В порядке бреда

жизнь продолжается

Двадцать седьмое. Зима. Январь.
Сумерки. В небе растет луна.
Перегоревшим нутром фонарь
смотрит в невзрачную чернь окна.
Витиеватость узора штор
не пропускает вечерний свет.
Сломанным судьбам наперекор
жизнь продолжается. Всем привет.

декаданс

Чей-то декабрь начнется в разгаре лета,
Так ляжет карта, определив пасьянс.
Сотни вопросов останутся без ответов,
Усугубив сумрачный декаданс.
Эта зима не закончится даже в мае,
Только слегка замедлит приход весны.
Мысль о грядущем тепле не согревает,
Если учесть, что дни твои сочтены…

право на выбор

право выбора снова останется за тобой,
как бы ты ни пытался от альтернативы уйти.
что бы он ни принес, этот выбор, – спокойствие или боль, —
оно сможет в тебе приживиться и прорасти.
с каждым вдохом ты станешь явственней ощущать,
как оно заполняет тебя по клеточкам изнутри
и как к этому привыкает твоя душа…
вы становитесь неотъемлемы… посмотри…

в душе

А в душе тебе все еще восемнадцать:
Та же вера в иллюзии, тот же взгляд
субъективный, без лишних импровизаций,
но на сердце без дюжины сто заплат.
Ты не ведаешь, кто в твои сны приводит
основного хранителя чувств твоих.
Но, бесспорно, лишь в них дорожишь свободой,
расправляющей крылья, рождая стих.

абецедарий[1 - Абецедарий – определённая форма поэзии, вид акростихав которой первые буквы каждой строфы следуют в порядке алфавита.]

А в глазах его половина мира,
Бесконечностью наполненный океан,
Вереница дней, проходящих мимо,
Города, укрывшиеся в туман.
Двадцать лет пути с правом на ошибки….
Если сосчитать их – не хватит сил.
Жизнь ломала вдоль/поперек с улыбкой,
Замедляла ход, чтобы взять в тиски.
И в который раз набирала скорость.
Каждому однажды был вверен путь
Легок и чуть слышен фортуны голос
Мы найдем друг друга когда-нибудь.
Небеса подскажут тебе дорогу, —
Отголосков грома коснись душой.
Переменный ветер подарит строкам
Рифмы вольность тающим миражом.
Сладость грез, ласкающая беспечно,
Терракота неба, дыханье звезд
Уведут в незыблемость и излечат,
Фейерверком даль освещая верст.
Хрусталем прозрачный рассвет оденет,
Целостностью вечности одарив,
Чародейством легкого вдохновенья,
Шелковой мелодией изнутри.
Щекотливо ветер встревожит волос,
Эфемерность линий найдет ладонь
Ювелирность чувств, заплетая в морось,
Январи укроют последним льдом.

токсикоз

Серое и невзрачное покрывало
этой унылой и ядерной недозимы
стелится тучами, звезды горят в полнакала —
даже немного не выпросить света взаймы.
Веет прохладой откуда-то с западной точки,
путает ветер распущенность длинных волос
дождь составляет шарады из многоточий
…сумрачный затянувшийся токсикоз….

на память

я не пишу стихов, я ими говорю,
порой сама с собой о чем-то споря,
на память оставляя январю
душевных струн ночные переборы,
дождливую особенность души,
нетронутый  бокал мартини rosso,
недогоревших рукописей шифр,
незаданные вовремя вопросы…..

deja vu-II