Зов оттуда

Зов оттуда
Вист Братья

Главный герой книги братьев Вист – молодой, небесталанный повар Антон приезжает покорять Киев. Ему удается устроиться на работу в небольшое кафе на окраине столицы со странным названием «Точка транзит». Его даже не удивила довольно высокая, как для такого заведения, зарплата. Он на седьмом небе еще и оттого, что с первого взгляда влюбился в дочку хозяина, а она ответила ему взаимностью. Но ее внезапная смерть привела к цепочке событий и обстоятельств, о которых никто и не мог подумать.

Братья Вист

Зов оттуда

Околомистический триллер о потустороннем мире, кулинарии и, конечно же, любви

Часть 1. Тут

Подобно загнанному зверю, его пальцы лихорадочно рыскали в кармане в поисках зажигалки, но она все время выскальзывала из вспотевшей от напряжения руки. Его глаза, красные от недосыпания последних дней, постоянно слезились, а комок, подкативший к горлу вчера вечером, так и не отпускал…

Стоп, необходимо немного расслабиться, иначе можно окончательно потерять контроль над ситуацией и натворить совсем непредвиденного. Сейчас лучше всего чем-то отвлечься.

Он вдруг почувствовал, как стучат его зубы. Это от нервного напряжения. Нет, ему вовсе не страшно, что будет дальше, он принял решение и будет следовать ему до конца. Другого пути у него просто нет – за содеянное необходимо отвечать. Это он во всем виноват, и жизнь его дальше бессмысленна. И пока он не встретится с ней ТАМ и не выпросит прощения, то не успокоится. Только тогда его отпустит взбунтовавшаяся совесть…

Но где же эта проклятая запальничка! Кто придумал такие дурацкие карманы, в которых есть все что угодно, но только не то, что необходимо сейчас? Ага, наконец-то… Попалась! Рука извлекла из кармана тяжелую металлическую штучку вместе с какой-то помятой золотистой картонкой. Ну вот, все как обычно в этой жизни – нужные вещи прячутся до последнего, зато нелепые визитки лезут под руки в самый неподходящий момент. Дрожащая рука, положив зажигалку на край замусоленной газовой плиты, скомкала картонку и, засунув ее обратно в карман, замерла в ожидании у ближайшей конфорки. Перед глазами в последний раз пронеслись воспоминания недавних дней…

День первый

День начинался неплохо. Антон, видимо, встал с правильной ноги, потому что зубная паста из его тщательно вычищаемого рта ни разу не капнула на пол и совсем не брызнула ему на грудь, гренки не подгорели, хотя имели все шансы совершить эту маленькую подлость, и даже кофе был вовремя остановлен простым напряжением мысли и удачным подхватом в нужный временной отрезок. Закинутая наспех глазунья без каких-либо комментариев с ее стороны свободно приземлилась на дно желудка, а любимая прическа а ля «черный дикобраз» улеглась с первого раза. Примет было достаточно, чтобы посчитать начинающийся день изначально удачным. К тому же в права вступило лето, пока еще не жаркое, но обещающее стать длинным и запоминающимся. На дворе было первое июня, и некоторые неудачи последних дней были отнесены Антоном к несовершенству взаимодействия запоздалого календаря с опережающими его человеческими стремлениями.

Спрыгнув с последних ступеней лестницы и с разгону открыв скрипучую дверь, Антон жестом поприветствовал компанию бабушек, по традиции сидящих возле подъезда.

– Молодой, симпатичный, а такой шебуршной… – услышал он их доброе напутствие, брошенное в спину, и, повернув для порядка бейсболку козырьком назад, уверенно направился к своему лучшему будущему.

Он свято верил в это, потому что вся предыдущая неделя была потрачена им на то, чтобы убедиться в нелепости некоторых убеждений и наконец понять, что радужные перспективы большого города не всегда превращаются в реалии хорошего трудоустройства. Восемь отказов за семь дней – это было слишком много для начинающего повара, с отличием окончившего кулинарное училище в одном из удаленных городов немаленькой страны. Однако начало сегодняшнего дня должно было поставить точку в его затянувшихся скитаниях. По крайней мере, Антон в это верил.

Даже появившаяся из-за угла дома большая черная туча, медленно отвоевывающая пространство у голубого безмятежного неба, не смогла повлиять на его приподнятое настроение. Он вставил, как и положено всей молодежи его возраста, наушники в уши и под потусторонние мелодии Китаро направился к ближайшей станции метро, прямо через парк.

