Искусство. Современное. Тетрадь восьмая

Искусство. Современное. Тетрадь восьмая
Вита Хан-Магомедова

Биеннале современного искусства стали эпицентром в соперничестве городов мира за организацию престижной манифестации. Есть разные модели биеннале. Насколько успешно работает эта формула? Актуальна ли жёсткая западная модель биеннале? Может следует заменить биеннале другой моделью выставки? А какова роль премий по современному искусству сегодня? Помогают ли они выявлять таланты или превратились в паблисити для спонсоров?

Искусство. Современное

Тетрадь восьмая

Вита Хан-Магомедова

© Вита Хан-Магомедова, 2017

ISBN 978-5-4485-2882-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Формула Биеннале. Премии

Вступление

Венецианская Биненнале современного искусства была эталоном для возникновения многих биеннале в периферийных зонах: в Гаване, в Константинополе… Но так ли уж действенна сегодня прозападная модель Биеннале? Ведь всё большее внимание вызывают Биеннале, происходящие на других континентах: в Сиднее, Кванчжу, Йокогаме. А некоторые биеннале и вовсе прекратили свое существование: в Валенсии, Мельбурне, Йоханнесбурге.

В наши дни никуда не денешься от соперничества городов в мире за право организации у себя престижных культурных и художественных фестивалей и выставок. И биеннале современного искусства стали эпицентром такого соревнования. Так 1-я Брюссельская Биеннале, 2008, позиционировала себя как манифестация, действующая в сильно урбанизированном регионе, охватывающем большую часть северо-западной Европы. А Парижская Биеннале (2009—10) и вовсе избрала стратегию активизации искусства, не подчиняющегося регулированию, предстающего как альтернатива установленным ценностям. Это Биеннале без произведений, без выставки, без зрителей и посредников.

Итак, на какую модель биеннале могут ориентироваться сегодня желающие организовать у себя в городе подобную манифестацию: биеннале-инфраструктуру, либо исключительно зрелищную манифестацию, либо демонстрирующую бесконечный процесс искусства, своего рода «творческую лабораторию» на определённый период?

Безусловно, есть свои козыри и в ориентировании на выявление пересечений культур, народов, эпох, географических границ. А на 3-й Азиатской Триеннале (2008) был сделан акцент на «политкорректности». Весьма заманчиво отслеживать «этику различия» внутри рамок различий в культурной продукции.

Свою модель биеннале придумала Каролин Христов-Бакарджиева (болгарка, рождённая в США, один из самых умных и креативных кураторов в мире, её пригласили возглавить Документа, 2012) и применила её на Биеннале в Сиднее в 2008-м. Имеется в виду формальное, довольно оригинальное вовлечение в искусство прошлого, представление истории искусства как живого организма, когда знаковые произведения мэтров 20 столетия смешиваются со свежими работами актуальных молодых художников. С другой стороны, и «террористическая тактика» биеннале для создания разной атмосферы представляет определённый интерес.

Сегодня обращение к модели биеннале современного искусства в разных странах вовсе не случайно, ведь они являются «дверью» на современную арт-сцену. О перспективности, значимости и в наши дни такой модели свидетельствует и большой успех трёх последних Биеннале в Венеции: Максимилиана Джони, Оквуи Энвезора, Кристин Масель (2013—2015—2017). Попытаемся проанализировать механизмы функционирования биеннале, успехи, неудачи, трансформации модели этой манифестации, отслеживая характерные особенности наиболее впечатляющих выпусков самых ярких биеннале за последние 25 лет.

Самые разные премии по современному искусству функционируют по всей планете: голландская премия европейским художникам Винсент (50 тыс. евро лауреату), немецкая премия Огюст Макке (20 тыс. евро), японская премия Nissan (50 тыс. долларов), венгерская премия Леопольда Блума (10 тыс. евро), канадская премия Sobey (50 тыс долларов), испанская премия YICCA (3 тыс. долларов) … И, конечно, самые престижные: британская премия Тёрнера, французская премия Марселя Дюшана, американская Хьюго Босс… А цель у всех одна: продвигать талантливых художников своей страны и мир, открывать новых звёзд, поощрять эксперименты в сфере искусства. Насколько успешно они выполняют эти задачи?

