Звезда по имени Виктор Цой

На этом концерте группе «Кино» в качестве второго гитариста помогал Дмитрий Анашкин из «Электростандарта». Анашкин, равно как и Лебедев, не остался в «Кино» надолго, поскольку совершенно не устраивал «киношников» своей манерой игры и чуждым им стилем. Именно тогда возникла идея привлечь в группу в качестве перкуссиониста Сергея Бугаева, тем более что «Африка» был всеобщим знакомым и входил в тусовку «Новых художников».

12 апреля 1986 года. Виктор Цой и Николай Михайлов в Куйбышеве (Самара)

12 апреля Цой вместе с президентом Ленинградского рок-клуба Николаем Михайловым выступает в Куйбышеве, где местные комсомольцы пристают к Виктору с провокационными вопросами, на которые Цой находит блестящие, остроумные ответы.

Николай Михайлов, президент Ленинградского рок-клуба:

«Однажды мы с Виктором приехали в город Куйбышев. Это было в апреле 1986 года, за две недели до Чернобыльской катастрофы. Пригласил нас Саша Астров. Мы приехали с очень такой любопытной миссией: я рассказывал о деятельности рок-клуба, а Виктор, будучи не очень разговорчивым человеком, пел в каком-то музыкальном кафе… Жили мы во Дворце молодежи. А началась эта поездка с того, что в местном Доме самодеятельности Виктору прямо по приезде заплатили 80 рублей. Он сказал: „Да-а, это, конечно, не деньги, но впервые мне платят, когда я даже еще не раскрыл гитару“. А завершилось все это в каком-то кафе, где был какой-то вечер какой-то комсомольской организации. Они очень нападали на Виктора за то, что он поет такие безыдейные песни. И мы, как могли, с Сашей Астровым защищали его. Виктор совершенно разозлился и на нас, и на них и спел песню „Я объявляю свой дом безъядерной зоной“. На что те самые комсомольцы начали говорить: „Вот может же человек, ведь понимает, что в этой жизни нужно, у него есть идейная позиция“. Но тут уже разозлились мы с Сашей. И начали говорить: „Неужели не понимаете, что безъядерная зона – не только зона, свободная от ядерного оружия, но и свободная от электростанций атомных…“ „Которые имеют обыкновение времени от времени взрываться“, – сказал Виктор… И две недели спустя случилась Чернобыльская катастрофа. Не знаю, как себя чувствовали комсомольцы, а я себя чувствовал не очень-то уютно после этой поездки».[67 - Из воспоминаний Н. Михайлова. http://starrock.narod.ru/history.htm]

Александр Астров, рок-журналист, организатор рок-концертов в Куйбышеве:

«Одним из моих первых земляков, кто услышал ленинградский „Зоопарк“ в Куйбышеве, был Кук. У него был одноклассник, сейчас покойный, к сожалению, который учился в Москве, и он, приехав на каникулы из Москвы, рассказал, что… творятся безобразия. А все слушали Pink Floyd и King Crimson, но Discipline – это был уже авангард крутой. Какой-нибудь Television или Sex Pistols никто не слышал вообще!

Очень много тогда было непонятного и случайного… Я знал, чего я хотел, но у меня не было жестких преференций, да и не могло быть. Расчет был на то, что вдруг получится. Я довольно долго разговаривал с Гребенщиковым, и что-то там не складывалось. А потом Цой, когда мы уже договорились и ехали с ним в Самару, сказал, что Гребенщиков пожалел: эх, а я не знал, если бы знал – с тобой бы поехал… О коммерции никакой тогда никто не думал. Потому что если бы я, например, думал о коммерции, то я не стал бы привозить „Ночной проспект“ или „Центр“.

…Цой должен был выступить в „стекляшке“ райкомовской. Было два основных концерта. Сразу из аэропорта – в ДК 9 ГПЗ, там был концерт в таком полупустом зале. Но концерт нигде больше быть не мог. Потом мы у Рахилькина, который тогда работал сторожем в школе рядом с ДК, пили какую-то гадость. Потом он пошел в „стекляшку“ Промышленного райкома. Там был не концерт, а больше такой „трепологии“, за которую меня, кстати, уволили потом с работы. И это все было в пятницу. На следующий день был концерт в „Согласии“, в воскресенье мы выпивали и смотрели видео у Лукина дома, а в понедельник они уехали. Был еще „Гаудеамус“! Ночью того же дня, когда был концерт в 9 ГПЗ, мы поехали в „Гаудеамус“, где тогда репетировала „Седьмая ступень“…

