внутреннее содержание. Я всё равно, что мёртвая, даже если сейчас взорвётся вулкан, или неожиданно резко затормозит машина, или кто-то из прохожих громко закричит мне на ухо, я не вздрогну и… даже не посмотрю…

Если бы меня сейчас кто увидел из прежней моей элитной тусовки, то не узнал, пройдя мимо меня. Если коротко, то я представляла жалкое зрелище. Мне не хотелось больше никого восхищать или кому-то понравится, свои эффектные сапоги на высоком каблуке я сменила на удобные ботинки на сплошной подошве, шубу хотела выбросить, но пожалела и оставила пылиться в шкафу, а сама решила перелезть в свой старый пуховик, который носила раньше, давно, наверно в другой жизни уже. Больше нет блеска в глазах и кокетливого взгляда на лице, отсутствует обаятельная, соблазняющая улыбка, которая делала меня живой и сексуальной, а также полное отсутствие косметики превращало меня в совершенно другого человека. Плечи ссутулились, и мне совсем не хотелось их выпрямлять, вышагивая своей коронной походкой от бедра. Состояние было такое, как будто все жизненные силы покинули меня, оставив лишь боль и осколки прошлых мечтаний и надежд. Каждый пройденный шаг причинял мне неимоверную боль. Я чувствовала себя сильно измотанной и постаревшей на много лет женщиной, которая несёт на своих плечах всё бремя этого мира. Но больше меня пугало моё внутреннее состояние: состояние полнейшего пофигизма. Мне безразлично, что случится со мной в следующую минуту и вообще ко всему, что происходит вокруг меня в мире, включая саму себя в том числе.

Подъехал мой маршрут, я села на свободное место у окна, прислонившись лбом к его холодному, замёрзшему стеклу. Все куда-то шли, что-то рассказывали, а потом или смеялись, или улыбались друг другу, обнимались и целовались, кто страстно, кто робко, а кто шутя. Жизнь за окном продолжалась, оставив меня за своим бортом, обделив своим вниманием. Сказать честно, я была рада за всех этих людей, радуясь их счастью. Если есть радость и смех, значит не всё в этом мире потеряно. Может когда-нибудь судьба и надо мной раскинет свои счастливые объятия, подарив хоть толику радости. Они счастливы, потому что сами создали себе такую жизнь, просто любя и даря любовь, ничего не требуя взамен, а я всё это время только брала и всех использовала в своих целях и меня использовали так же, простой и циничный процесс. Владимиру и Рустаму нужно было моё тело, Марату – моя красота и снова же моё тело, и только одна Оля относилась ко мне по непонятной мне причине по-человечески…, а я не сберегла это сокровище под названием дружба…. Каждый раз воспоминания о бывшей подруге нагоняли слёзы на глаза и мне с трудом приходилось бороться с этими болезненными воспоминаниями, причиняющими нестерпимую боль.

Вот и моя остановка, надо выходить. Ноги дрожат, но несут меня в направлении его офиса, где я расставлю окончательно все точки между нами, швырнув эти «фантики» ему в лицо, а потом также равнодушно поеду убивать наше общее, ненужное никому на этом свете – наше дитя… Моё чувство пофигизма сейчас играло мне на руку, как хорошо ничего не чувствовать, так легче справляться с этой агонией. Нервная система истощена и в ней в один момент происходит перелом, когда боль такая сильная, что ты больше не можешь это выдерживать. Вот тогда и приходит помощник в лице равнодушия ко всему происходящему, буквально спасая твою психику.

Шла, как в туманной дымке.. В ушах стук собственного сердца… Вот он знакомый лифт…, вот офис, где я вижу знакомую секретаршу Надежду. Видела её пару раз, когда приходила сюда к Рустаму, когда мы были с ним ещё вместе. Я и раньше догадывалась, а теперь знаю наверняка, что они оба использовали её по очереди на рабочем месте. Как я это поняла? Всё очень просто! Конечно, об этом они не говорят, но это понятно и без слов по одному её собственническому взгляду на них обоих. Даже при мне, её ноготки неоднократно скользили по груди и плечам Рустама, заявляя свои права на обладание им. Марат тоже мимо неё не пройдет, в этом нет сомнений, тем более с его сексуальными запросами.

