Под горочку со свистом

Встреча под мостом

Яркое солнце и температура плюс пять! Даже для Дона такой январь слишком теплый. Урбан с удивлением нашел грибы под мостом, когда обследовал место падения старущки. Не сорвал, а то бы целое лукошко набралось. Правда, стручки мелковаты, но для жарки в самый раз. Стручки и сморчки – так в народе называют первые весенние грибы. Трубников скользнул взглядом по грибам и отвернулся. Удивляло, что пожилая женщина, упав с такой высоты, осталась жива, да еще смогла выползти на трассу. Урбан показал место, где нашел ее. Потом оба поехали в больницу к Вере Ивановне.

Им повезло. Врач разрешил свидание. Она была в приподнятом настроении, готовилась к операции. Однако все старания Трубникова, все его искусство ведения допроса разбились о старческий маразм Веры Ивановны. То она без причины смеялась, то плакала о своем пропавшем муже, просила найти его. Покупателей было двое, а может быть, трое, но точно мужчины! Улыбались они улыбками людоедов. Она сразу испугалась и отбежала к мосту. Муж хотел пригласить покупателей домой, она возражала, опасно! Оказывается, что на мосту еще опаснее, чем дома. После получасовой беседы, попеременно прерываемой смехом и слезами, Трубников почувствовал легкое головокружение и сильную потребность сделать короткий перекур. Когда он уже держался за ручку двери больничной палаты, Вера Ивановна крикнула ему вслед:

– Белочка тоже пропала! Белочку тоже найдите!

– Какая Белочка? – вернулся к ней детектив.

– Собака наша. У всех дворовые, а у нас комнатная, беленькая вся! Пуделек. Внучке подарили, а она нам привезла, родители не разрешили ей собачку в квартире оставить, а почему? Она такая лапонька! Дед вечером домой приходит, Белочка ему сразу его тапочки несет! И радуется! У нее любимое место у деда на коленях. Никогда она не убегала! А тут на новый год сбежала! Мы с дедом искали-искали, искали-искали! Может быть, она сама вернулась? А дома никого нет! Белочка! Лапонька!

И Вера Ивановна снова разразилась горьким плачем. Трубников вышел, Урбан остался с ней. Детектив закурил на улице рядом с парадным входом. Пожилая женщина шла к больнице, остановилась возле детектива:

– Весна на дворе! – сказала она.

– Да, погода весенняя, – согласился детектив.

– Что? Все-таки потащите ее на опознание?

– Не понял, кого потащим?

– Бабульку, кого ж еще. А вы разве не из полиции?

– Нет, я частный детектив.

– Надо же, извините, обознатушки вышли! Рано утром следователь приезжала, хотела повезти ее на опознание. Врач запретил, сказал, что после операции отпустит, а пока нельзя. Вроде бы нашли двоих уродов, которые ее с моста сбросили! Я бы их самих с моста сбросила! Хотя, что им с того? Нет у них ни мозгов, ни совести! Не люди, а половые тряпки! Хоть сколько бей, отряхнутся и скажут: «Спасибо, что вытряхнули!»

– Следователь и с вами беседовала? Откуда вы знаете, что их было двое?

– Стала бы он со мной беседовать? Кто я? Санитарка! Санитарка разве человек? Следователь в палате с ней говорила, а я случайно мимо проходила, случайно услышала.

– А что вы еще случайно услышали?

Пожилая санитарка многозначительно улыбнулась:

– Ко мне на новогодние каникулы внучку привезли. Привезли и оставили, а денег на питание не дали. Можно картошкой, капустой кормить, а ей хочется вкусненького. Вкусненькое в магазине есть, да не про нашу честь.

Трубников достал из бумажника две тысячерублевых купюры и предложил их санитарке для внучки. Долго уговаривать не пришлось. Она удовлетворенно вздохнула и сказала, что нашли двоих уродов быстро, потому что они машину угнали. Оба сидели в колонии для несовершеннолетних, вместе вышли. Один с Ростова, другой с Жирнова, это хутор здесь такой есть. Жирновского никто из колонии не встретил. Он поехал к ростовскому другу, у того мать и сестра. Они приняли сына и его друга. Кормили дармоедов несколько дней. Жирновский хотел домой с шиком вернуться. Мать друга ему деньги на рейсовый автобус давала, отказался. Они вдвоем ночью угнали машину, поехали на ней в Жирнов. А на мосту старика со старухой встретили. Машину Самоковских нашли, а старик пропал. Небось, убили! Откуда такие берутся? Как их земля носит? Им одной машины мало, они еще и эту угнали! В какое время мы живем?

