Келпи. Кольцо добра

Завернувшись в белую простыню, Стася опустилась на пол и подняла голову, глядя на небо, чернеющее сквозь густую пелену тумана. Она чувствовала, что дрожит от холода и страха, и прижала руку к лицу, чтобы хотя бы зубы перестали стучать. Почему именно ей выпала подобная судьба, когда же она прекратит испытывать ее!

Услышав шаги, она обернулась и увидела Даголлана. Он был без рубашки, и она заметила, что его плечи были покрыты глубокими шрамами, полученными в многочисленных битвах. Он смущенно поклонился, и Стася молча кивнула в ответ.

– Садись, пожалуйста, – дрожащим голосом произнесла она. Она знала, что рыцарь так и не привык садиться в ее присутствии без разрешения. А ведь они столько времени провели вместе!

Он осторожно опустился рядом, и они застыли в молчании, боясь даже шевельнуться.

Наконец, Стася прервала молчание.

– Послушай, сэр Даголлан, – сказала она, с трудом выговаривая каждое слово, – Ситуация, в которой мы оказались, несколько необычна и совсем непривычна для меня. Мы здесь по воле нашего короля и во имя высокой цели. Я знаю, что должна быть сильной, но скажу тебе честно: я боюсь, мне очень-очень страшно. Со мной никогда не случалось подобного. Поэтому, прошу тебя, будь смелым хотя бы ты! Рыцарю не пристало бояться. Не усложняй все еще больше. Не нужно всех этих церемоний.

– Хорошо, – он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. – Мы здесь по воле нашего короля, но мои чувства тебе известны. И тебе нечего бояться, я никогда не прикоснусь к тебе, если ты не позволишь.

– Спасибо, – Стася кивнула. – Здесь очень холодно.

– Ты дрожишь, – Даголлан улыбнулся, потом осторожно обнял ее, прижимая к себе. – Так будет теплее? Он осторожно погладил ее по щеке.

– Надо было мне соглашаться на короля Тира, тогда было бы проще, – попыталась пошутить Стася.

Он слабо улыбнулся, несколько секунд они смотрели друг на друга, вспоминая, как вместе прошли через Царство фэйри, а потом он поцеловал ее. Этот поцелуй отличался от поцелуев Ларри, отличался бесконечно, но Стася закрыла глаза, намереваясь покориться своей судьбе. Она легла на землю и смотрела на звезды, продолжавшие светить сквозь туман. Звезды были вечными, им не было никакого дела до того, что происходит сейчас с ней, а затем, пройдут годы, она сама забудет этот момент, он сольется с другими, постепенно сотрется из памяти…

Но когда рука Даголлана, уже настойчиво и смело, коснулась ее кожи под простыней, она вдруг стремительно поднялась, оттолкнув его.

– Нет, нет, – Стася закрыла лицо руками, чувствуя, как кровь приливает к щекам и бешено стучит сердце, – Я не могу! Не нужно! Прости меня, пожалуйста, прости, но я не могу! Это все неправильно! Ларри ошибается! Так нельзя! Уходи!

Он, растерянно поднялся, и она увидела, что своим отказом причинила ему страдания, он отчетливо понимал сейчас: его мечты, что королева полюбит его однажды – несбыточны, даже ради долга она не смогла быть с ним теперь.

Но Даголлан никак не показал разочарования и лишь сдержанно кивнул.

– Прошу тебя, не огорчайся, – попросила Стася уже мягче. – Это ничего личного, просто…

– Не нужно объяснений, – холодно ответил он. – Вы – королева и не должны ничего объяснять.

– Пожалуйста, проводи меня в замок.

– Конечно.

Повисло неловкое молчание. Он отвернулся, а Стася торопливо оделась, дрожавшие от волнения руки не слушались ее, и Даголлану пришлось помогать ей с застежками платья.

Они вышли из каменного кольца и направились к замку. За всю дорогу они не сказали друг другу не слова и лишь когда дошли до лестницы, Даголлан произнес:

– Госпожа, я хочу, чтобы вы знали, это, на самом деле, была воля короля, его идея, и я сожалею, если она оказалась неудачной. Я не хотел вас обидеть.

Стася молча сжала его руку, кивнула и пошла вверх по лестнице. Ларри ждал ее у края плато, он уже давно расхаживал по площади в нетерпении. Увидев Стасю, он бросился к ней, она обняла его и заплакала.

– Не плачь, все хорошо! – он поцеловал ее в макушку, подождав, пока она успокоится, – Как ты?

Стася помотала головой, с трудом подбирая слова. Она ненавидела себя за то, что снова не смогла сдержать слез. Ведь Эллина сказала… Хотя, какая теперь разница, Эллина давно мертва, и это она, Стася, избавила от нее мир.

– Я не смогла, – вытирая слезы, сказала она, – Прости, я так не могу. Из твоей великой идеи ничего не вышло! Я оказалась плохой королевой, но хорошей женой!

