Охранители

– Как ты подогнал под мою руку?

– На глаз, не обольщайся, в тебе нет ничего уникального. Всё стандартно.

– Спасибо, – ответил Кариэф, немного поклонившись.

– Я помогал не тебе, а старому другу.

Кузнец взял висящий в углу тёмный плащ с глубоким капюшоном и кинул гостю:

– Тебе повезло, что ты встретил моего сына Дажьбога, поэтому остался жив. Надевай и убирайся отсюда, крылатый, пока не нашёл ещё больших неприятностей. Старик умнее тебя, не приходил сюда в настолько вызывающей одежде Небес.

Когда охранитель покинул кузницу, тьма из дальнего угла, куда не проникал свет от печей, открыла глаза и вышла вперёд.

Мужчина средних лет, с девичей, хрупкой фигурой и чёрными, бездонными глазами. Со спины мог сойти за высокую, но немного мужловатую девушку. Его длинные, по пояс волосы цвета созревшей пшеницы были завязаны в грубый конский хвост грязной верёвкой, а густая, рыжая борода заплетена в десятки косичек. Льняная рубаха с длинным рукавом, подпоясанная кушаком, крепкие, полотняные штаны и босые ноги дополняли образ крестьянского бога и грозу неверующих. Никаких доспехов, никакого оружия – только улыбка на лице и соучастие в глазах.

– Старик не обманул, – сказал Сварог, вытер пот с лица и опёрся на кувалду. – Он отправил его к нам как доказательство своей верности.

– Да, я тоже почувствовал. Столько времени прошло, а я помню.

– У меня получилось сыграть безразличие?

– Да, Гефест.

– Не называй меня так, Велес, – скривился кузнец. – Имён Гефест и Нефилим больше нет. Они умерли, когда я совершил ошибку и поддержал Прометея. Теперь я только Сварог.

– Как тебе будет угодно. У меня их много – Аид, Плутон, Велес, Вил, Койот, Адрамелех, Ах-Пуч, Анубис. Я люблю и ценю каждое из них.

– Мы могли легко его убить, Дажьбог был готов сделать это.

– Не спеши, – улыбнулся Аид одной бородой. – Царство Небес слишком сильно оберегает свою власть над Землёй, а в Пекле сидит наш заклятый враг. Мне не совладать с ними. Охранитель нам ещё пригодится. Без его помощи я не достану третью часть.

– Ты научился предвидеть?

– Если бы олимпийцы могли предвидеть как ангелы, мы бы не проиграли ту войну и не сбежали бы на Перинасий, – вздохнул древний бог. – За последние тысячи лет я развил в себе ещё один талант.

– Какой?

– Наблюдательность, – Аид погладил бороду. – В этом мире всё имеет свои уникальные формы, закономерности, изъяны и погрешности. Вопрос только в том, как долго надо наблюдать. А у нас, мой дорогой, свободного времени было с избытком.

– И за кем ты наблюдаешь?

– Не за кем, а за чем. За Небесами и Пеклом. Кариэф сам придёт ко мне за помощью. Это случится, верь мне.

– Тогда не проще ли было просто предложить её заранее?

– Тот, кто предлагает помощь – подозрителен. Но тот, кто откликнулся на зов о помощи – ценен как ничто другое.

– Ты не меняешься, – Сварог отпустил кувалду и опёрся на наковальню, возвращая себе нормальный размер. – Всё так же любишь философствовать.

– Помнишь, ты смеялся над моими пророчествами? – Аид подошёл поближе. – Но они помогают.

– Я всё ещё считаю, что они бессмысленны.

– Смысл им придаёт то, что в них верят как ангелы, так и демоны.

– Другие язычи в курсе? – хмуро поинтересовался кузнец.

– Нет, только ты.

– И пламенители, – упрекнул Сварог.

– И пламенители, – согласился Аид.

– Я бы им не доверял.

– О доверии не идёт и речи. Это вынужденный союз.

– Зачем ты это затеял? – спросил кузнец, – Мы давно отвыкли от больших войн. К чему будоражить эти застарелые распри? Почти две тысячи лет живём спокойно, создали новый пантеон, осели на Перинасии. Вот-вот потоки анимы достигнут критического значения – возникнет верхний мир, и смогут рождаться новые боги.

– Мы живём спокойно, но не в мире. Царство Небес не успокоится пока не уничтожит нас целиком, а мы никогда не простим бегства и того унижения, когда архонты заставили нас расстаться с нашими атрибутами и отрезали от потоков анимы. Не забывай, они предали и изгнали своего создателя, а это говорит о многом. Я поклялся сам себе, что верну своё.

– Все давно смирились с потерями.

– Я слишком долго живу, чтобы бездумно разбрасываться тем, что мне дорого, – уверенно сказал Аид.

– Но всё же заставил меня пожертвовать трезубцем Посейдона, который я захватил с собой, когда убегал с Небес.

– Мой покойный брат был бы не против, и его трезубец не жертва, а наше секретное оружие. Не забывай, ты мне должен.

– Я должен всем язычам, лишившимся атрибутов.

С весёлым гвалтом в кузницу забежала толпа подмастерьев, но, увидев хмурое лицо Сварога, быстро замолчали и ретировались.

– Ученики?

– Дети. На Земле они были бы полубогами или богами как Дажьбог, а здесь просто смертные.

– Так много?

– Что поделаешь, я люблю человеческих женщин, особенно хорошо поработав в кузнице.

– Прощай, племяша.

– Прощай, дядя.

Два бога обнялись на прощание.

16