Смерив меня презрительным и ревностным взглядом, она кинулась сразу в бой:

– Рустама Тахировича нет и сегодня не будет, – довольная собой заявила она мне.

Сложив руки на груди, приподняв тем самым итак свою выдающуюся грудь, сделав её ещё больше, она с наглым видом перекрыла мне дорогу, не пуская пройти дальше. Бюстами что ли захотела помериться? Я не собиралась с ней соперничать ни в чём, тем более завоёвывать этих недостойных кобелей, посягательства на которых она так упорно сейчас отстаивает. Всего лишь секретарь, а мнит из себя генерального директора. Думает, раз ублажает их ртом, то ей всё позволено? Хотя почему бы и нет? Парням отлично, не надо никого больше звать: устал, напрягся, нужно снять напряжение, протянул руку, нажал кнопку, вызвал Надю по селектору и дело сделано, ваш отсос готов к работе и устроит всё в лучшем виде! Всё для вас, мальчики, лишь бы вы улыбались. Хорошо устроились, ничего не скажешь. От всех образов этой омерзительной картины, которая предстала перед моими глазами, у меня возникла тошнота и меня чуть не вырвало на туфли этой Наденьки. Да пусть отсасывает им хоть сутки напролёт, это её выбор, а я больше даже их имена слышать не желаю!

– Нет, я не к Рустаму, мне нужен Марат, – спокойно и без эмоций сказала я, на что она чуть не позеленела от злости.

Знаю я о чём её мысли, думает одного заграбастала, теперь за другим пришла. Настрой явно боевой и без драки мне она его не отдаст, только она ещё не знает что ни один, ни другой мне больше не нужен. И приход мой связан с совершенно обратным: желанием избавиться от него навсегда и никогда больше не встречаться с этим недочеловеком.

– Я узнаю сможет ли он вас принять, – сквозь зубы прошипела она и удалилась в соседний кабинет, стуча по паркету своими каблучками.

Сначала я не поняла, откуда раздаются эти звуки, но потом начала прислушиваться и до меня дошло, что эта дрянь специально включила селектор на громкую связь, чтобы мне было слышно до мелочей, что там происходит между ними. Я стала свидетелем самой омерзительный сцены на свете.

– Марат Миланович, можно? – зазывным, сладострастным голосом пропела она, нарушая всякую субстанцию, на деле доказав мне мою теорию, что они на пару с ней трахаются в рабочее время. – Вы очень напряжены, позвольте вас расслабить.

– Вот скажи мне, Надь, откуда ты всегда знаешь, когда зайти? Мысли что ли читать умеешь? Если так, то тебе вообще цены нет.

Марата я слышала отчётливо и сразу узнала, никогда не спутаю его голос ни кем другим. Как он шептал мне всегда этим бархатным голосом на ушко слова восхищения, сколько в нём было нежности и обожания…. Боль тисками сдавила сердце, проявив первые мои хоть какие-то эмоции за эти дни.

– Годы работы с вами дают о себе знать. Я знаю вас Рустамом от и до, лучше вас самих. И ваше желание посылает мне импульсы, которые отчётливо поступают даже сквозь стены.

Вжикнула молния штанов, какая-то возня, а потом… громкий стон удовольствия Марата. Сомнений в том чем они там занимались не возникало, всё понятно и без слов. Я вспомнила нас…, как я сама не так давно любила доводить его своим ртом до оргазма, наблюдая, не отрывая глаз от его лица, воспринимая его наслаждение как своё собственное. Конечно, я понимала эту красотку, которая трясётся над своими самцами, но кроме красивого тела и члена между ног, как у коня, похвастаться этим двум козлам больше нечем. Я слышала всё, что сейчас там происходило, до единого звука, еле сдерживаясь от тошноты, которая бесконца подступала к горлу. Зачем она это сделала, сейчас я понимала отчётливо: показать мне, что он занят и принадлежит не мне. Она надеялась, что я услышу это представление и сразу уйду? Вот дура! Я и так уйду, так что зря старается, на меня это всё уже не действует, только вызывает отвращение.

