Девушка по вызову

Впрочем, не хочу об этом вспоминать. Плохое точно осталось позади. Завтра за мной приедут мама и папа и заберут домой. Как же я по всем соскучилась! И по Джеймсу, и по Альфреду, и по тете Мэгги, и по моему замечательному песику Фрискису. Тяжело видеть родных всего лишь один раз в год, но, к сожалению, из школы нас отпускали домой только летом, на месяц. Сестра Юджиния всегда говорила, что каникулы вне стен школы плохо на нас влияют. Может быть. Но почему-то в конце каникул никогда не хотелось возвращаться в школу…

До сих пор не могу поверить в то, что теперь мне не нужно будет никуда возвращаться. Я буду взрослым самостоятельным человеком, буду есть, что хочу, и носить то, что нравится. И никогда в жизни больше не надену длинную юбку! По-моему, в девятнадцать лет человек имеет право на собственное мнение. Тем более, если этот человек – без пяти минут замужняя женщина.

Да-да, именно так. Я впервые пишу об этом, и мне ужасно страшно. Раньше помолвка казалась мне чем-то шуточным, несерьезным. Да и как может быть серьезной помолвка между десятилетней девочкой и четырнадцатилетним мальчиком? Так, баловство, развлечение для скучающих взрослых в жаркий летний вечер. Но теперь мне девятнадцать, Билли, соответственно, двадцать три, и мы уже вполне взрослые, чтобы стать женихом и невестой на самом деле.

Мама говорила об этом, когда приезжала в последний раз. Я сказала, что шутка зашла слишком далеко, а она сказала, что это вовсе не шутка и мне не найти жениха лучше, чем Билли. И что все счастливы. И папа, и Джеймс, и Альфред, и тетя Мэгги, и даже дедушка Стивен. А уж про родителей Билли и говорить нечего. Они давние друзья с мамой и папой и очень хотят с нами породниться.

После того разговора с мамой я не спала всю ночь. Пыталась вспомнить Билли. В последний раз я его видела два года назад, да и то мельком. Он высокий, худой и рыжий, с веснушками по всему лицу. Это я помню точно. Симпатичный? Может быть. О’Конноры все симпатичные. Какой у него характер? Умен ли он? Добр?

Ха-ха. На все эти вопросы есть лишь один ответ – не знаю. Когда я рассказала о своем женихе Линде и Келли, они забросали меня вопросами, на которые я не смогла ответить. Они подумали, что я их разыгрываю и день со мной не разговаривали. Потом мы помирились, но, кажется, они до сих пор думают, что я их разыграла. Посмотрим, что они скажут, когда я пришлю им приглашение на свадьбу. Келли сразу побежит по магазинам искать себе платье, а Линда сядет на телефон и станет обзванивать знакомых, чтобы всем-всем сообщить о моей свадьбе. У меня очень милые подружки…

Все, глаза слипаются, и писать я больше не могу. Сердце замирает при мысли о том, что в следующий раз я возьмусь за дневник уже дома, в своей комнате, которую я знаю гораздо хуже, чем комнату в школе. Что меня ожидает во взрослой жизни? Не знаю…

Но умираю от любопытства!

2

Келли Хиггинс уверенно вела машину по извилистым улочкам Тотенхэма. Она видела, что случайные прохожие оборачиваются ей вслед, а встречные автомобили не упускают случая посигналить. Это немного действовало на нервы, но Келли ни на кого не обращала внимания. Благодаря частой рекламе по телевизору, весь Тотенхэм и его окрестности были в курсе, что в маленькой голубой «тойоте» с фирменным логотипом «Суперняни» разъезжает девушка, которая стала няней месяца.

Идея конкурса принадлежала Агнесс. Ей захотелось, чтобы у девушек был стимул работать все лучше и лучше. Если клиенты тобой довольны, если они вызывают тебя снова, если они платят тебе премиальные, значит, у тебя есть шанс стать няней месяца и поучаствовать в рекламе агентства. Победительницу выбирали каждый месяц, и рекламный ролик переснимали. Выходило недешево, но интерес клиентов к «Суперняне» все компенсировал. Время показало, что и эта идея Агнесс была гениальной.