Формула Биеннале современного искусства

«Сегодня искусство – нечто большее, чем дверь, через которую мы проходим, окно, через которое мы смотрим» – сказала Мария де Кораль, сокуратор 51-й Биеннале в Венеции (2005). А в действительности являются ли Биеннале «дверью» на современную арт-сцену?

За последние 30 лет система Биеннале, актуализирующая современность, процветает. Сегодня в мире более 130 биеннале (по другим источникам – около 100), выстраивающихся как опорные пункты, «города» на карте земного шара. Институт биеннале постоянно обновляется и взаимозаменяется: 130 биеннале, 130 названий, 130 списков художников. Каждая биеннале открывает и аккумулирует предыдущую. Действенность механизма биеннале заключается в том, что она заполняет и порождает настоящее, растянутое в бесконечность. Как в подобной перспективе одна биеннале может сохранить критическую направленность и четко прояснить свою ориентацию?

Какие биеннале нам нужны? Вероятно, необходимо выстраивать историческую биеннале. Почему за последние 30 лет настолько преуспела формула биеннале? Возможно закат традиционных режимов и появление «постоянного настоящего», исчезновение различий между государствами до некоторой степени объясняют успешность формулы этой манифестации. Биеннале не могут игнорировать геополитические изменения в последние годы: рост числа государств, уровень жизни которых начинает напоминать условия жизни стран Юга и стран, находящихся в начальной стадии развития, которые стремятся присоединиться к экономическому блоку более привилегированных государств. Биеннале происходят в глобализованном мире. Из-за различных конфликтов между государствами всё более усложняется дискурс на биеннале.

Сфера культуры сегодня пронизана одержимостью консюмеризмом и какафонией информации. Это проявляется и на биеннале современного искусства. В наши дни посещение этой манифестации становится чем-то вроде поездки на модный курорт. Различия между международными биеннале современного искусства и международными арт-ярмарками стираются. Обе превратились в места безумного зрелища, где представлено наибольшее число произведений, которые в огромных количествах поглощаются одержимыми потребителями культуры.

Музеи современного искусства переживают кризис, а биеннале всё чаще воспринимаются как продукты прошлого. Причин для этого много. Биеннале была традиционно в центре дискурса, но среди таких манифестаций последних лет наибольший интерес вызывают прежде всего биеннале на периферии: Биеннале в Сиднее, Кванчжу, Йокогаме, ибо от биеннале ожидают, что благодаря им города превратятся в мировые метрополии. Но в то же время в текстах критиков неоднократно подчеркивается, что на периферийных биеннале недостаточно учитываются местные интересы, деятельность местных властей, учреждений, не связанных с культурой. И поэтому эти организации могут быстро впасть в немилость при смене власти. К тому же многие биеннале начинают приглашать ту же самую маленькую группу кураторов, показывающих тех же самых художников. И биеннале становятся всё менее успешными, ибо им недостает возможностей для исследования процесса развития искусства. Многие биеннале неспособны выстраивать реальные связи с местной публикой и городской администрацией.

Формула биеннале, успешно работавшая в 1990-е, в начале ХХ1 века кажется уже не столь действенной (за редким исключением – Венецианская Биеннале). Не случайно многие биеннале прекратили свое существование: Биеннале в Валенсии, Мельбурне, Йоханнесбурге или же их роль стала незначительной – Биеннале в Сан-Паоло, Санта Фе, Дакаре. И возникает вопрос: кто может идентифицировать различие между Венецианской Биеннале и арт-ярмаркой?

В неокапиталистическом обществе искусство – прежде всего продукт, который хорошо продается, представляющий интерес для коллекционеров Запада и других континентов, новых миллионеров. Однако вовсе недостаточно, чтобы для продажи произведение было качественным. Для успеха ему нужен подиум, где с ним можно было бы экспериментировать или проверить его потенциал опытным путем. Такой продуманный, с точки зрения дизайна, антураж, где искусство представало бы в наиболее выигрышном свете, не только является экзотическим и приятным кичем, но также и предлагается на развлекательных вечеринках, фуршетах, после заключения сделок. Предусматриваются и увлекательные посещения домов коллекционеров. Именно подобный сценарий объясняет успехи в последние годы ярмарок Арт Базель, в Майями, Мексике.

