Невеста поневоле, или Чужой трофей

– Довольно! – рычу я, впечатывая девицу в стену. Морщится, пытаясь увернуться. Небейра! Я все равно получу ее! Опорочу, утолю свою жажду, а после, как и планировал, выдам замуж. За кого? Разве это имеет значение? Ублажать она будет все равно только меня! Впрочем, можно было бы обойтись и без последнего, но по законам Миона, женатый мужчина не имеет право держать в доме прислугу, что все еще ходит в девках. Поэтому придется соблюсти эту небольшую формальность.

Лицо обжигает пощечина. Стоило отвлечься, как ведьма уже распустила свои руки! Неужели не понимает, что за это я могу лишить ее головы?! Точно небейра! Умалишенная!

Сильнее стискиваю ее хрупкое тело. Вовсе не такое мягкое и податливое, как у Люсиль. В девчонке определенно есть стальной стержень. Оттого она лишь еще больше манит.

– Вы за все ответите, канцлер Бэнкс! – шипит, словно змея. – Я вам это обещаю!

Тело моей пленницы будто стало таять, уменьшаться. Черный Мор! Что происходит?!

Я отшатнулся от нее. Вместо девушки передо мной оказалась маленькая пташка, с ярко-красным оперением. А с ее крыльев на холодный мраморный пол сыпалась багряная пыльца.

[7] Аттэка – крепкий алкогольный напиток, который производят на Северном материке. Отличается высокой стоимостью. Невозможно купить за пределами Первого кольца (прим. автора).

Глава 7

Софи

Тело бил озноб. Нестерпимо хотелось принять ванну. Смыть с себя наглые касания самодовольного канцлера. Избавиться от них, до красноты натерев кожу жесткой мочалкой. Ведь в такие моменты боль отрезвляет, возвращает холодность рассудка, которой мне сейчас как раз не хватает.

Я вновь обернулась, коснувшись взором клетки с тонкими металлическими прутьями. Моя напасть. Моя извечная темница. Минувшие два часа я провела в ней. Она притягивает словно магнит, зовет, требует отдать преобразившееся тело в добровольный плен.

С тех пор, как я покинула бордель тетушки Эстеллы, подобного не случалось. Я успела позабыть о том, какого это заливаться трелью, за холодными прутьями клетки. Прежде эмоции не вынуждали меня обращаться птицей. Проклятие напоминало о себе всего лишь раз в месяц, когда просыпалось женское нутро, требующее потомства. Жаждущее продолжения рода. К счастью, у старшей сестры на этот случай был чудодейственный отвар, который избавлял меня от угнетающего заточения и возвращал привычный облик. Сейчас же, увы, обратиться за помощью мне было не к кому. Азы зельеварения были мне чужды. Благо зачарованную клетку я все же прихватила с собой, отправившись за пределы Третьего кольца. Иначе, ведомая заклятием, пересекла бы всю Сарсу, пав ниц еще за долго до того, как на горизонте замаячил высокий обветшалый шпиль родной обители.

– Мисс Донахон, – дверь за моей спиной бесцеремонно распахнула леди Бисли, словно ураган, врываясь в мои покои. Следом за ней шла миловидная блондинка, которая держала в руках скромное платье с глухим воротом, – переодевайтесь, – скомандовала компаньонка.

– Я бы с радостью, – ответила я, изучая наряд, который был мне больше по вкусу, чем пышное платье, которое наверняка стоило целое состояние, – но, боюсь, это может огорчить его светлость.

Леди Бисли нахмурила тонкие брови, а блондинка, что стояла за ее спиной, и глазом не моргнула. Лишь чуть выше вскинула голову, приподняв подбородок.

– Вам, мисс Донахон, сейчас нужно думать о том, как не огорчить ее светлость герцогиню Сарскую. Думаете ей придется по нраву, что прислуга разгуливает во дворце в таком наряде, словно является дочерью пэра? – губы леди Бисли растянулись в натянутой улыбке. Взгляд при этом ее был все так же холоден. – К тому же, – взор девушки скользнул чуть ниже пояса, – вы смяли подол. В следующий раз, когда будете приподнимать его, делайте это аккуратнее, мисс. Мужчины небрежны, но вы – женщина.