Келли свернула с Тотенхэм Роуд на Молхолл Драйв. Было уже пятнадцать минут девятого, но она не волновалась. До дома Фултонов рукой подать, она будет на месте вовремя. Раз уж миссис Эдна Фултон так не любит присутствия посторонних людей в своем доме, Келли не будет ей надоедать. Она приедет ровно в половине девятого, как и договаривались, и ни минутой раньше.

Надеюсь, в доме найдется кто-нибудь помимо восьмилетнего ребенка, чтобы открыть мне дверь, усмехнулась про себя Келли.

Хотя как раз она меньше всего сомневалась в том, что восьмилетний ребенок в состоянии и сам дверь открыть, и за собой присмотреть. Сейчас на редкость самостоятельные дети. Они знают все телевизионные программы, не отлипают от персональных компьютеров и вовсе не желают развлекаться по старым дедовским рецептам – петь песни, играть в игры и загадывать загадки. Но Келли уже два года работала с детьми и знала, как справиться с самым заядлым компьютероманом. Избалованный внук миссис Клеверли ничуть ее не пугал. Найдется и на него управа. Главное, чтобы его родители не мешали.

Дом номер пятнадцать по Молхолл Драйв полностью соответствовал описанию, данному Барбарой Клеверли. Белоснежный трехэтажный особняк, приличный металлический забор в метра два высотой, живая изгородь, сквозь которую проглядывает большой бассейн причудливой формы. Правда, ворота почему-то открыты, и никакого охранника нет, как нет и переговорного устройства. Но это не страшно. Тотенхэм спокойный город, здесь совершенно необязательно отгораживаться от всех железобетонными стенами и сворами диких собак.

Келли оставила машину на обочине и вошла во дворик. Слева призывно блестел бассейн, но она шла к двери, ни на что не отвлекаясь. Шикарный дом и сад, ничего не скажешь. Удачное сочетание богатства и вкуса чувствовалось в каждом деревце и кирпичике. Но она приехала работать, а не глазеть по сторонам, и работать она будет!

Келли поправила кепочку, сняла с плеча сумку, позвонила в дверь и приготовилась ослепить открывшего фирменной улыбкой. В агентстве «Суперняня» работают на редкость приветливые девушки, которые вежливо общаются не только с клиентами, но и с их прислугой, кошечками, собачками и просто предметами интерьера.

Дверь распахнулась, Келли улыбнулась… и на секунду потеряла дар речи. Она ожидала кого угодно – от горничной до ребенка, внутренне была готова столкнуться с Эдной Фултон, не любящей посторонних людей в доме, но такого… такого она и в страшном сне не могла увидеть.

Дверь ей открыл мужчина. И не обычный мужчина, а молодой и очень красивый. Черные волосы средней длины беспорядочными завитками обрамляли его смуглое лицо; его профилю могли бы позавидовать и Парис с Аполлоном. Всей одежды на нем был тонкий светло-зеленый халат, который отнюдь не скрывал красоты его стройного мускулистого тела. Как бы ни была Келли Хиггинс готова к неожиданностям, она на мгновение растерялась.

– Что вам нужно? – буркнул мужчина. – Вы меня разбудили.

Надо сразу отметить, что достоинства незнакомца полностью исчерпывались его потрясающими внешними данными. Его красивое лицо было хмурым и заспанным, на щеках пробивалась щетина, а густые волосы были взъерошены. Выражение, с которым он посмотрел на девушку, явно говорило «а пошли бы вы к черту!»

Замешательство Келли длилось не больше секунды. Работа с детьми требует моментальной реакции, и к тому времени как мужчина заговорил, она уже поняла, кто перед ней.

– Добрый вечер, мистер Фултон, – радостно проговорила она. – Я Келли Хиггинс, из агентства «Суперняня».

Мужчина смотрел на нее все с тем же непонимающим выражением. Келли некстати заметила, что глаза у него вполне под цвет халата, светло-зеленые, с длинными, удивительно черными ресницами, и от этого немного смутилась. Отец Эдди Фултона, должно быть, очень недурен собой, когда причешется и выспится.

– И что вы тут делаете, Келли Хиггинс из агентства «Суперняня»?

Ох уж мне эти папаши, подумала Келли. Никогда ничего не знают и не помнят. Интересно, почему жена уехала одна и не захватила этого соню с собой? А, может быть, она и не планировала ехать с ним. Неприятная ситуация. Одно дело – восьмилетний ребенок в доме, и совсем другое – папаша восьмилетнего ребенка придачу. Да не простой папаша, а с внешностью голливудского красавчика, от которого как пить дать жди беды.

