Притяжение. Будь рядом, когда я умру

Во-вторых, на Иве было то же платье, в котором она приходила в кафе. Этот факт разозлил его даже больше, чем подарок в её руках. Ну вот разве нельзя было хотя бы раз постараться и уделить должное внимание своему виду? Какая-то сильно потаённая часть Мэтта (определённо та, к которой всё-таки дотянулась и приложила руку его мать) тихо пискнула, что, вероятнее всего, у Ивы это платье – единственное подходящее. Мэтт легко мог бы купить ей новое, но разве ж она попросит? Вот его бывшая подружка покупала не меньше пятидесяти нарядов в месяц и никогда не заставляла его краснеть! А большинство приглашённых наверняка уже видели Иву в этом её шифоне в мелкий красный цветочек – круг знакомств-то у них в этом городке один, и как же он будет выглядеть рядом с такой дамой, которая не в состоянии нормально нарядиться?

Однако за те пять минут, пока они ехали к клубу, арендованному Беном по случаю свадьбы, Мэтту удалось взять себя в руки и настроиться на позитивный лад. Точнее, из состояния накручивания самого себя его вывел звонок от адвоката, который Мэтт пропустил из-за того, что был за рулём, и которому теперь нужно было перезвонить.

Мэтт взял букет себе, положил серебристый конверт поверх подарочной коробки Ивы и в ответ на её вопросительно вздёрнутые брови ладонью подтолкнул за поясницу в направлении улыбающегося до ушей Бена.

– Ива… Мэтт, – медово-грудным голосом возрадовался их приезду новобрачный.

А Мэтт на несколько долгих мгновений ушёл в астрал. Бен и его довольный вид тут были абсолютно ни при чём: Мэтт впервые прикоснулся к Иве. Её тело действительно оказалось умопомрачительно приятным наощупь, и Мэтт, познавший немало женщин на своём веку, столкнулся с таким впервые. Его руки привыкли к ухоженным, подтянутым телам, упругим. А Ива была до того мягкой и обволакивающе тёплой, уютной, что все мышцы Мэтта буквально заныли от желания прижаться к ней целиком, коснуться губами нежной шеи, втянуть её запах.

Когда Мэтт опомнился, оказалось, что у него неприлично распёрло ширинку. Опустив руки с букетом чуть ниже, он устрашился сам себя: вожделеть Иву? Но ведь она же… толстая!

К счастью от неловкости его спас очередной телефонный звонок – Мэтт воспользовался им, чтобы сгрузить цветы Иве и отойти в сторону для разговора.

Пока Мэтт говорил, Бен познакомил Иву с женой, объяснил, что основная церемония прошла накануне и была максимально приближена к традициям родни Медины, и, в принципе, для них-то только и проводилась, а этот вечер больше для друзей Бена, и он будет более молодёжным, нежели помпезно-свадебным. Ива и сама уже это поняла по тому, что невеста была одета как для новогодней вечеринки – на ней не было ни фаты, ни белого платья. Сам Бен, правда, был одет в элегантный костюм светло серого цвета с зеленоватым оттенком, страшно подходящий его светло-русым волосам.

Бен сегодня был просто красавцем, но ладони Ивы взмокли и дрожали после того, как некто статный, облачённый в тёмный костюм и белую рубашку с раскрытым воротом, немыслимо благоухающий, всего лишь раз прикоснулся к её пояснице своей ладонью. Ещё в машине Ива едва могла дышать – таким сексапильным был её водитель. Она заметила всё: и мужественность его запястья, снимающего машину с паркинга, и сильные мышцы его бёдер, обтянутые дорогой тканью брюк, и красивый загар на шее и ключицах, так эффектно подчёркиваемый белизной его праздничной рубашки. Ива впервые в жизни физически ощутила на себе одежду: вот её тело, а вот тонкая полупрозрачная ткань платья, шёлковая подкладка, бельё. Её тело, а не она сама, словно просило освободиться от всего этого.

Медина не удержалась и сразу раскрыла серебряный конверт – ей было любопытно, что же придумал для них лучший друг её мужа. Обнаружив там путешествие для двоих, она завизжала, как ошпаренная, и, прежде чем слёзы брызнули из её глаз, повисла на Мэтте, хмуро прижимающем телефонную трубку к уху. Лицо его было бледным.

– Поздравляю, Медина… от души… – едва ли не сквозь зубы процедил он и даже забыл, что подарок не от него лично, а от них с Ивой.

Поскольку Медина и не думала от него отлипать, он пообещал человеку на том конце перезвонить чуть позже, оторвал от себя руки Медины и направился вместе с ней к Бену и Иве.

Бен в этот момент представлял Иве дальнего родственника Медины – Амира – крупного и очень брутального восточного мужчину. Половина его лица была покрыта короткой, но очень ухоженной бородой, на руку был надет браслет с деревянными бусинами, а глаза хитро наблюдали за окружающими.

– Медина говорит, у этого парня миллионов больше чем волос у меня на голове, – тихо шепнул Бен Иве на ухо и провёл рукой по своей шевелюре с намечающимися залысинами.

И на всю громкость он сообщил ей же:

– Представляешь, Ива, у Амира на родине многие мужчины имеют жён больше, чем одну!

