– Что с ним?! – закричала, вырываясь. – Пусти же! Я должна оставаться здесь. Отпусти…
– Лера, – глухо произнес Виктор, прижимая меня к своей груди. – Замолчи и уезжай.
Но я продолжала вырываться и брыкаться, выкрикивая проклятия. Понимала, что бороться с Никольским мне не по зубам. Он сильнее однозначно.
– Нет, отпусти! – закричала я и неожиданно замолкла, когда Виктор резко приблизился ко мне, склонив свою голову.
Его тонкие прохладные губы закрыли мой рот в жестком поцелуе, не позволяя издать ни слова, ни вскрика. Он притянул меня, сжимая в твердых объятиях, лишая последнего воздуха. Я рванула назад еще раз, вырываясь от ненавистного прикосновения. Виктор больше не сдерживал меня, разжимая руки и позволяя отойти.
– Что ты творишь? – охрипшим голосом заговорила, утирая рот от остатков поцелуя.
Никольский впился взглядом в мой жест, явно понимая, что я испытала. Он жестко улыбнулся, отвечая на вопрос:
– Заткнул тебя. – Пожал плечами так, словно ничего и не произошло.
Достав из кармана телефон, он быстро набрал сообщение и спрятал его вновь, подняв взгляд на меня.
– Значит, заткнул? – уточнила я и, сделав пару шагов вперед, резко занесла руку, сильно ударив Виктора по лицу.
Звук от пощечины разрезал тишину, заполнившую кабинет. Никольский удивленно уставился на меня, а после прикоснулся к губе, на которой появилось маленькое красное пятно. Тонкая струйка крови не спеша потекла вниз, которую мужчина размазал двумя пальцами.
– Тебе меня не заткнуть, – не успела я произнести этих слов, как в кабинет ввалились мои охранники, с подозрением посматривая на нас.
А подозревать можно было многое, тем более, когда перед ними я предстала, пылающая от гнева с дрожащей рукой, и их работодатель с окровавленной губой.
– Отвезите Валерию Алексеевну в Башню и не выпускайте из квартиры, – скомандовал Виктор, повернувшись к охране.
Парни утвердительно кивнули, направляясь ко мне. Я же продолжала стоять, не намереваясь покидать больницу. Если только меня увезут силой, о чем и сказал Виктор, когда заметил, как я попятилась назад.
Охрана окружила меня, схватив под руки и потащив к выходу, но я крикнула, привлекая внимание Виктора:
– Никольский, помнишь наш разговор? Ты сказал, что будешь защищать Марка, но ты не сдержал своего слова. Помнишь, что я ответила?
Мужчина кивнул.
– Я сказала, что буду делать это же. И молись, Никольский, чтобы Марк вышел из больницы на своих ногах, иначе я придушу тебя. Ты понял? Я придушу тебя, Никольский!
* * *
Выводили меня из больницы силой, почти волоча по коридорам. Я ругалась, требуя отпустить. Никто не посмел вмешаться, даже Саша, который появился вскоре, как я покинула кабинет в сопровождении амбалов, оставляя за закрытой дверью своего личного врага.
Покидать больницу я не желала, но спрашивать моего мнения никто не хотел. Зная, что где-то там оперируют Марка, я была готова на все, чтобы только найти его и оставаться рядом. Но у Никольского были другие планы, и теперь, запертая в машине, я рыдала, пока меня под конвоем доставляли в квартиру, которая теперь станет тюрьмой.
Саша не поехал с нами, да его и никто не звал. Ведь указаний относительно парня не было, поэтому моей охране он не был интересен. Я только надеялась, что у него не появится проблем с Никольским, иначе придется еще защищать и парня от нападок финансиста. А сейчас я готова была на многое.
Но моего запала хватило ненадолго. Оказавшись в запертой квартире, я поняла, как мне страшно. Страшно от того, что Марк может не вернуться сюда. Каждая вещь, что окружала меня, давила воспоминаниями. Простыни в постели пахли его одеколоном, на кухне стояла его любимая черная кружка. А в гардеробе висели десятки дорогих костюмов.
Забравшись в гардероб, я тихо плакала, надеясь, что среди его вещей смогу почувствовать его присутствие. Но стены давили, и я решилась выползти из комнаты. Да, именно выползти. Идти я уже не могла. Ноги отказывались слушаться, став тяжелыми.
Прикоснувшись к одному из ящиков, я скользнула взглядом по стеклянной поверхности, за которой стройными рядами лежали коллекционные часы Марка. И даже те, которые он никогда не оставлял здесь. Те самые, которые они заказали с друзьями. Я достала их, потянув за кожаный ремешок. Застегнув застежку на своей руке, побрела дальше, решив, что так он будет рядом со мной. Но почему они здесь? Торопился, когда уезжал и забыл? Забыл ли или оставил специально?
Зазвонивший телефон заставил подорваться с места. Я отыскала смартфон, в надежде, что мне хоть кто-нибудь сообщит о состоянии Марка. Но входящий звонок оповещал, что мои родители требовали внимания. Нажав на кнопку, я поднесла телефон к уху:
– Алло, – послышался взволнованный голос мамы. – Лерочка, это мы.
– Да, мама, слушаю, – хриплый звук срывался с губ.
– Папа видел в новостях, что Марк попал в аварию.
От упоминаний моего кошмара я сжалась, забившись в угол спальни.
– Это правда он? Марк Громов?
– Да, это он, – подтвердила я.
– Лерочка, почему ты нам ничего не сказала? Почему не позвонила? – затараторила мама. – Если бы отец не смотрел новости, мы даже не узнали, что там у вас произошло. С тобой все в порядке?
– Он был один в машине, – простонала я, понимая, что совсем не в порядке.
Мама тяжело вздохнула, собираясь спросить следующее:
– Что с Марком?
– Я не знаю, мам, – зарыдала, крепко сжимая телефон. – Мне никто ничего не говорит. Выгнали из больницы и заперли в квартире. Мама, я не знаю, что делать!
– Деточка моя, – прошептала она, всхлипывая вместе со мной. – Может, нам приехать с отцом? Только скажи, и завтра утром мы будем у тебя.
Я покачала головой, прохрипев в ответ:
– Не надо. Я подожду результатов. И позвоню вам, как что-нибудь станет известно.
– Хорошо, Лерочка, – проговорила мама. – Обязательно позвони. Мы будем ждать новостей. И дочка, – на мгновение мама замолчала, – верь. Все будет хорошо.
– Спасибо, – тихо ответила я, сбрасывая вызов.
Верить – всё, что оставалось у меня сейчас. Вернувшись в кровать, я свернулась калачиком, положив рядом телефон, и оставалась там, пока меня не потревожили голоса, доносившиеся из коридора.
– Лера! – звонкий голос Вероники наполнял пустую квартиру, отражаясь от стен. – Где ты?
Девушка быстро перемещалась по коридору, открывая все двери по пути. И вот в конце, когда она добралась до спальни, Ника ворвалась в комнату как ураган, грозя смести все на своем пути.
– Вот ты где! – сказала она, приблизившись ко мне. – Ты как?
Она скинула с себя куртку и быстро забралась в кровать, заключая меня в свои нежные теплые объятия.
– Лера, – всхлипнула Ника, сдерживая в своих руках мое бьющееся в истерике тело. – Прости, что не приехала сразу. Мы были в больнице.
– Как он? – выдавила через слёзы, поднимая голову.