Проблема не только в том, что биеннале всё больше напоминают выставки «Искусство без границ», приуроченные к арт-ярмаркам. В наши дни критикам сложно давать им оценку, т.к среди множества работ трудно ориентироваться. Проблема в том, что коллекционеру, как и простому посетителю, ярмарки современного искусства в Базеле предлагают больше вариантов, чем на Биеннале в Венеции. А выставки в зале «Искусство без границ» – настоящие экспериментальные платформы, чего не скажешь о многих выпусках биеннале. И не только Биеннале в Венеции, но и другие аналогичные манифестации, стали трамплином для карьерного и коммерческого роста художников, которые будут хорошо продаваться в Базеле. Как в случае с Аннет Мессаже, получившей Гран-При на Венецианской Биеннале (2005) за лучший проект в национальном павильоне, чьи произведения стали очень востребованными на Ярмарке искусства в Базеле.

Характерная особенность Венецианской Биеннале, открытой в течение 5 месяцев, в том, что её действенность обнаруживается в первые дни, в которых раскрывается её эйфорический потенциал. Documenta в Касселе, например, имеет впечатляющий распорядок: расписание встреч с художниками и критиками, круглые столы, дискуссии. А в Венеции это происходит только в момент открытия Биеннале.

Роза Мартинес заявила: «Я полагаю, что формула Биеннале постоянно обновляется. В последнее время возникли разные биеннале в периферийных для искусства местах: Гаване, Стамбуле, Бразилии. Эталоном для всех была Венеция. Но эта Биеннале призвана прославлять западное искусство с ее павильонами доминирующих стран Запада. Продвижение новых биеннале на международной сцене позволило уничтожить существующий стереотип биеннале и отказаться от стандартов прозападной модели биеннале. Многие биеннале родились, чтобы зарубцевать шрамы недавней истории, как это произошло в Южной Африке». У Мартинес своя, несколько расплывчатая модель идеальной биеннале, постоянно обновляющейся на каждой экспозиции, функция которой – не сохранять прошлое, а изобретать настоящее.

Действенна ли стратегия биеннале сегодня или нужен другой формат для международных форумов современного искусства? У экспертов пока нет однозначного ответа на этот вопрос.

45-я Венецианская Биеннале

Основная тема Биеннале, выбранная известным итальянским критиком, куратором Акилле Бонито Оливой, «4 кардинальных пункта в искусстве» была ориентирована на выявление пересечений культур, народов, эпох, географических границ. Олива показал на 45-й Биеннале (1993) наиболее пикантные новинки и самые смелые эксперименты современных творцов. Он решился продемонстрировать зрителям даже произведения, уже получившие признание на других выставках, извлекая из них новые смыслы и возможности. Олива осуществлял выбор художников, руководствуясь доскональным знанием зрительской аудитории, а также учитывая происходящие в художественном мире процессы, связанные с маркетингом и арт-бизнесом. В Венеции были хорошо представлены и творческие находки художников, экспериментировавших в области новых технологий, – электронные, компьютерные, телематические системы и работа «в киберпространстве».

Главное новшество Биеннале коснулось прежде всего национальных павильонов. Обычно в них демонстрировалось национальное искусство. 45-я Биеннале отказалась от этой традиции: на сей раз каждый национальный павильон представил в своих залах произведения художников из других стран.

В интервью французскому журналу «Art Press» Олива изложил свою концепцию 45-й Биеннале, которая сводилась к следующему. Глобальная проблема современности – фракционность общества, прослеживаемая почти на всех уровнях (политическом, социальном, культурном). Ответная реакция представителей культуры и искусства на сложившуюся в обществе ситуацию – создание проектов, пронизанных духом интернационализма, реализуемых с помощью проверенных временем институтов культуры, мероприятий, подобных Венецианской Биеннале. Нынешняя Биеннале, проникнутая интернационалистским духом, представляла собой попытку облечь в метафорическую и символическую форму отклик на национальные трагедии во многих странах.

«Истерический регионализм» можно обнаружить даже в таких государствах, как Италия, Франция, Испания, считает Олива. «На 45-й Биеннале я хотел показать, что искусство – это сфера мирного сосуществования различий. Поэтому в каждом национальном павильоне появились „пришельцы“: художники из других стран».

