Тени сгущаются

– И что?

– Ты сильно недооценил мою способность переносить страдания.

– Располагайся поудобнее! – Принц поднялся на ноги со своей обычной ленивой грацией. – А я немного пройдусь.

Келл насупился, но остался сидеть. Откинулся с бокалом на спинку дивана, безуспешно пытаясь подражать идеальной небрежности принца.

Его брат без усилий пробирался сквозь толпу, весело улыбаясь, пожимая руки, целуя кого-то в щечку, время от времени с наигранным смехом показывая на свой наряд. И, что бы принц ни говорил, он легко вписывался в здешнюю компанию. Наверно, подумал Келл, так и задумано.

И все-таки ему не нравилось, как остра пожирают глазами принца. Во взмахах женских ресниц было слишком мало тепла и слишком много кокетства. В одобрительных кивках мужчин – мало доброты и много голода. Раз или два Келл поймал на себе взгляды, полные отзвуков того же голода, но ни у кого не хватило смелости подойти к нему. Вот и хорошо. Пусть себе перешептываются, пусть глазеют… Внезапно ему захотелось устроить сцену, посмотреть, как веселье сменится ужасом, когда он покажет им свою истинную мощь.

Келл стиснул бокал и уже хотел встать, как вдруг уловил поблизости обрывок разговора. Он не хотел подслушивать, все вышло само собой. Может быть, магия усиливала слух, а может, дело было в привычке. Неудивительно, когда о тебе столько перешептываются…

– Я мог бы записаться, – сказал какой-то дворянин, откидываясь на гору подушек.

– Брось, – отмахнулась сидевшая рядом дама. – Даже если бы у тебя были нужные навыки – а их нет! – ты все равно опоздал. Списки давно составлены.

– Уже? Так быстро?

Они, как и почти весь город, говорили об Эссен Таш – Игре стихий. Поначалу Келл не обратил на них внимания, потому что остра обычно больше интересуются балами и банкетами, чем состязаниями. И если уж говорят о волшебниках, то примерно так же, как об экзотических зверях.

– Список, конечно, еще не опубликован, – заговорщически продолжала дама, – но у моего брата есть свои каналы…

– И кого из участников мы знаем? – беззаботным тоном спросил еще один.

– Говорят, прошлогодняя победительница Кисмайра снова в деле.

– А что слышно об Эмери?

При этих словах Келл насторожился, пальцы крепче сжали бокал. Ослышался, наверное, подумал он, и в тот же миг дама переспросила:

– Об Алукарде Эмери?

– Да. Я слышал, он снова соревнуется.

У Келла застучало в ушах, вино в бокале чуть не расплескалось.

– Ерунда! – возразил кто-то.

– Не слушай сплетен. Эмери уже года три не появлялся в Лондоне.

– Может быть, – упорствовала дама, – но его имя включено в список. У друга моего брата сестра служит на посылках в Авен Эссен, и она говорила…

Внезапная боль пронзила плечо Келла, он чуть не выронил бокал. Вскинул голову, ища, откуда пришел удар, рука сама потянулась к клинку на плече. И лишь через мгновение он понял, эта боль – не его. Это только отзвук.

Рай.

Где Рай?

Келл вскочил на ноги, опрокинув столик, и обвел взглядом зал. Где же принц? Черные как оникс волосы, синий плащ – ничего этого не было видно. Сердце гулко стучало в груди, Келл хотел громко позвать Рая, так, чтобы слышал весь зал, но удержался. Все взгляды устремились на него – ну и пусть! До них ему дела нет. Единственный во всем этом заведении – во всем городе – дорогой ему человек находится где-то здесь, и ему больно.

Келл, прищурившись, обвел глазами слепяще-яркий зал «Роскоши», изображавший лесную поляну. Над головой сияли солнечные фонари, но вдалеке полуденный свет терялся в темных закоулках. Келл выругался и бросился бегом через поле, не обращая внимания на взгляды гостей.

Боль настигла снова, на сей раз в пояснице. Келл выхватил нож и ринулся в сумрачные заросли, куда проникал только свет звезд. Но единственными, кто попадался ему в дремучей чаще, были обнимающиеся парочки.

Выругавшись, он повернул обратно. Кровь стучала в висках.

Он давно привык на всякий случай носить с собой что-нибудь из вещей Рая. Пришло время призвать на помощь магию крови. Он начал читать заклинание поиска, и вдруг шрам на груди запульсировал – это означало, что принц близко. Келл обернулся и услышал в соседней рощице сдавленный звук – кажется, это стонал Рай. Келл ринулся туда, готовясь к драке, и вдруг застыл от неожиданности.

На мшистом холмике полураздетый принц навис над молоденькой служанкой в белом платье и с синим цветком в волосах. Рай прижимался лицом к ее плечу, и на его голой спине Келл разглядел глубокие, до крови, царапины. Новый отзвук боли вспыхнул на бедре Келла – это девица вонзила в принца свои ноготки.

Келл громко выдохнул, девушка заметила его и вскрикнула. Рай поднял голову, и у него хватило наглости улыбнуться.

– Ублюдок, – выдавил Келл.

– Это твой любовник? – поинтересовалась девушка.

Рай приподнялся, с ленивой грацией растянулся на зеленом мху и пояснил:

– Брат.

– Ступай прочь, – приказал Келл служанке. Та с недовольным видом поправила платье и удалилась. Рай, пошатываясь, поднялся на ноги и стал искать рубашку. – Я думал, на тебя напали!

– В некотором смысле так оно и было… – Рай натянул тунику.

Келл отыскал его плащ, перекинутый через ветку дерева, бросил его принцу и потащил обратно – через лес, через поле, мимо серебряных дверей, в темную ночь. Шли они молча, но, едва «Роскошь» осталась позади, Келл накинулся на брата:

– О чем ты только думал?!

– А что, неужели непонятно?

– Ну и свинья же ты, – покачал головой Келл.

Рай только фыркнул:

– Откуда я мог знать, что она будет так жестока ко мне?

– Убить тебя мало…

– Не сможешь, – развел руками Рай. – Ты же сам об этом позаботился.

И на миг, пока эти слова облачком висели в морозном воздухе, показалось, что принц искренне огорчен. Но потом улыбка снова вернулась на его лицо.

– Пойдем, – сказал он и обнял Келла за плечи. – Что-то мне надоело в «Роскоши». Найдем местечко посимпатичнее.

Закружился легкий снежок, и Рай вздохнул:

– Надеюсь, ты не забыл мою шляпу?