– Эта традиция уверенно уходит в историю, – с улыбкой ответил Амир. – Если мои родители и их родители ещё придерживались, то ровесники уже отторгают. Новые поколения более ориентированы на моногамные браки.

– И зря, – поспешила заверить его Ива. – Тем более, у такой традиции есть разумное объяснение.

– Какое?

– В конце концов, мы – всего лишь биологический вид, и, как у каждого вида, у нас есть только одна цель – продвинуть свой ген как можно дальше в будущее. Может, наука и открыла только теперь Митохондриальную Еву, но стремление оставить после себя как можно больше потомства существовало всегда.

– Митохондриальную Еву?

– Да. Не слышали?

– Нет. Расскажите.

– Какое-то там время назад учёные обнаружили, что большинство ныне живущих людей унаследовало митохондриальную ДНК от единственной женщины, живущей в Африке что-то там около двухсот тысяч лет назад. Только её потомки дожили до наших дней. Суть в том, что митохондриальная ДНК не подвергается рекомбинации, в отличие от ядерной, состоящей, как вы знаете, наполовину из генов отца и наполовину из генов матери, и наследуется только по материнской линии. То есть, если у женщины рождались только сыновья, её митохондриальная ДНК не будет передана. То же есть и у мужчин, и получило название Y-хромосомного Адама. Таким образом, чем больше от вас родится сыновей, тем выше вероятность, что именно ваша Y-хромосома будет передаваться дальше. Чем меньше у вас сыновей, тем выше вероятность, что всеми их потомками в определённой точке окажутся дочери, и вы свой код дальше не передадите. Кстати, Адам значительно младше Евы, и одной из причин этого считается многожёнство.

– Вы как-то связаны с биологией? Антропологией?

– Нет, я ветеринар. Это открытие одно время активно обсуждалось в публикациях и даже в соцсетях.

– Не слышал.

– Наверное, случайно пропустили.

– То есть, если я правильно понял, вы не против многожёнства?

– Как можно быть против традиции целых народов? Как можно быть против истории?

– Нет, я не в том смысле. Если бы вас позвал замуж мужчина, у которого уже есть или будут ещё жёны, вы бы согласились?

– Вряд ли. Видите ли, я тоже продукт народа с традициями. Иногда кросс-культурные браки работают, иногда нет. Мой случай скорее про «нет».

– Почему? Мне интересно, правда. Почему западная женщина всегда отвергает полигинию?

– Наверное, эгоизм. Стремление защититься от боли. Ведь это больно, когда тот, кого ты любишь, выбирает другую. А я смогла бы выйти замуж только по любви.

– А если он не выбирает? В исламе мужчина обязан всё делить поровну, и время, и богатство. Многожёнство – это всегда про достаток.

– Всё равно больно. По крайней мере, мне было бы. Я же говорю – эгоизм.

Амир производил на Иву очень странное впечатление: выдающаяся маскулинность в сочетании с высокомерным спокойствием и мягкостью движений, какой-то животной грацией и восточной манерой обволакивать собеседника расположенностью вызывали в ней недоверие. Казалось, удав гипнотизирует кролика. Ива невольно сжалась.

– А она тут что делает? – внезапно до Ивы донёсся негромкий, но знакомый голос – это подошедший вплотную к Бену Мэтт прошипел свой вопрос другу прямо в ухо.

Ива обернулась и увидела у входной двери Софию. Бывшая одноклассница и несостоявшаяся подруга выглядела сногсшибательно. Даже у Медины перекосилось лицо, когда та увидела вновь вошедшую гостью: на Софии было белоснежное длинное платье – праздник по случаю бракосочетания Бена и Медины всё-таки не останется без традиционной невесты. Медина сразу представила, сколько народу сегодня ошибётся и поздравит эту отвратительно красивую даму с замужеством вместо неё.

– Я думал, это ты её пригласил… – прошептал Бен.

– Я же с Ивой! – так же тихо возмутился Мэтт. – Может, это Медина?

– Они даже не знакомы! – напомнил ему Бен.

София шла к ним уверенным, красивым шагом. Она несла себя так, как носят себя только королевы.

– Бен, дорогой, поздравляю! – приобняла она жениха, уже успевшего прикрыться слегка оторопевшей улыбочкой. – Познакомишь с невестой?

Однако шанса этому знакомству не представилось. София, словно бы случайно, обратила свой взор на Мэтта.

– Боже, Маттео… Сколько лет… сколько зим… Да ты просто…

Голубые глаза Софии медленно и словно смакуя смерили все сто девяносто три сантиметра Мэтта в высоту и сколько-то там в ширину его плеч.

– …шикарно выглядишь, – добавила она таким голосом, как если бы львица внезапно превратилась в котёнка.

Никто не знал подробностей, но все, и даже ушедшая ещё в восьмом классе на домашнее обучение Ива, были в курсе, что София и Мэтт в старшей школе общались… организмами. Общение это дальше организмов не заходило, поскольку Мэтт имел привычку так же общаться и с другими одноклассницами, но было оно даже для Мэтта исключительным, потому что регулярным.

– Спасибо. Ты тоже, – холодно ответил он.