Алина, или Сила прощения

Автомобиль рванул с места. Водитель так и не поинтересовался, куда её подвезти. Сама не стала говорить, решив, что и так понятно – здесь одна дорога. К тому же он был грубо молчалив, если можно так охарактеризовать его недоброжелательное настроение. Но попутчице было всё равно: пусть молча подвезёт её и высадит, где высадит, а там уже она сама. А пока украдкой поглядывала на него, пытаясь угадать – кто он, куда направляется, чувствуя, что вряд ли им по пути. Незнакомец же ни разу не повернулся к ней, и вовсе вёл себя так, будто рядом никого не было: то закурит сигарету, со спокойным наслаждением выпуская дым в опущенное окно, то съест леденец из маленькой круглой коробочки, что абсолютно не соответствовало его грубому поведению и внешности. Девушка смотрела, как он бросил конфеты в нишу под панелью приборов, и вспоминала, как в детстве мама покупала такие же для неё, но с возрастом влечение к сладостям исчезло. У мужчины, видимо, нет. Снисходительно подумала: «Подозрительный тип. Ну да каждый имеет право на маленькие слабости. Главное, чтоб мирно довёз меня» Они ехали молча, не обращая друг на друга внимания. Лишь изредка рука водителя тянулась к рычагу переключения передач у её ног, и тогда он бросал на них короткий взгляд.

Машина на большой скорости плавно скользила по дороге, оставляя за собой километры пути. Вдруг девушка заметила впереди медленно перемещающийся серый комочек, невольно воскликнула:

– Ёжик!

Мужчина никак не отреагировал, всё также гнал вперёд. Пассажирка напряглась, не сводя с него глаз:

– Вы же не раздавите его?

И вновь он не удостоил её ответом, и не мигнул, когда автомобиль налетел на беззащитное животное.

– Что вы сделали? – вскрикнула она, вцепившись в руль и пытаясь повернуть, когда это уже было поздно.

Несколько секунд мужчина от неожиданности боролся с ней за руль, но потом жёстко толкнул её одной рукой на своё место и резко затормозил, чтоб не влететь в ближайшее дерево. Машину она всё же развернула на 180 градусов.

– Вы – Чудовище! Как вы могли убить маленькую невинную жизнь? – кричала на него, держась за ударенное о дверцу плечо. – Кто дал вам право? Бесчувственный чурбан! Я ни на секунду не останусь в этой машине!

Схватила сумку, и хотела было выйти, как её взгляд скользнул через лобовое стекло на дорогу, по которой мирно продолжал свой пусть тот самый ёжик. Она замерла, теперь почувствовав себя совсем неловко. Медленно повернувшись к хозяину машины с кающимися глазами уже тихо произнесла:

– Ой… Простите, я подумала, что вы… Что он… – пыталась теперь оправдаться, но безжалостный взгляд незнакомца красноречиво говорил о том, что он готов убить, или, по крайней мере, выкинуть её из машины.

С трудом сдержав себя, вновь завёл двигатель, развернул автомобиль и двинул вперёд уже на меньшей скорости. Девушка заметила его взгляд и, не понимая, зачем так сердиться, продолжила свои объяснения:

– Да, я не должна была хвататься за руль. Но и вы меня поймите – бедные животные не заслуживают такой участи. Ведь не сложно водителю постараться объехать их. Возможно, где-то этого ёжика ждёт семья: он деткам еду на иголках несёт. Люди забывают, что их тоже где-то ждут, и если они не доедут, больно будет многим. Кто сказал, что у животных нет чувств? Ведь они так же как мы радуются, когда встречают своих близких и плачут, когда их теряют. Просто мы не знаем их язык, не понимаем его, и от того считаем нам неровней…

Она говорила, говорила, говорила, а он молча смотрел на дорогу и непонятно, слушал ли её нравоучения или думал о своём, но усердно что-то впереди высматривал. И вот увидел поворот, незаметный среди густых лесных зарослей и плавно съехал на примыкающую лесную дорогу.

– Куда это мы? Мне не сюда, – забеспокоилась, закрутилась на своём месте пассажирка.

– Будет сюда, – услышала ответ, а посмотрев на мужчину, заметила презрительную усмешку на его лице и её сердце похолодело.

– Что вы делаете? Куда меня везёте? Остановите, я выйду! – запаниковала она, – Да кто вы такой?

– Ты была права: я Чудовище, бесчувственный чурбан, – холодно произнёс незнакомец, не собираясь останавливаться.

– Нет, вы не можете быть бесчувственным, вы оставили жизнь маленькому животному. Отпустите меня, пожалуйста, – просила, – Я сама отсюда дойду, а вы езжайте своей дорогой.

– Ошибаешься. Села ко мне в машину – принадлежишь мне.