Что могу еще сказать… Цой – он никогда не пел про себя, даже если песня от первого лица. Всегда подразумевались еще какие-то люди, которые делают то же самое и живут точно так же. Всегда подразумевалась какая-то тусовка, которая не обязательно должна быть антисоветской, достаточно было того, что она была несоветской, показывала: в этой структуре, несмотря на всю ее жесткость, в принципе, возможна другая жизнь. И не просто жизнь каких-то отдельных отморозков, а такая жизнь, когда люди живут вместе, что-то вместе делают. Даже „урод“ Кинчев как-то это уловил и начал орать, что „мы – вместе!“ Да, это был до какой-то степени перевод тех же Who, но он был востребован…»[68 - Из интервью А. Астрову, И. Сульдину – август 2016 года.]

Алексей Баранов:

«В 1986 „Седьмая ступень“ записала свой первый „профессиональный“ магнитоальбом. Появились контакты с питерским рок-клубом – запись там очень хорошо приняли. Весной в Самару приехали Цой и Коля Михайлов, один из руководителей рок-клуба. Они привезли очень качественно записанные магнитоальбомы, которые потом быстро разошлись по Самаре. Цой отыграл на паре площадок в городе, а ночью они прибыли в закрытое на ремонт университетское кафе „Гаудеамус“, где и состоялось выступление „Седьмой ступени“ в узком кругу. Отыграли очень сильно. Все были просто в восторге. Потом Цой пел свои песни под гитару почти до утра. Никогда не забуду эту ночь… Цой пел за столом, но с полной отдачей, как на концерте. Было человек 30. Много общались. Питерцы рассказывали, как им удалось создать рок-клуб. Все это напоминало встречу подпольщиков. Рок-революция не за горами… Разошлись под утро. Жаль, фотографий нет».[69 - Из интервью автору – 2016 год.]

31 мая 1986 года. Концерт на IV фестивале ЛРК

31 мая 1986 года группа «Кино» хоть и не совсем успешно, но все же выступила на IV фестивальном концерте рок-клуба. Нужно отметить, что «Кино» играло расширенным составом. Помимо Африки был приглашен клавишник Дмитрий Павлов, игравший в ресторане «Океан».

Александр Титов:

«Это был явно неудачный концерт. Цой запел совершенно другим голосом, в котором себя еще не почувствовал. Новый репертуар выглядел мутным и неразборчивым. Особенно меня поразила адская монотонность в аранжировках, которые казались тогда откровенно дубовыми. Возможно, во мне говорила ревность… И только значительно позднее я понял, что в этом повороте Цой был прав, точно рассчитав все надолго вперед».[70 - А. Житинский, М. Цой. «Виктор Цой. Стихи, воспоминания, документы». СПб.: Новый Геликон, 1991.]

Георгий Гурьянов:

«Вообще там было все не то и все не так. Для этого концерта мы взяли клавишника, басиста. Все было нормально отрепетировано, договорено, и в момент концерта все вдруг стали совершенно другие партии играть, от балды. Витя не был готов к такому повороту. Публика еще немножко отмороженная была. В общем, не пошло. Там был еще такой забой – „Любовь – это не шутка“, в стиле Sex Pistols. Такое мощное рубилово, которое тоже никак не пошло. Все было не так. Сохранилась запись даже, свистящая такая. У нас у всех там были косяки – Каспарян, Тихомиров не то что-то играют… Крыша поехала. А я на общем фоне загнал все страшно быстро. Хай-энерджи получилось такое. В общем, это было неудачное выступление».[71 - Из интервью автору – 2012 год.]

Виктор Цой:

«Виноватыми считаю слушателей: они ничего не поняли. Хотелось спуститься со сцены и набить морду первым четырем рядам… Должно было быть так, как у Гребенщикова. Он поступил нечестно – просто спел старые вещи. Я тоже мог так поступить, но вышел с новой программой…»[72 - Из статьи М. Тимашевой о фестивале Ленинградского рок-клуба. «Сельская молодежь». 1986.]

