Оппозитчики: путевые заметки водителя мотоцикла

Разливаю последнюю порцию перцовки, в рюмку выпадает перчик: выбрасываю его в пустую банку от консервированного тунца. Позже банку с удивлением обнаружит Кощей.

– Что это?

– Консервы «Перец тунца», – отвечаю.

Смеёмся до слез. Падаем по кроватям.

Три

Рано утром, пока все спят, выхожу на улицу и вижу, как Волкодав пытается мылом залепить протекающий бак. Бог в помощь! Принимаю душ, вчера не было сил. Настроить приемлемую температуру невозможно: вода либо ледяная, либо кипяток. Вот почему купающиеся вечером так кричали и ругались. Постепенно все возвращаются к жизни, идём завтракать. Ирме приносят прекрасные блинчики со взбитыми сливками. Волкодав заказал пирожок с мясом, заодно мы все узнали, что «пироги» по-польски значит пельмени. Пора снова в путь, идём на Варшаву.

Дорога от польской границы до польской столицы просто ужасная, особенно после белорусских автобанов. Разбитая, в страшных колеях, почти везде сужение из-за ремонта. Оказавшись в Европе, сначала едем строго по правилам и соблюдаем знаки, однако вскоре оказывается, что поляки на дороге не стесняются нарушать абсолютно все, что можно и что нельзя. Быстро адаптируемся к местным условиям движения, благо нам не привыкать. Ограничение – 40 км/ч, мы идём привычные сто десять, нас по встречной, через две сплошные, в закрытые повороты обгоняют легковушки и даже пустые фуры. Перед самой Варшавой нас обгоняет «Харлей», становится во главе колонны и некоторое время нас ведёт, уже в городской черте отрывается и уходит вдаль.

Варшава взята! Проезжаем через самый центр весь город, который немного напоминает уменьшенную Москву. Старинной застройки практически не видно, много новых офисных «кубиков», попадается архитектура сталинского ампира. В центре такие же пробки и такое же хаотичное движение. Штирлиц лихо подрезает трамваи, наверное, он за что-то их не любит. Выезжаем из города на неправильную дорогу местного значения на Краков и Брно, а надо было по автобану ехать на Вроцлав. Я пытаюсь протестовать, но Штирлиц говорит, что наши чешские друзья якобы собираются в Брно и оттуда все вместе колонной едут до места слёта. На самом деле никто там не собирается и в Брно нам совсем не надо.

Останавливаемся на обед в придорожном кафе. Кормят прекрасным гороховым супом с огромной, треснувшей от собственной сочности сарделькой, хочется проглотить язык. Местные мужички рассматривают мотоциклы, охают, ахают и цокают языками. По всему видать, они знавали эту технику ещё в далёкие социалистические времена и не могут поверить глазам своим, что это действительно «Уралы». Но нам пора снова в дорогу. Кощей задним ходом лихо отъезжает от кафе, при этом в заднем тормозном барабане «Ретро» ломаются пружинки. Мотоцикл на центральной подставке, заднее колесо снято, тормоз разобран. Местные мужички вздыхают с явным облегчением: действительно «Уралы». Запасных пружинок нет. Кощей принимает решение выкинуть из барабана все потроха и ехать на переднем и боковом тормозах.

Подъезжаем к шоссе, я притормаживаю, пропуская приближающуюся фуру, и сразу же получаю удар сзади. Это Волкодав. Въехал мне в коляску, замял левый нижний угол, себе загнул переднее крыло. Не останавливаясь, продолжаем движение. Я внутри своего шлема, как в скороварке, весь киплю от обиды и злости. Через пару часов отпускает.