Но девушки из «Суперняни» приучены справляться с нестандартными ситуациями.

– Я приехала, чтобы провести выходные с Эдди, – улыбнулась Келли.

– С Эдди?

– Да, мистер Фултон.

Келли почувствовала, что пора дать пояснения. Возможно, миссис Клеверли не поставила зятя в известность о своих намерениях. Ее вполне можно было понять. Роджер Фултон не производил впечатления надежного человека.

– Миссис Клеверли позвонила в «Суперняню» заказала меня на выходные для своего внука.

В глазах Фултона мелькнул интерес. Слава Богу, понял, подумала Келли.

– Ну раз вас заказали, то проходите, – проговорил он с усмешкой, отходя в сторону.

Келли вошла в дом. Внутри было еще красивее, чем снаружи. Стеклянная дверь во всю стену выходила на бассейн; по обе стороны от нее висели мягкие портьеры. В глубине гостиной виднелась витая серебристая лестница, слева располагались кожаные диванчики с баром из красного дерева, справа, к удивлению Келли, стоял рояль. На полу лежали мягкие светлые ковры, по которым очень приятно бродить босиком и очень страшно – в обуви. На стенах висели картины. Келли не особенно разбиралась в живописи, но даже она узнала одного Ренуара и двух Дега.

Пока ошеломленная Келли рассматривала интерьер, Роджер подошел к бару и вытащил оттуда полупустую бутылку, в которой явно хранилось что-то покрепче сока. Взболтал ее и посмотрел на свет ее содержимое.

Келли хранила свирепое молчание. На ее взгляд папаша Эдди и без того был достаточно пьян. Точнее не пьян, а с похмелья, что практически одно и то же. Недопустимо принимать алкоголь в доме, где живет ребенок. Но этим богачам наплевать на своих детей. Они подают им дурной пример, а потом обвиняют во всем прислугу…

К ужасу Келли Фултон извлек из бара широкий бокал для виски, плеснул в него из бутылки и сделал глоток.

– Эх, хорошо, – пробормотал он себе под нос. – Ужасно голова болит после вчерашнего. С вами когда-нибудь такое бывало?

Келли не сразу поняла, что он обращается к ней.

– Простите?

– Я спросил, у вас когда-нибудь голова с похмелья трещала?

– Я не пью.

– Совсем?

– Совсем.

Фултон недоверчиво ухмыльнулся и сел на диван, закинув ногу на ногу. Он так беззастенчиво разглядывал Келли, что от брони ее самообладания остались жалкие лоскутки. Пару раз с ней такое случалось. Она сидела с ребенком, а его папаша бродил кругами неподалеку и пускал слюни. Кто-то вел себя прилично и дальше томных взглядов не шел. Кто-то позволял себе отпускать многозначительные намеки. А кто-то, не стесняясь присутствия собственного ребенка, пытался приударять за хорошенькой няней.

Келли всегда гордилась тем, что умеет ставить наглецов на место. Однако в обществе Роджера Фултона она чувствовала себя не в своей тарелке. Было в нем что-то эдакое, что лишало ее душевного равновесия.

Она пыталась разобраться, в чем дело. Неужели у нее дрожат поджилки только потому, что Фултон сногсшибательно красив? Какая глупость. Он, конечно, привлекателен… То есть, очень привлекателен. Но совершенно не ее тип. Ей нравятся мужчины умные, заботливые и внимательные, в которых есть что-то помимо белозубой улыбки и смоляных кудрей. А Роджер Фултон явно ничего из себя не представляет. К тому же похмелье изрядно подпортило прекрасное личико мистера Фултона…

Но если дело не во внешности, тогда в чем? Ее смущает роскошь этого дома? Не исключено. Обычно ее клиентами были люди победнее. Надо сказать, что Тотенхэм не мог похвастаться богачами вроде Фултонов или миссис Клеверли. Но для хорошего работника статус клиента не должен иметь никакого значения, а Келли считала себя хорошим работником… Она же была няней месяца!

– Вы так и будете стоять в дверях, мисс Как-вас-там? – лениво поинтересовался Фултон. – Присаживайтесь, в ногах правды нету.