Киев 2016

Киев 2016
Виталий «Африка»

Производственно-любовный роман из жизни бухгалтера и террориста. Киев, наши дни. В общем-то книга представляет собой «сны о несбывшемся», т. к. в августе 2014 года автор, будучи в осаждённом Донецке, предлагал командованию организацию чего-то подобно, но услышан не был.

Киев 2016

Виталий «Африка»

© Виталий «Африка», 2016

Редактор Дмитрий Бастраков

ISBN 978-5-4483-0629-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День первый, пятница

«Ще не вмерла Украiни i слава, i воля,
Ще нам, браття молодii, усмiхнеться доля.
Згинуть нашi ворiженьки, як роса на сонцi.
Запану…»

МЛЯ!! Наконец-то дотянувшись до телефона, отключаю будильник. Эхе-хех… до чего же ненавижу рано вставать! Время шесть тридцать утра, Лёха приезжает минут в двадцать восьмого. Времени как раз хватит на приготовление завтрака, поедание его же, затем умыться и одеться. Завтрак… может… не, ну потом ведь жрать будет хотеться… не, нафиг, глаза просто не открываются! Переставляю будильник на семь утра, и тёплая, уютная постель снова принимает меня в свои объятия.

«Ще не вмерла Украiни i слава, i воля,
Ще нам, браття молодii, усмiхне…»

МЛЯ!!! Теперь уже всё, резерв выбран, надо вставать. Откидываю одеяло… брррр… и чё я балкон на ночь оставил открытым? Волна холодного воздуха заставляет поёжиться. Хорошо хоть, на полу в комнате толстый бежевый ковролин. Ненавижу босыми ногами по холоду. И тапки не люблю. Впрочем, в ванной кафель, так что один фиг придётся надевать. Если когда-нибудь заработаю денег на собственную квартиру, подогрев полов – обязательно.

Для начала плещу на физиономию холодной водой – помогает проснуться. Теперь чистка бивней. Глаза уже воспринимают окружающую действительность. Из зеркала на меня смотрит худощавый высокий мужик «слегка за тридцать». Волосы тёмные и короткие, глаза голубые и сонные, кожа с въевшимся загаром, маленький круглый шрам на левой скуле, нос большой и с горбинкой. Левой рукой пытаясь засунуть щётку в труднодоступные места (не во все, только где зубы есть), правой провожу по щетине. Три дня… не, нах, времени нет уже, радостно нахожу оправдание. Закончив с зубами, «переходим к водным процедурам» (откуда фраза? не помню… старею, похоже…). Ополаскиваюсь по пояс над ванной, и хорош. Не в высшем обществе работаю.

Десять минут осталось, надо одеваться. А, блин, чуть не забыл. Достаю из холодильника бутыль нерафинированного рыжикового масла. Тягучая золотистая жидкость наполняет большую столовую ложку. Есть у меня такая, старинная. Ложка, в смысле. Мдяя, на вкус средней паршивости, мягко говоря. Но Лена говорит, очень полезная штука, а я обещал изменяться в лучшую сторону. Обещания надо выполнять.

Любимые «тактические» штаны тёмно-серого цвета, песочная футболка, кроссовки… ммм… пожалуй, флиску тоже возьму. Возвращаться вечером, а я с возрастом теплолюбив стал.

«Слышу голос из прекрасного далёка,
Он зовёт меня не в райские края…»

Да, Лёш, привет!

Привет! Я подъехал, выходи.

A de kam, a de kam[1 - Уже иду (крио)].

Открываю внутреннюю дверь, наружную… МЯЯЯУУУ!! Мля, забыл! Сняв кроссовок, на одной ноге прыгаю в кухню. С пакетиком вискаса скачу обратно. Прям немоскаль какой-то. Надеваю кроссовок. Ну вот не могу я дома в обуви ходить. Пунктик такой. У меня их много, кстати. Пунктиков, не домов. Открываю двери. Чёрно-белый обитатель подъезда Васька, вообразив себя удавом, с утробным мявом пытается оплести мне задние ноги. Мисочка стоит на положенном месте, в углу. На, на, кушай, животное. Кошак, перейдя с мява на мырчание, терзает добычу. Сбегаю с четвёртого этажа вниз, по пути забросив шкуру Васькиной жертвы в урну у подъезда. На улице солнечно, но ветрено и холодно. Больше на начало апреля похоже, чем на вторую половину мая. Кризис, ага. Солнцу урезали лимиты по топливу. Дом ещё просыпается, во дворе никого. Пробравшись между забившими каждый свободный метр машинами, заворачиваю за угол. Вот и Лёхин чёрный «Туарег». Сажусь назад, впереди Гарик сядет.