Чем дальше на запад, тем красивее дорога, правда, достаточно узкая и с интенсивным движением. Все вольности с ПДД остались в восточной части Польши, здесь в основном не нарушают. В нескольких местах сужения, ремонт дороги, стоим в пробках, объезжаем самосвалы по обочине. Чем ближе к Кракову, тем круче холмы, по которым идёт дорога, местами напоминающая серпантин. В темноте въезжаем в Краков и проезжаем ночной город насквозь. Жалко, что совсем нет времени на осмотр, да и не увидим ничего в темноте. На заправке, предварительно заручившись поддержкой Волкодава, я опять выступаю с инициативой заночевать пораньше, но Штирлиц непреклонен – по плану сегодня мы должны быть в Чехии. Съезжаем на платный автобан в сторону пограничного города Катовице.

Дальше начинается мой личный ад: глаза слипаются, еду как в бреду. В темноте и тумане изо всех последних сил слежу за ослепительно ярким габаритным огнём Штирлица, он кружится перед глазами, оставляя длинные красные полосы. Иногда вдруг понимаю, что еду в сторону обочины, красный огонёк стоит неподвижно рядом с дорогой. Почему Штирлиц остановился? Нужно тормозить! Вдруг понимаю, что еду на придорожный столбик с красным катафотом, опять ищу в темноте Федин красный габарит. Местами один ряд шоссе отгорожен для ремонта пластиковыми столбиками со световозвращающим покрытием, которые стоят вдоль линии разметки. Эти столбики очень ярко светятся в темноте, возвращая свет моей фары. Иногда мне вдруг начинает казаться, что они идут не вдоль, а стоят поперёк дороги стеной, в которую я сейчас въеду, или, может, это я уже еду поперёк. За несколько километров до чешской границы понимаю, что всё, больше не могу, хоть убей, сейчас я просто улечу с дороги, я уже ничего не вижу и ничего не понимаю. Сигналю к остановке. Пью холодную воду, умываюсь и поливаю голову из бутылки, при этом роняю крышечку от бутылки на дорогу, и она катится к разделительному отбойнику. С криком «Крышечка!» бросаюсь на автобан её догонять, только Штирлиц успевает схватить меня за шиворот и остановить. Вот было бы обидно из-за дурацкой пластмассовой крышечки прокатиться орлом на радиаторе пролетающей мимо фуры! Немного прихожу в себя, добираемся до границы. Позже это моё состояние начинает использоваться как некий эталон: «Да он был как Боровский на чешской границе» и тому подобное.

Граница – пустая формальность, никаких очередей, перехожу её первым и засыпаю, лёжа на мотоцикле. Через минут двадцать подтягиваются ребята. Я снова в форме и готов продолжать путь. Плутаем по ночным улицам маленького пограничного городка, заезжаем на заправку за бензином и настоящим чешским пивом: мы же наконец в Чехии, чёрт возьми! Волкодав берёт на всех несколько бутылок безалкогольного пива и радостно приносит их на кассу. Хорошо, что продавщица, как следует рассмотрев нас и прикинув что-то в уме, спросила, действительно ли мы хотим безалкогольное. Заодно выясняем у неё, где можно переночевать: нужно вернуться обратно в центр городка, найти шоссе на Брно, и там километров через двадцать будет мотель. Делать нечего, едем в обратную сторону.

На наше счастье, находим мотель гораздо ближе – двухэтажное здание у дороги, разрисованное голыми женщинами на трёхместном велосипеде и прочими похабными картинками в стиле начала прошлого века. Звоним в домофон, и на чистом русском языке нам отвечают, что на пятерых нам могут предложить две комнаты, двухместную и трёхместную. Радостно соглашаемся, выходит хозяин и впускает нас с мотоциклами на задний двор. Внутри всё идеально чисто, красиво и зажиточно. Отправляем Ирму с Волкодавом в двухместный номер, сами со Штирлицем и Кощеем располагаемся в трёхместном, открываем пиво. Вдруг врывается Волкодав, говорит, в их номере кровать двухместная и не раздвигается, поэтому он будет спать с нами, в спальнике на полу. Выпиваем по бутылке пива и отрубаемся. Кажется, мы нашли свой ритм – ложиться в три часа ночи и выезжать в полдень.