Это действо между ними длилось недолго. По последнему протяжному стону Марата я пришла к выводу, что он кончил и, судя по всему, ей в рот. После чего она специально чуть ли не в сектор наклонилась, потому что звук стал более отчётливым, причмокивала и облизывалась от белой мерзости, которой он её накачал под завязку. Бороться с тошнотой было непросто, хорошо, что с утра я не ела, потому что эти звуки сделали своё дело и меня стали душить рвотные спазмы. Продышавшись немного носом, мне стало легче. Так, Лариса, спокойно, не доставь этой даме удовольствие увидеть тебя загнутой над мусорным ведром. Она сама туда сейчас отправится, как только выйдет из этого вертепа!

– Спасибо, детка, ты как всегда на высоте, – раздался громкий, смачный удар. Как я поняла, Марат шлёпнул свою любовницу по ягодицам. -Там кто-то пришёл или мне показалось?

– Нет, – ответила эта стерва, закрыв за собой дверь и сразу двинулась ко мне, с торжествующим выражением на лице.

Вот же дрянь! Эмоции стали пробуждаться во мне, причём на удивление к Марату я сейчас не чувствовала даже грамма ревности, просто грусть и печаль, что у нас так всё бездарно закончилось. Эту же гадину я сейчас хотела просто брякнуть головой об стол, но вовсе не из-за мужика. Она задела чувство моего собственного достоинства и мою гордость, которой у меня всегда было в избытке. Показывает мне моё место, хотя сама никто иная, как дешёвая шлюха, в которую ходят справлять свою нужду все мужики этого офиса. Во мне проснулась стерва, и я пошла в наступление.

– Зря старалась и позорилось, милочка, он мне не нужен. Нравится быть сливной ямой, куда ходят помочиться? Пожалуйста, это твой выбор, а я выбираю другой путь: путь уважения к себе, своей жизни и своей личности, о чём ты собственно и понятия не имеешь. Вот,– швырнула я ей конверт, – передай Марату Милановичу эти деньги и скажи, что это от Ларисы Гордиенко, если он ещё не забыл, кто я такая. И ещё одно, передай ему пусть свернёт их в трубочку и засунет в свою или, если тебе нравится, то в твою задницу!

Увидев её ошарашенное выражение лица, я решила продолжить в том же духе, оставляя последнее слово за собой.

– И последнее, оденься поприличнее, а то у тебя на лбу сразу загорается табличка «ДЕШЁВАЯ ШЛЮХА», а это не очень хорошо скажется на репутации этой фирмы, – и пошла на выход, с удовольствием наблюдая, как уела эту дрянь.

Когда я уже почти вышла, обернулась, также презрительно её обсмотрев с ног до головы, как какое-то мерзкое насекомое.

– Надюша, зря бесплатно сосёшь, хоть зарплату попроси повысить или путёвку на Канарские острова, а то не заметишь, как зубы выпадут от такой натуги, сосать целыми днями та ещё обязанность, а за вредность-то не платят.

Заметила перед уходом, как она хватала ртом воздух от переполняющего её гнева, но слов ответить мне что-то против она так и не нашла, а может не успела, потому что я сразу вышла из офиса, а на улицу буквально вылетела, так меня тошнило. Мне нужен был кислород, я задыхалась, а голова кружилась, сливая передо мной небо и землю. Несколько долгих минут, облокотившись рукой на здание, я стояла и пыталась отдышаться, выровнять дыхание и вернуть себе былое самообладание.

Когда пошла по дороге, сразу забыла этих двух омерзительных личностей, переключившись на мысли о своём ребенке. Погладив живот, я направилась на плановую операцию, решив не откладывать и сделать скорее аборт, чтобы быстрее стереть последние напоминания о его недостойном отце…