Зиг!

Aw yu du?[2 - Как дела? (крио)]

A w?l[3 - Нормально (крио)].

Твоей нет сегодня?

Не…

Чё грустный такой, поругались опять?

Угу.

Чё на этот раз?

Мммм… не хочу обсуждать.

Ок. Ладно, поехали.

Лёха мой друг и, по совместительству, один из начальников. Внешне он похож на меня, только старше на двадцать лет. Тоже высокий, худощавый, голубоглазый и темноволосый. И нос такой же, большой и неарийский. Иногда нас вообще за родственников принимают. Лёха, правда, спортивный, в отличие от меня, много лет занимался боксом, борьбой и ещё чем-то зубодробительным, так что выглядит он лет на десять моложе своего возраста.

Выезжаем на Краснозвёздный. Да, я в курсе, что все его Червонозоряным называют, а вообще он уже Лобановского. Я не все. Да, я ж не сказал – мы на работу едем. Оптовая база, где арендуем склад, в Чубинском, рядом с аэропортом. Гарик живёт на Петровке, так что его подбираем на «Демеевской». Гена вообще на «Героев Днепра», но его сейчас нет, в Жыдленд на две недели улетел. А так обычно вместе с Гариком.

«Демеевская». Традиционная порция Лёхиных проклятий в адрес проектировщиков развязки на Московской площади (вроде, во что-то там её переименовывать собрались). Нагло тормозим на остановке, Гарик, под протестующее бибиканье маршрутки, неспешно забирается на переднее пассажирское, и наша боевая колесница вновь срывается с места.

Бокер тов![4 - Доброе утро! (иврит)]

Здорово!

Гарик, на самом деле, не Гарик, а Гагик. Армянин, как легко догадаться. Если увидеть. Вылитый Джигарханян. Хотя и так можно догадаться, по имени. Но, прожив лет двадцать в Харькове, а потом ещё двадцать пять в Земле Обетованной, а затем снова пять здесь, в Киеве, он предпочитает космополитичное «Гарик». Как и Лёха, бывший спортсмен, футболист. Сейчас, правда, больше на мячик похож, а не на футболиста. За шестьдесят, но энергии любой молодой позавидует. Хотя… я бы не завидовал. Иногда кажется, что его сейчас просто разорвёт от избытка энергии. Где-то с периодичностью в пятнадцать минут. Лена (с моих слов, они не знакомы) уверенно поставила диагноз «ярко выраженный СДВГ»[5 - Синдром дефицита внимания и гиперактивности]. Впрочем, её хлебом не корми, дай у кого-нибудь отклонение найти.

Гарик ещё один мой начальник, самый главный. Вообще, у меня аж три начальника (Гена третий), и всего один коллега. Одна, вернее. Фирма у нас маленькая, принадлежит поровну Гарику, Лёхе и Гене (Гарика, правда, все признают старшим). Сотрудника же всего два – я и Оксана. Гарик, любящий пышные названия, меня окрестил финансовым менеджером, а Оксану – коммерческим директором. Меня сначала тоже хотел директором обозвать, финансовым. Но я отбился, позориться не хотелось. Сошлись в итоге на финансовом менеджере. Оксане же коммерческим директором называться очень нравится, она даже визитки себе заказала. Ну, каждому своё.

Надо же, как быстро время пролетело, пока рассказывал. Приехали. Заключительные четыреста метров по дороге, как будто пережившей пару хороших артподготовок, и мы у ворот. Пока створка медленно ползёт в сторону, Гарик с кряхтением выбирается из машины. Позвоночник у него не в порядке, причём сильно. Выбравшись, бодро движется в курилку. Тарасыч (один из двух совладельцев базы) в плане курения на территории сущий цербер – штраф 100 долларов. И возмущайся сколько хочешь. Кругом камеры, охрана всё видит. Молча спишут со счёта. Впрочем, я не курю, так что горячо одобряю.

