Скрывая чувства

– Что-то случилось? – Напряглась я, приближаясь к коллегам.

– Мы думали, ты уже знаешь, – вдруг проронила Женя. – Я им рассказала про вас с Марком, – добавила быстро она, и по моему телу пробежала дрожь.

Но на меня смотрели ни удивленно, ни завистливо или осуждающе. Только глаза испуганных людей.

– Что случилось? – твердо спросила, впиваясь взглядом в Сашу, стоящего ближе всех ко мне.

Он обернулся назад, словно ища поддержки у коллег, но когда понял, что никто не захочет говорить, сделал еще шаг вперед, протягивая мне свой планшет с раскрытой новостной страницей в браузере.

– Об этом сообщили примерно полчаса назад, – добавил он, когда я замерла, рассматривая фотографию искореженного автомобиля, стоящего на обочине дороги.

Черная машина, с изорванным кузовом, выдранными с петель дверями, покрытая грязью, стояла возле высоких деревьев, очерчивающих лесную границу с загородной дорогой. На белых подушках безопасности были следы. Слишком много багровых пятен.

Я посмотрела на название статьи, где сквозь выступающие слезы смогла разобрать ужасающую подпись: «Жуткая Авария: Марк Громов разбился на трассе!»

Я не верила и торопливо открывала новую вкладку. «Критическое состояние! Выживет ли Марк Громов после серьезной аварии на трассе?» Следующая: «На грани: владелец сети автосалонов не справился с управлением!»

– Нет, не может быть, – затараторила я, просматривая одну за другой фотографии, но нигде, кроме толпы незнакомцев и искореженного автомобиля, не могла найти знакомого лица.

– Он в больнице, – заговорил Саша, приблизившись ко мне вплотную.

Коллега потянулся за планшетом, вынимая его из моих дрожащих рук.

– В какой? – шепотом спросила, чувствуя, как силы покидают тело.

– В первой городской, в отделении скорой помощи, – добавил парень, пытаясь удержать меня за руку.

Но я резко развернулась и помчалась вперед, не разбирая дороги. Сквозь гудящий шум, который забился в моей голове, я слышала, как Саша и Женя кричат мне в след, пытаясь остановить. Уже около выхода меня догнал коллега, наспех натягивающий на себя куртку. Он подхватил меня под руку, не даваяупасть.

В этот же миг с парковки рванул внедорожник, в котором сидела охрана. Саша впихнул меня на заднее сиденье, усаживаясь рядом. Он не произнес ни слова, пока крепко держал меня за трясущиеся плечи. Машина резко тронулась, маневрируя в плотном потоке.

В тот момент я не плакала. Не рыдала. Просто тряслась от ужаса. И была уверена, что все это кошмарный сон. Вот только пробуждение никак не наступало.

* * *

Саша следовал за мной безмолвной тенью, пока я мчалась к больнице с уличной парковки, где осталась машина с охраной. Я не позволила им идти со мной, а вот коллега не стал спрашивать моего разрешения. Преодолев несколько помещений и коридоров, я добралась до крыла скорой помощи, откуда меня направили в хирургическое отделение.

Марк Громов поступил в больницу около двух часов ночи, и сейчас находился в операционной. Именно это мне удалось услышать от персонала, работающего в больнице. Я находилась в коридоре, нервно расхаживая из угла в угол под зорким наблюдением Саши, когда услышала знакомый твердый голос, зовущий меня по имени:

– Лера. – Виктор не был удивлен моему появлению, гневно взирая на стоящего чуть поодаль от меня хмурого мужчину.

Саша встретился с непроницаемым взглядом Никольского и только пожал плечами, не собираясь тому объяснять, что он здесь делает.

– Что с Марком? – выпалила я, резко приблизившись к Виктору.

Тот отступил назад, поднимая руки в оборонительном жесте. Наверное, сейчас я выглядела как разъяренная фурия, но меня совершенно не волновало то, что окружающие нас люди могут подумать.

