Заклятие домового

Заклятие домового
Виктория Романова

В жизни молодой женщины произошли загадочные и пугающие события. В её квартире поселился домовой. Существует ли заклятие, делающее из домового злобное существо? Кто поможет одинокой маме снять с домового заклятие, и как это отразится на её судьбе? Чем закончится история, вы узнаете из рассказа.

Шорохи, призрачные движения воздуха на границе восприятия, маленькие острые коготки страха, царапающие последние остатки храбрости. Даже сердце старается стучать потише. Тук… тук… тук. Вроде, ничего странного и не происходит, но я-то знаю, что это не так. Не может воздух в квартире дрожать, как в летний полдень над асфальтом. И я точно помню, что нож для хлеба вчера помыла и положила в выдвижной ящик стола. Шорох, едва слышимый, даже не понимаю, в какой части квартиры. Ш-ш-ш-ш, хрусь! От страха втягиваю живот, дыхание замирает, толчки крови отдаются гулкими ударами в висках «Бу-у-ум, бу-у-ум!».

Привет! Меня зовут Вика, и мне страшно. Я не понимаю, что происходит и почему только под утро. Ещё несколько дней назад всё было нормально. Обычная жизнь обычной матери с ребёнком. Работа – садик – дом: вот и все радости жизни.

Преодолевая страх, откидываю одеяло, касаюсь ступнями ворсистого половичка у кровати. Ощущение домашнего уюта придаёт немного уверенности; иду на кухню. Хорошо, что сейчас лето, и в пять утра уже светло, поэтому не так страшно. Делаю осторожные шаги, стараясь не шуметь, крадусь, непонятно, правда, для чего. Если там кто-то есть, я просто упаду в обморок. Нет, так нельзя, в соседней комнате спит дочка, оставить её один на один с моими страхами просто не могу. Даже не знаю, что буду делать. Кричать? Тоже нельзя: ребёнок испугается, семилетние девочки не отличаются особенной храбростью.

Закрыла от страха глаза и шагнула на кухню. Сердце замерло, задрожали коленки, на руках появились мурашки. Собрала остатки храбрости и открыла один глаз. Никого. Выдохнула. Ну а кого я ожидала здесь увидеть, если дверь закрыта на три замка, установленных ещё моим супругом? Хороший был муж и отец, хозяйственный, нас с дочкой любил, жаль, прожили всего три года: погиб в аварии. Притупленное с годами чувство несправедливости судьбы накатило новой волной. Ну почему именно мой супруг должен был погибнуть? Сердце привычно сжалось при воспоминании о нем. Стараясь не поддаваться эмоциям, я решила сосредоточиться на чем-то обыденном. Ну да ладно, все слёзы уже давно выплаканы.

Стало понятно, как нож появился на столе – это дочка разрезала им эклер на две половинки. Одну съела сама, вторую мне принесла, моя маленькая заботливая принцесса. Она, кстати, ничего подозрительного или необычного не заметила, я спрашивала её не один раз.

С укоризной посмотрела на фигурку глиняного домового с маленьким веничком в руках, висящего на стене в деревянной рамке. Он вроде должен хранить уют в доме, или нет?

– Ты почему за домом так плохо следишь? Почему я просыпаюсь от ощущения, что ко мне кто-то дотрагивается? Почему я слышу шорохи, которые меня пугают? – спросила, глядя на него.

Казалось, личико глиняного хранителя домашнего очага изменило своё выражение. Из добродушного превратилось в виноватое. Да нет, конечно же, показалось. Его мне подружка подарила дней десять назад, сказала: «Пусть у тебя в доме хотя бы такой мужик будет». Посмеялись, выпили по бокалу вина и разошлись. А красные пятна на штанах домового – моя кровь, я палец штопором проколола, ну так мужика-то не было вино открыть. Укололась, дёрнула рукой, вот кровь и попала на него, хорошо, что не на светлые обои кухни.

Неделю назад проснулась от ощущения, что меня кто-то гладит по ноге. Спала в одних трусиках: жарко, на градуснике в восемь утра уже плюс двадцать пять. Сон снился женский, приятный. Он уже не был таким крепким, я понимала, что просыпаюсь – посильнее зажмуривала глаза, чтобы продлить сладкие секунды того, что происходило со мной в царстве морфея. Но пробивающиеся сквозь плотные шторы солнечные лучи яркими светлыми пятнами размывали чувства и ощущения. Жаркие мужские руки из сна превращались в размытые силуэты и уже не доставляли удовольствия поглаживаниями и наглостью пальцев. Я поняла, что проснулась, и лежала, всё ещё во власти ночных эмоций, стараясь отчётливее вспомнить ночные приключения. Казалось, одно небольшое усилие, и всё вернётся, унося меня в загадочные и чувственные миры ночных фантазий. Но, увы, это было невозможно: сон всё больше и больше растворялся в пении птиц, солнечных зайчиках и запахе цветущих на балконе цветов.