Четыре

Волосатые мужчины – это прикол, по крайней мере для меня, всю жизнь коротко стриженного. Штирлиц и Кощей подолгу расчёсывают волосы гребешками, заплетают косы, спрашивают друг у друга резинки для волос (я подпрыгиваю). Завтракаем на заднем дворе рядом с мотоциклами. Не спрашивая, каждому приносят шикарную глазунью из трёх яиц и вкуснейший кофе «со сметанкой», что по-чешски значит со сливками. Разговариваем с хозяином, крупным усатым мужиком. Вроде бы чех, но по-русски говорит совершенно чисто, только иногда проскальзывают какие-то чудные интонации или слова. Оказывается, в его мотеле регулярно останавливаются разные мотоклубы во время своих поездок по Чехии. Хозяин приносит подробный атлас автодорог, фотографируем маршрут на мой фотоаппарат в разных масштабах. Дальше мы будем ехать по этим фотографиям.

Собираемся, делаем групповое фото у фасада мотеля и выезжаем на Брно. Прекрасная погода, жарко, еду в джинсах, майке и разгрузке. На радостях проезжаем несколько километров не в ту сторону, спрашиваем у местных дорогу, возвращаемся и попадаем на нужное направление. Пилим по прекрасному автобану, заправляемся, везде отличный бензин, разгоняюсь до 120 км/ч. Проезжаем мимо Брно и поворачиваем направо в сторону Праги. Через сто километров нам нужно будет ещё раз свернуть направо, в город Гумполец, и оттуда по дороге местного значения ехать к месту слёта.

Автобан петляет по горам и постепенно поднимается на перевал, дует очень сильный боковой ветер, на обгонах, с моей-то парусностью, мотает во все стороны, держу мотоцикл изо всех сил, обхватив его руками и ногами. Вдруг вижу, что в меня летит какая-то длинная и узкая хреновина, Штирлиц пригибается, хреновина пролетает у него над головой и падает мне под колеса. Как потом рассказывает Федя, это у обогнавшей нас машины отвалилась пластиковая накладка порога, а я подумал, что она металлическая, и обильно выделил адреналин.

Незаметно в дороге проходит весь день, я уже «вкатался», и пятьсот километров кажутся чем-то вполне естественным. В какой-то момент Штирлиц решает остановиться на обочине и посмотреть карту. Я спрыгиваю с мотоцикла, подбегаю и кричу всем, что вообще-то это страшнейшее преступление – останавливаться на автобане, можно только в крайнем случае при полной невозможности дальнейшего движения, а так через каждые несколько километров есть места для отдыха. Едем дальше, обгоняем фуру и видим съезд на стоянку, сворачиваем. За фурой Кощей, который шёл последним, не увидел нашего манёвра и проехал мимо съезда. Мчим догонять его, сворачиваем на первую заправку, к нам подбегают люди в кожаных одеждах и татуировках, обильно жестикулируют и говорят что-то по-немецки, показывая на мою коляску и на автобан в сторону Праги. Ага, понятно: видели такой же мотоцикл, значит, нам нужно дальше. Через некоторое время догоняем Кощея, наша команда опять в сборе.

Незадолго до съезда на Гумполец останавливаемся заправить полные баки, чтобы на поляне случайно не высохнуть, перекусываем. Волкодав подходит к Зелибоберу, слушает, как работает мотор на холостых, и говорит: «Вот слушаю я твой мотор и понимаю, что с моим просто всё в порядке». Ох и зря же он это сказал, но я ещё этого не знаю и расстраиваюсь. Опять гоним на полную по автобану, вот уже и съезд на Гумполец, Штирлиц включает поворотник, я бросаю взгляд в зеркала: задние вроде бы поняли наш манёвр. Съезжаем, опять смотрю в зеркала: никого. Сигналю Штирлицу. Останавливаемся. Ждём. Звоним – все телефоны недоступны. Обратно на автобан заехать никак нельзя. Ждём.