Заезжаем на территорию, паркуемся. Вылезаю на свежий воздух, с хрустом потягиваюсь. Солнышко светит, ветерок лёгкий, хорошо… Тарасыч с Гильермо (второй совладелец) молодцы, конечно. Внушительная территория, всё заасфальтировано, чистота кругом, освещение и камеры. Ярко-синее основное здание (из быстровозводимых конструкций), там склады и офисы. Рядом на две трети построенное аналогичное, только оранжевое. Хотели расширяться, пока всё не началось. Теперь, наверное, нескоро достроят. Если вообще. Кирпичное здание КПП (оно же караулка). Тоже кирпичное, двухэтажное общежитие для рабочих, половину первого этажа занимает столовая. Гаражи с другой стороны главного здания, отсюда не видно.

Центральный вход, здороваемся с охранником. Тот сонно лупает глазами, одной рукой подтягивая норовящую сползти с плеча «Сайгу». На второй этаж, дверь открывается магнитным ключом. Цивилизация… Войдя в офис (светлая, с высоким потолком комната метров на тридцать пять квадратных), первым делом включаю… что?.. Нет, какой, нафиг, компьютер? Чайник, разумеется. Рабочее утро без чашки кофе считается ненаступившим. Пока закипает чайник, ищу в шкафу, что осталось из харчей. На голодный желудок с утра кофе вредно. Даже если столовую ложку рыжикового масла съел. Мдяя… негусто. Два овсяных печенья и засохший кусочек сыра. Оксана будет минут через тридцать, она у нас пополнением запасов заведует. Подождать?.. Не, не могу! Слабовольное я существо. Наливаю кофе себе и Лёхе, из вежливости спрашиваю, поделиться ли снедью. Получив ожидаемый отказ, включаю комп и, пока загружается, устраиваюсь на стуле с кофе в одной руке, печеньем в другой и мышкой в третьей. Гарик такое всё равно не ест, ему Оксанка домашнюю еду таскает. Комп раскочегарился, захожу в инет. Моя рабочая почта, общая корпоративная почта, мой блог, моя личная почта, вторая личная почта, третья личная почта… Пока Лёха пьёт кофе, а Гарик распугивает всех из курилки повышенной общительностью, можно заняться личными вопросами. Тааак… В блоге новых сообщений нет… В моих почтах тоже… Эхе-хех, никому-то я не нужен. Какая радость. Чё там в ленте блога?.. Героическая оборона «северной дуги»… она же «зачистка северного котла»… как обычно, версии очередного обострения «перемирия» диаметрально противоположны. Впрочем, по косвенным обычно можно сложить в голове общую картинку. Судя по всему, дороги уже простреливаются с обеих сторон, но колонны к станице Луганской ещё прорываются. Хотя, по идее, они должны прорываться ИЗ неё. Ладно, что там ещё… да вроде, особо ничего. Вот и Гарик идёт, пора занятой вид принимать. Потом ленту досмотрю.

Перепрыгиваю в корпоративную почту, надо выписки за вчера по банку и расходам по отчётам разнести. Я ж целый финансовый менеджер, ага. В реале, увы, скорее бухгалтер-грузчик. Но отчёты делать всё равно нужно. Пожалуй, расскажу немного подробнее, как тут у нас всё устроено. Доблестная фирма «GreenLine», в которой я имею

