9 часов над Атлантикой

– Да-да! Уже выхожу! Терпение, господа, я почти кончила… тьфу ты, закончила!

Лео плющит. Кажется, у него какой-нибудь психический коллапс. Ну, просто нормальные люди так не ржут, задыхаясь.

– Лея! Сейчас же на место! Ты нарушаешь технику безопасности! – Клэр.

Как она меня вычислила? По пустующему креслу в самолёте? Или по голосу… наверное, второе.

– Самолёт сбрасывает высоту! Через пять минут посадка! Мы в Торонто! Выходи сейчас же!

– Я застряла, Клэр! – протяжно жалуюсь и стараюсь не смеяться. Как можно? Когда конец моей жизни так близок!

Лео открывает замок на двери. Ой мама, лучше б я не видела её лица… Взгляд одноклассницы вначале задерживается на Лео, потом на мне, потом добирается до унитаза. И её глаза едва не вылезают из орбит, рот в прямом смысле открывается.

– Клэээр, – жалобно тяну. – Я застряла… выручай!

Она снова смотрит на Лео:

– Да ну на хрен… Вы издеваетесь?

Он убирает от лица руку, которая до этого зажимала его рот.

– Мы тут это… глаза закапывали… Да, Лея?

– Точно! – говорю.

– А где капли? – вопрошает он не своим голосом.

В рубашке. А рубашка его где?

– Они в унитаз… случайно упали. Я как раз пыталась их достать и застряла… – выдвигаю версию.

Клэр произносит слово, которое никак нельзя вносить в протокол. Много таких слов. Лео, гад, не переставая ржать, куда-то сваливает, Клэр, склоняя меня по всем немецким падежам, хватает мою ногу за икру и начинает тянуть. Мне не то что бы больно, скорее ржачно и стыдно одновременно. Такое бывает? Наверное, если перепить.

– Хвала Богам! – буквально ору. – Мой рыцарь вернулся!

В руках у него вместо булавы и копья три бутылки геля – остальные туалеты самолёта, видно, обобрал.

– Клэр! – строго приказывает ей – ну, насколько это возможно в нашей ситуации. – Занимай своё место. Сейчас! Здесь я сам разберусь.

Она мгновение колеблется, но он на неё снова так рявкает, уже без улыбки, что я аж едва не выпрыгиваю из унитаза:

– Сейчас! Клэр!

Его руки уже выдавливают флаконы в унитаз – моя нога буквально плавает в геле. Лео не тянет её, раскачивает из стороны в сторону, пытается вращать, и о чудо из чудес – она начинает понемногу двигаться. Пока не выскальзывает окончательно.

– Давай сюда её быстрее…

Лео, собственно, не просит, а приказывает для проформы, потому что моя нога мне не принадлежит – она целиком в его власти.

– Господи-Боже, – он старается не ржать, но буквально давится смехом. Того и гляди задохнётся от веселья, одной рукой закрывая глаза, второй отмывая мою красную ногу под краном. – Я точно никогда не забуду этот перелёт…

– Только попробуй, – говорю ему и замечаю в отражении, что одна стрелка на моём веке немного подтёрлась. Надо будет сходить за сумкой и дорисовать… когда сядем. Если, конечно, меня ещё впустят в этот туалет.

– Нет, ну финальный аккорд тебе удался! – сознаётся сквозь смех. – Надо же, всё-таки обошла! Один ноль – в твою пользу!

А главное, даже не старалась.

– Мне просто сегодня феноменально везёт, – напоминаю. – Целиком мой день.

Пока бежим по проходу на свои места – Лео впереди с моими босоножками, я за ним – неуёмное веселье выкручивает мой мозг и душит гигантской, растущей из самой глубины души радостью. И эта радость, кажется, не имеет никакого отношения  к… происходящему.

Глава двадцать шестая. Прощальный поцелуй

Zedd – Daisy (ft. Julia Michaels) + Illusion (ft. Echosmith)

VelvetMoon – HushYou

Когда он улыбается, на его щеке появляется ямочка. Когда он улыбается действительно широко и от души, в его улыбке, кажется, можно спрятаться от дождя, снега, ветра. И от ветра с дождём и снегом тоже.

С трудом верится, но мы спускаемся по телетрапу на Канадскую землю, держась за руки. Лео тащит на плече свою сумку и мои сиреневые в целости и сохранности босоножки. И мы всё ещё время от времени перекатываем остатки смеха, передавая эстафету друг другу.

– Лео, ты не говорил, куда летишь, – вдруг вспоминаю.

– В смысле?

– Ну, из какого ты города?

– Из Ванкувера.

– О Боже… поверить не могу! Нет, этот день точно добьёт меня. Значит, мы попутчики ещё минимум на семь часов? – едва ли не подпрыгиваю до потолка от счастья.

– Это вряд ли. Из Торонто я лечу в Реджайну.

– Как в Реджайну?! Зачем?

Даже притормаживаю от неожиданности.

– Работать. На пару недель. Потом домой – давно не был, кстати, дома. Почти полгода.

Я не пытаюсь скрывать разочарование – зачем? Только не с ним.

– Выше нос! – легонько касается пальцем кончика. – Сейчас ещё выпьем нормального крепкого кофе в Хортонсе, пончиков поедим. Как тебе идея? Нужно же нам протрезветь. Во сколько у тебя посадка?

– Через два часа.

– У меня через час – времени вагон.

Крепкий кофе помогает вернуть ясность мысли – Лео был прав. И забытый за месяц вкус пончиков значительно улучшает настроение. Но минуте на двадцатой мы оба застываем в немом созерцании друг друга. Расставание – оно неизбежно, как ни крути.