Подходит парень, разглядывает мотоциклы, разговариваем по-русски. Он то ли с Украины, то ли из Молдавии, живёт и работает в Гумпольце. Решаем заехать в город купить пива и пополнить наличность в банкомате. Взяли по бутылочке, сидим с Федей на мотоциклах у супермаркета, посасываем пивко, разговариваем. Я успокаиваю Штирлица, что в Чехии, мол, можно за рулём кружку пива выпить, у меня родители живут тут недалеко, в Австрии, и мы с папой всегда так делаем, а уж он точно знает. Прошёл уже час, начинаем волноваться: может, не дай бог, авария? Или они все-таки не увидели нас и проскочили? Но почему так долго не возвращаются? Наконец звонит Ирма, говорит – «Вояж» сломался совсем, Кощей разобрал весь мотор, там то ли клапана позагибало, то ли ещё что, дело плохо. Ещё через час Ирма и Кощей бросают Волкодава и приезжают к нам, решено вместе доехать до места слёта, чтобы найти там труповозку и прислать её за «Вояжем». Волкодаву тем временем дано указание скатить мотоцикл с автобана, так как там опасно останавливаться для погрузки.

Немного блуждаем по Гумпольцу и выезжаем не в ту сторону, останавливаемся спросить дорогу. Прохожих нет, несколько легковушек проезжают мимо не останавливаясь, пассажиры радостно машут нам руками. И тут, на наше счастье, с горы на велосипеде едет спортивного вида бабулька, хорошо так разогналась, видимо рассчитывая укатиться как можно дальше и сэкономить силы. Кощей бросается наперерез, экстренное торможение, бабулька остановлена. Разочарованная пожилая велосипедистка пытается разобраться в наших картах, схемах и фотографиях, что-то объяснить, но общих слов у нас недостаточно. И вот отважная спортсменка принимает решение проводить нас до нужного выезда. Разворачиваемся и всей нашей рычащей колонной с велобабкой во главе въезжаем обратно в Гумполец и проезжаем по старинным брусчатым улочкам до нужного выезда. Я бы многое отдал, чтобы увидеть это зрелище со стороны. В довершение всего перед последним поворотом бабулька слишком резко тормозит и падает. Слезаем с мотоциклов и бежим её поднимать, но нет, помощь не нужна, всё в порядке, только лёгкие ссадины.

Наконец мы на финишном участке дороги, которая петляет между красивейшими холмами, покрытыми сосновым лесом, сочными зелёными лугами и сонными чешскими деревушками, где в этот закатный час на улицах уже ни души. После серии длительных торможений на спусках у меня «проваливается» передний тормоз. Очевидно, перегрев, скорее всего, нужно будет поменять тормозную жидкость: набрала воды за два года. Пользуюсь только задним и боковым тормозами и активно торможу двигателем.

Последний крутой спуск к реке Сазаве, и мы на месте слёта, в заповедной зоне отдыха Створидла. Несколько деревянных домиков, загорающие и купающиеся «гражданские лица», и наконец въезд на поляну, отведённую для участников мотослёта. Несколько десятков «Уралов» и «Днепров», палатки, надписи на русском языке, серпы с молотками, красные звезды, люди в советской военной форме – здесь явно многие ностальгируют по социалистическому прошлому, да и большинство участников его застали в самом расцвете: средний возраст присутствующих за сорок.

С нас не берут плату за въезд, встречают овацией: оказывается, мы самые долгожданные гости. Праздник не начинали, ожидая нашего прибытия. Павел – организатор мероприятия – просит нас подняться на сцену, произносит пламенную речь на непонятном нам чешском языке, нам аплодируют, мы глупо и радостно улыбаемся. Постепенно начинаю понимать: мы сделали это! На сцену вызывают Норсу, который уже дня два как приехал: его награждают в номинации «Прибывший из самого далека», ведь Саша проделал путь в Чехию на своём «Волке» из Хельсинки через Швецию, Данию и Германию, преодолев более двух тысяч километров. Грохочет фейерверк, мы бежим в кафе «Новый Коленвал» и наконец-то выпиваем прекрасного пива «Крушовице», разлитого в настоящие стеклянные бокалы.

