Экспериментатор. Повесть

2 глава

Увиденная картинка по каналу дальней межзвёздной связи вызвала серьёзный переполох в экипаже «Мечты». Больше всех нервничал Клюб:

– С этим надо что-то делать!

После обеда капитан собрал всю команду в зале управления полётом. Герман стоял перед пустым креслом главного пилота, скрестив руки у груди.

– Кто-нибудь мне объяснит, что произошло коротко и понятно? – обратился он к команде.

– Там, там, был лес, человек бежал по лесу, и вдруг большое такое откуда-то вылезло, выскочило и проглотило его, – запинаясь, растолковал Клюб.

– Запись сделали? – спросил капитан.

– Не успел, – сказал Клюб с сожалением.

– Другие видели это? – спросил капитан.

Вениамин, Рябоштан, Кларк и Ксения подтвердили, что тоже видели то, о чём рассказал Клюб.

– И вы уверяете, что сигнал шёл именно со стороны Илоны? – спросил капитан.

– Да, – подтвердил Клюб. – Я зафиксировал это.

– За Илоной могут быть другие цивилизации, – предположила Лилия Алипанова.

– Мне думается, вы пытаетесь сами себя успокоить, – возразил Клюб.

– Есть ещё какие-то версии о том, что это могло быть? – обратился к команде Герман.

– А, что, если это результат действия того самого вируса? – предположил Вениамин.

Капитан задумался, покачал головой и сказал:

– В любом случае я должен сообщить об этом на Землю. И, Антон, давай-ка, свяжемся с Илоной. Пошли сигнал с запросом на сеанс связи.

– Есть, капитан, – принял команду Клюб.

Илона ответила через двадцать минут. Сеанс связи был назначен на семь часов вечера по земному времени.

В это время вся команда «Мечты» собралась в полном составе в зале управления полётом. На экране канала связи появился мужчина с тёмными волосами в очках с толстыми линзами в белом халате. Это был Клим Клоков семидесятилетний управляющий планетой Илона. Он был учёным: биологом и химиком. Ему было поручено сорок лет назад руководить планетой вместо прежнего управляющего, который вернулся на Землю. Клим широко улыбался. Видно было, что он сидел в каком-то кабинете.

– Я Клим Клоков, управляющий планетой Илона. Рад вас видеть, друзья. Приветствую весь экипаж «Мечты».

– Я Герман Бардаков – капитан «Мечты». У нас возник один вопрос. Мы настраивали канал дальней межзвёздной связи и увидели запись или прямую трансляцию сюжета, где непонятное чудовище пожирает человека. Как вы можете это объяснить? Это как-то связано с вирусом, который появился на вашей планете?

Клоков засмеялся.

– Чудовище? Что за бред? На нашей чудесной планете нет никаких чудовищ – более райского места не найти во всей галактике. Я вас уверяю. Впрочем, я полагаю, это были кадры из фильма одного из наших режиссёров, который шёл по местному телеканалу. У нас есть парочка амбициозных молодых режиссёров. У парней очень богатая фантазия. А один я знаю, наверняка, очень любит жанр ужасов.

Люди могли монтировать фильмы при помощи нейросетей. Уже не нужны были никакие киногруппы, никакие актёры для создания кинокартины.

– Я так почему-то и подумал, – заголосил довольно позади капитана Рябоштан. – Точно – это было кино.

– Так, ладно, считайте, что вы нас успокоили. А обстановка с вирусом у вас какова на данный момент? Есть ли рост заболеваемости? – поинтересовался Бардаков.

– Всё стабильно. Мы держим больных в ограниченном пространстве на карантине.

– Как они себя чувствуют?

– Нормально.

– Сколько вы предполагаете, вывезти с планеты людей?

– Человек пятнадцать.

– Это много, но ладно, куда деваться. Жизни граждан нам дороже всего.

Сеанс связи закончился.

Астронавты обычно отдыхали в кают-компании. Это было помещение площадью примерно в пятьдесят квадратных метров с бильярдом, тремя игровыми автоматами, столом и большим телевизором, перед которым стояли диван и три кресла. В десять часов вечера в кают-компании в игровые автоматы резались Оловянный и Горячев. А перед телевизором сидели: на диване Вениамин и Кларк, с боку от них в кресле Ксения. Они смотрели фильм про Илону. Запись была пятнадцатилетней давности. Камера летала по планете, демонстрируя океаны, моря, реки, материки, покрытые густыми лесами, поля, на которых росли самые разные культуры известные и диковинные. Потом появился Клоков в каком-то саду, где собирал урожай розово-красных яблок и рассказывал:

– Илона стала для нас родным домом и мастерской для меня и других учёных. Здесь мы вывели две тысячи новых сортов растений и культур. Мы заселили просторы этой планеты животными и птицами, воды рыбами. Это была очень трудная задача, так как все эти представители фауны были доставлены сюда в виде замороженных эмбрионов, которых надо было вырастить в пробирках и поставить на ноги, не позволить им вымереть в первые месяцы и годы. Наши доблестные учёные справились с этой задачей.

Камера стала показывать небольшой городок с двух и трёхэтажными домами, с парком, общественными зданиями, космодромом-аэродромом. В городке было видно очень мало людей. А Клоков за кадром продолжал рассказывать:

– Сейчас на Илоне проживает около пяти тысяч человек. Мы с радостью ждём новых переселенцев на нашу планету. Мы согласны принять даже людей не с белым статусом. Места хватит всем. Не только места, но и счастья…

Фильм кончился.

– Какой пафос, – оценил Вениамин.

– Какой пессимизм, – упрекнула его Ксения.

– Я реалист, мадам, и не верю в чудеса.

– Чудеса?

– Как-то всё складно и сказочно рисует этот Клоков. А картинка с чудовищем?

– Тебе разве всё не объяснили сегодня во время сеанса связи?

– Ты думаешь, если этот Клоков облажался по-полной с этим вирусом, он будет тебе всю правду говорить.

– Но так мы же всё узнаем всё равно, когда прилетим.

Вениамин пожал плечами, дескать, ему нечего было противопоставить розовому оптимизму Ксении.

– Мы ничего не знаем точно. Прилетим – увидим. Ждать осталось меньше года, – сказал Кларк. – Знаете, я сожалел перед полётом, что меня не направили в созвездие Лебедя, где люди столкнулись с предположительно другими существами из других миров. Мне хотелось почувствовать дух опасности и испытать себя. Так надоело летать по безопасным маршрутам. А тут утром, я почувствовал нечто умом и сердцем – тут что-то не так. С этой картинкой, где было чудовище. С этими бегающими глазками Клокова. У меня странное предчувствие: впереди нас ждёт что-то неизведанное и непонятное.