Игорь Черидник, музыкант, барабанщик, играл в группах «АукцЫон», «Поп-механика», «Игры» и др.:

«Я помню, что на лауреатском концерте в ЛДМ в 1986 году, после выступления группы „АукцЫон“ (в которой я тогда играл), выступала группа „Кино“ и народ стал активно уходить с концерта. Я был в зале и услышал ленивую, вялую и без огонька и драйва выступающую группу, да еще и Витя был не в духе и, может быть, плохо себя слышал, но пел мимо нот. Даже в тогдашнем самиздатовском журнале „Рокси“ („Рок с интересом“) была довольно разгромная статья на эту тему. Но я был на двух, максимум трех неудачных концертах, но примерно с десяток остальных, на которых я был, – были просто чумовыми!!! Был я и на сольном концерте Вити в том же ЛДМ, и народ там тоже „стоял на ушах“…»[73 - Из интервью автору – 2013 год]

8 июня 1986 года. Москва. ДК МИИТ. Фестиваль московской рок-лаборатории «Движение в сторону весны»

8 июня 1986 года в ДК МИИТ состоялся фестиваль Московской рок-лаборатории «Движение в сторону весны». Музыканты «Кино» играли вместе с группами «Аквариум», «Алиса», «Звуки Му», «Николай Коперник».

Нина Барановская:

«Помню, когда московская рок-лаборатория впервые устроила нечто вроде фестиваля, в качестве гостей пригласили и питерские команды, в том числе „Кино“ и „Алису“. После мрачноватых изысков москвичей выступление „Кино“ было как порыв свежего ветра. В антракте я подошла к Цою и сказала ему об этом. И он, несомненно, радуясь отличному своему выступлению, с азартом произнес: „Э, подождите, вот сейчас еще Костя выступит! Он им покажет!.. Куда Москве до нас!“…»[74 - Н. Барановская. «По дороге в рай…». СПб.: Новый Геликон, 1993.]

Юрий Гаранин, художник:

«Вообще, я никогда не был поклонником группы „Кино“. И если бы не прямая связь творчества Цоя и БГ, вряд ли он бы попал в поле моего внимания. Но тем не менее много раз с Михаилом Науменко мы порывались ехать к Цою в котельную „Камчатка“. Но в самый последний момент падали без сил. Я, конечно, был с ним знаком. Но не накоротке. Короче, не выпивал. Однако горжусь своим фото, сделанным на фестивале „Движение в сторону весны“ в 1986 году в ДК МИИТ…»[75 - www.yahha.com]

Первому Крымскому рок-фестивалю 1986 года посвящается…

Это сейчас установленной на газоне палаткой никого не удивишь, а в 1986-м выросший у симферопольского Дворца культуры строителей целый городок фанатов рок-музыки привел местных жителей в ужас. Они утешали себя тем, что потерпеть это безобразие придется только две недели – пока не закончится «кошмар», обрушившийся на тихий город.

Мало кто помнит, что именно в Симферополе прошел первый в Союзе фестиваль, собравший музыкантов и артистов, которые сейчас уже считаются звездами. Например, Гребенщиков пел на пляже в Коктебеле, напротив знаменитого дома-музея Волошина.

Популярным среди коктебельских завсегдатаев местом стала лодочная станция, возле которой был удобный пляжик. На этой станции, которая до сих пор стоит на своем месте, в начале 80-х обосновался в качестве сторожа-директора изгнанный из университета за антисоветские взгляды Борис Румшицкий вместе со своей будущей женой Ириной Легкодух.

Борис Румшицкий, общественный деятель:

«То, что Боря, с которым мы постоянно квасили на пляже, был не просто мой тезка, а какой-то „тот самый Борис“, я понял нескоро…

Однажды мы сидели, он запел, а люди, проходившие по набережной, стали останавливаться, кто-то сказал: „О, смотрите-ка, кто-то под Гребенщикова работает!“ И тут до меня дошло, что это он сам и есть. Как-то очень быстро вся эта коктебельская тусовка попадала в нашу маленькую сторожку: оказывается, они уже в Москве передавали друг другу мой адрес: дескать, найдешь в Коктебеле лодочную станцию, там есть такой Боря, он тебе расскажет, где чего снять…

В Коктебеле 80-х найти кров было непросто, поэтому лодочная станция превратилась в перевалочный пункт и место, где можно было весело провести время. Майк Науменко („Зоопарк“), Петр Мамонов („Звуки Му“), Александр Титов („Аквариум“) – чуть ли не все ленинградские, челябинские и прочие музыканты, многие из которых теперь считаются „отцами“ рок-музыки, сиживали в маленькой сторожке.

