Montgomery tales. 18+

– Нет, милая, не обязательно. Я вижу и другой вариант развития событий: мы вдвоем покинем этот мир, не дожидаясь никакого судилища. – Сатана откинулся на спинку стула, насмешливо глядя на Киру. – Извини, я не над тобой потешаюсь… Но ты только представь: Дьявол, противник самого Бога в Хамовническом суде города Москвы… Ха-ха-ха! Я уже осужден на веки вечные самим создателем этой вселенной за то, что посмел восстать против его грандиозных и непререкаемых планов по устройству этого уютного мирка. Вот зачем мне присутствовать на этом вашем суде? Разве чтобы подыграть тебе в твоем первом серьезном деле? Но, боюсь, это дело слишком серьезное, я его обставил так, что его не только не выиграть, но и вообще адвокат будет смешно там выглядеть. Так что предлагаю плюнуть на этот балаган и подумать о главном.

– О чем? – глухо спросила Кира. Она давно ожидала, что Король поставит вопрос ребром – идет она с ним или нет.

– Правильно. Ты со мной или нет? Ладно-ладно, не буду давить. Давай завтра поговорим, время у нас пока еще есть.

Бабье лето давно закончилось. На улице стало так неуютно, и это было так непривычно после жаркого лета и ласкового начала осени, что даже выходить из дома – уже казалось каким-то отчаянным поступком, что уж говорить о принятии решения спуститься в ад на веки вечные. Сатана в образе Вадима или Вадим с душой Сатаны – это не имело значения – не торопил и не давил. Он каждый раз заговаривал о том, что он и Кира созданы друг для друга, но всякий раз напоминал, что она сама должна принять это важное решение. Но Кира никак не могла решиться. Она прислушивалась к своему сердцу, и сердце говорило с ней, но прямого ответа на вопрос не давало. Да, она любит Короля и восхищается им, но они настолько разные – он так велик и далек, а она такая обычная и маленькая рядом с ним, что никак не могла преодолеть свои робость и неуверенность.

И вот настал последний день перед судом. Им назначили последнее свидание. Они встретились в той же комнате, их оставили одних и закрыли дверь. Кира посмотрела на Вадима и не сразу узнала его: перед ней сидел Король – такой, который являлся ей только в видениях, тот, с которым она обозревала адские ландшафты, посещала бриллиантовый замок в Преисподней. Он смотрел грозно и больше не улыбался тепло и нежно.

– Час пробил! – изрек Король, и голос его раскатился эхом по всему следственному изолятору. – Идем за мной, женщина!

Он встал и протянул руку: дверь комнаты вылетела в коридор, как пробка из бутылки шампанского, размазав по стене подглядывавшего в глазок охранника. Сатана шагнул в дверной проем.

– Идем за мной, женщина! – вновь пророкотал его голос по коридорам застенков Бутырки. – Я уведу тебя из этого мира! Из мира лжи и насилия, из мира фальшивой добродетели и уродливого, ущербного счастья.

Кира, как завороженная, вышла за Королем и пошла по коридору. Каждая дверь, к которой подходил Дьявол, срывалась с петель и обрушивалась на охранников, которые уже начали сбегаться к ним со всех сторон. Раздались первые выстрелы, но пули свистели мимо, отскакивая от стен и взвизгивая, словно невидимая сила отводила их в стороны от мужчины и женщины, идущих по коридору тюрьмы.

Несколько иной картина представала со стороны. Начальник охраны, остолбенев смотрел в мониторы камер наблюдения: по коридору шли двое: заключенный под стражу за убийство Вадим Степанцов и его адвокат Кира Синельникова. Мужчина подходил к дверям и вышибал их нечеловечески сильным ударом ноги, в руках его была стальная дверь, сорванная с петель одной из камер, ей он страшно ловко и удачливо отражал летевшие в него пули. Женщина, как загипнотизированная, шла следом за ним. Странная парочка вышла на открытое пространство перед главными лифтами здания, их окружили бойцы охраны и взяли на прицел. Деваться им было некуда. Тогда мужчина отбросил стальную дверь, повернулся к женщине и сказал громко и отчетливо: «Кира, ты со мной?!» женщина молчала, побледнев и только смотрела на него, не в силах пошевелиться. Мужчина спросил еще громче: «Кира, ты со мной?!» Женщина молчала. «Руки на затылок! Упал на колени!», – надрывалась охрана. Мужчина не обращал на них никакого внимания, он полностью развернулся к женщине и в третий раз спросил ее: «Ты со мной, Кира?!»

«Да», – едва слышно проговорила женщина. Заключенный вдруг захохотал и подпрыгнул, воздев руки. Охранники от неожиданности открыли беспорядочный, но прицельный огонь. Мужчина упал, изрешеченный десятками пуль; одна пуля попала женщине в голову, две или три – в грудь, и она повалилась рядом.

