Аляскинский маламут, или Откровения Тора. Мир глазами собаки

Аляскинский маламут, или Откровения Тора. Мир глазами собаки
Виталина Малыхина

Книга содержит 11 рассказов – 11 откровений пса породы аляскинский маламут по кличке Тор. Читатель сможет взглянуть на мир глазами собаки: сходить на прогулку, увидеть, как у Тора обычно проходит день, узнать об отношениях Тора с хозяином, с детьми и другими собаками, послушать воспоминания щенячьего детства и другие откровения. Это вторая редакция книги и помимо новых рассказов, в книгу вошли, и стихи Тора.

Аляскинский маламут, или Откровения Тора

Мир глазами собаки

Виталина Малыхина

Фотограф Евгений Викторович Малыхин

Фотограф Любовь Корочева

Фотограф Саша Прохорова

Фотограф Виталина Малыхина

Корректор Диана Уманская

© Виталина Малыхина, 2018

© Евгений Викторович Малыхин, фотографии, 2018

© Любовь Корочева, фотографии, 2018

© Виталина Малыхина, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4490-6143-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Тор – аляскинский маламут, это северная порода ездовых собак, ему сейчас почти два года. А появился он в нашей семье, когда был двухмесячным щенком. Тор стал нашей первой собакой и любимым членом семьи. А ещё он во многом изменил наш образ жизни, помог нам стать более ответственными, активными. Благодаря ему, мы обрели новых друзей среди людей и их собак. А ещё он вдохновил меня на написание этих рассказов.

Однажды на прогулке, когда я наблюдала за ним, мне пришла мысль: «Интересно, а как воспринимает мир и нас Тор?» После этого я написала первый рассказ, повествование в котором речь ведётся от его имени. Я дала прочитать эту историю родным, друзьям, собачникам и знакомым, у которых собак нет, рассказ всем понравился, многие просили продолжение. Так и появилась серия рассказов «Аляскинский маламут или Откровения Тора». В эту книгу вошли 11 откровений, но возможно будет и продолжение, так как Тор даёт все новые поводы для описания своей собачьей жизни.

Я надеюсь, и Вам, читатель, будет интересно представить, как воспринимает свою жизнь пёс. Возможно, после прочтения этой книги, вы будете более внимательны к своим питомцам и другим животным. Эта книга подходит для чтения и взрослым, и детям.

ОТКРОВЕНИЯ ТОРА

АЛЯСКИНСКИЙ МАЛАМУТ, ИЛИ ОТКРОВЕНИЕ ТОРА

Я бежал, опустив нос к самой земле. Несмотря на выпавший снег, я ощущал тысячи запахов: людей – мужчин, женщин и их детёнышей, – птиц, кошек, мышей, крыс.

Я чувствовал аромат замерзших хлебных крошек, которые не успели склевать голуби, запах недавно потухших сигарет, запах остатков продуктов из мусорных баков. Там можно было бы хорошо поживиться, но Мой Человек одернул поводок, и я почувствовал неприятную боль в шее, пришлось пройти мимо. Оглянулся на него в надежде, что кусочек сыра хоть отчасти компенсирует мои моральные страдания, но Мой Человек смотрел в другую сторону, и я двинулся дальше.

Переходя от дерева к дереву, обнюхивал метки моих собратьев. По запаху я мог определить не только, как давно тут прошёл другой пёс, но и его пол, размер, возраст. Некоторые метки мне были хорошо знакомы: вот тут недавно проходил мой друг Кай, а здесь отметился этот задавака Зефир. Я тоже ставил свои метки, пусть знают, что это моя территория.

Мой Человек вёл себя немного странно: то разрешал мне обнюхивать каждый куст, то резко дергал поводок и даже оттаскивал меня от наиболее интересных ароматов, особенно запаха сук. Иногда он подзывал меня, предлагал сесть, лечь или подать лапу, если я соглашался, он давал мне сыр. Бывало, он пытался делать это без угощения, но я не поощрял эту его вредную привычку.

Мне нравилось гулять зимой, все-таки я северный пес, а снег – моя стихия. Зимние прогулки я любил ещё и потому, что после них мне только протирали лапы и не заставляли залезать в белое корыто, по которому неприятно скользили когти.

Зимой хорошо гулять, не жарко, можно залечь в сугроб, засунуть нос в снег и представить, что ты на Аляске, говорят, именно там жили мои предки. К сожалению, Мой Человек в своей шкуре с чужого плеча не мог долго стоять на морозе, ему нужно было двигаться, и я побежал следом.

Иногда во время прогулки мы встречали моих сородичей. Как мне хотелось порезвиться, поиграть в догонялки, побегать наперегонки, повалять друга-соперника, но эти поводки… Зачем они вообще нужны? Чтобы путаться под ногами?

Мой Человек отпускал меня с поводка только в лесу, а в нём мы бывали нечасто, вернее, реже, чем мне хотелось бы. Зато там я ощущал свободу: бегал, где хотел, рыл снег или землю, где мне было надо, пил воду из луж и даже мог найти или поймать себе пропитание.

Мой Человек был недоволен, когда я съедал свою находку, но ведь это моя добыча, хочешь есть – двигайся сам. Пару раз я приносил и ему, чтобы поделиться, но он забирал всё, ещё и ругал меня за это. Теперь у меня правило: нашёл – ешь быстрее, пока не отняли.

