Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда
Виржини Муза

Себастьян Жондо

Мода. TRUESTORY
Карл Лагерфельд и Себастьян Жондо познакомились в 1997 году. Мечта юноши скромного происхождения сбывается и с этого момента уже никогда не оставит модельера. Жондо становится водителем, телохранителем, помощником и близким другом дизайнера. Лагерфельд открывает для него мир, который он, ребенок рабочего класса из парижского пригорода, иначе никогда бы не узнал: вместе с ним он летает на частных самолетах на важные показы мод в Нью-Йорке, Милане и Париже, сопровождает на отдыхе на роскошных виллах, знакомится с известными мировыми знаменитостями и самыми влиятельными людьми фэшн-индустрии. Лагерфельд становится отцом для Жондо, образцом для подражания, которому он будет предан до конца его дней.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Себастьян Жондо, Виржини Муза

Как дела, дорогой Карл? Откровенные мемуары телохранителя Карла Лагерфельда

Se?bastien Jondeau avec Virginie Mouzat

?A VA, CHER KARL?

Photo fi nale c Fre?de?ric Lallart.

© Flammarion, 2021.

© Наумова И., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Я слышу, как последние уходящие спускаются по лестнице. В моем доме нет лифта. Нужно закрыть за ними дверь. Так закончится этот день, а с ним и огромный – в 20 лет – период моей жизни. Утром я простился с Карлом Лагерфельдом. Навсегда. Его душа и тело покинули этот мир. Ох, скольких я повидал в этот суматошный день. Слишком многих. Потом – приятели, друзья, которые пришли сюда, ко мне, на ужин. Что я планирую на завтра? Да в общем-то почти ничего. Спать совсем не хочется. Лучше приберусь. Да, я такой – люблю, чтобы все сияло, чтобы кругом была безукоризненная чистота. Вытряхнуть пепельницы, помыть бокалы. Я не пью, почти никогда не курю, но не сегодня…

Бокалов на всех не хватило. Пришлось поискать внизу, в стенном шкафу рядом с кухней. Окна широко распахнуты. Мягкая погода для февральского вечера. Я только что наткнулся на коробку с забытыми фотографиями. У меня впереди целая ночь и никаких встреч на завтра. Да и как тут уснешь. Попадается фотография, на которой Мюгетт и я, совсем мальчишка, а потом – полароидные карточки: мы с Карлом в Нью-Йорке в 2004 году; позднее – на свадьбе князя Альберта в Монако, разодетые как принцы; вот он за столом – это рождественский ужин, который год за годом мы проводили вдвоем; моя кошка-саванна Блю; Карл и Аманда в самолете, и я на том же дурацком снимке; фотографии моих корешей во время отпуска с Л.; Карл в Rolls-Royce; Шупетт, расхаживающая по салону самолета; бабуля Жондо; мы с Эриком на вилле «Элоррия» в 2001-м; Карл вместе с Фарреллом Уильямсом[1 - Фаррелл Уильямс – американский рэпер, автор песен, продюсер и дизайнер одежды (здесь и далее – примечания переводчика).] и Карой Делевинь[2 - Кара Делевинь – британская модель и актриса.], да и я с ними… Еще не было смартфонов, и Карл снимал все подряд на свою маленькую камеру Sony или на Polaroid. Тогда им еще не овладела цифровая мания. Тонны фотографий, моментальных снимков, фотобумаги… Они зовут окунуться в прошлое. Ныряю.

Вилла «Элоррия» в Биаррице[3 - Биарриц – город на юго-западе Франции в департаменте Атлантические Пиренеи.], ноябрь 2004 года

Карл снял тут немало рекламных кампаний. В доме холодно, градусов 10 бывало в середине августа. Мы мерзнем, и я чувствую, что Карлу осточертел Биарриц. К тому же на виллу проникли какие-то люди. Так что Дом Chanel решил нанять охранников, чтобы те следили за безопасностью Карла, поскольку Жан-Мишель – управляющий и мастер-разнорабочий в одном лице, – судя по всему, обеспечить ее не может. Дом большой, персонала нужно много. Фотостудия Карла внизу. Почти каждые выходные мы уезжаем сюда, в Биарриц, на виллу «Элоррия», чтобы поработать. Но в том году он решил сюда на Рождество не возвращаться, а остаться в Париже. Я впервые встречаю этот праздник так: с Карлом, в столице. Да, мы проводим Рождество вдвоем, и так будет все следующие 20 лет. Год назад я снял новую квартиру на улице де Токвиля. Тесновато, но я счастлив. За нее запросили сумму, равную моей зарплате за 22 месяца. Поручителем выступил бухгалтер Карла. 32 квадрата на последнем этаже с видом во двор. Я переезжаю вместе с М., своей тогдашней подружкой. Это было ее условие – убежать от жизни в Гонессе[4 - Гонесс – северо-восточный пригород в 16,5 км от Парижа, в департаменте Виль-д’Уаз.], неприятностей и моих барышень…