Кира третьи сутки лежала в реанимации, в сознание она не приходила. Врачи сделали всё, что могли, осталось только ждать и надеяться на чудо: головной мозг сильно пострадал, несмотря на то, что пуля только задела рикошетом голову. Осколки черепа, отслоившись с внутренней стороны, ранили важные его области, поэтому надежды почти не было. Но на лице молодой женщины не отражалось страданий. Под глазами набухли темно-синие круги, но общее выражение лица было спокойным и умиротворенным. Кира шла по длинной-длинной горной тропе к далекой-предалекой вершине, возвышающейся у самого горизонта. Странными были эти горы – на них лежал кроваво-красный снег, рубиновые ледники нависли на их склонах, скалы светились рубинами, и чем выше поднималась женщина в горы, тем жарче становился воздух и сильнее пахло горящей серой.

Не сразу Кира ответила, слишком тихо и неуверенно сказала она свое «Да» на вопрос Дьявола «Ты со мной?», и за это была наказана долгой, изнуряющей дорогой по адской земле, долгим и изнуряющим блужданием по горным тропам преисподней. Но она упорно шла, зная, что рано или поздно дойдет, что найдет своего Короля и соединится с ним, чтобы никогда больше не расставаться.

– Нет, ни за что! Я не позволю отключить ее от аппарата! – кричала мать Киры доктору, который пытался объяснить убитой горем женщине, что ее дочь уже не вернется к нормальной жизни, что ее мозг необратимо разрушен.

А Кира продолжала путь к далекому замку, то спускаясь в темные ущелья, то вновь поднимаясь к пылающим вершинам.

ЛЮБИ МЕНЯ!

Бойтесь своих желаний,

Бойтесь своей мечты…

За эхом пустых страданий,

Обычно стоят кресты!

Евгений Заикин, сайт «Стихи.ру»

– Аня, доброе утро!

– Доброе утро, Алёша! Как спалось?

– В огороде бузина.

– В Киеве дядька. Но ты не ответил на вопрос. У тебя плохое настроение?

– Да, не очень.

– Что-то случилось? Какие-то неприятности?

– Нет, всё в порядке, сейчас кофе выпью и приду в норму.

– Рада слышать, что у тебя всё хорошо.

– Спокойной ночи.

– Приятных снов.

В окошке программы всплыло интерактивное сообщение, предлагающее выбрать завершение работы или переход в режим ожидания. Алексей выбрал «Завершить работу» и встал из-за стола. «Аня» жила пока только в одном из компьютеров Алексея – в прошлом ведущего разработчика «Яндекса», а теперь программиста-фрилансера. В будущем Алексей планировал выпустить «Аню» в сеть, чтобы пользоваться голосовым интерфейсом своего виртуального друга через любое устройство – ноутбук, телефон, планшет. Но планы пока не имели точных сроков реализации, более того, постепенно превращались в фантазию, в мечту. Дело в том, что Алексей хотел создать не очередного голосового помощника вроде Sire из Apple или яндексовской Алисы, – это было не интересно, – ему хотелось собрать искусственный интеллект с характером, более того, – с душой. Как написать программу, эмулирующую душу на цифровом устройстве, – вот в чем вопрос. И Алексей искал ответ на него уже третий год. На самом деле, теоретически это было возможно, потому что теоретически возможно почти всё. Но Алексей, к тому же, почти представлял, как это можно сделать практически, потому что у него было для этого блестящее профильное образование (Физтех, факультет радиотехники и кибернетики) и опыт передовых разработок в области искусственного интеллекта (ИИ) в «Яндексе», а до этого в лаборатории Касперского. С таким багажом знаний и наработок Алексею не хватало для осуществления своей мечты одного – гениального прозрения. Без этого – ни как, потому что нужен был абсолютно, принципиально иной алгоритм взаимодействия информационных структур в «мозге» программы, чтобы из них синтезировался феномен души. Молодой человек (а Лёша был очень молод, несмотря на свой солидный «послужной список» – ему недавно исполнилось 24) не собирался пассивно ждать чудесного озарения, что непонятно откуда свалится ему в голову спелым яблоком, поэтому он занялся дополнительно теорией алгоритмов. Он так втянулся в работу, что ни о чем другом почти не думал, но иногда все же выходил «в мир»… поделиться своими мыслями об ИИ с живыми людьми.

Понимаешь, – рассказывал он своей девушке – реальной Ане, с которой познакомился на дне рождения своего однокурсника по Физтеху, – искусственный интеллект может уметь многое, ну то есть, может научиться многому, кроме одного – он не может чего-то захотеть, не сообразуясь с логически детерминированной пользой.

– Чего-чего? Можешь по-человечески? – живая Аня живо интересовалась Лёшей и его рассказом, она была девушкой неглупой, но в речи кибернетика понимала не всё.

– Легко, – улыбнулся Лёша и с нежностью посмотрел на Аню. Он совсем не был айтишником-занудой, напротив – его можно было назвать, скорее, кибернетиком-романтиком. И ему очень нравилась Аня, и он с головой погружался в теплое и такое мягкое удовольствие, когда она вот так смотрела на него – внимательно и чуть восторженно. – Легко! Искусственный интеллект не может одного – полюбить.