Рассказы дедушки Талика. Сборник воспоминаний, писем и документов из семейного архива. Интернет-издание

Она была старшей в семье дедушки Пейсаха и бабушки Хавы. Пейсах это по-еврейски Пасха, а Хава – Ева. Дедушка был приказчиком у судопромышленника Смолянского, возил на барках по реке Припяти товары из Киева в Мозырь. Получал пятьдесят рублей в месяц. Накопив деньги, купил маленький дом на улице Ромашов Ров, где и поселилась семья. Сначала родилась Лия (Шифра-Лея), потом Абрам, потом Фаина (Фейгеле), потом Раиса (Ришеле) и потом Фима (Хаим). Лия была старшая и очень способная. Дедушка Пейсах ею очень гордился. Она рано научилась читать и писать по-еврейски. Дома и все соседи говорили на идише. Мама знала несколько еврейских песен, которые она мне часто пела в детстве. Особенно я любил грустную песню «Ин Америка ист дайн тате»…

Мама быстро освоила белорусский и русский языки. Дедушка решил записать ее в гимназию, где преподавание велось по-русски и куда для евреев была пятипроцентная норма. Мама готовилась все лето. По-моему, у нее был учитель из ссыльных социал-демократов, это он заронил в ней интерес к политике и социал-демократии. Мама успешно сдала экзамены и проучилась в гимназии все годы на пятерки.

Из автобиографии Лии Пекуровской 1963 года: «Я окончила еврейское начальное училище, а потом семиклассную гимназию. Окончила отлично, удостоилась золотой медали и была очень огорчена, что не могла ее получить: за медаль надо было заплатить большую сумму.

Отец утешал меня: «Вот выйдешь замуж – муж заплатит». Меня это еще больше раздражало. Не любила я богачей и не о замужестве мечтала. Я хотела учиться дальше, получить профессию по душе, заниматься историей, литературой, языками.

Высшие учебные заведения с гуманитарными факультетами, куда принимали женщин, были только в Петербурге, Москве и Киеве. Но въезд в эти города простым евреям был воспрещен, там могли жить только богатые евреи – купцы первой гильдии. Поэтому мне пришлось отказаться от своей мечты, и в 1915 году я поехала в Юрьев (ныне Тарту Эстонской ССР), где поступила на Высшие медицинские курсы. Стипендий тогда не было, приходилось зарабатывать на жизнь уроками».

Из автобиографии Лии Пекуровской 1941 года: «Моя трудовая жизнь началась рано. Еще будучи гимназисткой, я давала уроки, а с 1911 г. я стала жить самостоятельно. Занималась педагогической практикой и не прерывала ее до 1918 г., совмещая работу с учебой. В 1913-м я жила на кондиции в доме одного лесопромышленника на ст. Житковичи Минской губернии».

«На кондиции» – то есть в качестве домашней учительницы. Свою ученицу Муравчик мама в 1942 году неожиданно встретила на улице в Кирове (Вятке), где их свела эвакуация.

Из автобиографии Лии Пекуровской 1941 года: «В 1914—1915 гг. я работала в еврейской школе на ст. Калинковичи, давала частные уроки. С 1915 до 1918 г. учительствовала в г. Юрьеве, а затем в Харькове».

В юности мама была активной сионисткой – сторонницей переезда евреев в Палестину и создания там еврейского государства. Она даже собиралась туда поехать, но тут началась Первая мировая война, и все дороги были закрыты. Кроме того, она сочувствовала и бундовцам – еврейским социал-демократам и марксистам.

Лия Пейсаховна Пекуровская. Февраль 1920 года

Пейсах Пекуровский. Фотоателье С. Я. Гамзы в Мозыре

Из автобиографии Лии Пекуровской 1954 года: «Политической жизнью стала интересоваться еще в 1913—1918 годах. Тогда это был интерес к судьбам еврейского народа, о страданиях которого я немало наслышалась и насмотрелась в г. Мозыре и в Киеве, и т. д. Разрешение еврейского вопроса я тогда видела в организации еврейского государства в Палестине, следовательно, по политически незрелым воззрениям я тогда примыкала к „Цеирей Цион“ – националистической организации еврейской молодежи, но ни в какой парии никогда не состояла до вступления в партию большевиков».