Плас-де-Лис, 2005 год

В этом году мы с Карлом в Биаррице не снимаем. Зато без конца путешествуем на частном самолете. Однажды летим в Италию, где Карл намерен поработать на Дом Fendi, и он начинает рассказывать мне о Сен-Тропе. В 80-е годы он жил в отеле «Ла Понш». А его мать снимала дом неподалеку от Плас-де-Лис. Мы много разговариваем, сидя в Falcon 900. Мы часто арендуем его у бизнесмена Мишеля Ребье, чтобы летать туда-сюда по Европе. Заигрываем со стюардессой. Карл – очень открытый человек. Стюардесса спрашивает, может ли она предложить мне взглянуть на проект отеля «Ла Резерв», над которым работает ее патрон Мишель Ребье. Он уже открыл один отель в Женеве, а теперь собирается и в Раматюэле[5 - Раматюэль – коммуна в Провансе, на юго-востоке Франции.], купив там участок земли, чтобы застроить его виллами, которые будут сдаваться в аренду.

Раматюэль, апрель 2005 года

Я изучаю проект отеля «Ла Резерв» в Раматюэле, доверенный мне Ребье. Он хочет, чтобы я показал его Карлу. И я показываю, потому что выглядит все и вправду неплохо. Ясно, что Карлу больше не хочется ехать в Биарриц, так что он просит меня организовать визит в «Ла Резерв». Он ведет себя в свойственной ему манере – действует инстинктивно, стремительно. Я на связи с Николя Венсаном, директором проекта. Строительство вот-вот закончится.

Май 2005 года

По дороге в Рим, куда мы летаем 2–3 раза в месяц по делам Дома Fendi, решаем заскочить в Раматюэль. Никогда в жизни не бывал на Лазурном Берегу[6 - Лазурный Берег, Французская Ривьера – юго-восточное Средиземноморское побережье Франции, протянувшееся от города Тулона до границы с Италией. Там же расположено княжество Монако.]. Я всегда мечтал побывать в Сен-Тропе, но затея дороговатая. Не стоит балдеть от места, которое не по карману, – вот что я себе всегда говорю. Мечтай, но не желай недостижимого. Если дело не выгорит, финал будет плачевный. Поэтому я просто погуляю в порту и попялюсь на лодки, на борту которых моей ноги никогда не будет. Карл же очень возбужден. Говорит, давно тут не был. Рассказывает, как весело проводил здесь время – гонял без каски на мопеде, безбашенный. Я признаю?сь, что окажусь на Лазурном Берегу впервые.

Все-таки я был привязан к Биаррицу. На виллу «Элоррия» я начал ездить давно, с 1998 года, когда работал грузчиком в CST, компании моего отчима. Традиционный баскский дом, в котором я всех знал. Сен-Тропе – совсем другое дело.

И вот я тут. Погода роскошная. С холма Кессин, на котором располагается «Ла Резерв», открывается вид на море. Все оно – прямо под моим взглядом. Я в восхищении. Думаю, Карл тоже.

Старые здания еще переделывают. Николя Венсан показывает нам типичные виллы. Карла зацепила № 10: в ней 6 комнат. Мне же кажется, что она, наоборот, выбивается из общего стиля и вообще вырви глаз. Но Карлу нравится, а это главное. Он сравнивает местные сосны с зонтиками брокколи – говорит, здесь целые леса брокколи.

Мы вернулись, и Карл сообщает, что проект в Раматюэле стоящий и что он хочет, чтобы я организовал ему поездку в Сен-Тропе на день, поскольку он давно там не бывал. Я здесь ничего и никого не знаю, но вспоминаю, что сын одной знакомой Карла управляет местной компанией Byblos. Звоню ей. Она звонит сыну. Так все и закрутилось.

День в белом, июнь 2005 года

В 2002-м в жизни Карла появляется Брэд – его муза, его манекенщик, его мальчик. В Риме Карл снимает Брэда для Дома Fendi. И берет его в ту однодневную поездку в Сен-Тропе, что попросил меня устроить. К ним присоединится основатель журнала V Стивен Ган. И, разумеется, Аманда Харлек, муза Карла из Дома Chanel – элегантная англичанка, светская дама, остроумная, удивительно шикарная, одна из тех, кто уже посещал его в Биаррице. Карл обожает ее. Проводить с ней отпуск – одно удовольствие: она легкая, веселая, приятная в общении. По просьбе Карла я перехожу в ее распоряжение. Сначала я попытался говорить с ней по-английски, но она прекрасно владеет французским.