счастье трудиться, занимается импортом пищевой зелени (т.е. рукколы, мяты, базилика и прочих тимьянов с розмаринами) из Израиля. Точнее, в основном из Палестины, ибо там дешевле. Благо, освобождённый (наполовину) от сионистской оккупации арабский рабочий получает втрое меньшую зарплату, чем такой же, но всё ещё полноценно страдающий под пятой агрессора. Экстраполируя, «тогда, когда будет взят – аль-Акс!»[6 - Тимур Муцураев, «Иерусалим»], получать он будет уже вшестеро меньше. Что, несомненно, благотворно подействует на себестоимость. Пардон, отвлёкся. Так вот, занимаемся мы и другими продуктами, от мексиканской голубики до армянской стерляди и казахского чеснока (не связывайтесь, кстати, одни убытки), но основное – израильская зелень. Продаём её либо оптовикам, которые уже раскидывают по ресторанам и магазинам, либо рыночникам. Оптовикам, соответственно, за безнал, рыночникам – за нал. Впрочем, по нынешним временам, оптовики сильно сократились в числе, а оставшиеся перебираются на наличку. Что, разумеется, для нас только в плюс. А вот не в плюс то, что продажи, по сравнению с маем прошлого года, упали в три раза. Я здесь ещё не работал тогда, в конце ноября пришёл, но, по словам Лёхи, дела обстояли куда как шоколаднее. Так вот, поскольку товар импортный, а дураков в бизнесе мало, и мы, и все наши конкуренты, занижаем инвойсы. Т.е., реально мы ту же мяту в Палестине покупаем за 7,60 $, а в инвойсах, приходящих с грузом на таможню, она стоит 2,30 $. Соответственно, получаем экономию на пошлине и НДС. Минус дружба с таможенниками и услуги брокера, через которого дружим, но оно того стоит. Тут, правда, выскакивает другая проблема. Официально мы можем отправить голодающим детям Палестины 2,30 $, а должны-то 7,60 $. Тут на помощь снова приходит добрая фея в лице дуэта Тарасыча и Гильермо. Таможенные брокеры, кстати, тоже они. Вернее, одна из их многочисленных фирм. За долю малую они обеспечивают отправку оставшихся 5,30 $. Хотя не, вру, не такая уж и малая эта доля. Семь с половиной процентов, если деньги зашли к ним на счёт как безнал, и четыре – если как нал. Грабёж, вообще-то. Ну да времена нынче такие. До войны было меньше. Впрочем, тут у нас есть одно преимущество, позволяющее переводить под два процента. Вообще-то это секрет, может, потом как-нибудь расскажу.

Дробный цокот каблучков в коридоре – это Оксана. Она в Борисполе живёт и приезжает на вахтовом автобусе к девяти. Высокая, с формами, чернявая и кареглазая, симпатичная и напористая. Некоторая провинциальность тоже имеет место быть. Короче, один в один «типичная хохлушка» со страниц какой-нибудь книги средней паршивости. Двадцать девять лет. Она у нас коммерческий директор. То есть, называя вещи своими именами, менеджер по продажам. Не успев включить компьютер, достаёт из пакета термоски и судочки с едой для Гарика. Вообще, интересные у них отношения. Он её гоняет как сидорову козу, эксплуатируя заодно в качестве секретарши и личного помощника. Оксана частенько строптиво огрызается, но в итоге всегда делает, как требует Гарик. При этом явно смотрит на него восторженно, неосознанно подражая даже его интонации и лексике. Когда нашего сгустка энергии нет в офисе, стремится заполнить непривычные тишину и спокойствие какой-нибудь хаотичной активностью в духе своего идеала.

Так, расходы по растаможке разнёс, платежи разнёс, накладных пока нет к выписке. Теперь посмотреть, кто из контрагентов пропустил сроки по оплате, написать им письма, и пока что с работой всё. Вообще, если честно, работа у меня совершенно ненапряжная. Правда, скучная и малооплачиваемая, увы. Что я тогда на ней делаю? Ну а вы как думаете? В стране война, безработица за двадцать процентов, экономика рухнула на дно и уже начинает копать. Короче, слово «счастье» упорно не складывается из букв «ж», «о», «п» и «а». Заговор, наверное. Жидомоскальский. Не время работу искать, если одной фразой. Не, я о себе довольно высокого мнения в плане способности делать что-то полезное. Но, во-первых, надо найти работодателя с совпадающим мнением о моей персоне. Что не очень просто. Как там Лена написала в диагнозе: «Зачастую – переоценка собственных удач и достижений, формирующих совершенную идею исключительности». Вот. А её оценкам доверяю. Иногда. Во-вторых, на поиск этого чуткого и душевного работодателя, способного по достоинству меня оценить, желательно в денежной форме, нужно время. Время – деньги. Денег нет. Так что быть мне бухгалтером-грузчиком ещё неопределённо долгое время.

Кстати, о грузчике. У нас ночью груз прилетел. По идее, как раз сейча… у Гарика звонит телефон.

Да, Димасик.