Мама была общительна, активна, в Юрьеве у нее было много друзей, с которыми она поддерживала связь до конца своих дней. С ней училась Гадаса – мать Ларисы Вольперт, моей подруги детства и Маиной преподавательницы (ведь 70 лет спустя Мая поступила учиться туда же  – в Тарту, а Лариса там работала). С мамой учился Борис Хотин, отец Дебы, и Моисей Бухман из Мозыря. Они оба ухаживали за мамой. Но Борис сильно храпел по ночам, а Моисей был грубоват, так что эти партии не состоялись. Зато потом мой брат Лева женился на Дебе, а Моисей Бухман оказался в Душанбе, и с его дочками мы подружились на долгие годы. С Олей Бухман и ее мужем Яшей Беккером мы с Таней общаемся по сей день.

Из автобиографии Лии Пекуровской 1963 года: «В Юрьеве было много студенческих организаций, которые вели большую и интересную работу: устраивали лекции, диспуты, литературные вечера. Там я многое получила для своего политического развития, впервые узнала о Российской социал-демократической партии, о большевиках и меньшевиках, о Владимире Ильиче Ленине. В Юрьеве застала меня Великая Октябрьская революция. В это время я была на четвертом курсе. Однако вскоре мне пришлось покинуть Юрьев, так как по Брестскому договору Юрьев должен был отойти к немцам. Я уехала в Харьков и поступила там в Харьковский женский медицинский институт. Но долго учиться там мне не пришлось. Разгоралась гражданская война, и над Украиной нависла серьезная опасность. Правительство Украины было вынуждено эвакуироваться в Киев. Вместе с небольшой группой студентов уехала в Киев и я. В это время в Киев прибыла группа большевиков Петрограда и Москвы, посланная на помощь советскому правительству Украины. Среди них был и один из организаторов Красной гвардии в Петрограде, член партии с 1911 года Владимир Филиппович Малаховский. Все мы жили тогда в общежитии, которое было устроено в бывшем дворце миллионера. Впервые я попала в общество людей, которые так много сделали для победы революции. Я стала работать заведующей библиотечным отделением Наркомвоенмора Украины и заведующей клубом Киевского гарнизона. Ведала отправкой литературы на фронт. Вскоре я подала заявление в партию, но партийный билет получила уже в Москве. Положение на Украине настолько ухудшилось, что Киев пришлось оставить, и советские работники, и в том числе и мы с  Владимиром Филипповичем, были эвакуированы в Москву. Там мы и поженились.

Почти сразу же мы должны были отправиться на фронт: враг приближался к Москве. Владимир Филиппович был назначен помощником комиссара 8-й дивизии 13-й армии Южного фронта, а меня назначили политкомиссаром санитарно-эпидемического отряда 42-й дивизии той же армии. Работа политкомиссара в условиях того времени была очень напряженной и ответственной. В армии свирепствовал тиф. Среди медицинских сестер были выходцы из дворян, из княжеских семейств, которые всячески вредили Красной армии, расхищали ценные лекарства, пытались отравлять раненых красноармейцев. Нужно было иметь зоркий глаз и приложить немало усилий, чтобы предотвратить попытки вредительства».

Владимир Филиппович Малаховский – потомственный питерский рабочий (среди его предков были немцы, белорусы и поляки). Он был высок, красив и, я бы сказал, аристократ. Образован, воспитан, хотя, по-моему, нигде не учился. На фронте мама переболела тифом, первый ребенок у них умер.

Левушке два года. Крым, август 1923 года

В августе 1920 года ее демобилизовали и отозвали в Москву, где мама работала в журнале «Коммунистка» вместе с Марией Ильиничной Ульяновой и Надеждой Константиновной Крупской. Она знала Инессу Арманд и многих других деятелей революционного движения.

Из автобиографии Лии Пекуровской 1941 года: «По семейным обстоятельствам (ввиду переезда мужа) я в конце 1921 г. переехала в Ленинград. Здесь я начала свою работу в Городском отделе народного образования, где с 1922 по 1926 г. занимала разные должности. Одно время заведовала клубным отделом Губполитпросвета, была председателем экспертной комиссии по проверке педагогов, инспектором школьного отдела по Выборгскому району и членом Научно-методического совета. Работу в гороно я совмещала с учебой, а впоследствии – с преподаванием в Педагогическом институте им. Герцена и с методической работой в пионерской организации».