Карл выражает надежду, что я организую всей компании роскошный день в Сен-Тропе. Это сильно давит.

И вот мы приземляемся в Каннах. Карл во всем белом и попросил нас одеться так же. Он сильно похудел и сияет. Нас – Стивена, Аманду, Брэда, Карла и меня – встречает катер фирмы Byblos. Это первый пункт моего плана. Поднявшись на борт, Карл отказывается разуться. Все перевозбуждены. Мы фотографируемся на Sony Карла.

Он постоянно тащит с собой кучу багажа, даже если едет на один день. Каким-то чудом в порту нет ни единого журналиста, хотя нас не заметил бы только ленивый. Пока все идет как по маслу. Я спланировал день по телефону, ни одной личной встречи. Мне хочется удивить Карла. Ему известно лишь то, что обедать будем в «Клубе 55». И вдруг я понимаю: чтобы добраться до понтона ресторана, нужно пересесть с катера в надувную лодку. А Карл вообще-то сильно не акробат. Вот тут-то я, мягко говоря, испугался. Но все проходит благополучно. Стоило нам войти в ресторан, все в нем меняется, начинается движение, все в упор разглядывают нас.

Карл рассказывает истории о своих былых денечках в Сен-Тропе. Брэд слушает, он доволен, здесь можно выпить и отлично поесть.

После завтрака капитан устраивает экскурсию на катере. Обходим мыс Камара, останавливаемся внизу мыса Тайя. Мы с Брэдом катаемся на гидроцикле, Карл фотографирует своего манекенщика. Карл счастлив.

Вечером вылетаем обратно с аэродромишки в Ла-Моль[7 - Ла-Моль – коммуна на юго-востоке Франции в регионе Прованс – Альпы – Лазурный Берег.].

В самолете Карл, восхищенный прожитым днем, говорит мне, что было бы неплохо вернуться. Теперь он хочет провести тут лето. И уже радостно позвал нескольких своих друзей провести последние недели августа рядом с ним, на вилле № 10, в отеле «Ла Резерв».

Отпуск я провел в Испании у своего «дядюшки» Хемиса. А вернувшись, узнал, что еду вместе с Карлом на Лазурный Берег. Отдых там пройдет настолько насыщенно, что я выучу улочки Раматюэля наизусть.

Гонесс, 1990 год

Новый дом. Мы – отчим, мама и я – переезжаем. Я перестал ходить в школу после третьего класса[8 - Третий класс – цикл профессиональной ориентации, соответствует 9-му классу российской школы. Нумерация классов – с двенадцатого по первый.], потому что не мог обуздать свое разгильдяйство. Ну и в лицей меня не взяли. Мой отчим Кристиан выразился яснее некуда: либо иду зарабатывать, либо отваливаю из их дома. Моя мать чуть больше мне сочувствует, но вообще-то думает так же. Им нужно, чтобы я ишачил. Мне 15, и это уже третий год, когда я пашу все школьные каникулы напролет. Так и познакомился с Карлом, вкалывая у отчима в фирме. Он занимался грузоперевозками. Я даже смог скопить тогда на свой первый мопед Mobylette. Вообще-то не всем парням с моего района так повезло. Мы даже ездим в отпуск – в Сен-Сиприен[9 - Сен-Сиприен – коммуна во Франции, находится в регионе Лангедок – Руссильон, в департаменте Восточные Пиренеи.], неподалеку от Перпиньяна[10 - Перпиньян – город в департаменте Восточные Пиренеи.], где мать с отчимом купили квартиру.

После третьего класса я получил свидетельство об окончании школы. А вместе с ним – отсутствие всякого желания учиться дальше. Мать пытается пристроить меня в государственный лицей, но брать меня не горят желанием. Я говорю, что лучше пойду на полную ставку к отчиму. Его компания CST, где моя мать работает диспетчером, занимается в основном срочной доставкой грузов, произведений искусства и рентгеновского оборудования. Я окружен этим бизнесом с тех пор, как мне исполнилось 5 лет. Когда чуть подрос, начал работать грузчиком во время летних каникул. Проводил много времени в пути, в грузовике, в компании шофера. Мне нравится такая бродячая жизнь. Мало спать, катить себе по дороге час за часом. Свобода.