– Я никому не принадлежу, и вообще, я выпрыгну! – она бросилась открывать дверцу машины, но мгновенно почувствовала оглушающий удар по голове. Звёздочки мелькнули и исчезли, погрузив её в темноту…

– Нет без тревог ни сна, ни дня. Где-то жалейка плачет.
Ты за любовь прости меня, я не могу иначе.
Я не боюсь обид и ссор, в речку обида канет
В небе любви такой простор, сердце моё не камень… —

звучал вдалеке тихий, мелодичный, до боли знакомый голос. Приблизившись, он ласково сказал:

– Вставай милая, нельзя так надолго засыпать.

– Мама, мамочка, это ты? – потянулось всё её естество навстречу голосу, – мамочка, как я по тебе скучала!

– Вставай, мой ангел, тебе пора.

– Нет, мама, я никуда не хочу. Я здесь, с тобой. А где я? Нет, это не важно, главное – с тобой! Я так люблю тебя! Мне так тебя не хватало.

– И я люблю тебя! Но пора.

– Куда? Зачем? Я не хочу.

– Очнись, милая. Очнись… – исчезал любимый голос, унося последние ласковые слова, – Очнись же! – голос стал грубым, мужским, а жёсткая пощёчина вернула девушку в сознание.

Она приоткрыла голубые глаза и увидела размытый силуэт, склонившийся над ней, совсем близко его озабоченное лицо с карими глазами. Глаза обычного, чувствующего человека, которые казались встревоженными, но как только они заметили открывшуюся навстречу бездонную глубину её взгляда, сразу вновь посуровели. Он отстранился от неё, холодно сказав:

– Выходи.

Всё ещё не понимая, что происходит, девушка медленно повела головой по сторонам, при этом почувствовав боль в затылочной части. Вокруг был сплошной лес. Он словно прилип к окнам машины своими ветками, не пропуская в неё солнечный свет. Только с её стороны, в открытой дверце стоял незнакомый мужчина, от которого пахло дымом сигарет вперемешку с мятой. Она мгновенно вспомнила всё, что произошло, а тот нетерпеливо схватил её за руку и грубо вытащил из автомобиля.

Неуверенно стоя на ногах, смотрела, как он, закрыв дверцу, прикрывал её сломанными зелёными ветками, и теперь вся машина исчезала в зелени. «Вот как лес облепил окна машины», – подумала и вдруг до неё дошло: «Что же я стою? Бежать надо, пока он занят!» И подалась вглубь леса, как могла, пошатываясь, совершенно не зная, куда бежать, лишь бы затеряться среди деревьев, но не тут то было. Не дав преодолеть и трёх метров, её будто дёрнули за пояс и остановили. Она обернулась и только сейчас увидела верёвку, обвязанную вокруг её тонкой талии, да так туго и надёжно, что ни через грудь, ни через бёдра её снять было невозможно. Другой конец находился в руках незнакомца. Тот молча обвязал его вокруг себя, легко надел большой рюкзак на спину и, не глядя на свою заложницу, направился в ему одному известном направлении.

Пленница стояла, как вкопанная, не собираясь идти за ним, пока верёвка не натянулась и не повлекла её за собой. Тогда она упёрлась, обхватив ближайшее дерево руками, отказываясь двигаться вовсе.

Мужчина грубо выругался, но вынужден был к ней вернуться:

– Какова… уцепилась за берёзу, как обезьяна за пальму?

– Я никуда не пойду, отпустите меня!

– Пойдёшь, если не хочешь, чтоб я сделал из тебя Венеру Милосскую, – он мгновенно достал из-за пояса большой охотничий нож и приложил его к горлу упрямой пленницы.

Почувствовав холод стали, она замерла, а вспомнив безрукую статую – ужаснулась. Её бросило в холодный пот. Страх парализовал всё тело. Но ненадолго: юность и жизнелюбие сопротивлялись предательскому чувству трусости и бессилию.

– Вы не можете… Вы же не… не маньяк… убийца? – с трудом пролепетала, при этом последние слова еле слетели с губ.

Похититель схватил её за длинные русые волосы, и проскрипел на ухо:

– Могу. Прими к сведенью и не ломайся. Не то познакомишься с одним из них поближе, – резко отпустил волосы и также ловко как достал, спрятал нож обратно.

Девушка в испуге оставила дерево. Он связал ей руки, чтоб больше не цеплялась ни за что, и укоротил между ними верёвку.

– Теперь ветки украсят твоё личико. Сама виновата.

– А мои вещи? – тихо спросила, не беря во внимание его слова: ей стоило огромного труда, пока похититель был занят, подавить в себе панику, страх и трезво оценить ситуацию, в которую попала.

– Будешь тащить сама, – указал он на женскую сумку, валявшуюся под кустом.

Она подняла её за ремень связанными руками, с трудом накинула на плечо и почувствовала, как тело дёрнулось вперёд. Нехотя поддалась рывку верёвки, но в мыслях уже обдумывала план побега. Обернувшись на замаскированную машину, постаралась запомнить это место, понимая, что где-то рядом есть дорога, ведущая обратно.