Империя Ригаса

– А это чей? – рыжеволосый Ричард с улыбкой держал перед собой другой лук.

– А это лук небесного духа, могущественного Хинане – владыки туч, дождя и молний, – индеец стал расхваливать и этот лук.

Вид старого аборигена, несмотря на веселую пестроту одежды, вызывал у Ригаса жалость. «Не приведи Господь в таком возрасте зарабатывать на хлеб подобным способом, – думал он и вспомнил бабушку. – Могла бы она таким образом зарабатывать на жизнь? – и ответил сам себе, ? нет! Такого никогда не будет и со мной. У меня сейчас золота столько, что можно слитками перегородить Ниагарский водопад, обложить имеющиеся здесь постройки, выложить золотом дороги и тротуары, а взамен деревьев, кустарников и скал можно изготовить их золотые аналоги. В любое время я могу добавить к имеющемуся золоту еще тысячи тонн новых слитков, находящихся в морской и океанской воде как в банке.

– Покупай, покупай! – восклицал рядом старый индеец. – Не пожалеешь! У тебя глаз и рука настоящего воина! – льстил он Ригасу. – Среди моих собратьев наверняка получил бы прозвище Зоркий Глаз или Твердая Рука! Отдаю тебе лук Маниту всего за сорок баксов!

Улыбка скользнула по лицу Ригаса.

Маскат откровенно смеялся.

Вероника оценивающе наблюдала со стороны за молодым миллионером. Она ожидала, как он выкрутится из этого положения, устоит ли перед напором индейца, который без сомнения, уже продал столько луков Маниту и Хинане, что их с лихвой хватило бы для вооружения целой армии туристов, побывавших за последние дни на Ниагаре.

Ригасу лук был не нужен, но ему стало жалко индейца, а еще больше молодую индианку с малышом. «Какая судьба ждет его? – подумал он о ребенке. – Не хотелось, чтобы он будет исполнять танец вождя, зарабатывая гроши на продаже дешевых сувениров. Дай-ка я ему подслащу дорогу жизни», – решил он и вытянул чековую книжку. «Пятьдесят тысяч долларов» – ровной строчкой легло на водянистую бумагу чека. Улыбаясь, Ригас протянул чек индианке. Та, не соглашаясь принять чек, кивнула в сторону индейца. Ригас не стал настаивать. Достал сто долларов и протянул старику. Тот в благодарности сложился пополам.

– Сдачи не надо, – тихо обронил Ригас и, ступив в сторону молодой матери, вложил чек в ручонку малыша.

– Это ему от Золотого Духа.

Индианка, не глядя на чек, признательно склонила голову, прикрыв длинными ресницами черные глаза.

Сто долларов не произвели впечатления на Веронику, но ей было интересно, на какую сумму одарил чумазого мальца «золотой дух». Ее заинтересованность существенно возросла после того, как старикан индеец, вглядевшись в чек, вдруг встряхнул головою и повалился на колени перед Ригасом.

– О Маниту! О Хинане! Все, что ты видишь, молодой воин, на этих лавках, вместе с вигвамом принадлежит тебе!

Молодая индианка удивленно смотрела на старика. Веронике пришла мысль, не сошел ли старый осел с ума, но после того как индеец произнес: «Пятьдесят тысяч, сэр, – это большая благодать, чем могут сделать даже вместе Маниту и Хинане».

После этих слов не только Вероника, но и Ричард с Маскат обалдело уставились на Ригаса.

Ричард, подойдя сзади к Ригасу, шепнул:

– Старик, а не слишком ли это круто для этих людей? Они тем деньгам ладу не дадут.

Маскат, глядел на чек, и чесал на затылке свои черные жесткие волосы, затем тихо произнес:

– Если и дальше будешь так необдуманно щедр – гарантирую банкротство нашего путешествия и сэра Майкла Уолполла.

Индианка, заслышав о сказочной сумме чека, повела себя, напротив, весьма сдержанно. Она окинула Ригаса взглядом черных, как здешнее ночное небо, глаз и произнесла:

– Пусть сохраняют тебя, белый воин, за твою щедрость божественные духи Земли и Воздуха – Маниту и Хинане. – После этого попыталась скрыться в вигваме, но индеец на пол дороге остановил ее и что-то сказал. Индианка поспешно вынесла из жилища пластмассовый столик и стулья.