8 мая 1921 года у мамы и Владимира Филипповича родился сын. Его назвали Лев Владимирович Малаховский – это мой старший и любимый брат. Подозреваю, что его назвали Львом в честь руководителя Красной Армии и пламенного борца за мировую революцию Льва Давидовича Троцкого… Забыл сказать, что дедушка Пейсах не мог простить маме, что она вышла замуж не за еврея, и проклял ее. С тех пор они не виделись. Но бабушка Хава и все сестры-братья ее очень любили и были с ней связаны.

Из автобиографии Лии Пекуровской 1941 года: «При мне, а я старшая в семье, жили с 1923 г. мои младшие братья и сестра с матерью. Отец при советской власти одно время служил в сельской кооперации, работал по заготовке грибов. По состоянию здоровья (он болел диабетом) принужден был работу оставить, жил небольшими доходами, что давал ему ненационализированный маленький деревянный дом в г. Мозыре. Умер он в 1933 году. Мать умерла в 1938 году».

Сначала в Ленинград приехал мамин брат Абрам и стал там работать и учиться, потом приехала Раиса и поступила в сельхозинститут в Детском Селе – Пушкине. Потом приехал Хаим и поступил в строительный техникум. А потом приехала и бабушка Хава. С дедушкой Пейсахом они почему-то разошлись. Бабушка Хава хорошо говорила по-русски, была ласковой, заботливой. Тетя Раиса вся в нее – она тоже вечно заботится обо всех, кроме себя.

Бабушка Хава так и прожила в Ленинграде до конца своих дней, я ее немного помню. Она умерла в 1938 году, и это были первые похороны в моей жизни, впервые я увидел в гробу мертвое лицо близкого мне человека. Дедушка Пейсах прожил в Мозыре до самой смерти, и я его никогда не видел.

С Левой на похоронах бабушки Хавы. Ленинград, 1938 год

Мама была на партийной работе, но все время хотела учиться. За медицину уже браться было трудно, ее деятельность была связана с печатью и народным образованием – и она пошла в Педагогический институт имени Герцена в Ленинграде. К тому времени они с Владимиром Филипповичем разошлись. Мама была энергична, активна, много работала. В основном занималась пионерским движением, библиотеками и часто бывала в редакции газеты «Ленинские искры» – первой пионерской газеты страны. Ее основателем и первым редактором был Иван Халтурин[7 - Иван Игнатьевич Халтурин (1902—1969), уроженец Вятской губернии, выходец из крестьянской семьи. Журналист, литературный редактор, сотрудник детских издательств. Составил несколько замечательных книг для детского чтения. Воевал, был ранен. О своем отце Виталий Халтурин написал биографический очерк, опубликованный в журнале «Детская литература» (2002, №3). Юношеским годам Ивана Халтурина был посвящен выпуск домашнего альманаха «Семейная мозаика», который вышел в 2003 году. Мы надеемся напечатать материалы, посвященные Ивану Халтурину, в виде отдельной книги.]. Там (видимо, в 1926 году) они познакомились и полюбили друг друга. А в конце лета 1927 года у них родился сыночек. Это и есть я.

Из автобиографии Лии Пекуровской 1941 года: «В 1925 г. я окончила Педагогический институт имени А. И. Герцена, получила право преподавать педагогику и была оставлена при кафедре педагогики, где и проработала в качестве преподавателя до 1931 года».

В институте мама тоже была активной коммунисткой и председателем парткома. Помню, как я пришел к маме на партийное собрание и спрашиваю: «А беспартийным можно?» На собрании пели революционные песни, а тексты были написаны крупными буквами и свернуты в рулон, который на сцене перематывался. Помню мамино фото из газеты – как она азартно выступает с трибуны…

Из автобиографии Лии Пекуровской 1941 года: «С 1926 по 1929 г. я по настоянию Облбюро пионеров была переведена на штатную работу в обком ВЛКСМ, принуждена была оставить работу в гороно, но преподавательской работы в Институте имени Герцена и научно-исследовательской работы в Государственном институте научной педагогики не оставила. Руководила областным методическим бюро пионеров, организовала в Ленинграде первый областной кабинет пионерработы и три года была его заведующей. Организовала при пединституте пионерский кабинет. Кроме общего курса педагогики вела еще дополнительный курс – «Вопросы детского коммунистического движения». Эти же вопросы я преподавала на курсах пионервожатых. По вопросам пионердвижения и политвоспитания в школе я часто выступала не только с докладами, но и со статьями в печати – в педагогической и в детской прессе. Одно время была членом редколлегии газеты «Ленинские искры» и журнала «ЧИЖ».