– Пойдем со мной, – спокойно произнес Виктор, указывая в сторону приоткрытой двери. Там находился чей-то кабинет, но я не смогла рассмотреть таблички. Саша сделал пару шагов, когда был остановлен Никольским, запретившим тому идти за нами.

Оказавшись в просторном и безлюдном кабинете, я обернулась, заметив, как Виктор закрывает за собой дверь. Он проследовал в сторону небольшого коричневого дивана, на который аккуратно присел, предлагая и мне занять место рядом с ним. Но я не хотела приближаться к нему, и выбрала пустой стул, стоящий около одного из столов, заваленных бумагами.

– Что с ним? – вновь повторила свой вопрос, крепко сжимая ладони.

– Марк на операции, – сухо ответил Виктор. – Пока она не завершится, я ничего не могу сказать.

Отвратительный тошнотворный ком поднялся к моему горлу, и я часто задышала, вспоминая окровавленные подушки безопасности и искореженный черный металл.

– Что там произошло? – всхлипнула, борясь со слезами, которые текли из глаз, оставляя мокрые дорожки на белых щеках.

Виктор отвернулся от меня, пока я буравила его мутным взглядом.

– Не справился с управлением, – спокойно произнес он. – Лера, что ты здесь делаешь?

– Что значит «не справился с управлением»? – мой голос звенел в ушах. – Ты же сам запретил ему садиться за руль, выделив охрану!

Виктор резко обернулся, посмотрев на меня.

– И что это за вопросы? Неужели ты думал, что я не приеду, когда узнаю об этой аварии? – голос дрожал, переходя то на крик, а после резко на хрип.

Никольский снял очки и посмотрел на меня теперь уже расфокусированным зрением. Наверное, настолько отвратительно я сейчас выглядела, допрашивая его, что смотреть на меня было противно.

– Ты думал, что он бросит меня? – внезапная мысль всплыла в разрывающемся на осколки мозге. – Поэтому он и звонил вчера? Но нет, я отказалась от его решения разбежаться по звонку, – лицо исказила злая ухмылка.

Я подскочила со стула, не обращая внимания, как он завалился назад, с грохотом падая. Я заметалась по комнате, ругаясь так, как никогда не позволяла себе.

– И почему вы решаете за меня? – сейчас мой голос был тверд и бескомпромиссен. – Кто дал тебе право осуждать меня, указывать, как мне поступать? Сначала запугивал, потом настраивал Марка против меня. И не смей перечить, я уверена, что так и было! Еще и этот Громов-старший… Угрозы, предостережения. А Ира? Моя подруга решила, что я разрушила ее жизнь.

Кажется, последние слова поставили в тупик Виктора, но он продолжал следить за мной, не произнеся ни слова.

– О чем говорил Дмитрий? – Виктор напрягся, спрашивая меня.

– Не твое собачье дело! – огрызнулась, подходя к нему на опасное расстояние. – Я требую, чтобы ты перестал вмешиваться в мою жизнь!

– Нет, мое дело. – Виктор медленно встал, угрожающе нависая надо мной. – Все что касается семьи Громовых – мое собачье дело, а вот ты лишняя.

Его слова резали слух, заставляя испытать мучительное желание закричать, только бы не слышать этот твердый ледяной голос.

– Не лишняя, – выпалила я. – И буду оставаться таковой, пока Марк не поправится и не выйдет из больницы. И ему придется постараться убедить меня, что он не испытывает ко мне никаких чувств, иначе загремит на больничную койку вновь!

Лицо Никольского исказила жуткая гримаса, заставив меня замолчать на мгновение.

– Ты говоришь так, будто уверена, что Марк перенесет операцию, – произнес он, продолжая смотреть на меня. – Но ты не видела его. Того, что с ним случилось в аварии.

Я ощутила, как земля уходила из-под ног.

– Что с ним? – заскулила, когда крепкие руки мужчины схватили меня, удерживая тело на весу.

– Тебе лучше вернуться в Башню и ждать результатов, – сухо ответил, продолжая крепко до боли сжимать мои плечи в своих стальных руках.