После нескольких бокалов вспоминаем про Волкодава, ищем Павла и объясняем ему ситуацию. Ещё через некоторое время приезжает грузовик с какими-то, как нам сказали, холодильниками. Грузовик разгружают и отправляют за бездыханным «Вояжем», он возвращается уже в полной темноте, народ на руках выносит мотоцикл из кузова, офигевший Волкодав рассказывает подробности. Он долго толкал своего железного коня до съезда с автобана, успел и поспать на газоне, и прогуляться в поисках автосервиса – один был как раз рядом со съездом, но по случаю вечера пятницы был закрыт, – и даже прокатиться обратно до своего мотоцикла с местными полицейскими.

Праздник продолжается, в темноте сжигают деревянную пятиконечную звезду. Не знаю, что этим хотели сказать чехи, у меня возникают ассоциации то ли с масонами, то ли с Ку-клукс-кланом. Горит огромный костёр, играет оркестр с настоящим контрабасом, люди дружно поют походные песни по-чешски. Мы не понимаем слов, поэтому разжигаем свой собственный костёр рядом со своими палатками, пьём пиво, разговариваем и смеёмся. Подходят разные пузатые и бородатые дядьки, угощают пивом, на ломаном русском языке просят разрешения просто посидеть рядом с настоящими русскими мотоциклистами и послушать такую приятную русскую речь.

Перемещаюсь в кафе «Новый Коленвал», здесь Штирлиц и Кощей в окружении чешских друзей танцуют рок-н-ролл, во всю глотку орут песню «А я риба, я риба». На полу в алкогольной коме лежит на спине один чешский персонаж. Минут через пятнадцать Персонаж начинает сучить ногами и перемещаться по полу, вращаясь вокруг собственной головы. Проходит время, и Персонаж с трудом встаёт. Он видит окно, протягивает к нему руки и хочет подойти, глотнуть свежего воздуха, но сразу же теряет равновесие и делает шаг назад, шаг в одну сторону и пару шагов в другую. Получается чудовищный танец вокруг собственной оси с протянутыми к окну руками. Штирлиц запевает «Земля в иллюминаторе видна», мы с Кощеем, смеясь до слез, подхватываем, ничего не понимающие чехи пытаются подвывать.

Танцы продолжаются. Я наблюдаю за Персонажем дальше: он, шатаясь, подбирается к столу, на котором стоят чьи-то полупустые бокалы, сливает в пустую пепельницу пиво, туда же выливает остатки водки из бутылки и прямо из пепельницы выпивает залпом. Секунду в его мозге идёт термоядерная реакция, после чего Персонаж отключается и падает обратно на пол. Мне его жалко. Наверное, завтра он умрёт от похмелья. Просто проснётся, тряхнёт головой и не захочет дальше жить.

Пять

Просыпаюсь от возмущённой речи на чешском языке где-то совсем близко за спиной. Высовываюсь наружу: солнце ещё не встало, но небо уже светлое. Кощей в трусах и майке пытается залезть в чужую палатку.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Да я пытаюсь поспать, а тут какая-то херня началась.

– Палатку, что ли, потерял?

– Угу…

– Ну пойдём провожу.

На 10.30 утра назначен сбор колонны для покатушек по окрестностям. С квандрантной головой опять вылезаю из палатки. Первое, что вижу, – вчерашний Персонаж, умытый, гладко выбритый и полностью одетый, прогревает свой бело-синий «Днепр», оформленный в стиле «Индиан». Во даёт мужик! Да и вообще, наша команда тут самая помятая: все чехи, вчера так бурно зажигавшие, уже на ногах, бодры и свежи, как утренние розы, и готовятся к выезду. Может быть, в процессе эволюции у них исчез похмельный синдром?