В 1929 году Педагогическому институту удалось добиться моего освобождения от методической работы в облбюро пионеров, и я перешла на штатную работу в Педагогический институт имени Герцена, где в качестве помощника заведующего учебной частью организовала общеинститутское бюро по руководству производственной практикой студентов. Эту свою работу я совмещала с преподавательской и научно-исследовательской работой при Институте научной педагогики в области деткомдвижения и политического воспитания.

В 1930 г. в числе «пятидесяти» человек я была утверждена аспирантом по педагогике. Однако полностью закончить курс аспирантуры и защитить диссертацию мне не удалось: была отозвана Культпропом ЦК партии на работу в Москву. В дальнейшем только путем самообразования я продолжала и продолжаю повышение своего идейно-политического уровня, общего и специального образования».

Мама и папа были, как говорят, «не расписаны», тогда это было вообще не принято. Халтурина вытеснили из редакции «Ленинских искр», его потянуло в Москву. Он вообще был из другого теста и плохо приспособлен для стабильной семейной жизни. Короче говоря, они не разошлись, но отец уехал в Москву, стал временно работать в издательстве «Молодая гвардия» и так там и остался.

Мама осталась в Ленинграде. У нее уже была большая семья, и она всех содержала: двое детей, братья-сестры, бабушка Хава… Потом приехала папина мама Анна Федоровна и папина сестра Капитолина. Все они жили с нами. У нас была домработница, которую мы с Левой очень любили, Мария Павловна Лялина, крестьянка из Псковской губернии. Я звал ее «ртыпамуля», а бабушку – «лтыкава». Почему? Убей бог не помню. Мама много работала – надо было всех прокормить. Потом она поняла, что Халтурин не вернется, и решила сама ехать в Москву.

Из автобиографии Лии Пекуровской 1941 года: «В конце мая 1931 года по предложению ЦК ВЛКСМ я получила от Культпропа ЦК партии путевку в Научно-исследовательский институт детского коммунистического движения, который тогда только что организовался в Москве. В этом институте я работала ученым секретарем, помощником директора по научной части, сочетая все эти должности с руководством научной бригадой и выполнением научной работы по плану института.

В 1934 г. я вернулась в Ленинград (институт закрылся). Больше года я работала в гороно в качестве заведующей кабинетом внешкольной работы, совмещая эту работу с работой в Институте научной педагогики. Преподавательскую же работу вынуждена была оставить из-за болезни горла.

В конце 1935 г. горком партии направил меня на работу в Ленинградское отделение Учпедгиза. Начала я свою работу там заведующей редакционным сектором, а затем была утверждена главным редактором и заместителем начальника отделения по редакционной части. Последние годы я совмещала эту работу с заведованием русской группой редакций и редактированием отдельных книг по педагогике (по разрешению начальника). За хорошую организацию работы и оперативное выполнение правительственных заданий я неоднократно премировалась, имею благодарности по приказу. Работу в издательстве оставила 15 февраля 1941 г. по собственному желанию, мотивируя это невозможностью совмещать три должности. К тому же при этой работе мне невозможно было работать над повышением своей научной квалификации, ее оформлением. Работаю сейчас самостоятельно по истории педагогики, в частности по истории школы Крайнего Севера.

В партию я вступила в ноябре 1919 г., уже будучи на фронте, и еще до оформления принимала активное участие во всех мероприятиях партийной организации Наркомвоенмора Украины.

Никаких колебаний в проведении линии партии у меня никогда не было, ни в каких оппозициях никогда не участвовала. В партии всегда была активной. Я неоднократно выбиралась членом партийного бюро, была парторгом (в 1935 г. в институте, в 1937 г. в Учпедгизе). Много лет была прикреплена к комсомолу, руководила политкружками, кружками текущей политики и истории партии. Систематически выступала с докладами по различным вопросам партийно-политической пропаганды. Постоянно привлекалась районным и городским Комитетом партии к агитационно-пропагандистской и обследовательской (инструкторской) работе.