Душой компании был Сергей Курехин – музыкант, композитор, отец „Поп-механики“. Смешным он мог делать все что угодно. Идет наша компания через мостик у речки, там лягушки квакают. Он тут же начинает ими дирижировать, подпевать, нас заставляет – и такой хор получается! Или возвращались в Коктебель мимо персикового сада, привезли во-от такой пакет, и Курехин на набережной продавал эти персики за… песню или рассказ, или за право измерить проходящим рядом девушкам длину ног…»[76 - http://simferopol.in/topic/3626-interesnie-fakti-iz-istorii-simferopolja/page__st__330]

Хорошее было время: пили крымское вино, пели песни, выручали друг друга деньгами. Однажды Борис Гребенщиков накануне отъезда остался без копейки, и Борис Румшицкий взял его запасные джинсы и понес продавать, выручив тридцать рублей – как раз на билет до Ленинграда.

Виктора Цоя Румшицкий встретил на набережной: тот стоял и крутил нарисованный от руки план поселка, где кто-то стрелочками указал, как добраться на лодочную станцию. Дружба, которая завязалась в тот день, продолжалась до самой гибели Виктора…

Уже известный тогда клоун-мим Вячеслав Полунин вместе с группой «Лицедеи», тоже знакомый рок-музыкантов по Коктебелю, оказался беззащитным перед советской провинциальной цензурой. От него потребовали подать на утверждение… тексты выступлений. «Это же мим, он вообще не разговаривает, – убеждал чиновников Борис Румшицкий. – Он лицом и телом работает!» Нет, согласовать текст необходимо, настаивали чиновники. В результате они получили листок с полунинским текстом, состоящим всего из двух слов: «ни-иззя» и «зя!» – и еще долго размышляли, не кроется ли в них какая-то крамола. Из 16 запланированных концертов состоялись только два, остальные все-таки отменили. В цирке на «Лицедеев» собралось множество людей, и тут выяснилось, что нет света: почему-то не работают прожекторы. Тут же, за кулисами, договорились, что Полунин займет зрителей, а Цой будет петь. Объявили, что по вине цирка программа не состоится, но зрелище будет, и четыре часа Полунин и Цой «вели» зал. После концерта Виктор был страшно оскорблен, увидев очереди у касс: люди спешили получить назад деньги за билеты, так как обещанное шоу им не показали.

Осень 1986 года. Цой. Концерт в Долгопрудном

Осенью 1986 года Цой по приглашению едет в город Долгопрудный, где дает пару акустических концертов в студенческом клубе «Кофейня» Московского физико-технического института. У устроителя этих концертов охранилось несколько довольно неплохих фотографий.

Из воспоминаний:

«Я видел Цоя один раз: это было в 1986 примерно году. Обещано выступление „Звуков Му“, „Бригады С“ и тогда очень уже знаменитого „Кино“. Однако концерт откладывался из-за того, что один из московских музворотил, раздосадованный тем, что ведущие всего этого дела в восторженности как-то его оттерли на второй план, не выставил на сцену какую-то существеннейшую часть аппарата. Пока это тактичное напоминание о себе доходило до сознания ведущих, шло время. Атмосфера из-за страшной накуренности и всеобщей истерики делалась почти невыносимой. Поэтому я слонялся по залу без дела и случайно увидел Цоя. Он и другие музыканты „Кино“ сидели за столиком, не ввязываясь ни в какие разговоры. Цой, казалось, был очень раздражен происходящим. Он сидел абсолютно неподвижно, курил и пил воду. Смуглое лицо его было мрачно. На запястье блестел массивный желтый браслет. Он напоминал какого-то якутского идола. Конечно же именно он, неподвижно сидящий в центре этой неописуемой московской суеты, был достоин поклонения, как никто другой…»[77 - Из воспоминаний поклонников «Кино».]

6 сентября 1986 года. «Кино» в Риге

6 сентября 1986 года, согласно отчету Рижского рок-клуба, в Риге, в зале Латгипрогорстроя состоялся концерт группы «Кино».

Андрей Яхимович, рок-музыкант, президент Рижского рок-клуба:

«Тогда, в то время мы вытаскивали всех из Питера в Ригу, всех, кого могли… И вот решили вытащить Цоя. По-моему, у него тогда как раз вышел новый альбом. У нас же все только „Начальника Камчатки“ слушали.

Честно говоря, когда произошел приезд, в Риге они не произвели впечатления, потому что их все больше знали по акустике, еще когда Цой играл с Рыбой… И так немножко странно восприняли то, что ребята были одеты как Depeche Mode, а пели про какие-то там „перемены“.

И я могу сказать, может быть такой смешной случай, в зале кто-то сказал даже: „А что это за Мао Цзэдун приехал?“