Помимо обычных прогулок, у нас бывали и необычные. Мы так же ходили в лес, но там нас встречало множество людей и собак, большинство из которых я уже знал. Даже знал, к кому из людей можно подойти лишний раз, чтобы угостили вкусненьким, а к кому из собак лучше вообще не приближаться. Я заранее чувствовал, когда мы идём на эти встречи, потому что вместо ошейника мне в этот день надевали специальную шлейку. За неё ко мне цепляли большие санки – люди называют их нартами, – и мы вместе с напарником бежали по лесу, везли эти нарты и человека на них, было весело. Я слышал, что мои предки были ездовыми собаками и возить грузы – у меня в крови. Потом я мог поиграть с другими псами, среди них были похожие на меня, такие же большие и мощные маламуты, белые и пушистые самоеды, бешеные и юркие хаски.

После прогулки мы вернулись домой, уставшие и довольные. Я съел полную миску корма, свернулся клубком у балконной двери, и мне снились сны про то, как я бегу в упряжке по бескрайним просторам Аляски, а впереди лишь снег, лёд и низкое зимнее небо…

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ СОБАКИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-2

Ну, вот пропиликала эта штука – значит, Мой Человек сейчас проснется. Что за привычка вставать не вместе с солнцем, а по звонку? Ещё же можно спать, да спать?

Полежу немного – здесь, у балкона, прохладно. Нет, Мой Человек пошевелился, пойду поздороваюсь. «Ну, привет! Почему ты в ответ не лижешь мой нос? Может, хоть сегодня пустишь в постель? Нет? Ну и ладно, не очень-то и хотелось».

С гордым видом отхожу к двери, намекаю, что раз встали, то пора бы и в туалет. Но Мой Человек, как всегда, копается. Хорошо ему, а мне вот нельзя «ходить» в доме. «Эй, поторапливайся, потом чай попьёшь!!!» Ну, наконец, начал одеваться. «Так, ты там сыр взять с собой не забудь, или хотя бы сухой корм – у меня уже в животе урчит от голода». Выходим из логова: «Смотри, я хороший мальчик – сам сел у лифта. Давай сыр!»

Наконец, мы на улице. «Быстрее, быстрее, быстрее… ух… сколько же я терпел; вот тебе не понять». Прогулку описывать не буду: как мы гуляем, я уже рассказывал. Скажу только, что утром прогулка короткая, ближайшая территория помечена, возвращаемся домой.

«Так, когда дашь поесть?» Вот опять ждать пока поедят Мой Человек, его жена и их детёныш. Детёныш так долго ковыряется в своей еде, что я чуть ли не умираю от голода. Одно хорошо: крошек нападало много, потом можно подобрать.

И вот, наконец, раздается божественный звук: моя миска наполняется кормом. Она стоит на полу, а я сижу и жду – слюней полный рот, аж капают на кафель, но без этого «можно» не начать, иначе еду забирают.

«Так, я тут пропустил, уже было „можно“? Точно? Можно уже? Ну что ты раздраженно двигаешь миску к моему носу? Да понял я, что можно! Ем…»

Раньше я быстро ел – боялся, что съедят мою долю. Когда был щенком и жил с братьями, то было правило: кто не успел, тот ходит голодным. К счастью, Мой Человек сухари не ест.

Все уходят… Грустно… Вою.. Ой, ругаются! Значит, жена Моего Человека не ушла, я не одинок, можно спать.

Расскажу вкратце, как я живу. У нас в логове несколько комнат, но меня пускают не во все. Мне нельзя ходить к детенышу и в спальню – во всяком случае, когда люди дома.

Есть ещё интересное место под названием «балкон». У меня к нему неоднозначное отношение. С одной стороны, там не жарко и свежий воздух, с другой – если закроют дверь, то назад не зайдешь. Сидишь тогда на балконе, скребешься, лижешь дверь, грызешь порог, пока про тебя не вспомнят. Ещё можно завыть; это даёт быстрый результат, но за это ругают.

А бывает, насыплют мне корм на балкон, я выйду, а они – раз! – и закрыли. И не пускают обратно. Видите ли к ним пришли гости, которые меня боятся. А я при чём? Вот гостей и закрывайте.

Большую часть дня я сплю – правда, меняю места: то у балкона, то у двери, то на холодной кухонной плитке; охлаждаюсь как могу. Я вообще не понимаю, зачем балкон закрывать – ведь летом же открытый стоит. Если мерзнут, то зачем уличные шкуры снимают? А я вот свою снять не могу. Думают только о себе!

Просыпаюсь я только на звук открытия холодильника, с надеждой подхожу, но она оправдывается не всегда. Жена Моего Человека обычно добрая, даёт мне кусочек сыра или овощей, но тоже не за просто так. То ей «сядь», то «ляг», то «лапу дай». Ещё люблю сидеть с нею рядом, когда она готовит: жду – может, даст кусочек, а может, и уронит.

Иногда – о счастье! – она забывает убрать еду со стола. Тут как говорится, «не зевай, а рот шире открывай». Хорошо, что они умных книжек начитались, и если не застукали меня с поличным, то даже и не ругают (типа, я не пойму уже, за что… хи-хи!). Ещё весело, если мусор забыли закрыть: тут и еда, и игрухи. Почему они это все выкидывают? Транжиры!

Вечером приходит Мой Человек! Я встречаю его первым, отталкивая остальных: пусть знает, кто его больше всех любит! Он мне всегда рад, но в нос так и не лижет. Но я верю, что когда-нибудь научится. И мы идём гулять.