Запутанный след

Но снова тянулись минуты, по-прежнему приближались и оставались за спиной обступавшие тропку стволы деревьев, медленно и нудно уходило время…

– Смотрите! – Виктор показал посохом куда-то направо. – Что это там? Похоже на строение…

И верно – когда-то это было чьим-то жилищем. Давно только. Провалилась и истлела крыша, от стен остались только нижние венцы, да и они превратились уже в труху, в прах – тронь, и рассыпятся.

– Однако люди здесь жили, – удивился бакенщик. – Вон ещё одна изба, и ещё… А тут, похоже, стайка была, хозяева в ней корову или коз держали. Потом, наверное, ушли все, и память об этом селении стёрлась.

– Не все ушли, – тихо возразил Виктор. – Кое-кто здесь навсегда остался… На опушке нашёл свой последний приют.

Лес заканчивался резко, так обычно рукотворные посадки выглядят. И в десятке шагов от последних деревьев виднелись чёрные покосившиеся, а то и упавшие на землю кресты. Могильные холмики время совершенно сгладило.

– Странно: жильё в чащобе, а погост на открытом месте, – удивился Олег.

– Всё здесь странно… – отозвался Яков Антонович. – Однако, пора нам, ребяты, на ночлег располагаться, солнце-то вот-вот за горы закатится. А что впереди – не понять.

Впереди была равнина. Торчали на ней какие-то странной формы камни, но они едва виднелись сквозь уже наползающий туман.

Да, бакенщик был прав: идти неизвестно куда смысла не было. Здесь, по крайней мере, дрова для костра под рукой…

5

Быстро темнело, и плотная волна тумана подступала всё ближе. Неожиданно из неё выступила человеческая фигура. Тёмный силуэт замер, потом сделал несколько неуверенных шагов и вдруг стал виден так ясно, словно его чем-то осветили. Тёмная пергаментная кожа плотно обтягивала впалые щёки, скалились из безгубого рта почерневшие зубы. Слепые глазницы на миг повернулись к застывшим на месте людям, и пустой взгляд черепа скользнул дальше, ища что-то, видимое только ему. Истлевшая кожаная одежда висела клочьями, за спиной мертвеца виднелся лук, иссохшая рука крепко сжимала рукоять длинного проржавевшего меча.

Олег вдруг поймал себя на том, что рассматривает воскресшего покойника без особого страха. Непонятно как, но он чувствовал, что реальная опасность подползала сзади, из мёртвого леса, но её что-то сдерживало, не давало приблизиться к людям и обрушить на них свою ярость…

– Баба, что ли? – негромко пробормотал Виктор, не отрывавший взгляда от страшной фигуры.

Теперь и Алексеев подметил, что шею мертвеца украшают изящно сплетённые гривны тускло-жёлтого цвета, а на поясе его висит что-то весьма похожее на зеркало с длинной рукоятью. Пожалуй, и вправду женщина…

Послышался странный мерный звук, и почти сразу же из тумана вывалился лошадиный скелет. Череп воительницы исказила жуткая гримаса, одним движением она взвилась в воздух и опустилась на уже приблизившийся к ней костяк, каким-то чудом не развалившийся при этом на части. Миг, и страшное видение исчезло в тумане.

А мерный звук всё нарастал, становился отчётливее, сильнее.

– Да там этих скакунов целая армия! – не выдержал Виктор. – Если дружно навалятся, никакой автомат не поможет. Может, пока не поздно, под деревьями укроемся?

– Не знаю… – как-то неуверенно отозвался Яков Антонович. – Там тоже происходит что-то нехорошее…

– Нет! – неожиданно резко возразил Алексеев и, стараясь смягчить тон, повторил: – Нет… Никуда не нужно уходить. Им нет до нас дела. Они уходят. Навсегда уходят. Опасны те, для кого путь перекрыт, кто не может выйти из леса. Их гложет злоба и ненависть… Никуда не нужно уходить.

– С чего ты это взял? – не поверил Виктор.

– Не знаю. Чувствую, наверное… – Олег и сам не мог объяснить, откуда появилась у него эта уверенность.

– Смотрите! – воскликнул бакенщик.

