Канун Хеллоуина. Сладость или гадость?

Подобрав свои вешалки, мужчина молча направился в гостиную. Едва только Софи проводила растерянным взглядом отца, как на пороге, откуда не возьмись, появилась хмурая бабушка:

– Ну и что ты опять натворила? – она как обычно недовольно покачала головой в стороны. – И дня без скандала прожить не можете, скоты! – на полном серьёзе высказала она, вцепившись суровым взглядом на внучку, и даже не дожидаясь ответной реакции.

На это Софи лишь вновь виновато потупила взгляд к протёртому полу. А ведь всего лишь хотела помочь родителям подготовиться к празднику…

Под громкие крики и звуки удара чего-то металлического о что-то мягкое, девочка выбежала на кухню, к брату.

– Ну как, промыла? – он тут же встретил её с вопросом.

– Да, – слукавила девочка, быстро запрятав руку за спину. Уж больно не хотелось ей ещё и ссориться с единственным опорным человеком в этой семье. – Тебе помочь?

– Э-э, нет. Я уже заканчиваю, – улыбнулся он уголком губ, – но с радостью послушал бы твои планы на завтрашний вечер. С кем пойдёшь попрошайничать?

– С Майей, наверное, – пожала она плечами, попутно осматривая привычную ей кухню.

– М-да, с такой мышкой в дом принесёшь максимум одну конфетку…

– Со мной больше никто не дружит, – подобрав маленькую тыкву, она покрутила её в руке.

– А как же я? И мама с папой… бабушка с дедушкой? Софи, мы все с тобой дружим!

– Ну да… Только вот никто из вас не пойдёт со мной собирать конфеты у соседей, – вновь пожала она плечами, отложив своё неудачное творение в сторону.

– Друзья – это не те, кто ходит с тобой просить у соседей конфеты, – усмехнулся брат. – А те, кто ради тебя отдаст всё самоё ценное, лишь бы ты была счастлива.

– Дедушка, в таком случае, мой лучший друг, – горько улыбнулась она, невольно вспоминая их недавнюю перепалку.

Томас нахмурился. Переведя взгляд на провалившийся эксперимент сестры, совсем помрачнел:

– Почему ты не взяла спирт у деда?

– Откуда ты…

– Софи, он снова тебя обидел? – парень в мгновение оказался рядом с сестрой, взгляд его стал как прежде мягким и ободряющим.

– Немного, – она пожала плечами, осознавая свою беспомощность в этой семье. И вновь горькая ухмылка омрачила её детское личико. – Самую малость…

Из груди парня вырвался тяжелый выдох. Облокотившись о спинку стула, он продолжал исподлобья разглядывать сестру. Из другой комнаты доносились крики родственников – дед клялся последней бутылью рома в своей правоте по отношению к Софи, а отец с бабушкой доказывали ему обратное…

– Господи, когда он уже отбросит свои коньки… – вдруг взвыл парень, достаточно прислушавшись к шуму из гостиной, чтобы вновь сделать отрицательные выводы по поводу деда-алкоголика.

– Не говори так, Томас! – вступилась за родственника Софи, испуганно кидая взгляд то на дверь, то на собеседника – вдруг кто услышит. Получив в ответ лишь непонимающий взгляд брата, шёпотом продолжила: – Он хороший человек…

Взгляд Томаса потускнел. Несколько десятков секунд понаблюдав за растерянной сестрой, наконец, произнёс горькую правду:

– Был, пока не встретил хозяина пивнушки.

Норман поникла, опустив голову так низко, что подбородок уже готов быть впиться ей в колено. Невольно вспомнился тот день, когда дед впервые изменил своему обещанию не брать в рот и капли алкоголя. Вспомнились разочарованные выражения лиц на каждом родственнике и отцовское: «А ведь чуть рекорд не побил… три месяца почти в трезвом уме бродил!». На душе стало чересчур гнусно и тошно. Софи хотелось плакать от своего внутреннего состояния и внешнего деда. Хоть девочка и старалась изо всех сил изображать искреннюю радость в глазах и натягивать счастливую улыбку при людях, но подушка, насквозь намокавшая каждую ночь, моментально указывала на истинную сторону хозяйки – менее сладкую и улыбчивую.

– Который час? – тишину, воцарившуюся на кухне, моментом разбила мать, влетевшая сюда с уже разогретым утюгом и ошарашенным взглядом.