С удивлением поняла, что до сих пор чувствую прикосновения к ноге мужской руки. Лёгкие, нежные касания от щиколотки и чуть выше, робкие поглаживания, словно осколок сна, зацепившийся за ткань реальности. Снова зажмурила глаза, радуясь, что остатками сна можно продлить этот приятный момент.

Но, к моему удивлению, поглаживания продлились не пару секунд. Они не просто не исчезли, они стали ощутимей и настойчивее. Рука двинулась вверх от щиколотки, скользя по ноге, преодолела коленку и не собиралась останавливаться. Рука уже была осязаема: крепкая, мужская, с сильными пальцами. Слишком реально для нереального. Я вздрогнула и открыла глаза.

Ничего и никого. Лишь лёгкое движение воздуха передо мной. Я даже не была уверена, видела это наяву или спросонья просто показалось, что воздух на мгновение сгустился. Да нет, обман зрения.

С наслаждением потянулась. В воздухе, купаясь в солнечных лучах, висели золотистые пылинки. Они создавали настроение доброго, светлого утра и домашнего уюта. В сто первый раз дала себе обещание достать из кладовки стремянку и протереть шкафы.

Мысли о странном утреннем происшествии выветрились из головы ещё до обеденного перерыва. Шеф зверствовал, драл по три шкуры и хотел невозможного. Но сделать то, что он требует, можно было только с помощью волшебства.

К пяти часам вечера общая истерия пошла на спад. Чувствовала себя, как выжатый лимон. Да ещё и мужская часть коллектива под вечер ожила. Вот интересно, почему каждый из этих самцов уверен в том, что постель одинокой женщине должен согреть именно он? Даже не согреть – облагодетельствовать своим вниманием, которое она должна принимать со слезами радости и благодарности на глазах. Но, слава богу, рабочий день закончен – можно идти домой.

***

Какие новости могут быть в жизни молодой одинокой женщины с маленьким ребёнком? Правильно, никаких. Мой любимый человек – это доченька. Из родственников только отец с матерью, проживающие в ста километрах от города. Я уже давно забыла, как это: ходить в кино или кафе с мужчиной. Не помню, как пахнут цветы, подаренные тебе любимым; у них ведь особенный запах, с нотками обожания и едва уловимым ароматом страсти, от которого чаще начинает биться сердце и по телу разливается сладкая истома.

Вечером уговорила дочку поужинать только под просмотр мультиков. Отнесла на кухню её грязную тарелку, положила в раковину. Сказка, поцелуй, обнимашки, пожелание спокойной ночи. Иду на кухню мыть тарелку: оставлять посуду на ночь не могу, спать спокойно не буду, зная, что в раковине хотя бы одна грязная ложка.

Так, а это уже становится страшным. Ноги на секунду стали ватными, пришлось присесть на ближайший стул. Тарелка совершенно чистая стоит на столе, даже ложка вымыта. Я точно помню, что этого не делала, да и не могла… или могла? Начинаю восстанавливать весь вечер по минутам, и не могу вспомнить. Наверное, из-за бешеного рабочего дня в голове всё перепуталось, и тарелку вымыла на автомате. Да, уверена, так и было.

Заснула быстро. Сны были похожи на разноцветную мешанину из образов и действий, звуков и цветов, совершенно бессмысленные и непонятные.

Проснулась сама, будильник ещё не звенел. И сразу почувствовала, что на меня кто-то смотрит. И это точно была не дочка. Я слышала, как она сопит в своей кровати.

Глаза не открывала. Я очень боялась того, что могла увидеть. Не знала, что это и как выглядит, но мне было страшно. Практически перестала дышать, делала медленные глубокие вдохи, надеясь почувствовать посторонний запах. Взгляд был практически осязаем. Я знала, что сейчас оно смотрит на мои ноги. Вот взгляд переместился выше: на живот, грудь, лицо. Пыталась сдержаться, но почувствовала, как у меня задрожали ресницы. А оно всё смотрит. С ужасом понимаю, что на мне из одежды одни трусики. Тело не выдерживает напряжения, начинает дрожать живот. Я ждала, что кто-то сейчас до меня дотронется. Мне казалось, чувствую, как движется воздух, разгоняемый чьей-то рукой. На улице протяжно просигналила машина, и кто-то громко выругался матом. Звуки и голоса ворвались в комнату, разбив наваждение. Резко открыла глаза. Никого. Никаких следов присутствия постороннего человека. Человека?