Цель основной выставки «4 кардинальных пункта в искусстве» – выявить различия в искусстве 1980-х и 1990-х. В начале 1980-х превалировала идея культурного кочевничества («номадизма») и культурного гедонизма. После периода «культурной акселерации» в 1980-е постепенно молодые художники избрали более динамичный путь в искусстве. Понятие «номадизм» в искусстве 1990-х сменило определение «путешествие», конечным пунктом которого стала сама реальность. «Я вовсе не имею в виду „возврат к реализму“, – поясняет Олива, – речь идет о глобальной трансформации понятия „номадизм“ через идею путешествия с акцентированием новой отсылки к реальности, бесконечно изменчивой, с царящими в ней насилием, болью, тоской и отчаянием, одиночеством людей».

Иными словами, художники вступили в стадию постромантизма, с ужасом осознавая, что они – не супермены, а простые смертные существа, обитающие в агонизирующем мире, спасти который невозможно. Таким образом, А.Б.Олива существенно обновил Биеннале. В великолепно изданном двухтомном каталоге он изложил концепцию «сложной многоаспектной культуры», моделью которой и стала 45-я Биеннале.

Главное экспозиционное пространство Венецианской Биеннале – парк Джардини с расположенными в нем национальными павильонами. Специфической особенностью 45-й Биеннале явился транснациональный подход главного куратора, стремившегося, в частности, усилить дух соревнования между павильонами разных стран. Впервые в национальных павильонах экспонировались произведения художников других национальностей и из других стран. Так, США пригласили Луизу Буржуа, француженку по происхождению (р. 1938), проживающую в Америке; Германия – немца Ганса Хааке (хотя он и родился в Кёльне, но живет в Нью-Йорке и Дюссельдорфе). В румынском павильоне выставлял свои новые коллажи художник Хория Дамиан, уехавший в Париж в 1946-м. Венесуэла представляла работы Мигеля фон Дангела, приехавшего в страну из Германии. Израиль экспонировал в своем павильоне произведения японца Йошихара.

В итальянском павильоне концепция выставки «Четыре кардинальных пункта в искусстве» была проиллюстрирована четырьмя блоками: «Север», «Юг», «Запад», «Восток», к которым «приписали соответствующих художников»: «Север» – Йозеф Бойс, Георг Базелиц, Пер Киркеби, Уильям Моррисон; «Юг» – Лучо Фонтана, Джино Де Доминичис, Сусана Солано, Аниш Капур; «Запад» – Кристиан Болтански; Эмилио Ведова, Энцо Кукки, Яннис Кунеллис; «Восток» – Зигмар Польке, Даниэль Бюран, Франческо Клементе, Сай Тумбли.

Наибольший интерес у посетителей и самую высокую оценку критиков получила работа Ганса Хааке. Он стремился показать, что нацизм в Германии не умирал, а жив и поныне. Перед входом в зал на специально возведенной стене он поместил увеличенное изображение новой немецкой марки (из пластмассы). Под ним была размещена фотография торжественного открытия Венецианской Биеннале 1934-го, на котором присутствовали Гитлер и Муссолини. Войдя в этот зал немецкого павильона, зрители с удивлением обнаруживали, что он пуст, лишь на одной из стен выведена надпись – «Германия». Пол был усыпан осколками и обломками мраморных плит. Зрителям не оставалось ничего иного, как пройти через зал, и вот тогда-то и возникал необычный (заранее спланированный художником) эффект: звук шагов, навевающий мысли о смерти, вызывающий задуманные Хааке ассоциации.

Олива избрал путь интернационализации и модернизации Венецианской Биеннале. Его идея о «преобразовании» выставки не была воплощена полностью. Задуманное им «кругосветное путешествие», например, получилось беглым, разноуровневым и неравномерным (так, павильоны стран Азии и Африки выглядели весьма непрезентативно и бедно). Однако «кораблик» Оливы поплыл в нужном направлении..

