Приключения Юстаса и его друзей

– Нанижи червячка. – Кот поплевал на червяка и ловко нанизал его на крючок. – Делай как я, боец!

Петух поплевал на червяка и проглотил его.

– Нанизал? Теперь забрасывай.

Юстас кинул удочку в воду.

Кот от неожиданности подскочил на месте и покрутил у виска лапой.

– Ты чего? Крючок надо забрасывать, а не удилище!

– Да откуда я знал? – обиделся петух.

– Как теперь ее достать? Плавать умеешь?

– Я? – передернулся от ужаса петух.

– Эх, неумеха! Чего не сделаешь ради друга.

Кот, задрав хвост, на задних лапах зашел в воду и палкой подтянул удилище.

Рыболовы закинули крючки и стали ждать поклевки. У кота клевало, но всякий раз рыба срывалась.

– Не везет, – вздохнул Григорий. – А почему у тебя не клюет? Погляди крючок, червяка нет? Ну да, голый. Рыба съела. Нанизывай нового. Э, приятель, а чего это ты его в клюв взял?

– А чем мне его брать? У меня нет твоих когтей.

– О господи, что у тебя вообще есть, голодранец? Плюй и забрасывай в воду.

– Червяка?! – опешил Юстас. – Ты что? Его – в воду?

– Дурень! На него же рыбу ловят! Дай нанижу!

Знай петух, что придется червяка бросать на съедение рыбам – ни за что не пошел бы на рыбалку! Но скоро у него заклевало, и он вытащил красноперку. Рыбка сорвалась с крючка и, сверкнув на солнце, шлепнулась на песок. В это время повело поплавок и у кота. Григорий схватил удилище и встал на кромку берега. Хвост его распушился, усы встали торчком, глаза загорелись. Не чуждый чувства прекрасного, Юстас подумал: «Хороший вышел бы портрет рыбака Григория, будь я художником!» Затем петух перевел взгляд на прыгавшую рыбку и, склонив голову, с интересом наблюдал, как та прыгала к воде, пока не булькнула в озеро. У кота поплавок замер, он достал леску из воды, на крючке червяка не было.

– А ты чего упустил рыбу?

– Почему упустил? Поймал. Она сама упрыгала.

– Поймал, когда она в ведре будет!

– Зачем ее туда? – буркнул петух. – В озере ей лучше.

Вскоре послышались голоса. Прибежали цыплята, а за ними появились и все остальные.

– Как улов? – спросил Так-так и глянул в ведро. Там было пусто. – Ничего, в другой раз поймаете. Но в другом месте. Здесь одни щуки, а для них блесна нужна.

* * *

Незаметно пролетело три дня, и Григорий захандрил. Он вдруг подумал, что Петр наверняка ищет его и конечно же нигде не может найти. «Как же я забыл о нем? – ругал себя кот. – Ведь он никогда не забывал обо мне. Даже уезжая в командировку договаривался с Максимом, чтобы тот приходил кормить меня, причесывать, включать на час-другой телевизор… Какой же я неблагодарный!»

Так-так обратил внимание на упавшее настроение Григория и спросил, не хочет ли тот навестить Петра. Кот обрадовался и машинально спросил:

– Может и Маклеода с Юстасом захватить? О них ведь тоже беспокоятся.

– Захвати. Знаешь что, я, пожалуй, тоже с вами пойду. Посмотрю, как там Петр, Зинаида. Мартонена навещу, давненько не был у него.

– Вы знакомы? – удивился Гриша.

– Общались как-то, – уклончиво ответил Так-так. – Нормальный мужчина.

Но в этот же день отправиться в поселок не получилось. Помешало неожиданное происшествие. В полдень возле избушки Лоухи объявились трое парней. Они о чем-то громко спорили. На крыльцо вышла Лоухи.

– А вот и баба Яга! – загоготал один из юнцов в ковбойской бандане.

– Кто такой, мил-человек? – спросила его хозяйка.

– Экстремал. Бабуся, ты чё, тут в натуре живешь?

– Живу, милок, и тружусь. Вы-то что тут забыли?

– Остров изучаем. Заплутали малость.

– Чего изучать его? Остров как остров.

– Мы спецы по аномальным зонам.

– И с богом! Где вы тут увидели аномальную зону?

– Ну как же, на карте отмечено.

– На какой?

– Въедливая старушка, – бросил речистый экстремал приятелям и небрежно помахал в воздухе рукой: – Да их полно этих карт с геопатогенными зонами!

– Ты хоть одну-то покажи! – не сдавалась Лоухи. Из дверей вышел Так-так.

– А это что за чудо! – воскликнула бандана.

– Чудо-юдо рыба-кит! – отрезал хозяин. – И царь Спарты Леонид!

– Опаньки! – опешил ковбой. – Бабуся, зачем карта? Вот это – разве не из зоны? – Он вдруг захлопал себя руками по ляжкам и дико загоготал. А двое других в восторге стали стукаться лбами, как бараны.

Тут на крыльце появился Григорий. Он сел на перила, свесив задние лапы, и спросил парня:

– Чего гогочешь, гусь?

Юнец едва не лишился дара речи.