Она решительно пошла в больницу, сильно размахивая руками. Трубников докурил сигарету и последовал за ней. Повторная беседа с Верой Ивановной подтвердила рассказ санитарки. Урбан слушал стоя у окна, тер виски, у него разболелась голова.

– Даже не верится, что их столь быстро нашли, – сказал он Трубникову, когда они сели в машину.

– Еще не было опознания, – возразил детектив.

– Она опознает. Она и меня бы опознала в качестве «урода-покупателя», я бы не стал ей доверять. Старый, что малый. Говорит то, что от нее хотят услышать. Если машину нашли, значит, они. Не понимаю, куда дед исчез?

– Я пока многого не понимаю. Бывает, что раскрывают по горячим следам, но здесь много вопросов, а ответов нет. Позвони Лене, она нашла объявление Самоковских?

– Она недавно сама позвонила. Нет, она не нашла объявлений. Я подумал, что дед Самоковский мог пользоваться сарафанным радио, это же сельская местность. А один из так называемых покупателей родом из Жирнова. Позвонил маме, поговорил, разузнал, потом позвонил деду Самоковскому, договорился, встретил на мосту, забрал машину, деда с бабулей убил.

– Бабуля жива с Божьей помощью. И с твоей помощью.

– Да, я тоже свою лепту внес. Ты хочешь в Жирнов? Проверить версию следствия?

– Как зовут следователя?

– Не помню. Молодая и красивая женщина, только мегера. Два часа вопросами мучала. Обычно я легко устанавливаю контакт с женщинами, но эта! Не помню я ее имени и не хочу помнить! У нее взгляд, словно рентген, насквозь смотрит, аж душа в пятки!

– Чтобы у тебя душа в пятки? – засмеялся Трубников.

– Смеяться не надо. Я ее боюсь!

Трубников остановил машину и продолжал смеяться. Урбан, обиженный и оскорбленный, вышел из машины, осмотрелся. Они снова стояли у злополучного моста.

– Боря, не сердись на нее, – подошел к нему детектив, – такая у нее работа.

– Собачья работа, – мрачно ответил Урбан, – зачем ты здесь снова остановился? Я уже нагулялся по этому мосту и под мостом тоже. Там грибы растут, но мне не надо.

– Там еще и призраки бродят. Смотри, кто-то гуляет под мостом.

– Это Алексей. Алексей! – крикнул Урбан.

Человек поднял голову, посмотрел на них и молча скрылся под мостом.

– Да, повернулся к другу Урбан, – это Алексей, – но почему же он ничего не ответил? Что это с ним?

– По-моему, он на тебя обижен.

– За что? Я же его маму спас? За что?

– Не обижайся на него. У него беда. Когда случается беда, хочется найти виноватого.

– А я при чем? Я сейчас с ним поговорю!

Урбан бегом побежал по скользкой тропинке вниз. Трубников поспешил за ним, с тревогой наблюдая за его стремительным спуском. По-заячьи прыгая с кочки на кочку, детектив уже почти догнал друга. Урбан поскользнулся и продолжил спуск с гораздо большей скоростью, чем раньше. Теперь он катился кубарем к самой реке. Трубников закричал, призывая на помощь Алексея. Алексей уже сам бежал к реке, стараясь преградить путь летящему навстречу человеку. Урбан сумел остановился у ног Алексея.

– Алексей! – кричал Трубников, – что с ним? Он жив?

– Жив, наверное.

– Как это? Наверное? – Трубников оказался рядом с другом. Присел на корточки.

Урбан сел. С помощью Трубникова и Алексея встал на ноги, достал большой носовой платок и взмахнул им, словно флагом. Высморкался, сунул в карман и тихо сказал:

– Быстрый спуск в овраг помогает избавиться от гнева и раздражения, – и, глядя в глаза Алексею, продолжил, – однако сейчас я испытываю сильную потребность чего-нибудь выпить, хотя бы водички попить. Если не ошибаюсь, дом ваших родителей где-то рядом?

– Рядом, если на машине, а папину машину уже увезли. Она была там, – он махнул рукой вдоль реки – цела и невредима. Машину по распоряжению следователя забрали, а я пешедралом.