Я оторопела от услышанного. Растерянность сменилась неприятием и раздражением.

– Я – служительница Девы Справедливости, леди Бисли, – отчеканила я. – Считаете допустимым обвинять меня в безнравственном поведении?

– Ваши пороки, мисс Донахон, меня волнуют не так сильно, как сохранность казенного имущества. Будьте добры снять платье, – сухо ответила леди Бисли, буравя меня колючим взглядом.

Неслыханная наглость! Как подобные мысли могут посещать эту девушку?! Неприемлемо!

– Люсиль, – окликнула леди Бисли девушку, стоявшую у нее за спиной, – помоги мисс Донахон снять платье.

Дважды ей повторять не пришлось. Блондинка с неприкрытым энтузиазмом принялась расшнуровывать корсет, до боли стискивающий талию. Казалось, ребра сковали стальными кольцами, безжалостно терзающими мое тело. Благо в свете минувших событий я успела позабыть о боли и дискомфорте. Сейчас же она вернулась с новой силой.

– Я не привыкла к тому, что кто-то помогает мне менять платье, – тихо сказала я, пытаясь подсобить девушке.

Леди Бисли усмехнулась:

– Скоро привыкните, – ее губы растянулись в загадочной улыбке.

Блондинка на мгновенье замешкалась. Вскоре ее ловкие пальцы вновь перебирали тонкий шифон, избавляя меня от пышных рукавов и многочисленных юбок.

Спустя несколько минут я уже стояла перед леди Бисли в скромном темно-синем платье в пол с тонким черным поясом. Корсет того же цвета подчеркивал талию. Высокий глухой ворот скрывал шею, подпирая подбородок. Украшен он был разве что тонкой черной лентой, словно удавка охватывающей шею.

– Ах, да! – спохватилась девушка. – Едва не забыла!

Леди Бисли незамедлительно подошла ко мне и, спешно скрутив мои волосы в тугой узел на затылке, покрыла голову нелепым угольно-черным чепцом.

– Так-то лучше! – кивнула она, окинув удовлетворенным взором мой новый наряд. – Ее светлость не любит, когда кто-то пытается затмить ее. Впрочем, – скривив тонкие губы, добавила девушка, – на вашей стороне, мисс Донахон, разве только молодость. Иным вас природа к несчастью обделила.

Люсиль подавила тихий смешок.

– Идемте, мисс. Герцогиня Сарская изъявила желание познакомиться с новой гувернанткой леди Бетти. Сочтите это за честь, – добавила леди Бисли, метнув в меня взгляд, полный презрения.

В покоях герцогини Сарской витал липкий тошнотворный запах болезни. Я почувствовала его сразу, как только переступила порог. В полутьме он пропитал все предметы убранства, осел на мебели, на тяжелых гобеленах и дорогих коврах, чернеющих на мраморном полу небрежными кляксами.

Люсиль осталась за дверью. Леди Бисли же плавно подплыла к кровати, заглянула за бархатный балдахин. В душной, мрачной комнате, темно-фиолетовые ткани отливали угольно-черным. Этот цвет давил, пророчил потерю, обрекал на скорую утрату. Казалось, здесь заблаговременно объявили траур.

Шепот у кровати смолк. Леди Бисли жестом потребовала меня подойти. Откровенно говоря, мне этого хотелось меньше всего. Общение с угасающими людьми – прямая обязанность послушницы Девы Справедливости. Тем не менее, за пять лет я так и не смогла привыкнуть к тусклому, болезненному свечению затухающих сердец.

– Ее светлость изволила говорить с вами, мисс Донахон, – приглушенным голосом произнесла компаньонка. – Не дайте ей переутомиться во время беседы, – напутствовала леди Бисли, отступая к выходу. Там она и замерла безмолвной статуей, взор которой прожигал мои лопатки, сокрытые под плотной грубой тканью платья.