Из истории Биеннале в Венеции

Биеннале в Венеции была учреждена в 1893-м с целью предоставления художникам периодической возможности представлять свое творчество на суд жюри и зрителей, на манер Парижских Салонов. Первая выставка состоялась в 1895-м. С тех пор Биеннале сильно изменилась, превратилась в крупную манифестацию продолжительностью 5 месяцев, в рамках которой осуществлялись разные экспозиционные проекты. Главная ее цель – продемонстрировать истинную картину современного художественного процесса, хотя и не исчерпывающую. Биеннале разворачивается в разных местах. Сердце манифестации – комплекс Джардини, построенный вместе с национальными павильонами. Второе место занимает комплекс Арсенала, состоящий из крупных зданий, частично по-новому структурированных, среди которых – бывшая Канатная мастерская, Артиллерия. Иногда на карте манифестации появляются и другие места. С институциональной точки зрения, Биеннале существует в качестве Фонда, в Совете которого принимают участие представители городского управления Венеции, района Венето Италии и других учреждений культуры. Административный Совет выбирает комиссара, призванного возглавлять Научный комитет. Комиссар должен разрабатывать программу нового выпуска Биеннале и курировать главные выставочные события. Национальный комиссар отвечает за выставки в национальных павильонах.

На протяжении разных выпусков Биеннале на ней появлялись почти все крупные имена в современном искусстве. Одни выставлялись в начале своей карьеры, другие – на пике известности: Жорж Брак, Альберто Джакометти, Лучо Фонтана, Роберт Раушенберг, Джаспер Джонс, вплоть до провокационного присутствия на Биеннале Янниса Кунеллиса и Джино Де Доминичеса.

Основанная более 100 лет назад Венецианская Биеннале трансформировалась в культурную индустрию. В Джардини построили 30 национальных павильонов по проектам самых известных архитекторов. Эти небольшие структуры принимают художников со всего мира, которые приглашаются каждый год, чтобы создать одну или несколько работ и представить современное искусство своей страны.

Если в начальные годы своего существования Биеннале была лабораторией художественного экспериментирования, с дерзкими посылами в искусство будущего, то каждый выпуск последних лет – полная энтузиазма попытка, более или менее удачная, сделать искусство отправным пунктом для интерпретации происходящих в мире событий, трансформаций в обществе, политике.

По случаю 50-й годовщины (2003) директор Биеннале Франческо Бонами (тема «Мечты и конфликты: диктаторство зрителя») стремился через творчество проиллюстрировать абсурдность войны, насилия и дискриминации и с помощью творческих проявлений противостоять безумию мировых конфликтов и использовать Биеннале как символ и потенциальный катализатор «для правильных решений».

Временами Венецианская Биеннале получала известность за радикальные протесты и даже болезненные жертвы во имя искусства или самоутверждения. В 2003-м венесуэлец Педро Мораль, который должен был официально представлять страну, выбрал молчаливый протест перед лицом трудной политической ситуации в стране: ни в чем не участвовать.

В истории Венецианской Биеннале можно обнаружить три случая, когда на повестке дня была природа американского культурного влияния. 1. В 1964-м Роберт Раушенберг получил приз на Биеннале за живопись. Это означало, что мировой центр искусства переместился из Парижа в Нью-Йорк. 2. 1990-й, когда эффектная инсталляция Дженни Хольцер из мраморных мозаик и неоновых знаков в американском павильоне (за который она получила Золотого льва, как за лучший национальный павильон) продемонстрировала, что американцы окупили свой путь к гегемонии на Биеннале. 3. 52-я Биеннале (2007) с художественным директором, американцем Робертом Сторром.

52-я Биеннале в Венеции (2007)

Сохранилась традиция национальных презентаций, число стран, спонсирующих выставки, достигло рекорда – 76. За последние 15 лет директорская выставка разрослась и стала международным кураторским «жирным куском» и играет кардинальную роль в определении тона Биеннале повсюду. Выставка Роберта Сторра была продуманной, добротной, но, за немногими, исключениями, ничем не примечательной. Если «удар Раушенберга» включал наглое восхождение США на художественный Олимп, а самоутверждение Дженни Хольцер отражало широко распространенные последствия финансовых ударов США в начале 1990-х, то Сторр с его отлакированной выставкой стремился к единообразию и изобилию больших бросков, словно желая избежать всего, выходящего за рамки предписанного и потенциально провокационного. И позиционировал он себя как директор, навязывающий холодные произведения, в духе традиций бизнес-стандартов американского музея К тому же треть художников на выставке – американцы или творцы в течение длительного времени проживающие в США.