Переходя узкий проезд, отделяющий зеленую зону от жилого массива, в котором он имел счастье обитать последнюю неделю, Антон обратил внимание на большого лохматого пса. При его приближении типичный «двортерьер» повел себя достаточно странно. Он неожиданно, как будто на него уже обрушилась стихия, подскочил с належанного места и с напрягом, будучи явно не по размерам, стал влезать под стоящую рядом на обочине подержанную малолитражку. Засунув с трудом свое тело, включая поджатый хвост, под слегка поржавевшее днище, он, тихо поскуливая, смотрел на проходящего мимо человека испуганными, полными тоски глазами. «Неужели чтото чует?» – подумал Антон.

Еще не более минуты он размышлял о собачьей жизни, как небывалой силы ветер внезапно сорвал с него бейсболку и понес ее вдоль ряда деревьев. Как и любой другой бы на его месте, он бросился вперед в попытках поймать ускользающую вещь, но тут же столкнулся со стеной непривычно холодного для этого времени года дождя.

Лихорадочно соображая, куда спрятаться от ливня, ветра, проносящихся мимо листьев и обломанных веток, Антон увидел стоящее несколько в стороне от остальных домов небольшое сооружение, по своим очертаниям напоминающее кафе. Оно было ближе всего к нему и гарантировало, кроме крыши над головой, еще и возможную чашку горячего чая. В данную минуту это был самый подходящий напиток для промокшего до нитки и изрядно замерзшего нерадивого путника.

В кафе было темно, но тусклого света, проникающего через узкие окна, оказалось достаточно, чтобы заставить Антона на время забыть про стучащие зубы и хлюпающие в кроссовках воду. И не царящий мрак сам по себе был тому причиной. Нечто вызывающе порочное и крайне отталкивающее было в самом кафе со странным названием «Точка транзит». Кафе, в котором красный цвет пола яркими пятнами наползает на стены и затем странным образом превращается на потолке в черное месиво, не может быть местом притяжения людей. А взглянув на странные розы, вырезанные из какого-то журнала и вставленные в бледные рамки, Антон понял: вот куда бы ему меньше всего хотелось устроиться на работу.

Нет, это не его заведение, работать в таком он явно не хочет, поскорее дождаться окончания ливня и убежать – возникла единственно возможная мысль. Согреется чашкой чая в другой раз и в ином месте, решил он, но, бросив прощальный взгляд на унылые розы, Антон похолодел. Он неожиданно увидел небольшой клочок бумаги, скромно примостившийся между фотографиями. Несмотря на полумрак и мелкий шрифт, ему удалось прочитать короткую надпись: «Кафе на постоянную работу требуется повар».

«Только не это, – спасительно затрепетал внутренний голос. – Неужели это то, на что я могу рассчитывать? Делать ноги, и как можно скорее!» – Но нелегкий груз прошедшей недели, тут же всплывшие в памяти, порой наглые, но в большинстве своем сочувствующие лица многочисленных администраторов, говорящие ему «нет», не позволили Антону сделать этот шаг. Вопреки логике и практически против собственной воли он поднял руку и тихонько три раза стукнул в близлежащее окошко, служащее то ли для выдачи пищи, то ли для забора грязной посуды.

Неожиданно для него самого на его стук открылась дверь по соседству, и из нее выглянула большая, давно не чесаная голова кучерявого мужчины средних лет, с любопытством уставившаяся на непрошеного гостя. Антон с таким же удивлением посмотрел на нее.

– Че надо? – совсем без налета грубости, а скорее даже с некоторой бравадой задала вопрос голова.

– Ну… как бы, шел мимо… зашел… это кафе? – все никак не мог подобрать нужный ответ Антон.

– Кафе, но мы не работаем, – в том же духе задорно отрапортовал кучерявый, – света нет…

– То, что у вас темно, как в могиле, я заметил, но подумал, мало ли?

– Подумал, это хорошо, а теперь пораскинь мозгами, что ты здесь делаешь?

– Прячусь от дождя, – уже более смело и настойчиво ответил Антон.

– Дождь скоро кончится… – с намеком на быстрое расставание проговорила голова.