– Начало десятого, – взглянув на свои дедовские наручные часы, подаренные им когда-то по доброте душевной, ответила Софи.

– Отлично, успеваю сбегать до тётушки Мари, – спешно улыбнулась она. – Костюмы-то подготовили, а конфеты на раздачу – нет! – тут же ответила она на немой вопрос детей.

Оставив утюг на тумбочке, женщина убежала обратно в комнату. Жизнь в спешке – особый конек миссис Норман. Будь то деловая встреча, будь то просто дружеская прогулка по парку, женщина опаздывает всегда. На пол часа, час, два… смотря ещё, когда решит начать собираться.

– Ну так что, Софи? – вновь вернул её брат в реальность. – Ты всё ещё считаешь этого старого пердуна хорошим человеком?

Вырываясь из задумчивости, девочка опечалено посмотрела на брата и неуверенно улыбнулась:

– А почему нет?

– Ему было поручено купить хотя бы горсть конфет. Он сделал это?

– Нет, – улыбка медленно сползла с её лица. Девочка вновь поникла, начав теперь изучать узор на плитке кухни и параллельно вспоминать весёлые картинки из бабкиных книг – чтобы уж совсем не скиснуть от невеселых мыслей.

– Вот именно! – воскликнул парень, заставив тем самым девочку вздрогнуть. – Теперь мать должна бегать по дому и готовить всё за шестерых!

Софи почти и не слышала его – вновь задумалась о наболевшем. Мысли кружили перед ней словно смутным водоворотом, уносящим её мысли в бездонную пропасть чертог, как вдруг одна из них, отличившаяся, ударила в голову Норман, зажигая воображаемую лампочку идей над макушкой. Девочка тотчас же предложила этот вариант действий брату:

– Может… а может мы сходим к тётушке Мари? Пусть мама отдохнёт…

– А ты уже вливаешься в суть, – довольно усмехнулся Томас, вставая с места. – Одевайся тогда, спасём нервную систему нашей матери, – отважно произнёс он, прибавив своим тоном чуточку смеха в серой юности Софи. Соскочив с места, она поспешила к вешалкам с верхней одеждой.

Дорога до ларька тётушки Мари занимала пятнадцать минут пешим и пять на велосипеде. К великому счастью детей, зрелое поколение Норманов смогло накопить сбережения на два дряхлых соседских велосипеда, что продавались по немыслимой скидке – 20%.

Проезжая бывший родной очаг, сердце Софи предательски дрогнуло. На окраине виднелся полуразрушенный одноэтажный домишко, уже давно непригодный для жилья, да и вообще нежелательно бы находиться от него на расстоянии менее пяти метров – мало ли, что там обвалится на голову.

Наблюдая эту катастрофическую ситуацию каждый день, семья не особо-то и торопилась покидать тёплое гнёздышко. Переехала во временное жильё чуть больше двух недель назад…

Едва ли можно понять, как им удавалось там выживать.

На улице пусто. Люди занимаются подготовкой ко Дню Всех Святых. Во всей Аноке не нашлось бы и пары человек, не знающих этот праздник. Почти каждый житель этого маленького городка праздновал его от и до, и призывал остальных своих обленившихся друзей влиться в жуткую атмосферу волшебства и страха.

Исключением можно выделить тётушку Мари – её совсем не привлекает этот, как выражается, «праздник сатанистов». Она предпочитает работать: день и ночь, утро и вечер. Часть прибыли отдаёт в детские дома, подкармливает бездомных животных и… семью Норман. На каникулах уезжает в бескрайние просторы, на великую Украину, к своим внукам и внучкам, а в мелькающие на неделе выходные забирает Софи с собой на пикнички или утренние пробежки.

Норманов, безусловно, устраивает такой расклад. При том, что они такой радости ребёнку устроить не могут…

– Дёрни за ручку, открыто ли, – указал брат, затормозив напротив пустующего конфетного ларька.

Софи послушно слезла с велосипеда и направилась к неприветливому во мгле зданию. Старательно помучив дверную ручку, чуть поникла.

– Постучись, – Томас ободряюще улыбнулся сестре, всё ещё не покидая велосипеда и бережно удерживая его от падения.

Выполнив поручение брата, девчонка плотно прижалась ухом к холодной железной двери.

Ну же, открой!