Запутанный след

Спал в ту ночь Алексеев или нет, он так и не мог вспомнить. Наверное, усталость сморила-таки: вроде бы только что напряжённо всматривался в черноту ночи, а уже в узкую расщелину просачивается серенький рассвет…

Они вышли из так кстати подвернувшейся пещерки. Впереди, насколько хватало глаз, всё было покрыто толстым слоем льда. Он обнимал каждую травинку, так, что зелёный стебелёк покоился в прозрачном саркофаге. Окурок, выброшенный накануне Олегом, просвечивал через толстые стенки ледяного кирпича, наросшего вокруг него. Деревья лишились ветвей, обрушившихся под непосильным грузом и лежавших теперь на земле неаккуратными кучами, покрытыми прозрачным слоем. Устоявшие стволы лиственниц напоминали непонятно зачем натыканные в этом ущелье телеграфные столбы, берёзы согнулись в дуги…

Солнце ещё не взошло, и серый ледяной покров казался похоронным саваном, наброшенным на истерзанный ночной бурей распадок. И тишина – мертвая тишина, её не нарушало ни дуновение ветра, ни шелест тяжело обвисающих с низкорослого кустарника уцелевших листьев…

– Н-да… – оглядев эту картину, обронил Яков Антонович. – Повезло нам, однако. Страшно даже представить, что сталось бы, останься мы под открытым небом… Ну, что ж, нужно, ребяты, идти дальше.

– Куда? – неожиданно для себя спросил Олег.

Серое безмолвие давило, навевало страх и тоску. Человек – царь природы? И кто это только придумал! Стоит планете хоть немного показать свои зубки, и этот «царь», подвывая, прячется в свою нору. Да и там не укроешься. Если такой вот ледяной дождь прольётся над городом – всему конец. Электрические провода оборвутся, связь исчезнет, столбы высоковольтных и прочих передач сложатся, словно косточки домино… А уж когда встречаешься с природой лицом к лицу, и за твоей спиной не маячит даже тень «могучей цивилизации»…

– Дорога у нас одна, – просто пояснил бакенщик. – Вверх по распадку. Нет тут, Иванович, другого пути. Вчера на следы пропавших наткнулись, думаю, и сегодня должно повезти. Потому как и им идти больше некуда…

– Хватит!

Резкий голос Тёмы прозвучал неожиданно.

– С меня хватит. Вы – как хотите, а я возвращаюсь! Конкретно, по сути.

– Ты что? – недоуменно посмотрел на него Алексеев.

– Что? – Артишок облизал губы, повторил: – Что?! – А потом его будто прорвало: – Я подыхать здесь не намерен, мне моя жизнь ещё дорога! У-у-у!.. – Он с силой ударил себя по голове. – Идиот! Раз в жизни по-настоящему повезло, и вот… Ты что же думаешь, я и взаправду твою придурошную сестричку разыскать надумал? Нужна мне она! Свернула шею – туда ей и дорога!.. И ведь сам, сам ей этот амулет отдал… Думал – ерунда! А оказалось…

– Что оказалось? – жёстко спросил Олег.

– Мне за него такие бабки предложили… – Тёма чуть не плакал. – На две жизни хватит. Настоящие жизни! Думал, брошу бизнес этот грёбаный, уеду в нормальную страну, виллу свою представлял на берегу океана, яхту, жратву самую наилучшую… У-у-у!..

– Ну, ты и дерьмо… – только и смог вымолвить Алексеев.

– Какой есть! – зло ощерился экс-родственник. – А вы, придурки, ищите. Коль не сдохнете, потом расскажите мне всё… И не надейтесь моим имуществом попользоваться! Я сюда настоящих спецов зашлю, они каждый камешек, каждую ямку обнюхают, всё выпытают… И то, что амулет этот мой, докажу, юристы мне такую бумагу сварганят, что ни один суд не откажет… Собирайся, Витёк, уходим!

– Но как же?.. – Секьюрити выглядел растерянным, из него будто воздух выпустили.

– Что?!! – Тёма сорвался на визг: – Тебе кто бабки платит? Или забыл, какой контракт подписывал? Заткнись и быстро собирай шмотки!

Виктор виновато посмотрел на Олега, потом попытался прочесть хоть что-нибудь в глазах Якова Антоновича и понуро побрёл к лежащим у стены пещерки рюкзакам. Тёма уже «обмундировался» – перебросил через пузо изрядно похудевшую сумку со своим личным запасом и нетерпеливо перебирал ножками, готовый в любую секунду сорваться с места.

Алексеев, приметив знак, украдкой поданный Виктором, подошёл к охраннику поближе.

– Держи! – секьюрити тайком передал ему короткий автомат в чехле. – Вам он нужнее. Знаешь, как им пользоваться?

Олег молча кивнул – дело нехитрое, приходилось встречаться с подобными «машинками» в разных горячих точках.

– В обоймах каждая третья пуля трассирующая, – торопливо пояснял Виктор. – Ракетницу с ракетами тоже оставляю. Пригодятся… А я вернусь. Выведу этого говнюка в Ахтимнеево и сразу вернусь. Ждать меня не нужно, сам вас разыщу…

– Долго ты ещё?.. – прогнусавил Тёма. – Задолбал уже, конкретно, по сути!

– Иду… – И Виктор вышел из пещеры.

