Невеста мага времени. Проклятый дар

Люди смертны. Люди безжалостны. Они затаптывают в грязь самые лучшие начинания. Они не стоят жалости.

Они наплевательски относятся к тому, что свято для меня – к времени. Они играют с ним, как с фантиком от конфеты. Втаптывают в мусор, забывают о нем, когда дело касается чувств.

И всё же я испытываю определенно крайне неприятное чувство вины.

Почему?

В кабинете я плюхнулся в кресло, устало откинулся на спинку и вытянул ноги.

Кто же ты такая, Елена? Обычная иномирянка или некто другой, посильнее и поковарнее?.. Кто может скрываться под чужой личиной?

Странные мысли. Непривычные чувства. Даже теперь во рту стоит горечь, и я не в силах избавиться от нее.

Так я чувствовал давным-давно, когда по неопытности или по эгоизму обманывал сестру. Оставлял ее одну, дарил на дни рождения другие игрушки, потому что забывал про ее просьбы или думал, что дарю ей подарок намного полезнее.

Горечь во рту. Давно забытое ощущение.

Но какая на мне вина?

Никакой. Я успел предупредить. Дал ей выбор самой испытать свою судьбу. Да и что скрывать, мне было любопытно, как поведет себя девчонка, как отреагирует на боль.

Ничего нового. Ничего неожиданного.

Очень жаль.

И только горечь во рту.

Пусть я мог остановить ее, но не стал этого делать. Зачем замедлять время, тратить свои силы, если она всё равно попытается сбежать?

Это было написано у нее на лбу. Да она и не скрывала. Оставаться в этом замке Елена не хотела. И я не мог поставить ей это в вину.

Однако остался самый важный вопрос: как она в него проникла? Дважды я задавал его, и дважды она отнекивалась. Скорее всего, ей помогли. Или направили в сторону замка в расчёте, что она зайдет.

ГЛАВА 11

Разбирая платья в шкафу, я придумывала план мести. Но стоящее решение всё никак не приходило на ум. Я даже перебрала ночнушки и нижнее белье, весьма целомудренное и неудобное. И всё никак не смогла придумать, как же поступить.

А отомстить хотелось. Очень. Изрезать все наряды, порвать их на куски и выкинуть театрально на лестницу – показалось мне слишком мелким. Поджечь дом – слишком кардинальным. Да и жить в обгоревших обломках как-то не слишком хотелось.

Всё мое отчаяние, раздражение и злость нашли себе отдушину. И ею оказался Астор. Он, он был причиной всех моих бед! Не будь он отъявленным негодяем, его бы не наказали так страшно. И меня заодно с ним.

Да, всё дело в нем!

Он вытворил что-то такое страшное, что некто неизвестный не придумал ничего лучше, чем запереть его в замке.

Это было единственное правдоподобное объяснение, приходящее на ум.

…Душа требовала перемен, душа требовала чего-то нового и непривычного.

Не придумав ничего лучше, я взяла полотенце из ванной и вытерла пыль на комоде и тумбочке. Потом вошла во вкус и, шаркая одной ногой, протерла полы вокруг ковра. Открыла единственное окно и выглянула во двор.

Прекрасная летняя погода. Птички чирикают, цветы распускаются в запущенном саду.

И нельзя выйти.

Ужас!

Я поплотнее задвинула шторы, чтобы не расстраиваться. И не искушать себя.

Да уж. Не так я представляла себе жизнь в замке.

Однако уборка неожиданно подействовала успокаивающе, и уже через полчаса я с воодушевлением выбрала простое лимонное платье с белоснежным воротничком. Оно было с одной струящейся юбкой и весьма простыми застежками. Переодевшись, я набросилась на ящики с обувью. Наконец-то разберу их и попробую найти себе нормальные туфли!

Обуви было много. Самой разной расцветки, с ручной вышивкой и искрящимися камнями, она была такой древней, что я даже боялась ее лишний раз трогать. Как будто из музея перенесли.

К счастью, во втором ящике вскоре нашлись весьма удобные темно-коричневые туфельки на низком каблучке рюмочкой.

Не успела я толком их примерить, как часы неожиданно пробили двенадцать. В дверь постучался Братц.

– Чай, леди Елена! – торжественно провозгласил он из-за двери.

– Не хочу! – больше из-за упрямства выкрикнула я.

На самом деле после всех моих уборок и разборок одежды очень хотелось пить. Но вот видеть при этом физиономию Астора – совсем не хотелось!

– Не положено отказываться, леди! – скелет позволил себе войти в комнату и с осуждением покачать черепушкой. – Заведенный порядок нельзя нарушать. В двенадцать все присутствующие живые пьют чай. Так положено!

Скрестив на груди руки, плюхнулась на кровать.

– Кем положено?! – возмутилась я. – А личные предпочтения гостей не учитываются? Не слишком-то вежливо заставлять пить чай, когда этого не хочется! И вообще, я, может, и к ужину не собираюсь спускаться. И хочу объявить голо…! – на этих словах я неожиданно осеклась: в углу между кроватью и тумбочкой мне что-то померещилось.

Приглядевшись, увидела блеск и сразу же вспомнила: камень!

Точно.

И как я вообще могла забыть про огромный драгоценный камень-булыжник?

Наверное, выпал, когда переодевалась. Странно, что я о нем забыла – ведь он такой огромный! Таких драгоценностей в жизни своей я никогда не видела.

– Да, хорошо! – рассеянно кивнула скелету. – Ты иди, Братц. А я подойду через пару минут. Прическу поправлю и подойду…

Выпроводить скелет не получилось.

– Нет, мисс… – Братц оскалился. – Я провожу вас в малую столовую лично. Чтобы хозяин не ругал меня за ваше опоздание.

«Ладно! – сдалась я и встала. – Заберу камень, когда вернусь. Не убежит же он?»

Мы вышли из моей комнаты и чинно двинулись к лестнице.