Девочка по имени Жизнь

Девочка по имени Жизнь
Виктория Семёновых

Эта книга создавалась из коротких записок – рассказов разных лет, где вымышленные и реальные истории обычных людей переплетены в один узор и собраны вместе. Памяти горячо любимых бабушки и дедушки автора посвящён рассказ, основанный на реальных событиях «Маленькая хозяйка Большой любви». Несколько сложных зарисовок, также основанные на реальных событиях о том, с чем столкнулись украинцы, после 2014-го года и как страшные события на Донбассе изменили ход жизни многих людей в Украине. Все, что вы здесь прочтёте, собрано из наблюдений за жизнью, какая она есть. В маленьких рассказах автора, правдивых и вымышленных есть и боль потерь и радость от самых простых вещей. Все, с чем автор столкнулась на своём жизненном пути, она попробовала описать в коротких новеллах, которые вы держите сейчас в руках. Одиночество и философская, разочарованная грусть, тяжёлые расставания и конечно, любовь, которая является двигателем всего, что есть в нашей жизни. А живет она в каждом из нас и в одной, всем хорошо знакомой и очень важной девочке. Девочке по имени Жизнь. Книга написана для широкого круга читателей.

Виктория Семёновых

ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ ЖИЗНЬ

Сашенька

Сашенька была красавицей.

Ну… то есть красавицей она не была вообще, но признать такое было равносильно убийству себя как женщины, а она если и не дотягивала внешностью до модельных стандартов, то характером своим могла заткнуть за пояс кого угодно и изводить себя сомнениями на тему внешности не собиралась. Эту прерогативу, здраво размыслила она, стоит оставить вечно неуверенным в своей красоте девушкам модельной внешности.

И Саша умудрялась этих красавиц даже поддерживать.

Искренне сочувствовать их терзаниям из-за надуманного лишнего веса, неправильного носика, больших ушей, слишком маленького/большого рта и черт знает чего ещё, что всегда умудряются выдумать себе истинные красавицы.

Саша умела подставить дружеское плечо.

И невзначай, незадачливых подруг с сочувствием ловко поддерживала в их сомнениях.

Все подружки на неё просто молились и единогласно осыпали комплиментами.

Добрее и участливее Саши бессмысленно было даже искать.

Саша была единогласно признана своим окружением – святой, красавицей и самое главное, ХОРОШЕЙ.

Это ей удавалось лучше всего.

В меру высокая, в меру длинноногая, особенно при нужном ракурсе и грамотном выборе поз.

Вот здесь не стоило бы даже сомневаться – она всегда выбирала правильно.

Лицо сложилось у неё от природы и родителей не очень ярким, сказать честно, простым. Но если попробовать рассматривать черты по отдельности, то все они были безупречны.

Античная красавица, не меньше. Это точка отсчёта и путь только наверх.

С детства Сашенька усвоила, что женихам, да и вообще кому бы то ни было давать время на раздумья нельзя. Ещё в садике она не тратила время зря и свою первую битву за любовь провела с полным разгромом соперницы. Трофей ей достался шикарный – синяя машинка с владельцем Вовочкой в придачу. Таких машинок, как у Вовы, не было ни у кого, и Вовочка был признанным авторитетом. Битва за него была яркой, острой и короткой.

Вове нравилась девочка из их группы. Другая. И, увы – не Саша. Тихая и нежная, с золотыми волосами и всегда цветными лентами в них. Сашеньке она не понравилась сразу. В отличие от Вовы, разумеется. Тот ей приносил конфеты и даже сам давал поиграть сопернице своей синей машинкой. Этого вынести было нельзя, да и медлить тоже.

На прогулке Саша вдруг больно треснула ведёрком соперницу по отвратительным косичкам и её мгновенно ставшей красной шейке, а сама громко заплакала. В горьких слезах прибежала она к воспитательнице жаловаться, что вот эта самая девочка с косичками её ударила. «Девочка-забияка» была ошарашена в прямом и переносном смысле, но молчала и горько плакала. Саша тоже. Но не забывала между всхлипами жаловаться на «обидчицу».

У воспитательницы сомнений не было, кого наказывать:

– В угол, Петренко! Не ожидала от тебя. А с виду такая тихоня, ишь ты!

Саша смотрела себе под ноги и ковыряла пол сандаликом. Виновница была определена. И, конечно, это была не Саша. Тактика оказалась блестящей.

Сашенька скумекала быстро, что к чему, и через неделю вся старшая группа не сомневалась – с задирой в цветных ленточках дела лучше не иметь.

Конечно, приходили её родители, вызывали девочек, хлопали ресницами возмущённые воспитательницы, ну и что? Саша была тверда. Зачинщицей была не она – и точка. «Задира» всё время плакала и молчала. А потом её и вовсе забрали из садика. Вова, его синяя машинка и все лавры заслуженно достались Сашеньке.

Это был первый успех и урок: правда никому не нужна, а справедливость – понятие весьма относительное. А вот ненавязчивое умение быть первым, не ждать от судьбы подарков и всё брать самой – это да, нужная вещь. И она брала.