Они долго смотрели вслед уходящим. Секьюрити шёл размеренным шагом, казалось, что он вот-вот обернётся, но головы Виктор так и не повернул. Тёма то обгонял своего охранника, то забегал справа или слева от него, размахивал ручонками, видно, пытался что-то внушить. Фигуры отдалялись, становились всё меньше…

– Ну ладно… – вздохнул Яков Антонович. – Пора, однако, и нам выдвигаться. А про что твой родственничек нёс? Амулет какой-то?

– Чёрт его знает. – Олег развёл руками. – Обычная висюлька. Да я на неё и внимания не обращал. Мало ли что девчонки на себя цепляют…

Когда упаковывались, Алексеев показал бакенщику неожиданное пополнение их арсенала и передал последние слова охранника.

– Это да… – как-то неопределённо протянул Яков Антонович, помолчал и лишь потом закончил: – Витя парень хороший. Вот только не вернётся он. Этот твой родственничек, он же хуже клеща. Если присосался, уже не отдерёшь…

Вышли из пещерки, и сразу же бросилась в глаза ещё одна странность – там, куда ушли Артишок и Виктор, лёд практически сошёл, перед ними же расстилалось всё то же серое неприветливое пространство. Перед тем как ступить на него, Алексеев остановил взгляд на закованном в лёд небольшом цветке. Он светился под лучами заглядывающего через скальную стену солнца – яркий, праздничный. Вдруг хрустальный чехольчик беззвучно соскользнул на землю, и тут же лепестки почернели и пожухли, а прокушенный морозом стебель бессильно поник…

Подошвы крошили тонкий лёд, но идти приходилось очень осторожно. Хорошо, если попадался небольшой камень – под его выпуклый бок можно было вбить носок ботинка, и следующий шаг получался более уверенным.

«Таким темпом долго будем ползти, – размышлял Олег. – И правда, словно кто-то мешает нам, не хочет пустить дальше по ущелью. Чушь, конечно… Раньше ты с таким разве не сталкивался? Вспомни хотя бы ту рыбалку в Новосибирске…»

Поохотиться на лещей сманил Алексеева давнишний знакомец. Вышли на его лодке, встали недалеко от моста Гарина-Михайловского. А вскоре начался дождь. И что обидно – по Коммунальному мосту спокойно пешеходы идут, на пляже горожане нежатся, Димитровский мост, что тоже неподалеку через Обь перекинут, солнцем залит, а над ними зависла тучка размером с тарелку и поливает, как из ведра, – замаялись воду из лодки вычерпывать.

Так что, всякое бывает… Вот то, что Виктор ушёл – это плохо. Без него гораздо труднее будет. Правда, и Артишока больше рядом нет, свалился с плеч, словно мешок дерьма. Гад он, всё-таки… А то ты этого не знал? Давным-давно знал. Но отношения с ним поддерживал, хоть и противно было. Ну как же – сначала давний знакомый, потом и вовсе родственник, потом… Что потом? Просто не хватало смелости высказать прохвосту то, что ты о нём думаешь. Мы ж интеллигенты, мы ж по-другому не можем… Как там у поэта:

Жить нам трудно,
Спать нам мокро,
Иногда часы снимают,
А набить нахалу морду
Нам пенсне не позволяет.
Режет нас двадцатый век
Напополам, как автоген,
Я всё равно ношу пенсне,
Я всё равно интеллигент…[6 - Лукин Е. Песенка последнего интеллигента.]

Зато опосля ручками всплескиваем да очередную порцию оправданий лихорадочно придумываем. Ладно, чёрт с ним… Но что всё-таки Артишок про Ленкину подвеску плёл? Кому она понадобилась? Разве что какому-нибудь тронутому коллекционеру. Хоть бы вспомнить, что на ней выбито… Какие-то закорючки (сестрица их высокопарно именовала рунами) и что-то смахивающее на лунный серпик. Сверху диска или внизу? Хоть убей, не вспоминается. Потёртая уже безделушка, это точно. Да и какая, собственно, разница, что изображено на той штуковине? К исчезновению Ленки и Востриковых это наверняка никакого отношения не имеет…

Выстрелы прозвучали совершенно неожиданно – один, второй, третий, после паузы – ещё несколько. Эхо бросало звуки от одной стены ущелья к другой, накладывало их друг на друга, пока не спрессовало в тревожный, всё более нарастающий гул…

Это что ещё такое? Олег завертел головой, пытаясь понять, где стреляют.

2

Виктор все больше ускорял шаг. Кровянистое болото ничем о себе не напоминало, промёрзло за ночь, что ли? Хотя лёд сходит на глазах, вода впитывается в почву, так что, наоборот, идти должно быть труднее. Но что есть, то есть. И это хорошо – можно быстрее добраться до Тыи. Не повезёт Виктор босса в Ахтимнеево, переправит через реку, а дальше пускай сам плетётся, не заблудится.

Ах, как гадко на душе!.. Перед глазами стоят выгоревшие на солнце южные горы и лейтенант, забывший о долге и присяге, предавший веривших в него ребят. Спина труса петляет меж камней, страх гонит его прочь – страх за свою шкуру…

«Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию. Чем я лучше того дезертира? В этом ущелье опасно, а я ушёл, оставил Якова Антоновича без поддержки. Олег, конечно, в сложной ситуации не струсит, но у него же нет никакого опыта!»

Быстрее, быстрее… Босс выдохся, но упорно семенит позади, старается не отставать. Его гонит ужас, из-за него он даже про жадность забыл. Быстрее!

– Я тебя не забуду… – сипит Тёма. – Отблагодарю… Конкретно, по сути…

«Как же! Дождёшься от тебя благодарности… Да и не нужна она мне. Выведу, это я сделать обязан, раз уж подписался, а дальше…»