Глава 2. Лариса

По мере того, как я подходила к клинике, озноб становился всё сильнее и сильнее, паника внутри меня нарастала. Одна мысль не давала мне покоя и набатом стучала в моей голове: «ТЫ ПОТОМ ПОЖАЛЕЕШЬ!» Это Олины слова, которые она мне кинула перед тем, как уйти из моей жизни. Она говорила много и всё по делу, но эти три слова буквально выжглись отпечатком на моём сердце и будили мою совесть, не замолкая ни минуты. Мне было не по себе, и я без остановки задавала себе вопрос, правильно ли я поступаю? А если и правда я потом пожалею, назад дороги уже не будет. Много что можно в жизни изменить, только смерть мы отменить не в силах. Сейчас именно этот шаг я и хотела совершить, вернее, вынуждена, хотя это слово всего лишь оправдание моему поступку. Всегда есть выбор и свой выбор я сделала. Пусть он мне дался непросто, но кого это волнует? Матери с отцом я точно не скажу, что была беременна, и всё забудется со временем, успокаивала я себя. Ошиблась, с кем не бывает, впредь постараюсь думать больше головой, а не эмоциями, начну новую жизнь да и вообще возьмусь за ум. Буду учиться, вот возьму и сдам летнюю сессию на одни пятёрки и стипендию буду получать, может и на подработку устроюсь где-нибудь и пошли все эти мужики лесом! С парнями решила завязать, не принёс мне счастье тот образ жизни, который я вела, значит надо что-то менять и просто жить, как все.

В клинике было тихо, светло и чистенько, но эта благодать навевала на меня ещё большую тоску. Сердце болело и сомнения терзали меня, разрывая на двое, от чего я нервничала ещё сильнее. Посмотрев на часы в холле, я закрыла глаза, начав обратный отсчёт вместе с часами. Через десять минут меня позовут и всё будет кончено…, я избавлюсь от этого бремени…

Моя рука прикоснулась к животу, и я вспомнила прием у врача, которая отговаривала меня от этого шага, ссылаясь на осложнение после аборта, что исходом этого необдуманного решения могут быть вполне реальные последствия – не иметь больше детей… Глупости всё это, я просто уверена они всем так говорят, запугивая, чтобы мы передумали. Но… не сегодня…, не в этот раз… Никогда не отступала от намеченного.., всегда шла до конца… Сомнения прочь! Сделав решительное выражение лица, я ждала, когда назовут мою фамилию.

Из соседнего кабинета вышла заплаканная девушка и обессиленно опустилась на соседний стул. От неё шла тяжёлая энергетика, делая моё состояние ещё более взвинченным. Что могло такого страшного случится у этой девушки. На ней не было лица, а душевное состояние оставляло желать лучшего. Было стойкое ощущение, что она недели три просто рыдала, не переставая, из неё как будто высосали всю жизнь, явив передо мной только внешнюю оболочку. Я не могла оставаться равнодушной к её горю, ведь сама не так давно пережила и испытала нечто подобное и находилась примерно в таком же состоянии.

– С вами всё в порядке? Может быть, вам нужна помощь? Скажите, что мне для вас делать? – осторожно начала задавать вопросы я, боясь быть слишком навязчивой.

Она посмотрела на меня пустым, отсутствующим взглядом.

– Как вы думаете, можно что-либо сделать для человека, которого нет, который умер и похоронил себя заживо?

У меня мороз прошёл по коже от пронизывающего взгляда и голоса, в котором отсутствовал даже намёк на биение жизни. Господи, да что же могло случиться такого страшного, что настолько перевернуло её жизнь, лишив смысла?

– Что вы такое говорите? Вы просто не в себе и не отдаете себе отчёт в том, что происходит. Вы расстроены, всё пройдёт. Что бы ни случилось, вы это переживёте, – пыталась я найти слова, чтобы её успокоить.

– Расстроена? – рассмеялась она ненормальным смехом. – Я была расстроена, когда получила двойку в школе или на экзамене тройку и не смогла получать стипендию, к которой стремилась, я была расстроена, когда у меня из под ног увели шубку, которую я присмотрела и не успела купить, я была расстроена когда застукала своего парня в своей кровати с какой-то потаскушкой, а сейчас я именно убита, понимаете!? Хотя откуда вам это понять, такое может осознать только человек, переживший нечто подобное.

Я уже абсолютно ничего не понимала и в полном недоумении уставилась на неё, только моргая ресницами. А я думала у меня проблемы, может умер кто близкий? Что такое могло случиться у этой молодой, ухоженной, красивой девушки? Я чувствовала, что этот разговор не просто так происходит, и сейчас в мою судьбу вмешиваются высшие силы, предостерегая от непоправимого шага. Я должна знать причину трагедии этой девушки и теперь не уйду, пока не узнаю всё до последнего слова.

– Скажите мне, что с вами случилось? Умоляю, поделитесь своей историей, и вам сразу станет легче, – взяла её за руку я, делясь своей энергией с этой незнакомой мне девушкой.