Она виновато улыбнулась, поднимая на него заплаканные глаза со слипшимися мокрыми ресницами.

Повисла пауза, а потом Ларри с облегчением рассмеялся и крепко поцеловал ее.

– Я очень тебя люблю, боже, какая же ты глупышка! – сказал он, и в его голосе она услышала неприкрытую радость, – И хоть я навряд ли заслужил подобную преданность, я, признаюсь, рад это слышать и горжусь тобой! Я очень ценю твою верность и люблю тебя еще больше, чем раньше, если подобное вообще возможно!

Стася радостно улыбнулась, но не успела ничего сказать, потому что он продолжил.

– Но в следующий раз, прошу тебя взять себя в руки, и забыть обо мне, забыть о себе и помнить только о той клятве, которую ты давала во время коронации. Сначала – интересны Граничных земель, и только потом – ты сама. Кроме того, имей в виду – я чудовище, я совершил много ужасных поступков, каких ты не можешь и вообразить себе. Я не заслуживаю ни верности, ни преданности.

– Ты хочешь сказать, что я должна… попробовать снова? – растерянно спросила Стася, никак не ожидавшая подобного поворота.

– Разумеется.

– Но…

– Стася, это не обсуждается. Мы же уже решили! Ты проявила малодушие, недостойное королевы, пусть оно и соответствует чистой и светлой природе твоей сущности. Но сейчас темные времена, мы все должны пожертвовать частью себя, разве не так? Твоя безопасность и безопасность людей важнее всего для меня, важнее прочих мелочей. Это ведь мелочи для тебя, не так ли? Или же нет?

Он внимательно взглянул ей в глаза, и Стася молча кивнула, понимая, что спорить с ним бесполезно: он слишком уверен в своей правоте. Теперь у нее нет силы Идилис, нет дара предвидеть будущее, и ей никак не убедить Ларри в том, что, возможно, он ошибается. Сердце подсказывало, что эта идея обречена на неудачу, но ведь он не будет прислушиваться к голосу ее интуиции и назовет ее логику женской! Теперь он король, он думает, что все в этом мире подвластно ему!

Когда наступила следующая ночь, Ларри сам проводил ее до каменного кольца, а потом быстро ушел, вернувшись в Драконье ущелье, он бежал так быстро, как только мог, лишь бы скорее оказаться подальше от этого места, которое всегда пугало его и от происходящего внутри каменных обелисков. В душе он гордился собой, стараясь не думать о всполохах ревности, вспыхивающих лишь только он вспоминал о том, что отдал жену другому. Он восхищался Даголланом и одновременно ненавидел его. Как бы он хотел стать таким же, как этот рыцарь: добрым, честным, великодушным, очистить свою совесть от совершенных убийств, а судьбу от проклятья. Какое право имеет этот крестьянский отпрыск прикасаться к его законной жене? Но ведь это было его решение, его королевская воля. Он не имеет права думать о себе, как и Стася, как и прочие правители до них и после них.

– Аглая! – позвал Ларри карлицу, войдя в главную залу. Та обернулась быстро, словно только и ждала, что он позовет ее.

– Посиди со мной, расскажи что-нибудь интересное! – попросил он, придвинув кресло к огню. Остальные люди, расступившись, начали расходиться, а карлица села на пол у его ног и принялась рассказывать очередную длинную историю, услышанную ею в мире людей. Ларри закрыл глаза и старался слушать ее, чтобы не думать ни о чем больше.

Когда Стася и ее рыцарь снова остались одни в каменном кольце, они долго молчали, не зная, как начать разговор.

– Теперь это похоже на комедию, – сказала Стася Даголлану, слабо улыбнувшись. – Это уже даже не грустно.

– Что такое комедия? – спросил он, присаживаясь на край простыни рядом с ней, как всегда с ее позволения.

– Это смешной спектакль, например, – ответила она. – Такие были в Медном замке когда-то. Наша ситуация кажется немного забавной, немного грустной, не так ли? И мы выглядим глупо, ведь правда? Хотя все могло бы быть иначе, в другой ситуации… но не теперь.

Он согласно кивнул, улыбнувшись ее словам.

– Я не ожидал, что король захочет повторить попытку, – признался он.

– И я не думала, – эхом ответила Стася.

Она опустилась на пол и снова посмотрела в темное небо. Даголлан последовал за ней, обнял за плечи, и она положила голову ему на грудь. Стася не знала, что следует сказать в такую минуту и потому просто молчала, но молчание почему-то уже не было неловким.

– Ты видишь эти туманные звезды, госпожа? – спросил он тихо. – Такие же светили в ту ночь, когда чудовище напало на наш замок. Они не меняются. Им нет до нас никакого дела.

– И все же, они освещают нашу дорогу, – ответила Стася. – Они нужны нам, мы им – нет.

– Так стоит ли нас спасать? – он вопросительно посмотрел на нее. – Если даже и звездам мы не нужны?