Дрожащими пальцами я слегка отодвинула полог. Голова закружилась от запаха лекарственных трав и болезни, смешавшихся в тошнотворный коктейль. Под увесистым одеялом лежала бледная, невзрачная женская фигура. Голова ее, в обрамлении спутанных рыжих кудрей, покоилась на подушках. Веки были опущены, сухие губы подрагивали при каждом вдохе. Длинные тонкие пальцы, выдающие в ней даму благородных кровей, стискивали складки на одеяле, впиваясь в дорогую ткань посиневшими ногтями.

Я замерла в нерешительности. Одно дело приободрять больного пекаря с улиц Третьего кольца, и совсем иное иметь дело с супругой герцога Сарского. Каждое слово, сорвавшееся с губ во дворце, весит вдвое больше, чем брошенное на улице.

– Сядь, – тихий хриплый голос заставил меня вздрогнуть. Герцогиня бодрствовала, но век не поднимала. Редкие рыжие ресницы подрагивали, словно крылья бабочки, летящей на свет.

Бросив обеспокоенный взгляд на леди Бисли, я приблизилась к кровати герцогини вплотную. Тяжелый балдахин опустился, отрезав мне все пути к отступлению. Впрочем, видимой угрозы от ее светлости не исходило. Но, несмотря на слабость и болезненное состояние, она не утратила былое могущество и силу духа. Я это чувствовала. В ней все еще был непоколебимый стальной стержень, который тяжело больным даровал исцеление. Но, увы, чудес в Мионе не бывает. Не каждому дано выздоровление…

– Я больна, – констатировала очевидное ее светлость. – Тяжело больна, – добавила женщина, сильнее стискивая одеяло. Кажется, каждое слово давалось ей с огромным трудом. – Мои дни сочтены.

– Не стоит хоронить зерно надежды, ваша светлость, – тихо ответила я. – Вы молоды. Ваш организм еще в силах бороться с болезнью…

– Замолчи! – Герцогиня распахнула глаза. Они вовсе не были подернуты предсмертной пеленой. Ясный взор ее зеленых очей выдавал в ней особу здравомыслящую. Взгляд женщины скользнул мне за спину, словно силился что-то рассмотреть за балдахином. Пальцы ее светлости внезапно переместились на мое запястье. С силой стиснули его. Руки с виду слабые и болезненные оказались довольно проворными и крепкими. – Я позвала тебя сюда не как служительницу жалкой обители, а как девушку, что окажет мне услугу. Как… – прошипела она и зашлась в приступе кашля. Столь сильном, что леди Бисли незамедлительно поспешила к нам.

– Я ведь предупреждала вас, мисс Донахон, – с укором посмотрела она на меня, отгибая край балдахина. – Ее светлость нуждается в покое.

– Я не мешок с луковой шелухой, Антония! – крикнула герцогиня, силясь побороть кашель. – Вы слишком рано списали меня со счетов!

Пальцы женщины разжались и меня тут же вытолкнули за балдахин. Я едва устояла на ногах.

– Люсиль! Люсиль! – закричала леди Бисли. – У ее светлости приступ! Нам нужен мистер Нельсон!

Миловидная белокурая головка заглянула в покои герцогини и тут же спешно скрылась в коридоре. Вероятно, отправилась на поиски мистера Нельсона. Я же стояла в центре комнаты и молча наблюдала за происходящим. Растерянность приковала мои пятки к пушистому черному ковру. Столь сильно, что не оторвать.

– Мисс, вам здесь не место! – леди Бисли обратилась ко мне, в спешке указав на дверь.

Я попятилась к двери. На пороге едва не столкнулась с взволнованной Люсиль, которая вернулась не одна, а в сопровождении молодого мужчины со светлыми волосами и пышными бакенбардами. Оба поспешили к постели герцогини, не обратив на меня никакого внимания.