Бежим в кафе в надежде успеть позавтракать. Хозяева ни слова не понимают по-русски, спрашивают: «Do you speak English?» Перехожу на английский (до этого момента я считал, что могу неплохо изъясняться на этом языке) и пытаюсь объяснить, что мы хотим блинчики и яичницу, но хозяева опять ничего не понимают. Видимо, мы с ними изучали разные английские языки. На помощь приходит Штирлиц – вот ведь пропадает в человеке актёрский гений! Жестами и мимикой он мастерски изображает и шипящую яичницу, и блинчики со взбитыми сливками, да так, что хозяева сразу же бегут готовить. За эту сцену его бы взяли в ГИТИС без конкурса.

Все готовы, я в седле, Волкодав с фото- и видеоаппаратурой забирается ко мне в коляску. Около двухсот мотоциклов колонной выезжают из лагеря. Организация движения безупречна: где-то далеко впереди нас ведёт Павел на своём новеньком «Гирапе», несколько его помощников в оранжевых жилетках поочерёдно обгоняют колонну и перекрывают движение на перекрёстках. Скорость умеренная и адекватная условиям движения, можно внимательно рассматривать окрестности. И впереди и сзади, сколько хватает глаз, без конца и без края идут мотоциклы, из которых добрая половина – колясочники: вот где понимаешь истинную грандиозность мероприятия. Едем по лесам и полям, по асфальту и по пыльным грунтовкам, крутыми серпантинами спускаемся к рекам и взбираемся обратно на холмы. Часа через три заезжаем в город Светла-над-Сазавой, на высокой стороне реки на скале возвышается живописный замок, мы переезжаем Сазаву по мосту, проезжаем по главной площади мимо городской ратуши и попадаем к железнодорожной станции. Заняв практически всю привокзальную площадь, мотоциклы паркуются в несколько рядов. Нас приглашают на обед в специально забронированный ресторан. Ничто так не помогает от похмелья, как утренний прохват по горам и плотный обед с пивом! Часам к четырём так же организованно возвращаемся на место слёта.

Устраиваемся на солнышке, расслабленно беседуя и потягивая холодное пиво. Какой-то молодой чех в угаре периодически пробегает по лагерю, размахивая красным флагом и бешено крича «Ура-а-ал!!!». Пока Волкодав колдует с мотором в попытке реанимировать свой аппарат, Кощей пытается продать «Вояж» чехам как есть, неработающим и без документов, причём даже находит желающего приобрести этот эксклюзив за десять тысяч крон. Но Волкодав непреклонен: друзей не бросают в беде.

В кафе «Новый Коленвал» работает мужичок лет пятидесяти, две молодые аппетитные девушки и маленькая девочка лет десяти – ангельское создание со светлыми кудряшками и огромными голубыми глазами. Кто из них кому кем приходится, я так и не понял. Бедное дитя уже опять работает без устали, а ведь вчера она наравне со взрослыми до глубокой ночи уносила и приносила посуду, принимала деньги, наливала пиво, отсчитывала сдачу и отвечала на вопросы невменяемых пьяных дядек. Возникает желание удочерить ребёнка и увезти подальше из этого вертепа.

Ко мне на машине приезжают родители – как я уже говорил, они живут в двухстах километрах от места нашего слёта. Мама привозит мне в пластиковой бутылке домашний компот, это так трогательно. Представляю родителям своих друзей, гуляем по лагерю, по берегу Сазавы, пьём с папой пиво, мама ест мороженое. Часа через два родители уезжают. Как здорово, что они выбрались ко мне в такое место, ведь между нами такие расстояния, так редко удаётся видеться.

Но праздник продолжается, постепенно темнеет. Штирлиц делает великое открытие: обычный стеклянный бокал пива, подсвеченный снизу фонариком, превращается в напиток под названием «Радиация». Со светящимися в темноте бокалами мы носимся по поляне, кричим нечеловеческими голосами «Радиация!», «Чернобыль!», «Мы все умрём!!!» и чокаемся с прибалдевшими чехами. В полночь дают восхитительный салют. В кромешной темноте, как в космосе, прямо над головой разрываются огромные шапки из искр и звёзд, а грохот выстрелов вытряхивает всю душу и эхом улетает вдоль реки. Жаль, что Штирлиц с Кощеем всего этого не запомнят, утром придётся пересказывать.