Когда мне исполнилось 16, мои приятели еще ходили в школу. Несколько лет назад, в 6-м классе, мне пришлось перейти в школу-интернат. Дело в том, что учительница на дух меня не выносила. Постоянно орала и унижала. И, вообще-то, совершенно несправедливо: все знали, что я и мои кореши – самые крутые в классе. Чтобы до нее это дошло, я проколол шины на ее Peugeot. Ну меня и поперли. Мать в бешенстве, они с отчимом устраивает мне взбучку. Говорят, я ни на что не гожусь. Эмильена, мать моего отчима, – ясновидящая, но ясно только то, что она ненавидит детей. А еще она делает скульптуры из всего, что попадается под руку, прям волшебница. Она живет в домике в Роменвиле, которым я и мои старшие сводные братья (сыновья отчима) совершенно очарованы. Однажды Эмильена сказала моей матери: «Вижу форму на твоем сыне… И многие путешествия… Он будет капитаном!» Жан-Клод, мой дядя, уточнил: «Может быть, это форма зэка? Тоже с полосочками». Вот такого они мнения обо мне.

И вот я разъезжаю между городками в окру?ге, и меня принимают за сына главного босса фирмы. Некоторые и вправду считают меня местным буржуа, хотя мы живем в одном пригороде, цепляем одних и тех же девчонок, крадем всякую фигню из одних и тех же лавок и совершаем одни и те же глупости.

Если я немного и отличаюсь от остальных, так это потому, что отчим прикупил домик неподалеку от Мо[11 - Мо – город к северо-западу от Парижа в департаменте Сена-и-Марна.], что-то вроде дачи. Терпеть не могу туда ездить. Предпочитаю оставаться в городе вместе с корешами и гонять на велике. Чем чаще делаешь глупости, тем глупее становишься. Но почему-то мы еще не законченные тупицы. Вот с кем я тусил тогда: братья Саид и Сабер, Пет, Фред и Эван, Вилли и Диего, Седина и Моиз и еще Эрик, Себастьян, Тони…

Тем временем моя мать управляет сотней водителей грузовиков, а отчим трудится без выходных.

Университетская улица, примерно июль 1990 года

Итак, я грузчик в одной из бригад CST. Нас трое в команде: еще шеф Эрик и шофер Жозе. Мы грузим и перевозим рентгеновское оборудование и всякие произведения искусства. Однажды в CST звонит некий Патрик Уркад и предлагает работу в одной из резиденций Карла Лагерфельда. Наряды водителям распределяет моя мать Мюгетт. Она тут в авторитете. Месье Лагерфельд сказал, что хочет новую транспортную компанию. Нужно перенести мебель из одной гостиной в другую в доме в VII округе Парижа[12 - VII округ Парижа считается центральным районом города. Именно там расположены Эйфелева башня и Марсово поле.]. Заказ дают нашей бригаде. Мы подъезжаем к дому № 51 по Университетской улице. Я представления не имею, к кому мы идем или хотя бы где находимся. Я в своей рабочей одежде – комбинезоне и куртке с надписью «CST». 2 часа дня. Я в этих местах впервые. Это особняк или замок – или как там это называется? В любом случае нечто грандиозное. Мы стоим в мощеном дворе, ждем, пока впустят. Вокруг мебель XVIII века. Кажется, придется запастись терпением. Клеман – видимо, экономка – сообщает, что месье нет дома. Мы ждем еще 3 часа. До смерти скучно, хочется сбежать. Вот-вот взорвусь.

Наконец месье изволил пожаловать. Помню его хвостик и здоровенные темные очки. Кажется, он неплохой парень: извиняется за то, что пришлось ждать, и со всеми здоровается за руку. Жмет мою и говорит: «Вы слишком молоды для этой работы». Больше никому ничего не сказал. Я объясняю, что подрабатываю, пока каникулы. И чувствую, каким мальчишкой выгляжу. Мы переносим мебель под руководством Карла. В конце он сует по пятисотке – 500 франков![13 - 500 франков в 1989–1991 годах – это примерно 50 российских рублей того же периода.] – каждому. Вот это привалило! Лагерфельд сердечный, простой, ни разу не высокомерный – но неужели еще и щедрый?

За демонтаж рентгеновского стола в 20 тонн каждому обычно достается по 200 франков[14 - Примерно 20 российских рублей того же периода.]. По 10 франков[15 - Примерно 1 российский рубль того же периода.] за килограмм меди, по 4 франка за килограмм свинца, по франку за килограмм стали…

Да уж, этот клиент и вправду не такой, как другие.