Пока хозяин рассаживал гостей, черноглазая индианка проворно водрузила на стол литров на пять бочонок с вином и положила рядом с ним нарезанное лентами вяленое оленье мясо. Индеец, неутомимо кланяясь, повторял:

– О Маниту! О Хинане!

Вероника сидела рядом с Ригасом и по лицу ее было заметно, что она раздражена: той суммы денег, которой молодой Уолполл одарил этих никчемных людишек, ей было не заработать и за год. Она корила себя за то, что согласилась работать на дядю Дика, который сделал ее шпионкой при этих молодых оболтусах. «Почему такое счастье выпало каким-то индейцам? – расстраивалась она. – А что если выложить Ригасу то, что она приставлена к нему с определенным заданием, и за это признание он должен будет заплатит ей приличную сумму? С какой легкостью он отдал задрипанным индейцам пятьдесят тысяч. – Но Вероника тут же отогнала от себя эту мысль как довольно опасную. – Может, повезет еще и мне», – успокаивала себя, с неприязнью наблюдая за гордой индианкой, улыбавшейся Ригасу.

– А где же отец малыша? – спросил у индианки Ригас.

Индеец перестал кланяться, выпрямил украшенную перьями голову, поднял руку в направлении ревущего водопада и торжественно произнес:

– Быстрая Стрела в гостях у Маниту!

Путешественники переглянулись, не совсем понимая, о чем идет речь.

– Как это в гостях у Маниту? – удивленно переспросил Маскат.

– Он прыгал с троса в водопад и однажды не вернулся, – последовал спокойный ответ индейца.

– Это же горе для семьи? – вставил Ричард.

Суровое лицо индейца разгладилось.

– Еще в древние времена люди моего племени жили у водопада и ежегодно дарили великому Маниту самую красивую девушку – Деву Тумана. Она считалась невестой Маниту. Ее с детства окружали неусыпной заботой, уважением и вниманием. Ей предназначалась роскошная жизнь в царстве Маниту. Под крики соплеменников, звуки барабанов Деву Тумана выводили из самого красивого вигвама стойбища и отвозили за верхние пороги, где белоснежная лодка, заполненная цветами, плодами и подарками Духу Земли, ожидала ее. По команде верховного жреца лодку отпускали, и она стремительно летела к водопаду, а счастливая Дева Тумана… попадала в объятия Маниту. За это дух Земли был добр к индейцам, живущим на его берегах: в лесах в изобилии водились звери, а в реках и озерах рыба и бобры.

Ригас, слушая старого вождя, представил, как тело молодого индейца, распластавшись, летит в бурлящую бездну. Попытался увидеть сожаление или печаль на лице собеседника, но, кроме гордой умиротворенности, ничего не смог прочесть на нем. – Маниту потому и добр к нами, – вел рассказ старый индеец, что Быстрая Стрела у него в гостях. Это Маниту – хозяин грохочущей воды и всего живого на этой исконно индейской земле прислал вас к нам с божественным подарком.

? Как вам живется в этих местах? ? поинтересовался Ригас.

– Эти земли испокон веков принадлежали нам, – с видимой печалью произнес индеец, – но белые люди захватили их и построили десятки гостиниц, мотелей и кемпингов. Теперь они хозяева здесь. Мы же зарабатываем себе на жизнь, чем можем. Если раньше мы были горды своей свободой и сыты, благодаря милости Маниту и Хинане, то теперь здесь правит мистер Доллар, а мы из хозяев превратились в изгоев.

«Вот тебе и Свобода, замешанная на золоте», – вспомнил Ригас величественную статую в нью-йоркской гавани. Его поразила искренняя вера старого индейца в Маниту, Хинане и загробную жизнь. «А почему бы и нет? – задавал он себе вопрос. – Чем языческая вера индейцев хуже других религий?

И вообще, что человечество знает о возникновении Земли и всего мироздания? На земном шаре больше тысячи религий, и каждая доказывает, что только одна она истинная и правильная, и только ее Бог – настоящий Бог».