В тумане проявились очертания большой лодки. Круто изогнутый нос украшала голова волка, а что было некогда изображено на истлевшем парусе, уже и не понять. Давно умершие гребцы мерно двигали обломками вёсел, скелет кормщика держался костяшками пальцев за изъеденную древоточцами мачту.

– И этот… «летучий голландец» тоже уходит?

– Ты ведь сам это видишь, – ответил Олег и пояснил: – Они торопятся. У них мало времени… Очень мало.

Туман всё более уплотнялся, его волна укатывалась прочь, и вместе с ней удалялись смутные силуэты, облачённые в обрывки одежды, затихали глухие, непривычные для мира живых звуки. А ярость так и не появившихся из-за деревьев существ сначала стала чуть ли не физически ощутимой, а потом резко пошла на спад, оставив после себя ощущение безысходной тоски…

Бакенщик осторожно дотронулся до плеча Олега рукой, и от этого прикосновения Алексеев сразу проснулся.

– Глянь-ка, Иваныч, – сказал Яков Антонович, указывая куда-то рукой.

Тумана не было. Серебрился в ночном небе серпик полнеющей Луны, мирно перемигивались далёкие звёзды. И вдруг Олег заметил далёкие красноватые отблески.

– Костёр? – встрепенулся он.

– Мы с Витей тоже так думаем, – согласно кивнул Яков Антонович.

– Далеко?

– Да не шибко.

– Нужно идти туда!

– Не сейчас. Подрассветёт немного, и отправимся. А ты попробуй направление поточнее запомнить.

– Я по компасу засёк, – подал голос невидимый в темноте Виктор.

Похоже, он отошёл в сторону от тлевшего костерка, чтобы и его слабый свет не мешал вглядываться в ночь.

– Ну и хорошо, – одобрил бакенщик. – Однако и тот компас, что в голове у каждого человека находится, совсем не помешает. Лучше, ребятки, всё хорошенько запомнить…

* * *

Огромный таракан приблизился к пятну света и сложил свои пергаментно шуршащие крылья. Гладкое тело чудовища поблескивало тёмно-коричневым глянцем, мощные лапы впивались в землю, а по бледно-жёлтому брюху ползали белёсые отвратительные существа – противно скрипели, перебирая многочисленными лапками. Они явно мешали мерзкому порождению, оно то и дело раздражённо встряхивалось, но сбросить паразитов не могло…

Боже, какая гадость! Да их здесь много… Вот ещё один показался, ещё, еще, ещё…

А это что за тварь? Тоже какая-то тараканья родня? Нет, не похожа… Плоская, словно по ней каток проехал, пепельно-серая, только брюхо испещрено нарывного цвета пятнами. Раздвоенный хвост раза в два длиннее туловища. Лапы короткие, слабые, едва перетаскивают грузное тело, а первая пара – настоящие крюки-захваты. Меж них злобно тлеют выпученные шары-глаза, с острого и длинного хоботка свисают тяжелые капли липкой слюны…

Им оно и убивает, этим самым хоботом – вонзает его в сердце жертвы и начинает жадно высасывать не кровь, а саму жизнь. Сначала омертвеют пальцы, потом смерть охватит руки и ноги, потом подберётся она к груди, к голове, потушит и мысли, и чувства…

Это будет длиться долго, очень долго, жертва отвратительного гада не раз и не два будет молить о конце мучений, но помочь ей не сможет никто и ничто…

Глава четвёртая

1

Серый, неохотно занимавшийся рассвет преподнёс новый сюрприз: вместо горного хребта, который перегораживал, по словам бакенщика, ущелье, превращая его в каменный мешок, перед ними расстилалась равнина, поросшая жёсткой, похожей на ковыль травой. Горы синели где-то на горизонте, ближе виднелся невысокий холм, над которым поднималась тонкая струйка дыма.

Увидев эту картину, Яков Антонович невнятно выругался и решительно забросил за плечи рюкзак.

«Утомили уже эти чудеса, – рассуждал сам с собой Олег, поспешно собирая вещи. – И безумства природы, и ожившие покойники, и мерзкие твари – всё осточертело. Но откуда у меня вчера появилась уверенность, что мертвецы нас не тронут, что у них свои заботы? Непонятно. И ведь подтвердилось всё! А, ладно… Рано или поздно вся эта катавасия должна закончиться».