Шесть

Праздник кончился, вот уже и почти все чехи разъехались, пока мы спали. Волкодав делает последние попытки завести «Вояж» и терпит полное фиаско – решено оставить драндулет на попечение Павла до лучших времён. Павел выдаёт Кощею снятые с какого-то мотоцикла пружинки, он быстро ремонтирует задний тормоз. Я не могу найти ключи от Зелибобера, зато нахожу в палатке Штирлица свой чехол от чехла, позже нахожу и ключи. У меня ведь вообще ничего никогда не теряется, просто бывает, что я не всё могу сразу найти.

На прощание одна из новоколенвальских девушек просит Кощея прокатить её на мотоцикле. Кощей сажает её за собой, так как коляска уже забита вещами, стартует с пробуксовкой, выбрасывая из-под колёс землю и траву, в боковом скольжении летит по поляне и бьётся люлькой о мусорный бак. Девушка потрясена, эффект достигнут. Волкодав залезает ко мне в коляску и берёт на руки мою сумку с вещами. Нам машут руками Павел и его подруга Габи, несколько оставшихся на поляне чехов, а парень, который вчера бегал по лагерю, где-то оставил свой флаг, поэтому он снимает штаны и с бешеным криком «Ура-а-ал!!!» машет нам на прощание своим достоинством. Мы даже не обижаемся – видно ведь, что от всей души. Выезжаем в сторону Праги.

Едем очень бодро, впереди меня Штирлиц и Норсу, у которого за спиной развевается маленький финский флаг. Через несколько часов, попав под небольшой дождик, въезжаем в Прагу по высоченному и широченному мосту, дух захватывает от открывшегося вида и красоты. Весь город в красных черепичных крышах, под которыми пышно кучерявится зелень.

Паркуемся на одной из центральных улиц и идём гулять. Прага невообразимо красива, вся в резных башенках, уютных домиках, узких старинных переулочках. Ощущение, что попал или в кукольный театр, или в шоколадный торт. Жара стоит страшная, мы спускаемся через исторический центр к реке и выходим на Карлов мост. Это наша Первая Специальная Миссия. На Карловом мосту есть бронзовый барельеф, который нужно потереть в определённом месте и загадать желание, которое от этого обязательно сбудется. Штирлицу кто-то из знакомых перед поездкой дал наказ загадать в этом месте желание, какое – мы так и не узнали. К барельефу стоит очередь, заветное место затёрто до блеска.

Выполнив задание, возвращаемся обратно к мотоциклам. В кожаных штанах чудовищно жарко, хочется есть и пить, глаза начинают потихоньку вылезать из орбит. В полуобморочном состоянии захожу в кафе, заказываю отвратительную пиццу и пиво за страшные, по сравнению со Створидлой, деньги. Перекусив, расходимся по магазинам за сувенирами, я наконец-то переодеваюсь в джинсы. Нам предстоит Вторая Специальная Миссия. Некоторое время назад Кощей на бульваре в Москве выпивал с чешской учительницей русского происхождения. Нам нужно найти школу, в которой она работает, и оставить ей в подарок на день рождения духи «Красная заря».

Район, где живёт и работает Учительница, – вроде нашего Бутова, где-то на окраине Праги. По карте находим нужную дорогу, приезжаем в заданный район и немного блуждаем по местности. В какой-то момент заезжаем на горку и понимаем, что проехали нужный нам левый поворот. Останавливаемся у бордюра и, чтобы не искать разворот, решаем скатиться задним ходом вниз до перекрёстка и потом пересечь улицу поперёк в нужном направлении. У перекрёстка останавливается автомобиль, потрясённый водитель наблюдает за тем, как с горы задним ходом один за одним к нему подъезжают пять мотоциклов с российскими номерами, из которых два с коляской. Может, у нас в России все так ездят!