– Я не скажу, что раньше нам всегда хорошо жилось, – вел свой рассказ старый индеец. – С самого рождения людям нашей крови предназначено вести трудную и опасную жизнь. С молоком матери мы впитываем волю и силу претерпевать невзгоды и боль. Наш ребенок не может плакать, как белый, ибо мать закрывает ему рот рукой, приучая к тому, чтобы он в момент опасности не выдал себя и соплеменников, когда рядом враг, или зверь. Каждая мать, воспитывая ребенка не воспринимать боль, привязывает его к деревянной планке так, чтобы он не смог пошевелить ногой, или согнуть спину. В таком положении она долгое время носит его на плече. Наши отцы учили нас как выслеживать зверя и человека, как пользоваться томагавком и луком, как долбить лодку и делать лыжи, как из сухого дерева добывать огонь, как определять погоду, распознавать повадки зверей и птиц. Мы тоже добытый опыт передаем своим детям. Вот почему наши мальчики становились прекрасными воинами, способными защищать свою семью от врага. Но белые оказались хитрее: у них были ружья, бусы и «огненная вода». Они сеяли вражду между индейцами, спаивали их водкой, вытесняли на бесплодные земли, где не было зверя и воды. Нас осталось мало, и отняли у нас все.

В костре потрескивали смолянистые дрова, а индеец по прозвищу Острый Коготь рассказывал о своей прошлой и настоящей жизни. Ребята молча слушали его, а он подкидывал в костер душистые поленья и попыхивал закопченной трубкой. Ригас смотрел на морщинистое пергаментное лицо старика, а перед его глазами был летящий в водопад молодой индеец. «Не закончу ли и я свою жизнь так же бесполезно, как Быстрая Стрела?» – думал он, сжимая в руках лук Маниту.

На небе в стороне от водопада, одна за другой загорались звезды. Водяная шапка Ниагары, расцвеченная множеством прожекторов, создавала феерическое зрелище. Это видение, вместе с несмолкающим гулом, царившим вокруг, казалось Ригасу, краше всего, что он встречал в своей жизни.

Его друзья также были зачарованы ночной панорамой великого водопада и рассказом Острого Когтя.

И только Веронику больше интересовал щедрый подарок внука Уолполла индейцам.

* * *

После путешествия по Ниагаре началось менее интересное, но необходимое, по мнению Артура Кеннена, знакомство с Нью-Йорком и достопримечательностями Соединенных Штатов. Из прослушанных лекций ребята узнали об общественно-политическом устройстве государства, его экономике, особенностях судебно-правовой системы, достижениях в области науки и культуры. Артур Кеннен, заинтересованный в развитии кругозора своих подопечных, в соответствии с программой неоднократно организовывал встречи в различных фирмах, институтах, мэриях и даже правительственных учреждениях. В процессе знакомства с Нью-Йорком молодые люди узнали, что первое название Нью-Йорка – Новый Амстердам и что основан он голландцами в 1626 году. Потом, в 1664–1674 годах, он был захвачен англичанами и переименован в Нью-Йорк. С 1785 по 1790 год Нью-Йорк был столицей США.

Ригас остался довольный посещением Музея современного искусства, Метрополитен-музея, Линкольновского центра исполнительских искусств, а также Музея абстракционистского искусства Гуггенхейма. Путешественникам понравились захватывающие виды с площадок знаменитых небоскребов Манхэттена.

Почти месяц парни знакомились с природой Америки: посетили даже действующий вулкан Тахумулько.

Артур Кеннен не забыл желание Ригаса посетить Брайтон-Бич.

Это было по-американски видное место с огромными, лощеными домами, и рекламой на русском языке, что в лучшую сторону отличало здешних жителей от харьковчан – обитателей Полтавского Шляха, где было больше вывесок на английском языке, чем на русском, а тем паче на украинском. Но Ригаса Брайтон Бич больше интересовал Русским клубом, и не сам клуб, а его члены. С одним из них была договоренность о встрече.

Ричард, Маскат и Вероника предпочли Брайтон Бичу посещение концерта какой-то рок-звезды.