– А еще читаю объявление о работе…

– И-и-и?… – неожиданно совсем другим, преисполненным надежды, тоном затянул нараспев нечесаный. Его лицо стало медленно расплываться в улыбке, – может быть, ты повар?

– Начинающий, но окончил с отличием.

– Как это здорово, что ты начинающий, – и из дверей стало выплывать тело говорящей головы. В условно белой, изрядно помятой форме перед Антоном возник большой нескладный мужчина, для которого данное помещение и особенно двери уже заранее казались тесными.

– Именно здесь и нигде более ты сможешь раскрыть свой потенциал. Ты будешь звездой кулинарного искусства нашего района, а через несколько месяцев сюда станут приезжать истинные гурманы со всего Киева и даже… – он на секунду задумался и, посмотрев на потолок, выдал последний весомый аргумент, – и даже из самой Европы. Правда же, ты этого хочешь?

Сказать, чтобы он этого не хотел, Антон не мог. Каждый начинающий повар мечтает стать как минимум шефом ресторана с двумя звездами, а лучше даже – с тремя. Но в том-то и дело, что его мечты о будущем собственной именной высокой кухни никак не лепились с окружающими его стенами и фотографиями печальных роз. Однако напористость со стороны нечесаного брюнета была столь обескураживающая, что Антон и не заметил, как оказался втиснутым в маленькое пространство, по своему внешнему виду больше всего напоминающее кухню. Тело кучерявого гиганта осталось у него за спиной и, находясь ближе к двери, отрезало все пути к отступлению.

– Вот твое идеальное орудие труда, – ткнул хозяин ситуации пальцем в обычную газовую плиту, – здесь ты будешь творить свои шедевры. А вот твои помощники, – и он указал на висящий над плитой ряд чугунных сковородок. По странному стечению обстоятельств именно эти сковородки облюбовал с десяток толстых мух, очень чинно и с удовольствием лакомящихся остатками несмытого жира, поэтому, кому конкретно направлялось обращение «помощники», определить было затруднительно. Это стало последней каплей, переполнившей терпение Антона. Ему даже показалось, что мухи подавали ему знаки: «Дергай отсюда, дружище, пока не поздно», – и он, чтобы все же не нарушать пока мирные переговоры и не сразу нарываться на грубость, спросил хозяина:

– А можно, я все же откажусь от предложения?

Хозяин на минуту замер в своем словоизлиянии, внимательно посмотрел на Антона и вдруг расплылся в улыбке:

– А ты шутник! Я все понимаю, ты намекаешь на хорошую зарплату. Как я сразу не догадался, что шеф-повар хочет достойно получать за свои труды. Не волнуйся, я буду платить тебе пятнадцать тысяч гривен в месяц.

Это была хорошая зарплата. Очень хорошая для подобного заведения, в таком месте. Уже тогда Антону следовало бы заподозрить неладное, но он, однозначно настроенный на отказ, даже не придал этому значения. Лишь кратко сказал:

– Нет.

– Ты хорошо подумал?

– Да.

– И нет никаких вариантов, которые могли бы изменить твое решение?

– Нет.

– Ну что ж, как мне не жаль, а дождь уже закончился. Не смею задерживать тебя более, – и хозяин, как-то сразу сникнув, освободил Антону путь к свободе, отойдя от двери. Антон сразу ринулся к ней, но открыть не успел. Дверь неожиданно распахнулась сама, и в кухню радостно влетела девушка, едва не сбившая замершего на полушаге Антона.

– Папа! – ликующе крикнула она, но, увидев постороннего и тоже застыв в проходе, тихо добавила, – свет дали…

Сказать, что Антон просто остановился, чтобы пропустить ворвавшуюся девушку внутрь, было бы очень далеким от истины. Он не остановился, он просто остолбенел. Все его внутреннее «я» в один миг рухнуло, и поделать с этим он ничего не мог. Он внезапно отчетливо осознал, что безнадежно влип, то есть полностью и окончательно, а переводя на язык простых человеческих чувств – по уши влюбился. Влюбился сразу и с первого взгляда, тем более что взгляд этот был взаимным. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, и он помимо воли ощущал, как искрящийся задор ее глубоких темных глаз перетекал к нему в душу и обволакивал его томной пеленой с головы до самых ног.

– Я согласен, – неожиданно он услышал свой голос и понял, что отныне его жизнь изменилась раз и навсегда.