В школе она быстро стала старостой, держала в страхе весь класс, направляла течения в правильные, нужные ей русла и без труда заслуженно заработала репутацию самой старательной девочки в школе.

Так ли это было? Ещё бы. Это, правда, никак не касалось учёбы, если говорить о школьных процессах, но жизненные уроки Сашенька усваивала блестяще и потихонечку задавала жизни правильный тон.

С прекрасными рекомендациями и посредственными знаниями она легко поступила в лучший ВУЗ страны. Осмотрелась и привычно выбрала себе жертву.

Тот был недавно женат счастливым браком и обожал своего маленького сына. Но что он мог знать о Любви, хмыкнула Саша, тщательно собирая сводки о нём и раздумывая, как приступить к реализации своих творческих и весьма амбициозных планов…

Одно было точно хорошо – достойная цель нашлась, трудностей она не боялась и потому учёба в вузе казалась ей весьма привлекательной. Каждое утро она искренне и с удовольствием собиралась в институт как на праздник.

Праздник оказался Сергеем Борисовичем, преподавателем истории, молодым и мягкотелым интеллигентом довольно приятной наружности и весьма сухой начинки, как бывает действительно с интеллектуалами.

Сашу детали не интересовали, она была девушка простая и бойкая, но втайне питала особую слабость к «учёным». Обратить внимание на себя глубокими знаниями она не могла и не собиралась, а её «античную» внешность надо было ещё умудриться рассмотреть, что в случае со счастливо женатым интеллектуалом-сухарём представлялось задачей почти невозможной…

– Я хотела бы стать вашей лаборанткой, Сергей Борисович, – Саша смотрела себе под ноги, терзала носовой платок и не смела пошевелиться.

Было видно, что скромной стеснительной девушке этот челлендж давался с большим трудом.

– Я обожаю историю и всё, что с ней связано. Но не обладаю и граммом ваших знаний (здесь Саша была восхитительно честна). – Мне кажется… кажется… вы великий историк и просто гений нашего времени! – выпалила она и выбежала за дверь.

Сергей Борисович онемел. Он действительно не интересовался студентками, шуток на эту тему не переносил и не замечал даже самых ярких девушек курса. О тех же, кого надо было разглядывать, чтобы увидеть, и речи не было. И потому молодой преподаватель истории был обескуражен. Но, по правде говоря, приятно. В глубине души он считал себя выдающимся историком, и Сашино зерно упало на более чем плодородную почву. О чём не догадывался пока даже сам Сергей Борисович.

Тщеславие, присущее его личности, ещё в детстве было задавлено семьёй. Но не потому, что родители не были тщеславными людьми. Напротив, были, и еще как! Потомственная профессура, белая косточка, учёные степени и высокие награды от государства, кухарка, отцовские охоты и санатории для мамы – всё как и подобало богатой интеллигенции. Но они были воспитанными. А в советских реалиях эта самая интеллигенция, чтобы тихо и хорошо жить, громко могла поддерживать только соцреализм. В котором тщеславия не подразумевалось и быть никак не могло.

Сергей Борисович и вправду задумался о лаборантке.

* * *

Как она умудрилась влюбить в себя этого сухаря-интеллигента, не знала даже она сама. Ей казалось, что она взяла его штурмом, сломав его напускную деликатность и обнажив мужскую природу… И истина взорвалась – желание обладать молодым упругим телом победило все условности, что казалось ей вполне естественным, ведь человеческую природу никто не отменял.

Она и не подозревала, что всё обстояло куда тоньше и сложней. Случайно, она нажала на его внутренний, сложный механизм, где ловко пряталось сережино эго, задавленное воспитанием и природной робостью. Невольно, Саша компенсировала собой его недостатки и придавала уверенности в себе. Влекла уверенностью в непогрешимости, где она сама и была олицетворением греха. Сладкоречивая и бесстыдная, хитрая в своей народной простоте, понятная, но недоступная его пониманию в разрезе общего мироустройства и воспитания в целом.

И он утонул. В ней. В женщине, с которой у него не было ничего общего. Его брак рассыпался тихо и интеллигентно, уже бывшая первая жена не умела и не могла бы метать громы и молнии.

Она тоже происходила из интеллигентной семьи, где полагали, что жизнь человеку на то и дана, что предсказать ее практически невозможно. Зато можно изучать.

Человек чаще всего слаб, однако волю чужую изменить неприемлемо и недопустимо такому же человеку как он сам. И потому приняли разлучницу как неизбежное, отправили дочку работать в Швейцарию, а внука забрали к себе на воспитание.

Сережа был так увлечён Сашенькой, что все эти события, к стыду своему, почти пропустил.

Впервые, он себя не контролировал. Не следил за собой со стороны, не давал оценок и ничего от себя не требовал.

Сумасшедший секс, горячий пот, мокрые мятые простыни, отталкивающе-влекущие запахи и сладкая соль женщины победили его. Но конечно, не навсегда.