Просто сложи два слова в два —
И вот, четверостишие.
Лучшие из нас застрелены, отравлены, повесились. Или повешены.
Живые же остались и лишь дрочат на смерть.
В стремлении стать лучше, они забывают,
Что не обязательно лучшим было подыхать,
Не обязательно лучшим нужно писать.
Но пишут же, и от тоски, от счастья.
Кто пожестче, кто послаще. Приторно.
Ванильно.
Блевать охота.
Настоящее рождается только в крови и боли,
Только с криком и в муках.
От мыши до Человека.
От стихотворения до Поэта!
Парабиоз
Парабиоз межзвёздный в пространстве
Стар стал, истерт.
Мы сидим с ним на кухне
И глядим в упор:
Один на второго,
Второй на одного.
Вот и загадка,
Кто первый был из нас здесь
И сколько здесь вообще людей.
Кто что сотворил и натворил
За жизнь и
Кто последним все-таки
Уйдёт.
Я через мусор иду и
Стены сжимаются.
Нечем дышать.
Света немного бы.
Тогда я увижу в этом
Шуме и мусоре,
Что все же, по костям иду.
По скелетам в шкафу.
На подлодке стены эти,
А она все ко дну и ко дну.
А я никак не тону.
Ведь огонь не тонет.
Океан не сожрет.
Я либо нечто хорошее,
Либо пустое ничто.
Я так часто
Я так часто смотрел на синее небо,
Что потерял сырую землю из-под ног.
Я так часто задирал свой нос,
Что не чувствую ничего, кроме ветра.
Я так часто залипал на рассветы,
Что разучился ценить закаты и
Вовремя пытаться их застать.
Я так часто и много начинал,
Но ничего еще за четверть века
Не довел до конца.
Я заплываю, забегаю и взлетаю,
Но в середине пути
Я остаюсь в текстуре застрявшим.
Куда бежать, что делать теперь дальше.
Я так часто раздавал всем советы,
Но ни одного не сделал для себя,
Потому что нет хуже чего-то,
Чем чужие советы.
Я так часто называл себя
Для себя же чужим,
Что не мог бы принять и
Собой же выдуманный под рассветное огниво совет.
Я так часто, что рябит в глазах.
Я так много, что тошнит даже родных.
Все остальные как-то растворились
И научились исчезать.